7 минут рая. Спин-офф | Глава 2. Пара Проблем (Часть 1)
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Чейз, всё ещё не открыв глаз, потянулся к тумбочке. Кончики пальцев нащупали холодный корпус телефона, и он одним движением смахнул уведомление.
Пробивавшийся сквозь жалюзи рассвет едва брезжил, заливая комнату мутным белесым светом. Утро конца ноября. Воздух в спальне был по-осеннему сухим и прохладным. Эта зябкость окончательно прогнала остатки сна, возвращая Чейза к реальности.
Он тихо откинул одеяло и сел на край кровати. Прежде чем подняться, заботливо натянул одеяло Чонину до самого подбородка и только потом осторожно выскользнул из комнаты.
Через несколько минут он, уже в легкой спортивной одежде, стоял у входа в кондоминиум.
Солнце ещё не взошло. Гарвард-сквер тонул в тёмно-синей предрассветной дымке. Улицы были пустынны; лишь изредка фары одинокой машины выхватывали из темноты блики на тротуарной плитке.
Слегка размявшись, Чейз дважды стукнул носком кроссовки по брусчатке и легко оттолкнулся от асфальта, переходя на бег.
Пересекая Гарвардский мост, он по привычке повернул голову. За рекой Чарльз смутными очертаниями проступал город. Река была неподвижна, и над её гладкой поверхностью курился легкий туман.
Ежедневная пятикилометровая пробежка от кондоминиума до середины набережной была для него не просто упражнением — это был ритуал начала дня.
Учебная программа «pre-med» в Гарварде оказалась куда интенсивнее, чем он ожидал. Большую часть недели он метался между лабораторией, библиотекой и больничными коридорами, пытаясь втиснуться в рваное расписание. Ночи напролет уходили на отчеты и научные статьи.
Но Чейз упрямо держался за свой утренний ритуал. Он был убежден, что для такой учебы прежде всего нужна физическая выносливость. И ровно в шесть утра, зашнуровав кроссовки, выходил на улицу.
Пока он бежал, спящий город просыпался вместе с ним. Появлялись первые студенты, спешащие на занятия, дворники сгребали опавшие листья с тротуаров. Из его любимой кофейни на углу, последнем перед домом, уже доносился аппетитный запах свежей выпечки.
Чейз почти всегда заглядывал туда за стаканчиком горячего американо.
Бариста с аккуратно убранными каштановыми волосами уже знала его заказ. Она привычно кивнула, протягивая стаканчик навынос. Рядом на стойку, уже без всякого заказа, лег бумажный пакетик со сконом*.
Он шёл по тихому переулку, на ходу откусывая скон, завёрнутый в вощёную бумагу. Между таунхаусами из красного кирпича кружились редкие опавшие листья. Кончик носа покалывало — явный признак приближающейся зимы.
Он осторожно открыл входную дверь. Квартира встретила тишиной. На кухонном столе царил привычный беспорядок: тетради, учебники и маркеры, которые Чонин, похоже, оставил прошлой ночью. Опять засиделся допоздна. Наверное, лёг только под утро и всё ещё спит.
Приняв душ в ванной в гостиной, Чейз вышел на кухню, наскоро вытирая волосы полотенцем, и достал из шкафчика вафельницу.
Когда-то он умел разве что залить хлопья молоком, но теперь стал настоящим экспертом по блинам и вафлям. Чейз научился определять степень готовности на слух, по одному лишь шипению теста.
Едва он смазал разогретую вафельницу маслом, как дверь спальни открылась, и на пороге появился Чонин в пижаме.
Его волосы торчали во все стороны, а взгляд все еще был сонным. По утрам лицо Чонина всегда слегка отекало, отчего он выглядел особенно мягким и по-домашнему светлым.
Чейз молча протянул ему стакан воды. Чонин машинально взял его и, медленно моргая, отпил, смачивая пересохшее за ночь горло.
Чонин послушно кивнул и скрылся в спальне. Чейз вылил подготовленное тесто на вафельницу и, пока оно пеклось, достал из холодильника фрукты.
Теперь настала очередь Чейза заботиться о Чонине.
С прошлой весны и всё лето Чейз бросил все силы на подготовку к MCAT. Это был изнурительный экзамен, состоящий из четырех частей и длившийся почти восемь часов. Испытание, через которое должен был пройти каждый студент-медик, и Чейз не был исключением.
Готовиться к нему, разрываясь между работой в лаборатории, практикой в больнице и командными проектами, было не просто «тяжело». Это слово не описывало и десятой доли происходящего.
Выдержать всё это он смог только благодаря Чонину, который поддерживал его в трудные минуты.
