7 минут рая | Экстра 3. FOMO (2 часть)
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
— Ты как, живой? — Эйден с тревогой покосился на Чонина, который, заметно пошатываясь, пытался сохранять вертикальное положение на улице.
Опасения были не напрасны: в следующую секунду тот окончательно потерял равновесие и начал заваливаться прямо на неровную брусчатку. Эйден едва успел его подхватить.
— Сонбэ, моё тело… оно испытывает ускорение… вызванное дисбалансом этанола и гравитации… — невнятно пробормотал Чонин, повиснув на его руке.
Эйден не удержался и прыснул со смеху.
— Надо же, как тебя развезло с одной рюмки. Только что ведь был в полном адеквате.
Пока они пили макколли, Чонин держался молодцом, но стоило ему опрокинуть стопку крепкой женьшеневой настойки, как взгляд мгновенно помутнел. Видимо, гремучая смесь двух разных напитков оказалась коварной. В итоге Чонин совершенно обмяк и уронил голову на стол, и Эйден вызвался проводить его до дома — он был на вечеринке у Чейза и примерно помнил адрес.
Когда они подошли к дверям кондоминиума, Эйден уже занёс руку над панелью домофона. Но ночной портье Генри сам заметил их из вестибюля и поспешил открыть.
— Мистер Лим? С вами все в порядке?
Взгляд Генри тут же метнулся к Эйдену, и в нём на долю секунды промелькнуло откровенное осуждение. Эйден почувствовал укол вины и неловко кивнул:
— Добрый вечер. Я просто провожаю его до дома.
Генри, всё ещё глядя на него с нескрываемым подозрением, молча нажал кнопку вызова лифта.
Кое-как дотащив Чонина до нужного этажа, Эйден остановился перед знакомой дверью пентхауса 601 и нажал на звонок. Дверь распахнулась почти мгновенно, и на пороге выросла высокая напряжённая фигура. Голубые глаза Чейза моментально сфокусировались на Чонине, который практически безвольной куклой висел на плече Эйдена.
— Ха-ха… Давненько не виделись, Прескотт, — выдавил Эйден, пытаясь разрядить обстановку.
Чейз молча шагнул вперед и перехватил Чонина, принимая его вес на себя. Судя по окаменевшему лицу и сжатым челюстям, он с трудом сдерживал бурю эмоций. Он окинул Эйдена ледяным взглядом.
— Так не пойдет. Ты проводил его, я должен хотя бы угостить тебя стаканом воды.
— Правда, не стоит беспокоиться, — попытался возразить Эйден, но Чейз уже развернулся и понёс Чонина вглубь квартиры.
Мысленно застонав от досады, Эйден подчинился. Ему ничего не оставалось, кроме как пройти в гостиную и опуститься на край дивана.
Уложив Чонина в постель, Чейз вернулся. Он достал из холодильника бутылку ледяной воды и небрежным броском отправил её Эйдену.
— Что произошло? — Голос Чейза звучал ровно, но в этом сквозило ледяное напряжение.
— Мы ужинали в корейском ресторане, всей компанией, — Эйден намеренно сделал акцент на последних словах. — Он сказал, что любит острое, но, кажется, немного переоценил свои силы. А потом хозяин угостил нас домашней настойкой. Видимо, она либо совсем не зашла Джею, либо зашла чересчур хорошо.
Эйден попытался выдавить из себя непринуждённую усмешку, но лицо Чейза оставалось абсолютно непроницаемым. Он молчал, и эта тишина становилась невыносимой.
Хотя Эйден не сделал ровным счётом ничего предосудительного, ему стало не по себе. Чейз не грубил, не выказывал открытой враждебности, но само его присутствие создавало вокруг удушающую атмосферу.
«Да уж, собственнические инстинкты у него зашкаливают», — подумал Эйден и, чтобы разрядить обстановку, поспешно сменил тему:
— Слышал, тебя активно вербуют в футбольную команду. Совсем не думаешь возвращаться в игру?
— Это Джей тебе сказал? — в голосе Чейза прорезался интерес.
— А, да так, к слову пришлось. Просто обмолвился, что очень хотел бы ещё раз увидеть тебя на поле, вот и всё.
Чонин никогда не говорил об этом самому Чейзу. В гостиной на несколько секунд повисло напряжённое молчание. Чейз, привыкший считать себя самым близким для Чонина человеком, внезапно осознал, что Эйден знает нечто, ускользнувшее от него самого. Это открытие стало неожиданным и неприятным уколом самолюбия.
— Спасибо за воду. Мне, пожалуй, пора.
Поставив на стол едва початую бутылку, Эйден поспешно ретировался, чувствуя себя так, будто сбегает из логова хищника.
