7 минут рая. Спин-офф | Глава 8. Save the Date (Часть 4)
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Чейз нежно перебирал влажные пряди Чонина, заправляя их ему за ухо.
— Очень красивые. Ты молодец, отличный выбор.
— И когда ты мне скажешь, что мы впишем в графу «Место»?
За последние недели они утвердили, казалось, тысячу мелочей. Список гостей урезали до сотни. Репетиционный ужин, мальчишник и вечеринку в честь помолвки решили объединить в одно событие — ёмкое «просто всё сразу».
Это была бесконечная череда компромиссов: попытка связать воедино собственные желания, ожидания семей и безжалостные рабочие графики. В процессе они даже успели обменяться несколькими токенами.
Но Чонин понимал, что дирижерская палочка в этом оркестре всё равно принадлежит Чейзу. Таков был уговор. В обмен на то, что Чонин сделал предложение первым, Чейз взял с него слово, что всю подготовку к церемонии возьмёт на себя.
Чонин шутливо надул губы и шлёпнул по руке Чейза, которая всё ещё теребила его ухо, — тот упорно хранил тайну места.
Чонин шутливо надул губы и хлопнул Чейза по ладони, продолжавшей играть с его ухом — тот партизанил и тайну места выдавать отказывался. Отбив вторую попытку, когда рука коварно скользила к шее, он потянул молнию рюкзака, намереваясь наконец разобрать вещи.
И тут в недрах сумки обнаружилось нечто постороннее. Маленький фирменный пакет, аккуратно спрятанный между одеждой.
Ведомый любопытством, он выудил находку и извлёк содержимое. На ладони лежал элегантный футляр из темно-синей кожи.
— Что там? — Чейз, заинтригованный не меньше, навис над плечом.
Чонин откинул крышку. На черном бархате покоились две пары запонок из благородного матового серебра с искусно инкрустированными лазуритами в центре. Под крышкой футляра обнаружилась миниатюрная карточка, размером с визитку.
«Поздравляю со свадьбой, Джей. — V»
Чонин переводил взгляд с карточки на запонки. Две пары… Значит, для них обоих.
Вивиан. Властная, дотошная до невыносимости, но невероятно преданная. Она умела выражать чувства самым неожиданным образом. От этого жеста в груди разлилось тепло.
Он прижал ладонь к сердцу и с чувством зачитал:
— «Поздравляю со свадьбой, Джей»… Джей!
— Серьёзно? — фыркнул Чейз. — А про меня ни слова? Она вообще помнит, чей она шафер?
— Да плевать! — Чонин был в абсолютном восторге. — Она назвала меня «Джей»! Не «зануда», а Джей!
Он сиял так, словно гордый родитель, чей ребенок только что произнес первое слово. Глядя на этот искренний триумф, Чейз не сдержал нежной улыбки.
Золотистые прожилки, вкрапленные в натуральный камень, таинственно мерцали. Чонин не мог отвести от них взгляда.
— Они… они будут идеально смотреться со смокингом, — прошептал он, обращаясь скорее к самому себе.
— Ужасно любопытно, — голос Чейза звучал совсем рядом. — У тебя ведь есть фото? Вивиан здесь нет, так что покажи по-тихому.
— Нет! Ни в коем случае! Увидишь костюм до свадьбы — быть беде.
— И это говорит учёный? Веришь в суеверия? — фыркнул Чейз. — Боишься, что посередине церемонии начнется ураган?
— Тьфу на тебя! Не произноси такие вещи вслух!
Чонин в панике завертел головой в поисках спасения. Обнаружив деревянный журнальный столик, он трижды постучал по столешнице. Этого показалось мало, он изобразил, будто бросает щепотку соли через левое плечо, и для верности символически сплюнул. В ход пошел полный арсенал бабушкиных методов борьбы с нечистой силой.
— Ну хоть одним глазком. Дай телефон.
Чейз и не думал отступать. Он шагнул вперед, явно намереваясь отобрать гаджет силой, но Чонин ловко спрятал руку за спину.
— Что значит «нет»? А ну, иди сюда!