Чонин в любую свободную минуту прибегал в библиотеку с кофе и закусками. Когда началась бесконечная зубрежка, он сам сделал сотни карточек для запоминания. Если Чейз застревал на сложном вопросе из пробного теста, Чонин садился рядом, вчитывался в проблему и думал вместе с ним. А когда баллы оказывались удручающе низкими, он просто оставался рядом и находил нужные слова, чтобы подбодрить.
Теперь, когда Чейз получил результаты MCAT и подал документы в медицинскую школу, у него наконец появилось немного свободного времени. Они словно поменялись ролями — теперь настала очередь Чонина разрываться на части.
На его курсе резко возросла нагрузка по лабораторным. Вдобавок в исследовательской лаборатории, где он работал, близилась годовая конференция, и все силы уходили на обработку и систематизацию данных. А в довершение ко всему, ему поручили натаскивать младших ассистентов и готовить черновик презентации для научного общества. Каждая такая задача была важной строчкой для будущего резюме.
Чейз решил, что это идеальный шанс взять заботу о нём на себя. И эта простая мысль делала его по-настоящему счастливым.
Вафля, снятая в нужный момент, была идеальной: золотистая, с равномерно поднявшейся решеткой. Он как раз перекладывал её на тарелку, когда дверь спальни снова распахнулась.
На пороге стоял Чонин — с зубной щеткой во рту, зажав в обеих руках книги, тетради и планшет. Он свалил всю эту кипу, которую предстояло убрать в сумку, на диван и снова исчез.
Когда он появился в третий раз, то был уже одет.
«Чонин в своём репертуаре», — с нежностью подумал Чейз.
На нем были бежевые чиносы и белая футболка с изображением круга, скатывающегося по прямоугольному треугольнику. Под рисунком красовалась надпись: «This is how I roll».
Это была футболка их «Общества матлетов» со старшей школы. Когда-то из-за неё у них даже завязался разговор на уроке английской словесности.
Поверх футболки Чонин накинул клетчатую рубашку, а на неё — вельветовый пиджак карамельного цвета.
«Вивиан бы пеной изошла, увидев такой нёрдовский прикид», — усмехнулся про себя Чейз.
Чейз смотрел на него так, будто мог прямо сейчас умереть от нежности. Эту непоколебимую верность Чонина самому себе он искренне любил.
— Выглядит аппетитно. Но это слишком много.
Чонин откусил всего кусок и уже собрался встать.
Чейз, словно уговаривая упрямого ребенка, взял лежавшую рядом с вафлей дольку яблока и сунул Чонину прямо в рот.
За время совместной жизни Чейз усвоил, что для Чонина завтрак был просто актом приема пищи. Питательность, баланс — всё это его не волновало. Главное — набить желудок.
Когда тот признался, что в старшей школе завтракал поп-тартами, Чейз пришел в ужас. Он и представить не мог, что человек рядом с ним добровольно начинал день с этого комка обработанных углеводов, к которому он сам бы и за деньги не притронулся.
Чонин послушно хрустел яблоком, одновременно собирая сумку. Чейз с довольным видом смотрел, как он покорно съедает всё, что ему дают.
— А, Чонин. Может, съездим сегодня на Норфолк-стрит? Говорят, по понедельникам там фермерский рынок.
Приближался День благодарения. Раньше они всегда ездили в Белла-Коув, но в этот раз впервые решили провести праздник вдвоем в Бостоне. Чейз с энтузиазмом объявил, что будет готовить сам, и уже несколько дней всерьез обдумывал меню.
— Сегодня вряд ли получится. У меня первый запуск образцов на новой qPCR-машине. Знаешь, когда в реальном времени видишь, как ползет вверх флуоресцентная кривая... это... — он на секунду задумался, — это, наверное, так же волнительно, как впервые посмотреть «Космическую Одиссею».
Чейз смотрел на его сияющие глаза и только покачал головой.
— ...Тебе стоит благодарить судьбу, что ты родился таким красивым.
— Мне пора. Вдруг кто-нибудь тронет её раньше меня.
— Хочешь лишить машину невинности?
Чейз коротко фыркнул, а затем картинно рухнул на диван, подперев голову рукой. Он «невзначай» приподнял футболку, обнажая пресс. Четкие кубики, V-образная линия, уходящая под пояс брюк — всё это приковало взгляд Чонина.
— И ты вот так просто оставишь меня здесь одного? — протянул Чейз.
Чонин всё же подошел к нему. Но вместо того, на что явно рассчитывал Чейз, он просто наклонился, коротко поцеловал его в лоб и открыл ноутбук, стоявший на кофейном столике.
— А ты ответь на письмо от управляющей компании. Нужно подтвердить, будем ли мы на собрании жильцов.
Чейз обиженно сел на диван. Внезапно что-то вспомнив, он спросил:
— У тебя сегодня молекулярная биология?
— Это тот курс, что ты слушаешь с Андреа Шерман?
— Да. Она моя напарница по лабе.
