7 минут рая. Спин-офф | Глава 8. Save the Date (Часть 2)
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
В какой-то момент менеджер извлёк пиджак откуда-то из середины ряда. У ткани был странный, сложный, переливчатый цвет, который неуловимо менялся в зависимости от угла падения света. На первый взгляд он казался водянисто-голубым. Но стоило ткани дрогнуть — и он становился дымчато-серым. А иногда в его глубине проскальзывал едва заметный призрачный лавандовый отлив.
Взгляд Чонина, уже остекленевший и расфокусированный от усталости и скуки, вдруг прояснился. Словно в объективе кинокамеры кто-то резко навёл фокус.
Этот цвет... Он был до странности знаком. Словно кто-то взял пипетку и с идеальной точностью скопировал оттенок прямо из самой светлой части радужки Чейза.
Вивиан с лёгким недоумением проследила за тем, как Чонин завороженно уставился на струящуюся ткань пиджака.
— Он... Он похож на цвет глаз Чейза, — тихо произнёс он.
Вивиан тут же вскочила с дивана, решительно схватила пиджак прямо вместе с вешалкой и приложила его к плечу Чонина, поднеся ткань к его лицу.
— Хм. А знаешь, неплохо. Очень даже. Примерь.
Чонин, всё с тем же измученным видом, поплёлся обратно в примерочную. Но когда он вышел и встал перед зеркалом, увидел в отражении, как идеально вычерченная бровь Вивиан медленно поползла вверх. Это определённо был хороший знак.
— Думаю, дальше можно не смотреть. Ткань берём эту, — Вивиан кивнула с видом полководца, только что выигравшего генеральное сражение.
Решение, после всех этих часов мучений, пришло с обескураживающей лёгкостью. Но Чонин вдруг замялся, тень сомнения скользнула по его лицу.
— Но... разве мы не должны сначала спросить мнения Чейза?
— Ой, брось, — отмахнулась она, не отрывая взгляда от образца. — Он скажет, что ты божественно прекрасен, даже если явишься к алтарю в мешке из-под картошки.
Чонин тихо рассмеялся, представив эту картину, и подумал: «А ведь пожалуй, Чейз и правда на это способен».
— Так, — Вивиан звонко хлопнула в ладоши, возвращая его к реальности, — переходим к следующему этапу.
Чонин-то наивно полагал, что выбор ткани и был финальным аккордом. Оказалось — лишь увертюрой. Не дав ему и секунды на передышку, Вивиан тут же перешла в наступление:
— Теперь дизайн. Мистер Хьюитт, будьте добры, принесите нам двубортные модели. И покажите весь арсенал галстуков. И запонки.
Чонина снова конвоировали в примерочную. Начался новый виток. Он примерил ещё, кажется, штук пять смокингов, послушно поворачиваясь перед зеркалом. Затем последовала пытка аксессуарами, ему пришлось перепробовать все мыслимые виды галстуков, поочерёдно прикладывая их к шее.
Классический, бабочка, тяжёлый шёлк, переливающийся атлас, благородный матовый... Вивиан придирчиво изучала каждую текстуру, каждый нюанс, словно решала задачу космической сложности.
Когда и с этим наконец покончили, настало время снимать мерки. Плечи, руки, объём груди, талия, длина ног... Прохладная сантиметровая лента порхала и сновала по его телу, фиксируя каждый изгиб с точностью до миллиметра.
Весь этот процесс, казавшийся бесконечной, изнуряющей вечностью, занял четыре часа.
Поставив финальную подпись в бланке заказа, Чонин выстраданным вздохом рухнул на бархатный диван. Он машинально схватил свой бокал с жалкими остатками давно выдохшегося шампанского и осушил его одним жадным глотком.
— А, Вивиан, — вспомнил он, откидывая голову на спинку дивана. — Можешь мне скинуть те фотографии смокинга, которые ты делала?
