Сбеги, если сможешь| 55 Глава
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Спустя несколько секунд молчания это была единственная мысль, пульсирующая в голове. Виски ломило, от жара пространство плыло перед глазами. Собрав остатки сил, я выдавил:
Голос прозвучал тихо и сипло, как у умирающего.
— Значит, вы всё-таки были дома, — констатировал Миллер.
Тон его был таким, словно он ни секунды в этом не сомневался.
— …Ха, — выдохнул я с коротким горьким смешком, больше похожим на кашель. — Обычно в таких случаях это означает, что хозяин не в состоянии принимать гостей.
Я почти прямым текстом посылал его к черту, но Натаниэль Миллер и не думал уходить. Вместо этого он демонстративно заглянул через мое плечо вглубь квартиры, затем снова перевел взгляд на меня и криво усмехнулся.
— Разве я не говорил? Я не против секса втроем.
Я невольно нахмурился, чувствуя, как мозг буксует.
— Что ты несешь? — мой голос был едва слышен.
Ноги подкашивались. Не в силах больше стоять прямо, я навалился плечом на косяк и, запрокинув голову, посмотрел на него снизу вверх мутным взглядом. В глазах Натаниэля впервые промелькнуло удивление:
— Разве ты не развлекался тут с кем-то?
Сил не осталось даже на сарказм. Я лишь шумно выдохнул и прижал ладонь к горящему лбу. Смысл его слов доходил до меня с унизительным опозданием.
Так он решил, что у меня тут другой мужчина… Поэтому так настойчиво трезвонил…
Но даже это казалось бредом. Зачем ему это? Неужели он притащился сюда через весь город только ради того, чтобы переспать со мной?..
Пока я переваривал эту мысль, Натаниэль воспользовался моим ступором и как ни в чем не бывало проскользнул мимо меня в квартиру. Опять. Меня снова обвели вокруг пальца. Я ошеломленно смотрел ему в спину, пока он по-хозяйски осматривал жилище, остановившись примерно на том же месте, что и вчера.
Вот же ублюдок. Стиснув зубы, я закрыл дверь. Тело ломило, каждый шаг отдавался болью, но я не мог смолчать.
— Тебя манерам не учили? — прохрипел я, пытаясь вложить в голос хоть немного властности. — Разве не нужно спрашивать разрешения, чтобы войти в чужой дом?
Я понимал, что выгляжу жалко, и, разумеется, на Натаниэля это не произвело никакого впечатления. Он парировал так спокойно, что мне стало обидно за потраченные на возмущение силы:
— Делать вид, что тебя нет, когда ты внутри — тоже не верх этикета.
— Я болен! — не выдержав, рявкнул я, тут же закашлявшись. — Почему, по-твоему, я в такое время дома? Думаешь, я свалил с работы пораньше, чтобы потрахаться?
На мое возмущение он лишь небрежно переспросил:
— Разве ты не отпрашивался вчера, утверждая, что болен?
Я осекся, потеряв дар речи. Неужели расплата за одну-единственную ложь может быть такой мгновенной и жестокой? Теперь стало ясно, что вчера он мне не поверил ни на секунду. Потому и явился с шампанским, уверенный в моем притворстве. Ирония судьбы заключалась в том, что вчера я действительно был в полном порядке…
С губ сорвался тихий стон. Сегодня мне было по-настоящему плохо, но из-за вчерашнего спектакля слова обесценились. Притча о пастухе и волках в действии — кто бы мог подумать, что кредит доверия исчерпается так быстро.
— Сегодня всё по-настоящему, — без сил пробормотал я.
Я слышал собственный голос и понимал, насколько жалко и неубедительно это звучит. Но я должен был попытаться.
— Я действительно болен. У меня простуда.
Это не сработало. Натаниэль лишь пожал плечами, бросив фразу так, словно речь шла о чем-то незначительном:
— …Ха, — снова выдохнул я, не веря своим ушам.
Я совсем забыл. Забыл, с кем разговариваю.
Доминантные альфы не знают, что такое простуда. Их иммунитет — непробиваемая броня практически от всех недугов. Я слышал, что с возрастом, когда уровень феромонов падает, они могут стать уязвимее, но даже тогда их «болезнь» не идет ни в какое сравнение с мучениями обычных людей. Они живут дольше, стареют медленнее.
С какой стороны ни посмотри — чертовы любимчики природы. Жизнь на лёгком уровне сложности. От осознания этой вопиющей несправедливости к горлу подкатил ком обиды.
