Сбеги, если сможешь| Глава 75
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Температура в комнате словно рухнула на несколько градусов. По телу разлился холод.
Крисси знал, что должен делать. У него оставался запасной план — последний козырь на случай, если первый вариант с треском провалится.
Натаниэль Миллер ждал. Его терпение явно не собиралось быть долгим. Нужно было действовать немедленно. Заставить работать голову, тело, непослушные пальцы.
Несмотря на очевидный крах, Крисси решил предпринять последнюю попытку.
— Я согласен переспать с вами. Сколько угодно раз. Но я прошу только об одном — отпустите детектива Симмонса. Если вы это сделаете, я выполню абсолютно все, что вы захотите.
Это было жалко. Унизительно до тошноты. Но других слов у него просто не осталось. Он вложил в эту последнюю мольбу все, что у него было. Натаниэль, до этого момента молча наблюдавший за ним, медленно сощурился.
Крисси показалось, что тот едва слышно вздохнул, прежде чем низкий голос сорвался с его губ:
— Вы просите меня заплатить... за услугу?
Широкие изгиб рта искривила ледяная усмешка. Слово «услуга» резануло слух, но если уж говорить о «плате», то Натаниэль ее уже получил сполна. Он выиграл эту партию.
Но Крисси был вынужден продолжить:
— Я обещаю, что моя... отдача... будет полностью соответствовать вашей цене.
Он произнес это с последней угасающей надеждой, но Натаниэль не удостоил его ответом. Его и без того суженные глаза превратились в опасные щелочки.
— А вы уверены, что знаете, чего именно я хочу? — В его голосе появились странные тягучие интонации.
От этого тона, от осознания того, что он так старательно игнорировал все это время, у Крисси по спине пробежала волна ледяного ужаса. Но сейчас жизнь Симмонса была важнее его собственных страхов.
— Мне все равно. Поэтому, прошу вас... — Он глубоко вдохнул, собираясь с остатками сил, и выдохнул: — ...Даже если в конце вы меня убьете.
Он был готов. Это была та цена, которую он соглашался заплатить, лишь бы Симмонс оказался в безопасности. Ведь все это случилось исключительно по его вине.
Насмешка медленно сползла с лица Натаниэля Миллера. Оно стало абсолютно непроницаемым. Словно кто-то одним движением стер все живые эмоции, оставив лишь пустую безжизненную маску. Перемена была такой плавной и жуткой, что Крисси не сразу заметил, как опустились уголки его губ, и как глаза, до этого сощуренные в притворном веселье, вновь обрели свой обычный холодный разрез.
Он лишь смутно вспомнил обжигающий жар сигареты, которой Миллер едва не выжег ему глаз в прошлый раз.
«В этот раз будет больнее», — мелькнула запоздалая паническая мысль.
Внезапно в памяти всплыли слова Элис... И в этот самый момент Натаниэль заговорил.
— К чему такие громкие жертвы? — его голос звучал пугающе ровно, почти без интонаций. — В конце концов, в пари выиграл я.
— Мне становится скучно. Если это все, что вы хотели сказать, то давайте закончим этот затянувшийся фарс.
«Прекрати этот бесполезный спектакль», — читалось в его жесте. Крисси судорожно сглотнул, наблюдая, как это огромное тело медленно поднимается с кресла.
Крисси коротко выдохнул и потянулся к пиджаку. Натаниэль, должно быть, решил, что он собирается предпринять попытку к бегству.
Но Крисси не бросился к выходу. Вместо этого его рука нырнула во внутренний карман и вытащила то «кое-что», что он приберег на крайний случай.
Когда Крисси наставил дуло пистолета прямо ему в голову, Натаниэль лишь коротко вздохнул.
— В итоге настолько банальный ход. Я разочарован, прокурор.
Он и вправду выглядел так, словно его постигло глубочайшее разочарование от дешевизны трюка. На его лицо легла тень скуки. Крисси, глядя на него снизу вверх, холодно отрезал:
— Я бы и рад развлечь вас чем-то более изощренным, адвокат, но, как вы понимаете, у меня крайне мало времени. Мне тоже искренне жаль, что пришлось прибегнуть к столь... варварским методам.
Ладони мгновенно вспотели. Чтобы скрыть дрожь, он крепче стиснул рукоять пистолета и продолжил максимально ровным голосом:
— Мне нужно только одно. Отпустите детектива Симмонса.
Губы Натаниэля Миллера растянулись в ленивой усмешке.
Он картинно поднял руки, изображая капитуляцию. Это было притворное смирение, а по сути — откровенная насмешка над его положением. Крисси холодно процедил сквозь зубы:
— Нет ничего, чего бы вы не могли сделать. Это лишь вопрос вашего желания.