— Зачем? — в её голосе моментально прорезалась подозрительность.
— Что?! Ни в коем случае! — Вивиан взвилась так, словно он предложил нечто кощунственное. — Ты что, совсем не знаешь примет? Жених не должен видеть платье невесты до свадьбы! Это правило работает и для женихов тоже. Это к большому несчастью!
«Вообще-то», — пронеслось в голове у Чонина, — «это суеверие родом из средневековой Европы. Времена браков по расчёту. Невесту прятали от греха подальше, чтобы жених, не дай бог, не увидел её до церемонии, не передумал и не расторг выгодную помолвку».
Впрочем, эту короткую лекцию по антропологии, всплывшую из памяти о колледже, Чонин благоразумно решил оставить при себе. В конце концов, если это поможет сохранить интригу и устроить Чейзу настоящий сюрприз... почему бы и нет?
— Так вот почему ты настояла, чтобы я ехал один? Чтобы Чейз ничего не увидел заранее?
— Ну... и поэтому тоже, — уклончиво ответила Вивиан, а затем резко сменила тему: — Слушай, ты отель-то себе забронировал?
Чонин молча уставился на неё, пытаясь осмыслить предложение. Возникшая пауза стала затягиваться, повиснув в воздухе. Вивиан наконец осознала, как двусмысленно это прозвучало со стороны, и театрально всплеснула руками:
— Да господи, что ты себе там надумал, зануда?! У меня квартира с четырьмя спальнями!
— Ну... раз так, — Чонин расплылся в улыбке, — тогда я не откажусь. Спасибо тебе.
Вивиан прищурилась, глядя на него с деланой неприязнью, но в глубине её взгляда сквозила та самая тёплая, проверенная временем привязанность, которую приберегают только для старых друзей.
Они вышли из прохлады бутика в сгущающиеся сумерки, устроились на заднем сиденье ожидавшего их «Мерседеса» и плавно тронулись сквозь огни вечернего Нью-Йорка.
Вивиан было предложила поужинать в одном из модных ресторанов, но Чонин, вымотанный примерками до абсолютного предела, взмолился о пощаде. В итоге сошлись на спасительном компромиссе — заказ китайской еды прямо на дом. Вивиан взяла выбор блюд на себя, а Чонин твердо настоял, что платит он.
Квартира Вивиан оказалась роскошным пентхаусом в одном из высотных зданий Верхнего Ист-Сайда.
Гостиная, открывавшаяся прямо от входа, больше напоминала стерильную галерею современного искусства: огромное абстрактное полотно доминировало на стене, идеально гладкий паркет из светлого дерева, итальянский кожаный диван и стеклянный стол.
Вивиан коротко указала ему на гостевую спальню и тут же скрылась в своей.
Комната была выдержана в строгом минимализме: широкая кровать размера «queen-size», две лаконичные тумбочки, низкий комод и прилегающая ванная комната.
Чонин принял душ, смывая с себя усталость дня, переоделся в привезенные с собой домашние вещи и вернулся в гостиную. Дверь Вивиан была плотно закрыта. За панорамными окнами раскинулся сияющий, никогда не спящий Нью-Йорк.
Он зарылся поглубже в неожиданно мягкие подушки на диване и открыл ноутбук. Пока он машинально проверял, не пришло ли что-нибудь срочное по работе, на экране всплыло уведомление: «Входящий видеозвонок». Увидев имя звонившего, Чонин не смог сдержать непроизвольной улыбки.
Он нажал на зелёную кнопку. Экран тут же заполнило лицо Чейза, как всегда, до неприличия красивое, словно у главного героя какого-нибудь ромкома. На заднем плане маячила их привычная домашняя гостиная.
— Только закончил? — послышался родной голос.
— Да. Тут, знаешь ли, как на страницах журналов про нью-йоркский стиль. Сейчас покажу.
