Сбеги, если сможешь| 55 Глава
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
2
«Какого черта он здесь делает?»
Спустя несколько секунд молчания это была единственная мысль в моей голове. В висках стучало, от жара все плыло перед глазами. Я лишь слабо моргнул и без сил спросил:
Голос был тихим, как у умирающего.
— Значит, вы все-таки были дома, — сказал Натаниэль Миллер.
Тон был такой, будто он и не сомневался.
— …Ха, — выдохнул я с коротким, горьким смешком. — Обычно в таких случаях это означает,- что хозяин не в состоянии принимать гостей.
Я прямо намекал, чтобы он убирался, но Натаниэль Миллер и не думал уходить. Вместо этого он многозначительно заглянул в студию через мое плечо, а затем снова перевел взгляд на мое лицо и усмехнулся.
— Разве я не говорил? Я не против секса втроем.
— Что ты несешь? — мой голос был едва слышен.
Не в силах больше стоять, я прислонился к двери и, запрокинув голову, посмотрел на него снизу вверх. Натаниэль впервые за все время спросил с искренним удивлением:
— Разве ты не развлекался с кем-то?
У меня не было сил даже на сарказм. Я лишь выдохнул и прижал руку ко лбу. Смысл его слов дошел до меня с опозданием. «Так он думал, что у меня тут другой мужчина… Поэтому так настойчиво звонил…»
Но даже так это было странно. Зачем ему это? Неужели он приехал сюда только ради того, чтобы переспать со мной?..
Пока я тупо размышлял, Натаниэль как ни в чем не бывало проскользнул мимо меня в квартиру. Меня снова обвели вокруг пальца. Я ошеломленно смотрел ему в спину, пока он, остановившись примерно на том же месте, что и вчера, осматривал мое жилище.
Я со скрежетом зубов закрыл дверь. Тело ломило, голова горела, но я не мог не высказаться.
— Тебя манерам не учили? Разве не нужно спрашивать разрешения, чтобы войти в чужой дом?
Я обвинял его ужасно охрипшим голосом, но, разумеется, на Натаниэля Миллера это не произвело никакого впечатления. Он ответил так невозмутимо, что мне стало обидно за свои потраченные на крик силы:
— Делать вид, что тебя нет дома, когда ты внутри, — тоже не очень-то вежливо.
— Я болен! — не выдержав, выпалил я. — Почему, по-твоему, я в такое время дома? Думаешь, я пораньше свалил с работы, чтобы потрахаться?
На мое возмущение он лишь небрежно переспросил:
— Разве ты не отпросился вчера, сказав, что болен?
После этих слов я потерял дар речи. Неужели расплата за одну-единственную ложь может быть такой жестокой? Теперь было очевидно, что вчера он мне не поверил. Поэтому и пришел с шампанским как ни в чем не бывало. Да и я, по правде говоря, был тогда в полном порядке…
С моих губ сорвался тихий стон. Сегодня мне было действительно плохо, но из-за вчерашнего обмана мои слова не имели веса. Кто бы мог подумать, что одна ложь может так подорвать доверие.
— Сегодня все по-настоящему, — без сил пробормотал я.
Я и сам понимал, что это звучит неубедительно, но все равно должен был сказать.
— Я действительно болен. У меня простуда.
Но и это не сработало. Натаниэль бросил так, будто это сущий пустяк:
— …Ха, — я снова неверяще выдохнул.
Я совсем забыл. Забыл, какого он типа.
Доминантные альфы не болеют простудой. У них врожденный иммунитет практически ко всем болезням. Я слышал, что с возрастом, когда выработка феромонов снижается, они иногда могут заболеть, но даже тогда вероятность этого несравнима с обычными людьми. Поэтому и живут они дольше, и молодость сохраняют.
С какой стороны ни посмотри — читерский тип, и от этого становилось только обиднее. Просто повезло родиться таким, и вот насколько разной становится сложность жизни.
От этих мыслей меня захлестнула ярость.