В следующее мгновение Чейз повалил его на диван и накрыл собой. Спор мгновенно перерос в шутливую борьбу, которая тут же закончилась жадным сумбурным поцелуем.
Чейз целовал его повсюду — в губы, в кончик носа, в щёки, в подбородок. Затем, оттянув ворот футболки, он припал губами к шее и ключицам, дразняще прикусывая и посасывая нежную кожу. Его большие горячие ладони сжали грудь Чонина, пальцы прошлись по ребрам.
О телефоне и суевериях было мгновенно забыто. Чонин извивался под тяжестью чужого тела, протестующе пищал, жалуясь на щекотку, но Чейз лишь глубже зарывался лицом в изгиб его шеи.
— Как... как от тебя может так пахнуть?
Чонин замер. В Америке сочетание слов «человек» и «запах» в одном предложении — это хождение по минному полю. Естественный аромат тела здесь часто воспринимался как нечто стыдное, признак нечистоплотности или даже расовый стереотип. Тема была деликатной, почти табуированной.
— А? О чём ты? — растерялся он. — Я же только из душа. Наверное, это новый шампунь…
— Нет. Не то, — выдохнул Чейз куда-то в ключицу. — Другое. Это… твой собственный запах.
Чонину потребовалась секунда, чтобы осознать смысл. В английском языке сложно найти точный аналог для описания «запаха тела» в положительном, интимном ключе. То, что в других культурах считалось признаком близости и родства, здесь воспринималось как недостаток, который принято маскировать дезодорантами.
«Скажи такое любому другому американцу», — пронеслось в голове у Чонина, — «и девять из десяти решат, что ты их смертельно оскорбил».
Но Чейз имел в виду совсем другое.
— Он такой... хороший. Чистый, как мыло. И сладкий... и тёплый.
Кончик носа Чейза скользнул к губам Чонина.
Он фыркал и тыкался носом, словно ласковый щенок, а потом вдруг перехватил руку Чонина, завел её вверх и уткнулся лицом в подмышку, с силой, до красноты, растирая щекой кожу.
— И здесь! Здесь тоже пахнет тобой! Даже когда ты потеешь! Как это возможно?!
От горячего дыхания на чувствительной коже Чонин взорвался хохотом и попытался ладонью оттолкнуть лоб Чейза.
— Хватит! Иди лучше проверь макеты приглашений на опечатки! Мне ещё нужно ввести адреса и запустить рассылку!
Чейз сделал вид, что тянется к открыткам, но в следующую секунду коварно нырнул головой под футболку Чонина.
Пар вырывался изо рта густыми белыми облачками — такой стоял мороз. Кембриджская зима всегда славилась суровым нравом, но в этом году к холодам добавились ещё и рекордные снегопады.
Аэропорт Логан с самого утра напоминал растревоженный улей, погруженный в хаос из-за ночного бурана. Рейсы отменяли один за другим, и лишь некоторым везунчикам удавалось прорваться в небо. Их вылет в Лос-Анджелес, назначенный на 8:30, сдвигали каждые полчаса.
Две большие чашки кофе, десяток рабочих писем и несколько затекших от ожидания мышц спустя, их лайнер наконец оторвался от взлётной полосы. Часы показывали почти 10:30.
В Лос-Анджелесе они приземлились около двух часов дня. Стоило выйти из самолёта, как их накрыло влажной волной тепла. Тяжелые зимние куртки пришлось сдирать с себя в экстренном порядке.
Именно в такие моменты, возвращаясь домой на рождественские каникулы, Чонин острее всего ощущал немыслимые масштабы Америки. Всего несколько часов в кресле самолета — и ты перемещаешься не просто в другой город, а в другое время года.
Аэропорт Лос-Анджелеса тоже был забит людьми, спешащими к семьям, но, в отличие от нервозного хаоса в Логане, здесь в воздухе вибрировало праздничное предвкушение.
На выходе их уже поджидал черный седан. Это было неизменно. Когда бы Чейз ни прилетал, семья Прескотт присылала за ним машину. Для Чонина эта картина тоже давно стала привычной частью жизни.