Натаниэль не стал спорить. Он лишь усмехнулся шире, и эта усмешка была лучшим подтверждением его слов.
— Я сдержу свое слово. Отпустите Симмонса. А потом я сделаю все, что вы скажете. Буду стоять на четвереньках, как собака. Позволю себя душить. Все, что угодно.
Крисси не сразу осознал смысл сказанного. Он растерянно моргнул, глядя в его спокойные глаза. Натаниэль повторил невозмутимо:
— Стреляй. Чего ты ждешь? Убей меня и забери его. Мой телефон лежит на барной стойке, — издевательски сказал он. — Снимешь отпечатки с моего трупа или просканируешь сетчатку мертвого глаза — как тебе будет удобнее. Это ведь куда проще, чем самому убить человека.
Его слова были намеренной провокацией. Целиться в кого-то и нажать на курок — две совершенно разные вещи. Любого бы потрясли эти жестокие слова. В другой ситуации Крисси бы непременно дрогнул. Но в другой ситуации он бы и не стоял здесь, направляя пистолет.
И все же, несмотря на всю его решимость, дуло пистолета едва заметно качнулось. Слова Натаниэля достигли своей цели.
Этого минутного замешательства оказалось достаточно, чтобы все переменилось в одно мгновение.
— Ах!.. — с губ Крисси сорвался сдавленный вскрик.
С невероятной скоростью Натаниэль сорвался с места. Крисси успел лишь поймать его взгляд. В то же мгновение Миллер вырвал пистолет из его ослабевшей руки и с силой отшвырнул в сторону.
А в следующее — мощный удар в грудь опрокинул Крисси на пол.
По комнате прокатился грохот падения, но Крисси ощущал лишь оглушающий звон в ушах от удара затылком о пол. Потолок поплыл перед глазами, а яркий свет люстры резанул по глазам, как вспышка раскаленного солнца. Это было последнее, что он запомнил.
Только низкий, торжествующий шепот, прозвучавший над самым ухом:
Первым, что он осознал, приходя в себя, была жуткая пульсирующая боль в затылке. Он не смог сдержать стон, и этот тихий звук, как ни странно, помог ему окончательно вынырнуть из темноты.
— М-м-мх... — на этот раз стон вырвался громче. Крисси болезненно поморщился.
В голове стоял низкий гул, но он заставил себя разлепить веки. После нескольких безуспешных попыток они дрогнули и поднялись.
Вокруг царил полумрак, лишь единственный тусклый светильник едва рассеивал темноту. Солнечного света не было и в помине. Расплывчатый взгляд выхватил из сумрака очертания стены и кровать, на которой он лежал. Комната казалась небольшой, замкнутой. Может быть, размером с его собственную крохотную студию. Осознав это, он медленно попробовал сесть, но тут же замер от странного звука и нового пугающего ощущения.
Слух резанул неприятный лязг металла.
Что-то сковало его руки и ноги. Он ахнул от неожиданности, огляделся по сторонам и застыл в ужасе.
Он был абсолютно гол. Единственное, что было на нем — тяжелые цепи, намертво приковывающие его запястья и лодыжки к четырем столбикам кровати, и... что-то тугое на шее.
«Что... за...!» — мысленно выругался он.
Не веря собственным глазам, он отчаянно дернулся всем телом. Резкий звон и холодная тяжесть на руках и ногах были до ужаса реальными.
В ушах у мгновенно побледневшего Крисси раздался тихий смех.
Он вздрогнул и резко повернул голову на звук. И замер, широко распахнув глаза.
В кресле, стоявшем неподалеку, вальяжно сидел Натаниэль Миллер. Он смотрел прямо на Крисси и тихо смеялся.
В этом насмешливом тоне было заключено все. Крисси мгновенно понял, что именно сделал этот гнилой ублюдок.
Он рванулся вперед, выкрикивая ругательство, но в то же мгновение его тело пронзил разряд чудовищной боли.
Он рухнул обратно на матрас, задыхаясь от шока. Тело выгнуло дугой, свело судорогой, он скорчился на простынях, не в силах пошевелиться. «Что... что это было?» — только и смог подумать он. Шок медленно отступил, но тело продолжала бить мелкая неконтролируемая дрожь. Он хватал ртом воздух, совершенно ничего не понимая.
Натаниэль посмотрел на него сверху вних.
— Собак, которые лают без команды, нигде не жалуют. — Он говорил своим обычным тягучим тоном, в котором сквозило откровенное наслаждение моментом. — Электрические ошейники были крайне эффективны для дрессировки, но, к сожалению, их запретили. Жестокое обращение с животными, и все такое прочее. Однако...
Он сделал паузу, словно сдерживая рвущийся наружу смех.
— ...На людей этот запрет ведь не распространяется, не так ли?