Оставшись один, Чейз тихо выдохнул и направился в спальню. В полумраке на широкой кровати, наполовину сбросив одеяло, беспокойно ворочался Чонин. Алкоголь не давал погрузиться в глубокий сон, и он что-то невнятно бормотал.
— Чей… мое равновесие… нарушено… гравитационное поле… оно как-то странно меня притягивает…
Чейз с серьезным лицом смотрел на него сверху вниз.
Едва открыв глаза, Чонин тут же прижал пальцы к вискам. Казалось, будто кто-то раскаленным половником помешивает его мозг. Пульсирующая боль тупыми толчками отдавалась в затылке.
Он глубоко вдохнул и уловил знакомый аромат. Пальцы и ступни ощущали прикосновение чистого, идеально мягкого постельного белья. Уютно и безопасно.
И тут его пронзило осознание. Он не помнит не только момента, когда уснул, но и того, как вообще оказался дома. Чонин рывком сел в кровати, испуганно втянув воздух. Мир качнулся, и мозг, казалось, ухнул куда-то вниз вместе с матрасом, болезненно ударившись о стенки черепа.
Схватившись за гудящую голову, он медленно осмотрелся. И обнаружил себя в главной спальне пентхауса Чейза.
Рядом никого не было. Солнце стояло уже высоко. Судя по углу, под которым лучи падали сквозь панорамное окно, было далеко не утро.
Как только Чонин попытался восстановить в памяти хронологию прошлой ночи, дверь тихо щёлкнула и открылась. В комнату вошёл Чейз.
— Проснулся? — спросил он и привычно мягко улыбнулся.
Кажется, Чонин все-таки не натворил никаких глупостей по пьяни.
— Я купил суп. Сейчас разогрею. Умывайся и выходи на кухню, поедим вместе.
Хотя в голове всё ещё стоял густой туман, спокойный тон Чейза и его безмятежное выражение лица принесли облегчение.
Он медленно поднялся и побрёл в ванную. Тёплый душ начал понемногу смывать тяжёлую пелену похмелья, окутавшую всё тело.
Когда он вышел в гостиную, его встретил аппетитный аромат горячей еды.
Чейз уже перелил разогретый суп в глубокую керамическую тарелку и поставил на стол. Над ней поднимался лёгкий пар. Это был наваристый куриный бульон с мелкой пастой.
За время, проведённое вместе, Чейз досконально изучил его вкусы. Он присыпал суп щепоткой хлопьев красного перца и аккуратно подвинул тарелку ближе.
— Я съел сэндвич, который взял с собой. Давай, а то остынет.
Чонин зачерпнул ложкой бульон и осторожно подул на него, прежде чем отправить в рот.
Горячая жидкость разлилась по телу живительным теплом, согревая изнутри и возвращая к жизни. Паста была идеально упругой, а крошечные зелёные горошины приятно лопались на зубах. Бульон, приправленный перцем, слегка обжигал горло, прочищая голову.
Когда тарелка опустела наполовину, Чонин почувствовал, что окончательно приходит в себя. И только тогда он начал украдкой поглядывать на Чейза. Тот сидел напротив, потягивая кофе, и молча наблюдал за тем, как он ест.
— Слушай… а вчера… во сколько я вернулся?
При мысли о том, что он ввалился домой в такой поздний час, да ещё и пьяный в стельку, у Чонина всё внутри похолодело. Но Чейз, казалось, не собирался ни о чём его расспрашивать или упрекать. Может, он решил просто закрыть глаза на этот досадный инцидент?
— С чего бы? Ешь давай, — с легкой усмешкой ответил Чейз.
Чонин облегченно выдохнул и снова взялся за ложку.
Он выскреб тарелку дочиста. Кажется, он только теперь начал понимать, почему взрослые так ценят суп с похмелья. Живительное тепло от горячего бульона согрело его изнутри, и в голове наконец-то прояснилось.
Чейз бросил взгляд на его пустую тарелку.
В тот же миг атмосфера в комнате изменилась. Мягкая улыбка, ещё секунду назад трогавшая его губы, исчезла.
Чонин ошеломленно моргнул, его глаза расширились. Он не отрываясь смотрел на Чейза, чей ледяной взгляд был прикован к нему.
— А, ты о том, почему я так внезапно? — усмехнулся Чейз. — Просто знаю, что если ты хоть немного расстроен, то к еде не притронешься. Ничего не поделаешь.
Так вот в чем был его коварный план. Сначала накормить досыта, а потом начать разбор полетов.
— Ты меня обманул! — возмутился Чонин, осознав, что попался на уловку. Хотя, если здраво подумать, весь «ущерб» заключался в том, что он опохмелился и плотно позавтракал.
— Эйден притащил тебя, едва ли не на руках, — голос Чейза стал жестче. — Уже было далеко за полночь. Как ты думаешь, что я чувствовал, глядя на это?
Чонин прекрасно понимал — поступи Чейз так же, он разозлился бы не меньше, а может, и гораздо сильнее.