Водитель, лицо которого показалось знакомым, с улыбкой поприветствовал их и сразу уточнил:
Таково было их негласное правило. Приезжая в Беллакоув, они разъезжались по родительским домам. Официальная версия гласила, что это нужно, чтобы уделить время семьям. На деле же они всё равно виделись ежедневно.
Для Сьюзи Чейз давно стал родным, но это не мешало ему, повинуясь старой памяти, время от времени пробираться к Чонину через окно спальни. В этом была какая-то пьянящая хулиганская романтика, возвращавшая их в школьные годы.
Седан свернул на Уиллоу-стрит в Бэйвуде. При виде знакомых пейзажей губы Чонина тронула легкая улыбка. Чейз, искоса наблюдавший за его профилем, тихо заметил:
Официально отпуск стартовал лишь в среду, но они взяли два дня отгула и прилетели уже в субботу. С самого утра Чонин был как на иголках, предвкушая её реакцию.
Сьюзи всегда оставалась для него нерушимой скалой. Зонтом, укрывавшим от любого ливня.
Её график оставался прежним — салон закрывался лишь раз в неделю. Но два года назад она наконец выкупила помещение, которое до этого арендовала, причем обошлась без кредитов. Штат пополнился молодыми сотрудницами, дела шли в гору, и бизнес процветал.
Впрочем, кое-что оставалось неизменным. Например, старенькая красная «Камри», дремлющая у дома вот уже почти двадцать лет.
Они выбрались из машины, обогнули знакомый красный капот и поднялись на крыльцо.
Чонин нажал на звонок, не в силах сдержать улыбку. В воображении уже крутилась картинка, вот Сьюзи распахивает дверь, её глаза округляются, она всплескивает руками…
Но дверь не открывали. В доме, который секунду назад казался погруженным в сонную тишину, вдруг раздался отчетливый грохот.
Чонин нахмурился, улыбка сползла с лица.
— Думаешь, она упала? — предположил Чейз.
От этих слов Чонина словно ледяной водой окатило. Он лихорадочно выхватил из сумки связку ключей, дрожащими пальцами, но с первой попытки открыл замок и ворвался внутрь.
Планировка была простой, входная дверь вела к лестнице, слева располагалась кухня, справа — гостиная. Ванная и спальня Сьюзи находились дальше по коридору.
Чонин первым делом метнул взгляд в гостиную. Пусто.
Из кухни, суетливо вытирая руки о передник, выскочила Сьюзи. На её лице читалс шок.
Оставив Чейза в прихожей, Чонин шагнул на кухню. И замер.
Первое, что бросилось в глаза, — два бокала с недопитым вином, одиноко стоящие на кухонном острове.
Рядом — следы масштабной кулинарной баталии. Овощи, нарезанные в явной спешке, тонкие слайсы мяса, оставленные размораживаться, и кипящий на плите ароматный бульон… Ему не нужно было быть сыщиком, чтобы понять, какое именно блюдо здесь планировалось.
— Ты же говорил, у тебя отпуск со среды? — ошарашенно выдавила Сьюзи.
Чонин перевел взгляд на мать. Выражение его лица медленно менялось.
Сколько раз он мечтал, чтобы она стала счастливой. Чтобы нашла кого-то, как он нашел Чейза. Он с упорством маньяка сватал ей всех знакомых мужчин подходящего возраста, а однажды даже тайком установил ей приложение для знакомств. Но Сьюзи всегда лишь отмахивалась и смеялась: «Третий раз замуж — это перебор. Мне и одной прекрасно».
А теперь выясняется, что вся его забота была просто… ненужной суетой.
В глазах Чонина заплясали озорные искорки. Он с азартом гончей просканировал пространство, задержав взгляд сначала на плотно закрытой двери ванной, а затем на лестнице. «Ну, где-то же он должен прятаться».
Сьюзи, обычно невозмутимая, теперь запиналась и отводила глаза. Это лишь раззадорило Чонина.
В этот момент Чейз молча коснулся его локтя и кивнул в сторону кухни. Там, в распахнутом настежь окне, сиротливо билась на ветру занавеска.