Ярость захлестнула меня, перекрывая доводы рассудка.
— Убирайся! — закричал я, срывая и без того больное горло. — У меня нет ни малейшего желания спать ни с тобой, ни с кем-либо еще! До тебя не доходит? Я болен! «Всего лишь простуда»? Да ты, блядь, ни разу в жизни ею не болел, так какого хрена строишь из себя…
Земля внезапно ушла из-под ног. Я увидел удивленное лицо Натаниэля Миллера, услышал свое имя, но в следующую секунду картинка смазалась, мир перевернулся, и сознание окончательно погасло.
Тело словно парило в невесомом облаке. В воздухе витал едва уловимый приятный аромат. Я с наслаждением выдохнул, поворачиваясь на бок и прижимаясь щекой к прохладной шелковистой ткани. Никогда прежде моя собственная постель не дарила подобной неги.
С трудом открыв глаза, я растерянно осмотрелся.
Все вокруг было незнакомым. Высокие потолки, с которыми моя убогая студия не шла ни в какое сравнение, и поразительных размеров комната. Бледно-голубые стены на первый взгляд казались холодными, но дышали чистотой и свежестью. Кровать была настолько огромной и удобной, что я на секунду усомнился в реальности происходящего. Я скользнул пальцами по простыне и вдруг понял, что в тыльную сторону ладони воткнута игла. Взгляд пополз вверх по длинной прозрачной трубке к пакету с раствором, отмеряющему секунды каплями.
Паника заставила оглядеться быстрее. За гигантским панорамным окном простиралось бескрайнее небо. Дорогая минималистичная мебель ясно давала понять, что это вовсе не больничная палата. Но где я тогда?
Я в панике дернулся, пытаясь резко сесть, но мир опасно накренился. Головокружение швырнуло меня обратно на подушки, а виски сдавило чудовищной болью. Я стиснул зубы, подавляя стон. В этот момент раздался деликатный стук.
Я напрягся, замирая. Дверь бесшумно отворилась, и в комнату вошел человек, которого я ожидал увидеть здесь меньше всего.
— Проснулся, — без тени эмоций произнес Натаниэль Миллер, переступая порог.
В одной руке он привычно сжимал трость, а в другой удерживал поднос. Это сочетание выглядело настолько сюрреалистично, что мозг отказывался воспринимать картинку целиком.
Я лишь широко распахнул глаза, заторможенно наблюдая, как он подходит к постели. Ловким движением он отрегулировал скорость капельницы, затем скользнул по мне взглядом сверху вниз и спросил:
События сменяли друг друга с такой скоростью, что мысли путались. Превозмогая слабость и жар, я всё же принял сидячее положение, не теряя настороженности.
— Что… что произошло?.. Где я? — горло пересохло, слова царапали гортань. Я выдавил вопрос, в который и сам верил с трудом: — Неужели… это твой дом?
Мое недоверие было очевидным, но Натаниэля это ничуть не смутило.
— Та мышиная нора для меня слишком тесна, — невозмутимо парировал он.
— Что?.. — только и смог выдохнуть я, ошарашенный такой прямолинейной наглостью.
Вопросов было слишком много, но ни один не срывался с языка. Я закрыл лицо ладонью, пытаясь сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться. Звякнув посудой, Натаниэль опустил поднос на прикроватный столик.
— Выпей хотя бы воды. Обильное питье помогает. Когда капельница закончится, примешь лекарство. Горло сильно воспалено, но как только спадет жар, боль уйдет. Пары дней будет достаточно.
От того, как он раздавал указания, мне стало не по себе. Если человек болен, его везут в больницу, это же элементарно. Зачем он притащил меня к себе? И этот его менторский тон раздражает больше, чем сама ситуация.
Видимо, мое возмущение отразилось на лице, потому что Натаниэль вдруг криво усмехнулся.
— Ты не знал? У меня есть медицинская лицензия.
От этих неожиданных слов я растерялся. У него? Лицензия врача?
— …Значит, и капельницу поставил ты? — я приподнял руку с иглой.
— Вены у большинства людей находятся примерно в одном и том же месте, так что это несложно, — ответил Натаниэль.
Он произнес это с пугающей будничностью. Так, словно в этом не было ровным счетом ничего особенного. Но именно эта простота заставила его слова звучать верхом высокомерия.
В его интонации читалось невысказанное: «А вы, приматы, даже на такое не способны».