Он предпринял слабую попытку оправдаться:
— А я, по-твоему, кто? — парировал Чейз.
Чонин осторожно попробовал еще раз:
— Нас вчера было шестеро. А Эйден проводил меня только потому, что он единственный, кто знал, где мы живем…
— Думаешь, мне станет легче от этих объяснений? Если чувствовал, что напиваешься, должен был позвонить мне.
Бросив эту фразу, Чейз молча вышел из-за стола. Действия говорили о его чувствах куда красноречивее слов.
Чонин тихо последовал за ним в спальню. Чейз уже был в гардеробной и переодевался. Он осторожно обратился к его спине, наблюдая, как тот натягивал свитшот поверх тонкой футболки.
Хотя у Чонина и в мыслях не было его соблазнять, одно лишь это мягкое «Чей…», казалось, подействовало на Чейза именно так.
— Я же сказал, не соблазняй, — Чейз резко обернулся и вперился в него взглядом. В его глазах что-то металось. — Ты хоть понимаешь, в чем именно ты неправ?
Он шагнул вплотную. И, уже не в силах сдерживаться, выпалил:
— Я не могу вступить в эту вашу корейскую студенческую ассоциацию.
Это было нечто совершенно невозможное, если только Чейзу не суждено было родиться заново.
Когда Чонин непринужденно перебрасывался с ними фразами на корейском, Чейз чувствовал себя чужим, оставленным один на один с бессмысленным шумом. В этом языке были свои шутки, свои нюансы, свои эмоции, а он мог улавливать лишь выражение лиц и общую атмосферу.
Говоря по-корейски, Чонин будто преображался: выглядел гораздо раскованнее, его интонации становились богаче, мимика — выразительнее. Чейзу было невыносимо тяжело видеть его в этом мире, в который ему самому не было входа.
— Я ревную. Черт возьми! — выдохнул Чейз. — Ревную, понятно?
Значит, Дэйв был прав. Чейз действительно чувствовал себя чужим. И эта его откровенность, эта неприкрытая уязвимость почему-то делали его еще более притягательным, чем обычно. Даже милым.
Тут Чонин вдруг вспомнил статью из какого-то глянцевого журнала — одну из тех, что ему пришлось прочитать, когда Вивиан затеяла его «преображение».
Заголовок гласил: «Как успокоить разгневанного партнера».
В статье утверждалось, что самым эффективным способом является физический контакт. Сначала Чонин счел это глупостью, но потом, вчитавшись, обнаружил вполне научное обоснование и отнесся к прочитанному серьезно. Идея заключалась в том, чтобы позволить партнеру прикоснуться к любимым частям тела, например, к груди или ягодицам. Якобы это стимулирует выработку окситоцина, снижает уровень кортизола и, в конечном итоге, успокаивает вегетативную нервную систему, снимая гнев.
«Что ж, сейчас самый подходящий момент проверить, сработает ли эта теория», — решил он про себя. Поймав взгляд Чейза, Чонин выпалил:
Чейз застыл с приоткрытым ртом, на секунду лишившись дара речи. Рука непроизвольно дернулась, словно живя своей собственной жизнью. Но он взял себя в руки и не поддался порыву, явно решив показать, что обида еще не прошла. Вместо того чтобы потянуться к Чонину, он резким, нервным жестом взъерошил собственные волосы.
— Даже не думай, что сможешь так легко это замять.
Одетый в джоггеры и свитшот, как для пробежки, Чейз схватил телефон.
— Да. А ты пока посиди и подумай над своим поведением.
Бросив это через плечо, Чейз вышел из квартиры.
Чонин знал, что тот не способен долго на него злиться. И все же вчера он серьезно провинился. Напился до такой степени, что не держался на ногах, и в итоге позволил постороннему человеку притащить себя домой. Чувствуя укол вины, он набрал сообщение, стараясь вложить в него все свое искреннее раскаяние.
Я:
Мне правда очень жаль. Обещаю, такого больше не повторится.
Чей:
Вечером проверю, насколько искренне ты раскаиваешься.
Чонин шумно выдохнул и отложил телефон.
День только начинался, хоть время уже и перевалило за полдень.
Сварив себе чашку крепкого кофе, он погрузился в домашнее задание. Время текло незаметно. За окном уже начал густеть багрянец заката, а Чейз, который, судя по одежде, ушел на пробежку, все не возвращался.
Как раз в ту минуту, когда беспокойство начало перерастать в тревогу, звякнул мессенджер. Пришло сообщение от Дэйва.
Дэйв:
Отлично сработано, Джей! Ты все-таки уломал своего парня? В этом году на «The Game» Гарвард точно победит!
[Фотография]
Под текстом красовалась фотография: Чейз в спортивной форме, посреди футбольного поля в разгаре тренировки.