Сбеги, если сможешь| 59 Глава
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Я мгновенно напрягся, но Натаниэлю Миллеру, протянувшему ладонь через барную стойку, казалось, было безразлично. Хотя он наверняка заметил, как я весь подобрался — ленивая усмешка, тронувшая его губы, служила тому подтверждением.
В этот миг враждебность и злость схлынули, уступив место опустошению. Неужели мое сопротивление его просто забавляет?
Закусив губу, я медленно шагнул вперед. Он не шевелился. Просто ждал, пока я подойду. Неподвижный, с протянутой рукой.
Однако коснуться его ладони я так и не решился — рука замерла в воздухе. Скажи я вслух, что вложить пальцы в его ладонь для меня равносильно тому, чтобы сунуть голову в петлю, меня бы подняли на смех. Я и сам чувствовал себя полным идиотом, но отдать ему запястье не мог. Натаниэль окинул меня прищуром, коротко фыркнул и, не став больше ждать, перехватил мою руку сам.
И что он теперь подумает? Упирался, чтобы в итоге так легко даться?
Вырываться было поздно. Я застыл, чувствуя, как от его прикосновения по коже пробегает холодок. Удерживая меня одной рукой, Натаниэль открыл ящик. Трость он прислонил к стойке. Достав спиртовую салфетку, он зубами надорвал уголок упаковки. Раздался тихий шелест, и показался влажный белый лоскут.
В памяти некстати всплыл мой ящик, забитый презервативами. Натаниэль Миллер тем временем положил обертку на стол и принялся отклеивать пластырь. Я со странным чувством наблюдал, как его длинные изящные пальцы ловко извлекают иглу и прижимают спиртовую салфетку. В этом движении было столько уверенности, что я легко представил его врачом.
Наши взгляды встретились. Словно прочитав мои мысли, Натаниэль чуть склонил голову, вглядываясь мне в лицо. Воздух вокруг снова сгустился от его тонкого аромата. Зачем он выпускает феромоны, прекрасно зная, что я бета? Это же бессмысленно.
— Господин прокурор... — тягуче произнес он.
Я невольно поморщился. Заметив это, Натаниэль уточнил:
Короткий вопрос заставил вздрогнуть. Только сейчас до сознания дошла боль в руке. Опустив глаза, я увидел, что кожа под его пальцами побелела от хватки. Натаниэль нахмурился и отвел взгляд.
— Не рассчитал силу. Прижмите сами, — он кивнул на мою свободную руку.
Я поспешно отдернул руку, прижимая ватку к сгибу локтя. Натаниэль Миллер устало потер переносицу и тяжело выдохнул. В этот миг его привычное высокомерие дало трещину — передо мной сидел просто уставший человек. Я растерянно моргнул и кинул быстрый взгляд на настенные часы. Была половина третьего ночи.
— …Ты что, только что приехал?
Услышав мой вопрос Натаниэль перестал тереть переносицу и, глядя на меня из-под пальцев, небрежно бросил:
Затем он медленно опустил руку, и на его губах заиграла легкая улыбка.
— На приручение бродячего кота уходит довольно много времени.
— Шутка не смешная, прекращай, — от души посоветовал я.
Слушать этот бред я больше не собирался, поэтому резко сменил тему:
— Где моя одежда? Снимать с людей только брюки — это твое хобби?
Сарказм был очевиден, но Натаниэль Миллер ответил без тени смущения:
Я вспомнил его до блеска начищенные туфли, на которых не было ни пылинки. Его дом был таким же стерильным и сверкающим. Только сейчас я заметил, что сам хозяин был в домашних тапочках, и украдкой покосился на свои босые ступни. Стоило представить, какие следы остаются на идеальном мраморе, как Натаниэль добавил:
Я невольно поднял голову и увидел, что его взгляд был прикован вовсе не к моему лицу.
Неужели ему нравятся ноги? Мелькнула неприязненная мысль, но тут же погасла. Что-то не сходилось. Натаниэль смотрел еще ниже.
Пока я хмурился, терзаемый смутными подозрениями, он вдруг спросил:
Я поднял голову от неожиданности. Натаниэль, не дожидаясь ответа, открыл холодильник и начал что-то доставать.
Он что, еще и готовит? Да ну, быть не может…»
Так и оказалось. Никакой готовки не было, он просто достал несколько видов сыра, быстро нарезал их, наломал плитку шоколада и выложил все это на тарелку. Композицию завершили крекеры. Тарелка со стуком опустилась на барную стойку.
— А я уж грешным делом подумал, что ты сам собрался готовить, — не удержался я.
От нелепости этой мысли у меня вырвался короткий смешок. Натаниэль же ответил с прежней небрежностью:
Я вновь бросил на него взгляд. Не спрашивая разрешения, Натаниэль плеснул виски в мой пустой стакан, затем наполнил свой и тут же одним движением осушил его. Пить не хотелось, поэтому я потянулся к сыру. Пикантный аромат, нежная, тающая на языке текстура... Прожевав, я все-таки взял стакан. Ледяная жидкость обожгла горло, и, как ни странно, в голове прояснилось.
Стрелки часов подбирались к трем. Скоро займется рассвет. Если я уйду сейчас, другого шанса может и не представиться. Спросить нужно немедленно.
— Я хочу знать об Энтони Смите.
Натаниэль, уже занесший бутылку над стаканом, замер. Резкая смена темы заставила его остановиться. Он молча смотрел на меня, не выпуская стекло из рук. Я не стал ждать:
— Что я не знаю? Чем ты шантажировал миссис Смит? Говори, я должен знать. Что, черт возьми, случилось с Энтони Смитом?
Натаниэль медленно поставил бутылку на стол. Тихий стук, и снова тишина.
— Весьма непростой вопрос, — пробормотал он, словно про себя.
При этом на лице его не отразилось ни тени замешательства.
— Я адвокат. Я не могу разглашать тайны клиента, ставшие мне известными в ходе судебного процесса.
— Энтони Смит не был твоим клиентом… — начал я и осекся.
Догадка пронзила внезапно. Это тайна не только Энтони. Она связана и с Джонатаном Дэвисом. Та самая тайна, ради сохранения которой миссис Смит отказалась от всего…
Возможно, смертельная для них обоих.
Внутри все похолодело. Дело могло оказаться куда масштабнее, чем я предполагал. Имею ли я право ворошить это, если даже семья жертвы предпочла молчать?
— Если совершено преступление, я должен знать, — я впился в него тяжелым взглядом. — Виновный должен понести наказание по закону. Тяжкое преступление или нет — самосуд недопустим. Джонатан Дэвис не имел права решать такие вещи, это не его прерогатива.
Натаниэль молчал. Лицо его оставалось непроницаемым, и мне оставалось только ждать. Наконец его губы медленно разомкнулись.
Я затаил дыхание. Низкий обволакивающий голос коснулся слуха:
От неожиданности мои глаза широко раскрылись. Я был настолько ошарашен, что смог лишь растерянно выдохнуть:
— Удовлетворять… как? — неуверенно вырвалось у меня.
Его взгляд, скользнув по моему смущённому лицу, вновь пополз вниз. На этот раз — совсем низко, почти к самому полу. Когда до меня начало доходить, к чему именно он клонит, Натаниэль пояснил:
— Это уж вам придется придумать. Я, в конце концов, ставлю на кон свою адвокатскую карьеру.
Затем он слегка улыбнулся и поднял взгляд. Словно давая понять, что теперь выбор за мной.