Эта новость Чейзу явно не понравилась. Андреа Шерман училась на том же потоке MCB, что и Чонин. У них было похожее направление, поэтому со второго курса часто пересекались на занятиях. А в этом семестре даже стали напарниками в лаборатории.
— Она мне не нравится. — Чейз скрестил руки на груди и насупился.
Чонин на мгновение замер, но тут же спокойно покачал головой.
— Ещё как так. Она вечно на меня косится, когда мы сталкиваемся.
Чонин усмехнулся. Чейз всё ещё был жутким ревнивцем. Эта его черта иногда раздражала, иногда казалась милой, а иногда почему-то успокаивала.
Когда Чонин закинул сумку на плечо, Чейз тут же вскочил и увязался за ним к двери.
— Во сколько закончишь? Пообедаем вместе? Давно не гуляли.
— Не знаю. Это же лаба. Закончу, когда закончу.
Губы Чейза скривились — недовольство было написано у него на лице. Чонин легонько взъерошил ему волосы и повернул ручку двери.
Стоило открыть дверь, как в тот же миг распахнулась и соседняя. На пороге стояла пожилая пара. Квартира рядом долго пустовала, но в прошлые выходные туда, наконец, кто-то въехал. Аккуратно уложенные седые волосы, строгая одежда — они производили впечатление очень интеллигентных людей.
Супруги первыми заметили Чонина и вежливо кивнули в знак приветствия. Чонин поздоровался в ответ.
— Здравствуйте. Вы въехали в прошлые выходные, да?
В этот момент Чейз, стоявший в квартире, намеренно громко крикнул:
— Какой безответственный хозяин не выгуливает свою собаку?
Чонин вздрогнул и резко обернулся.
Соседи недоуменно переглянулись. Чонин выдавил неловкую улыбку, пытаясь спасти положение:
— Это… это мой друг так шутит. У нас нет никакой собаки.
Едва эти слова сорвались с губ, он понял, что ляпнул лишнее. Чейз терпеть не мог, когда Чонин называл его «другом». И, разумеется, Чейз не был бы собой, если бы упустил такой момент. Из-за двери, где он прятался, тут же раздалось:
Пожилой джентльмен, неодобрительно поджав губы, взял супругу под локоть, и пара поспешила к лифту. Чонин приоткрыл дверь и, словно отчитывая нашкодившего щенка, пожурил Чейза:
Чейз тут же подыграл, издав жалобный скулеж. Чонин старался сохранить строгое лицо, но не смог сдержать смешок. Этот парень, возвышавшийся над ним почти на голову, казался сейчас до невозможности милым.
Едва Чонин спустился в холл, консьерж Генри, дежуривший за стойкой, тут же узнал его и поднялся навстречу.
— Мистер Лим, вы ведь знаете, что о домашних животных нужно заранее уведомлять совет жильцов?
Чонин сразу понял, откуда ветер дует. Должно быть, соседи уже успели пожаловаться.
— А… У нас нет собаки. Дело в том, что…
Когда он вкратце обрисовал ситуацию, Генри, не понаслышке знакомый с выходками Чейза, от души расхохотался.
Стоило Чонину выйти из дверей, как в лицо ударил холодный утренний ветер. Он поежился и плотнее запахнул воротник пальто. Чонин как раз поправил лямку рюкзака, собираясь идти, когда воздух разрезал пронзительный свист.
«Опять кэтколлинг* со стройки,» — с привычным раздражением подумал он, уже готовый списать этот звук на надоевший уличный шум. Он сделал шаг, но свист повторился. На этот раз откуда-то сверху.
Чонин поднял голову и увидел Чейза. Тот стоял на террасе пентхауса, небрежно облокотившись о перила, и махал ему рукой. В груди у Чонина тут же разлилось тепло.
Столько лет прошло, а Чейз ничуть не изменился. Он всё так же любил его — и провожал тем самым взглядом, которым смотрят, не в силах оторваться.
Чонин помахал ему в ответ, улыбнулся и пошел в сторону университета. Он не оборачивался, но знал — или, скорее, чувствовал спиной — что Чейз будет смотреть вслед, пока он не скроется за углом.
Прим.: Сконы — это британская выпечка, представляющая собой пышные и нежные булочки-коржики, которые подают к чаю с джемом и сливками. Они готовятся из простого теста без дрожжей и могут быть как сладкими, так и несладкими, с различными добавками, например, с изюмом, сыром или ягодами
Прим.: Кэтколлинг — это форма уличного домогательства, когда человек (чаще мужчины) выкрикивает в адрес другого человека непрошеные комментарии о внешности, теле, походке и так далее. Обычно это сопровождается свистом, «кис-кис», «комплиментами» вроде «эй, красотка», «куда такая идёшь?» или даже более грубыми фразами.