«Надо же», — мелькнуло в голове у Чонина. — «Прямо как я в старые времена». Кто-то явно ретировался в экстренном порядке, выбрав проверенный маршрут.
Абсурдность ситуации была такой, что сдерживаться сил не было. Чонин запрокинул голову и рассмеялся.
— Мам, ну зачем ты его выгнала? Мы бы познакомились!
Сьюзи поняла, что отпираться бессмысленно. Она обреченно опустила плечи, капитулируя. На лице смешались смущение и досада, но уголки губ уже дрогнули в улыбке.
— Ладно, об этом потом… — она решительно махнула рукой, меняя тему. — Идите сюда немедленно, дайте я вас обниму.
Сначала она крепко прижала к себе Чонина. А затем раскрыла объятия для Чейза. Тот, уже привыкший к этим приливам материнской нежности, шагнул вперед и позволил ей похлопать себя по спине.
— Отлично. И всё благодаря тебе.
Она уже собиралась их отпустить, как вдруг встрепенулась, словно вспомнила о главном.
Она перехватила их левые руки и подняла повыше. Помолвочные кольца мягко сверкнули в свете кухонной лампы. Глаза Сьюзи мгновенно наполнились влагой.
Не в силах сдержать чувств, она снова распахнула руки и сгребла их обоих в одну большую охапку.
— Поздравляю, Чонин-а! Поздравляю, мой светловолосый сынок!
Чейз прикрыл глаза, позволяя себе раствориться в этом моменте. Это было странное, полузабытое, или, возможно, никогда по-настоящему не знакомое чувство. Теплое ощущение безопасности. Кажется, только сейчас он начинал понимать, что на самом деле кроется за словом «семья».
Сьюзи отстранилась, вытирая уголки глаз, и тут же переключилась в режим заботливой хозяйки:
— Нет. Рейс задержали на два часа, а еда в самолёте была отвратительной.
— Тогда марш мыть руки! Срочно за стол.
Сьюзи вихрем метнулась к плите, накрывая для своих «сыновей». Загудела микроволновка, размораживая рис, на стол перекочевали все закуски, что нашлись в холодильнике. В кипящий бульон полетели заранее нарезанное мясо и овощи — заготовки для несостоявшегося романтического ужина пошли в дело.
Уже через пять минут перед ними стоял дымящийся, распространяющий умопомрачительный аромат чонголь.
Едва они расселись за столом, Чонин, даже не коснувшись ложкой бульона, перешёл в наступление:
Сьюзи замялась, подбирая слова. Затем тихо вздохнула и начала рассказ, понизив голос, словно доверяла им государственную тайну:
— Помнишь, я говорила несколько лет назад, что пол в гостиной начал ужасно скрипеть?
— Так вот. Это тот самый подрядчик, который приходил его чинить.
Чонин нахмурился, пытаясь вспомнить. У них действительно была протечка, часть досок под полом прогнила, и пришлось делать ремонт. Но это же было... года три назад, если не больше.
— Вы встречаетесь так давно, и ты молчала?
— Ну, первые пару лет мы просто дружили. Вместе обедали, он помогал мне, если что-то ломалось... А встречаться по-настоящему мы начали... ну, меньше года назад.
Сьюзи ловко орудовала половником, щедро разливая густое рагу по тарелкам.
Поначалу она воспринимала его исключительно как толкового мастера. Руки у него были золотые, да и сам он принадлежал к той редкой породе мужчин, кто предпочитает делать, а не болтать попусту. Он всегда являлся минута в минуту, не гнушался мелочей и мог молча, по ходу дела, починить что-то, о чём его даже не просили. Но когда он взялся за ремонт в её салоне, рабочие вопросы как-то незаметно переросли в душевные беседы.
Хоть он и не местный, в Беллакоув осел уже больше десяти лет назад, сколотил свою бригаду и заработал в городе безупречную репутацию. К тому же он был разведен и в одиночку растил дочь. Тот факт, что девочка училась в школе Уинкрест, подарил им ещё одну неисчерпаемую тему для разговоров.