Чонин развернул ноутбук камерой от себя, демонстрируя Чейзу комнату. Сдержанный, холодный, но невероятно стильный интерьер, который буквально дышал деньгами. Внимание притягивала огромная ваза на столе, в которой стояла, наверное, целая сотня тёмно-алых тюльпанов, — они добавляли этому пространству какой-то тяжёлой давящей роскоши.
— Круто, да? — почти прошептал Чонин, словно делился важным секретом. — Аренда на Манхэттене, должно быть, стоит целое состояние. Вивиан, похоже, отлично устроилась.
Чейз рассмеялся, глядя на него с нежностью. Но смех быстро угас, а взгляд наполнился неподдельной тоской.
— Знаешь, я окончательно понял, что отношения на расстоянии — это вообще не для меня.
— Потому что я сейчас буквально умру от того, как сильно хочу тебя видеть.
— Мы виделись сегодня утром, Чейз. Меня нет дома меньше суток, — хмыкнул Чонин, словно услышал какую-то милую глупость.
Но Чейз на экране выглядел до обидного серьёзным и несчастным.
— Сама мысль, что тебя нет рядом, в этой квартире... это так странно. Неправильно. Я так не смогу.
На этот раз Чонин тоже посерьёзнел. Это уже не было похоже на их обычное шутливое нытьё.
— Кажется, я где-то слышал фразу: «Меняется почтовый индекс — меняются и чувства».
Чейз всё ещё всерьез рассматривал то предложение о стажировке в Калифорнии. Направление в торакальной хирургии, которое его так манило, гораздо активнее развивалось именно там, на Западном побережье, вблизи Кремниевой долины. Но если Чонин примет решение остаться в Бостоне, их разделят тысячи километров физического расстояния.
— Может, проверим? — предложил Чонин, пытаясь найти выход. — Устроим тест-драйв на эти два дня. Посмотрим, сможем ли мы вообще так жить.
— Даже думать об этом не хочу, — моментально отрезал Чейз.
Чейз замолчал. Он перевернулся на живот, утыкаясь лицом в диван, который, казалось, всё ещё хранил запах Чонина. Устроив подбородок на подушке, он посмотрел в камеру. Его взгляд, направленный снизу вверх, был до того обезоруживающе беззащитным, что Чонину на секунду стало не по себе.
«Чёрт, это уже опасная территория. Он ноет как ребёнок, а мне всё равно кажется это невыносимо милым».
— Я не хочу быть порознь, — глухо пробормотал Чейз в подушку. — Я хочу вместе покупать утреннюю газету и разгадывать дурацкие кроссворды за кофе. Хочу обнимать тебя, заваливаться на диван и смотреть кино с попкорном все выходные. Я не хочу вот этих видеозвонков и секса по телефону. Я хочу трахать тебя. По-настоящему.
Услышав неприкрытый сарказм в его голосе, Чейз рассмеялся, окончательно зарывшись лицом в подушку. Его плечи беззвучно затряслись на экране.
Чонин на мгновение замолчал, погрузившись в свои мысли, а потом произнёс, на этот раз совершенно серьёзно:
— Если честно, я и сам начинаю скучать по Калифорнии. И... я бы очень хотел быть поближе к маме.
Память тут же услужливо подбросила образы. Мягкое обволакивающее калифорнийское солнце, светящее, казалось, круглый год. Сухой шелест пальмовых листьев на тёплом ветру. Ослепительно сверкающая, бесконечная линия прибоя. Тёплые, пропитанные светом пейзажи, которые первыми встретили его много лет назад, когда он только иммигрировал. Беллакоув стал для него началом самых тяжёлых испытаний, но в итоге именно этот город подарил ему Чейза.
Место, где он по-настоящему вырос, проходя через боль конфликтов, пропасть недопонимания, долгожданное прощение и окончательное примирение. Теперь это место ощущалось как второй дом.
