Проливной дождь (Новелла) | Глава 32
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Джин Ёвон, видимо, собирался отсутствовать ровно три дня — от него до сих пор не было ни слуху ни духу. «Мог бы хоть сообщение прислать, спросить, как там Кенари...» Я тут же оборвал свои мысли. «Да чего я жду от этого человека?»
Я положил в корзину велосипеда купленный в магазине у дома директора бенто и бутылку воды. «В конце концов, это мой велосипед, что такого, если я буду на нем ездить?» — решил я и стал использовать его для поездок на работу. Правда, розовый цвет все еще смущал, поэтому я не забывал каждый раз натягивать на голову кепку.
Я как раз подъезжал к дому Джин Ёвона, когда увидел двух мальчишек, прилипших к забору.
— Эй, смотри, какой уродливый пес!
— Глянь на его глаза, узкие, как щелки!
Кенари не обращал на них никакого внимания и спокойно жевал траву в саду. Один из мальчишек замахнулся, собираясь бросить в него мячик. Я тут же соскочил с велосипеда и крепко схватил пацана за руку.
— Он с виду такой, а если с поводка сорвется, вы для него — на один укус. Осторожнее!
— А вам-то что, дядя? Отпустите!
«В мое время дети не были такими наглыми». Я снова вспомнил того старшеклассника, который пытался украсть велосипед. «До сих пор помню его прыщавое лицо, попадется он мне еще раз...»
Я грозно нахмурился, пугая сорванцов. Кенари, заметив меня, тут же вскочил на лапы и устроил дикую пляску. Гав-гав-гав! Его длинная пасть распахнулась, обнажив острые зубы. Он встал на задние лапы, дернувшись с такой силой, будто собирался порвать цепь, и мальчишки с визгом бросились наутек.
Мне было лень идти до калитки, и я просто перемахнул через забор. И тут же вспомнил про велосипед. Пришлось возвращаться и завозить его внутрь. Я тут же обнял Кенари, и он в ответ принялся радостно облизывать мне лицо и шею, устроив настоящий слюнявый душ.
— Бедняга. Ну почему ты такой уродливый, что тебя все обижают?
Я гладил его по голове, когда почувствовал за спиной что-то неладное. Словно осознав нечто важное, я резко обернулся.
Мои предчувствия оправдались. Две грядки, которые мы с директором разбили, были в полном смысле этого слова разорены. Помидорные кусты, подвязанные к бамбуковым палкам, и зеленые листья салата были повалены, разорваны и растоптаны. А огурцы были покусаны и выплюнуты.
В ярости я вскочил на ноги. Схватив пса за поводок, я потащил его к грядкам. Он упирался, но я силой приволок его к месту преступления. Взяв его за морду, я заставил его посмотреть на разоренный огород.
— Смотри, паршивец! Ты это натворил, а мне теперь разгребать!
В тот же миг его уши и хвост поникли. В глазах-бусинках появилось такое жалкое выражение, что мой гнев, кипевший до этого, мгновенно улетучился. «Да и в чём вина животного? Это я сам дурак, оставил поводок таким длинным, что он дотянулся до грядок. Расслабился, видя, как смирно он вел себя последние два дня».
Я отпустил его и принялся поправлять покосившиеся бамбуковые опоры. Подвязав стебли помидоров, я взял лопатку. Тяжело вздохнув, я разровнял землю, которую разрыл Кенари. Свежепосаженным бобам, которые только-только начали виться по сетке, уже было не помочь — пес растерзал их. Некоторые стебли были сломаны, другие — едва держались. Я осторожно уложил уцелевшие плети на сетку. Все, что было безнадежно испорчено, я свалил в кучу.
Пока я возился, со лба ручьями тек пот. Только сейчас я заметил, что пес сидит поодаль и молча наблюдает за мной.
— Иди сюда, — я помахал ему лопаткой. Кенари вскочил. «Может, он корейского не понимает, раз порода не местная?» — Иди сюда. Come on.
Он явно хотел подойти, но лишь топтался на месте. Его встревоженный взгляд был прикован к моей руке. «Он что, боится лопатки? Неужели его ею били?!» Я отшвырнул инструмент в сторону. Хлопнув в ладоши, я подозвал его снова, и на этот раз он подбежал, напрягая все мышцы своего мощного тела. Я обнял его и снова повернул мордой к грядкам.
— Так, запомни: больше сюда ни ногой. Это из-за таких, как ты, говорят «собака на сене», понял? И почему все собаки с кличкой, похожей на твою, такие вредные? Жарища смертная...
Обмахиваясь рукой, как веером, я подошел к велосипеду. Достав из корзины еду, сел за деревянный стол у гриля. От жажды я залпом выпил половину бутылки воды. Открыв крышку бенто, почувствовал сладкий запах соуса. Но после работы на жаре аппетита совсем не было. Я закрыл контейнер, решив поесть попозже.
Кенари устроился у моих ног. Подул легкий ветерок, и пот на коже начал высыхать. Приятно было слышать шум работающих дождевателей, разбрызгивающих прохладную воду. «Завтра вернётся Джин Ёвон, и я больше не буду иметь никакого отношения к этому дому. Не стоит привязываться к чужому месту». Я положил голову на руки, прямо на стол. «Вот бы сейчас вздремнуть, проснулся бы свежим и отдохнувшим». Я посмотрел на пса, который не сводил с меня глаз.
— Нари, Нари, Кенари, с цветочком жёлтым в клювике. Цыплята стайкой весело идут гулять весной.
Пока я пел, Кенари склонял голову то в одну, то в другую сторону. «Так вот почему люди заводят собак». Он был до смешного мил.