— Так вот почему ты говорила, что тебе не нужно приложение для знакомств...
Сьюзи лишь смущённо улыбнулась в ответ на догадку Чонина и поспешила увести разговор в другое русло:
— А, кстати! Оказывается, он тоже работает на Прескоттов. Они там что-то грандиозное затеяли возле Оук-Хилл-драйв? Говорит, всех лучших подрядчиков и ландшафтных дизайнеров со всей округи согнали на этот объект...
— Вау! Миссис Лим! А это у нас что? — внезапный возглас Чейза прозвучал оглушительно громко, перекрывая беседу.
Чонин ошарашенно уставился на друга. Чейз же замер с палочками наготове, указывая кончиком одной из них в центр общей тарелки. Там лежал гриб шиитаке.
— Это гриб, — растерянно отозвался Чонин.
— Что гриб, я и сам вижу. Но почему он в форме цветочка?
Чейз аккуратно подцепил палочками шляпку с фигурными надрезами и переправил добычу в свою пиалу с рисом. Увидев этот маневр, Сьюзи мгновенно забыла о Прескоттах и восхищённо всплеснула руками:
— Ого, Чейз! Ты теперь пользуешься палочками как настоящий кореец! А раньше держал их крест-накрест, как в суши-баре.
Чейз с победным видом щелкнул палочками в воздухе, но его отвлекающий маневр сработал лишь наполовину. Чонин, не сводя с него пристального взгляда, склонил голову набок:
— Вы что там, банк строите на Оук-Хилл-драйв? Там же одни виноградники. Место глухое...
— Я почем знаю? — Чейз невозмутимо улыбнулся и тут же предпринял вторую попытку сбить прицел: — Миссис Лим, а нам точно можно это есть? Вы же, наверное, это... для него готовили.
— Ешьте, не выдумывайте! Для моих сыновей мне ничего не жалко!
— Всё равно неудобно, — не унимался Чейз. — Мы, получается, лишили вас романтического ужина. Давайте в следующий раз мы вас куда-нибудь пригласим!
— Ох, Чейз, ну что ты за человек... — Сьюзи смущённо рассмеялась, глядя на него с безграничной нежностью.
Чонин молча разглядывал маму. В памяти она осталась той сорокалетней женщиной без единой морщинки, когда её часто принимали за студентку. Но теперь время властно заявило свои права.
«Оно всегда оставляет метки на лицах тех, кого мы любим», — пронеслось в голове. Чонин вдруг ощутил острый укол тоски, пока он был занят собственным взрослением, мама незаметно старела.
Словно считав эту внезапную грусть, Чейз нашел его руку под столом и крепко сжал ладонь. А затем, не отпуская, обратился к Сьюзи:
— Мы бы хотели, чтобы на свадьбу вы пришли вместе.
Сьюзи растерянно моргнула. Чонин и сам повернул голову, не ожидая такого поворота.
— С тем мужчиной, с которым вы встречаетесь, — мягко пояснил Чейз. — И его дочь пусть приходит. Только, если вы не против, мы бы хотели для начала познакомиться.
«Пока я тут мысленно пересчитываю мамины морщинки и предаюсь меланхолии,» — подумал Чонин, — «Чейз озвучил именно то, что должен был сказать я».
Тёплая волна благодарности накрыла с головой. Этот человек действительно стал его семьёй. Его опорой.
Сьюзи бросила на сына осторожный взгляд.
— Ты... ты правда хочешь познакомиться?
Чонин кивнул без колебаний. От этого короткого жеста её взгляд дрогнул, то ли от облегчения, то ли от нахлынувшей растерянности.
Тянуть не было смысла. Чонин предложил устроить новогоднюю вечеринку у них дома. Встреча в самом начале года казалась отличной идеей — было в этом что-то символичное, обещание новой главы.
Сьюзи тут же схватилась за телефон. Пока она согласовывала планы, её лицо светилось тем особым трепетным волнением, которое свойственно лишь началу влюбленности. Глядя на неё, Чонин почувствовал, как его собственное сердце начинает биться чаще, отзываясь на её радость.