— Давай съездим в ту больницу на рождественских каникулах. Просто посмотрим, — предложил Чонин. — Нужно тщательно изучить все возможные варианты, прежде чем принимать настолько важное решение.
— Ты серьёзно? — Чейз мгновенно приподнял голову.
— Если... если ты, конечно, не против, чтобы я поехал с тобой.
— Конечно, нет! Господи, да! — Чейз с шумом выдохнул, словно сбросил с плеч огромный груз. — Я так скучаю. Когда ты завтра приедешь?
— Точно пока не знаю. Смокинг-то я выбрал, это да, но Вивиан сказала, что завтра с утра мы идём выбирать дизайн для карточек «Save the Date» и самих приглашений.
— Чёрт. Я должен был быть там, рядом с тобой. Прости меня.
Чейз тут же начал выпрашивать фотографии смокинга, но Чонин лишь отрицательно покачал головой, в красках пересказав, какой непреклонной и суеверной оказалась Вивиан.
— Ладно, — сдался Чейз. — Пойду сегодня лягу пораньше. Чтобы завтра быстрее настало и я наконец тебя увидел.
— Ты хорошо поработал сегодня. Отдыхай как следует.
— Постараюсь, — улыбнулся Чонин.
Чейз поднёс пальцы к своим губам, а потом коснулся ими глазка камеры — мимолётный, пиксельный воздушный поцелуй через расстояние.
— Всё, давай, отключайся и иди спать.
— Пожалуйста. Ты первый. У меня просто рука не поднимется завершить звонок.
После пары минут этой детской перепалки Чонин всё же сдался и первым нажал на красную кнопку.
Он с всё ещё блуждающей на губах улыбкой оторвался от погасшего экрана ноутбука и... едва не подпрыгнул на месте, судорожно схватившись за сердце.
Вивиан стояла, небрежно прислонившись плечом к дверному косяку, скрестив руки на груди, и с откровенной насмешкой наблюдала за этой сценой.
— Ну и зрелище, конечно. Вы, ребята, вместе уже почти десять лет, а всё ведёте себя так, словно и дня друг без друга прожить не можете? Как подростки.
— Девять, — машинально поправил её Чонин, всё ещё пытаясь унять сердцебиение.
Вивиан лишь отмахнулась, мол, какая уже разница. Её волосы были небрежно стянуты в пучок мягкой тканевой резинкой. На лице не было ни грамма косметики, и одета она была в простую уютную домашнюю одежду.
— Вау, — невольно выдохнул Чонин.
— Что не так? — она чуть нахмурилась.
— Я, кажется, впервые вижу тебя без макияжа.
Россыпь веснушек на переносице, которые обычно были скрыты под слоем тонального крема, смягчали её обычно резкие черты, делая лицо неожиданно мягче и куда более уязвимым, чем обычно.
— Еду уже заказала. Вино будешь? — спросила она, как ни в чём не бывало направляясь в сторону кухни.
Вивиан вернулась с бутылкой и двумя бокалами, устроилась на длинном диване напротив и протянула ему один. Сладковатый терпкий вкус вина, разливаясь теплом, мгновенно сделал атмосферу вечера ещё более расслабленной и доверительной.
— Спасибо тебе, Вивиан. Правда, за всё это. Я ведь мог бы просто нанять свадебного распорядителя.
— Да ладно, мне только в радость. К тому же... — она на секунду запнулась, подбирая слова и отводя взгляд, — мне нужно было срочно на что-то отвлечься.
Она сделала большой глоток, и он снова уловил в её глазах ту мимолётную горечь. Было очевидно, что её что-то гложет изнутри, но не успел он задать вопрос, как она тут же ловко сменила тему.
— Знаешь, что самое смешное? Моя лента в TikTok теперь — это сплошной свадебный переполох.
Она развернула к нему экран телефона. И правда. Бесконечные примерки платьев, идеи причёсок для гостей, трогательные видео с «первым взглядом», где женихи рыдают от счастья, впервые видя невесту... Её алгоритмы были полностью захвачены свадебной тематикой.