— Убирайся. У меня нет ни малейшего желания спать ни с тобой, ни с кем-либо еще. Не доходит? Я болен. Всего лишь простуда? Да ты, блядь, ни разу в жизни ею не болел, так какого хрена строишь из себя…
Внезапно мне показалось, что тело отрывается от земли. Натаниэль Миллер с удивленным лицом произнес мое имя, но в следующую секунду его образ исчез, и сознание окончательно погасло.
Что-то мягкое окутывало все тело. В воздухе витал едва уловимый приятный аромат. Я спокойно выдохнул и повернулся на бок. И в этот момент щекой ощутил нечто холодное и гладкое, чего никогда раньше не чувствовал.
С трудом открыв глаза, я растерянно осмотрелся. Все вокруг было незнакомым. Высокие потолки, с которыми моя убогая студия не шла ни в какое сравнение, и поразительных размеров комната. Бледно-голубые стены на первый взгляд казались холодными, но в то же время дарили ощущение свежести. А огромная кровать, на которой я лежал, была настолько удобной, что я усомнился, не сплю ли я до сих пор. Я осторожно провел кончиками пальцев по простыне и вдруг заметил в своей руке иглу от капельницы. Проследив взглядом по длинной прозрачной трубке, я увидел пакет с раствором, который мерно капал.
Я снова поспешно огляделся. Через огромное панорамное окно простиралось бескрайнее небо. Минималистичная мебель в комнате и сама кровать ясно давали понять, что это не больница. Тогда где я, черт возьми?
В панике я попытался резко сесть, но тут же почувствовал головокружение и снова лег. Одновременно накатила чудовищная головная боль. Я сжал зубы, чтобы не застонать, и в этот момент услышал легкий стук в дверь. Я напрягся. Дверь открылась, и в комнату вошел человек, которого я никак не ожидал увидеть.
— Проснулся, — безэмоционально пробормотал Натаниэль Миллер и вошел.
В одной руке он, как обычно, держал трость, а в другой — поднос. Этот образ был донельзя странным.
Я лишь широко раскрыл глаза и тупо смотрел, как он подходит ко мне, ловко регулирует капельницу и, посмотрев на меня сверху вниз, спрашивает:
События сменялись так стремительно, что я не знал, с чего начать. С трудом сев, я, все еще борясь с жаром, не теряя бдительности спросил:
— Что… что произошло?.. Где я?
Рот пересох, и слова давались с трудом. Я добавил вопрос, в который сам не мог поверить:
Несмотря на недоверие в моем голосе, он невозмутимо ответил:
— Та мышиная нора для меня слишком тесна.
— Что?.. — только и смог выдавить я, ошарашенный его наглостью.
Когда слов слишком много, не можешь произнести ни одного. Я закрыл лицо рукой и попытался сделать глубокий вдох. Натаниэль поставил поднос на прикроватный столик и сказал:
— Выпей хотя бы воды. Обильное питье помогает. Когда капельница закончится, примешь лекарство. Горло сильно воспалено, но как только спадет жар, и оно пройдет. Пары дней будет достаточно.
От того, как он раздавал указания, мне стало не по себе. «Если человек болен, его везут в больницу, это же элементарно. Зачем он притащил меня к себе домой? И эта его манера поучать с таким умным видом раздражает еще больше».
Мои мысли, видимо, отразились на лице, потому что Натаниэль вдруг усмехнулся.
— Ты не знал? У меня есть лицензия врача.
От этих неожиданных слов я растерялся. У него? Лицензия врача?
— …Значит, и эту капельницу поставил ты? — я поднял руку с иглой.
— Вены у большинства людей находятся примерно в одном и том же месте, так что это несложно, — ответил Натаниэль.
И снова он сказал это так просто. Таким тоном, будто в этом нет ничего особенного. Но именно поэтому это прозвучало еще более высокомерно.
Словно он говорил: «А вы, обезьяны, и на такое не способны».