Когда первая бутылка вина опустела уже наполовину, раздался звонок курьера — доставили китайскую еду.
Картонные коробочки с дымящейся яичной лапшой, курицей в тягучем апельсиновом соусе, говядиной по-монгольски и хрустящими спринг-роллами моментально заполонили собой весь огромный стеклянный журнальный стол.
Чонин, уже готовый приступить к долгожданному ужину, вдруг легко спрыгнул с дивана и уселся по-турецки прямо на светлый паркет. Вивиан удивлённо приподняла бровь, наблюдая за его манёвром.
— Садись тоже. Так намного удобнее есть.
Вивиан с явным сомнением посмотрела на него, но всё же грациозно сползла с дивана и села рядом, прислонившись спиной к мягким подушкам. Высота стола оказалась и впрямь идеальной.
— Хм. А знаешь, и правда, — признала она, беря палочки.
Они принялись за еду, какое-то время сосредоточенно работая палочками в тишине.
Только когда они откупорили вторую бутылку вина, Вивиан наконец решилась заговорить о том, что её, очевидно, беспокоило.
— Слушай, зануда, — её голос звучал обманчиво легко. — Ты когда-нибудь слышал про так называемый «спор о нитке»?
— Нет. Что это за спор? — Чонин оторвался от лапши.
— Ну, представь себе ситуацию. У Чейза в больнице есть коллега. Женщина. Ну... в вашем случае, скажем, мужчина. И вот этот коллега видит у Чейза на плече рубашки торчащую нитку. И вместо того, чтобы просто указать ему на это, он берёт и сам, своими руками, аккуратно убирает её. Тебе... было бы нормально?
— Ещё какой. Сказать о нитке и молча убрать её — это два разных уровня близости.
Чонин на секунду представил эту сцену и пожал плечами.
— Думаю, мне было бы всё равно.
— Правда? Даже если бы этот «кто-то» был невероятно красив?
— Я же тебе говорил. Наши отношения...
— Да-да, я помню, «построены на взаимном доверии», — перебила она.
В её голосе прозвучали едкие нотки. Чонин удивлённо посмотрел на неё.
— Что случилось? Кто-то снял нитку с твоего парня?
— Да нет, не в этом... Просто одна из его агентов меня напрягает. Невероятно умная баба. Слышала, она тоже из Лиги Плюща, как и ты. То ли Браун, то ли Колумбия...
Чонин удивлённо моргнул. Его поразило не то, что у этой женщины диплом Лиги Плюща, а то, что Вивиан это вообще волнует.
Он это знал. Футбол его не интересовал, если только на поле не был Чейз, но он, конечно, слышал, что парень Вивиан, Элио Мэддокс — довольно известный игрок NFL.
— И что, эта агент к нему клеится?
— Всё наоборот. Это Элио снял с неё нитку. Точнее, это был... волосок. — Она помолчала. — Этот ублюдок... он же был известным бабником. До меня, по крайней мере. А может, и сейчас такой же, просто я не в курсе.
Вивиан призналась, что эти отношения не приносят ей ни счастья, ни покоя. Она всегда как на иголках, всегда в тревоге.
Элио Мэддокс. Дважды «Самый ценный игрок», один выигранный Супербоул. Звёздный квотербек NFL на самом пике карьеры. Он был для Вивиан... идеальным аксессуаром, который вывел её в самый центр всеобщего внимания. Она и сама этого не отрицала.
Но, по её словам, их отношения с самого начала были сплошной игрой в «ближе-дальше». Она сказала, что это больше похоже на... силовую игру. Где та грань, до которой можно давить? А где ты уже переходишь черту? Приходится просчитывать каждый шаг.
Даже оставаясь у него на ночь, она не могла отделаться от мыслей: «Он хочет, чтобы она ушла? Или чтобы осталась до утра?»