7 минут рая | Глава 12. Heartburn Remedy (1 часть)
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Прим.: «Heartburn» — прямой перевод слова «изжога», но оно имеет и другое значение — сильные душевные муки. Соответсвенно «Heartburn Remedy» — это «средство от изжоги» или «средство от душевных мук».
Воздух в раздевалке казался тяжёлым от напряжения. Чейз, уже облаченный в полную футбольную форму, сидел на скамье и, казалось, не собирался сдвинуться с места. Тренер, исчерпав все аргументы, в сердцах пнул дверцу шкафчика и, тяжело сопя, вылетел наружу. Чейз остался один, по-прежнему глядя в пол.
Через мгновение к нему подлетел Алекс Мартинез.
— Прес, какого хрена? — встревоженно спросил он. — Что стряслось, тебе плохо? Да нет же, ты в форме... Что ты творишь?
— Нет настроения играть, — глухо отозвался Чейз, не поднимая головы.
— Настроения? Ты? С каких это пор тебя вообще волнует настроение? Что за подростковые закидоны?
— Видимо, у меня начался пубертат.
Алекс в отчаянии запустил пальцы в волосы. Он догадывался, откуда у этого «пубертата» растут ноги. Чейз и Джей уже несколько дней вели холодную войну. От одного парня с их потока Алекс слышал, что вчера на английском они повздорили так, что Чейз просто выбежал из класса. И как ни крути, починить эту ситуацию мог лишь один человек.
Алекс крепко сжал плечи друга и серьезно, словно уговаривая ребенка, сказал:
— Прес. Сиди здесь и не двигайся. Понял? Просто никуда не уходи.
— ...А у меня, по-твоему, есть куда идти?
Не теряя ни секунды, Алекс выскочил за дверь и рванул в сторону учебного корпуса. Люди с удивлением косились на спортсмена в полной амуниции, который мчался по коридору, игнорируя всех. Он на лету выхватывал взглядом учеников, с виду похожих на ботанов, и бросал им короткий вопрос, не видели ли они Джея Лима. План сработал на третьей попытке.
— Джей Лим? А, он, скорее всего, сейчас в кабинете математического кружка.
— Четвертый этаж корпуса точных наук, в самом конце коридора...
Алекс сорвался с места, так что подошвы его кроссовок взвизгнули на кафельном полу. Он ворвался в нужный кабинет. К счастью, учитель еще не пришел, и немногочисленные «матлеты», с которыми он в обычной жизни не пересекался, слонялись по классу, о чем-то болтая. Все головы разом повернулись к нему. Футболист, вломившийся на их территорию, был похож на волка в овечьем загоне.
Быстро окинув взглядом собравшихся, Алекс нашел Джея. Тот смотрел на него с нескрываемым изумлением. Не мешкая ни секунды, Алекс широким шагом направился прямо к нему.
— Джей! Пойдем со мной в раздевалку. Чейз...
Не успел он договорить, как Чонин вскочил с места.
— Что с Прескоттом? Он ранен? — в его глазах заметалась паника. Появление запыхавшегося игрока посреди занятий не сулило ничего хорошего.
Видя такую реакцию, Алекс на миг растерялся.
— Тогда что? Он болен? — не дослушав, сделал выводы Чонин.
Алекс, с трудом переводя дух, на мгновение запнулся. Объяснять, что рана у Чейза не на теле, а где-то глубже, времени не было. Да и не его это было дело. Колебания, впрочем, длились недолго. Что бы там между ними ни стряслось, сейчас главное — привести Джея к нему.
— Да. В общем, он не в порядке. Просто пойдем.
Чонин больше не задавал вопросов. Он просто сорвался с места.
В голове не было ни одной здравой мысли, только тревога, подгонявшая вперед. Логичные вопросы — «Если он болен, почему не в больнице?», «Почему позвали именно меня?» — даже не успевали оформиться, тонули в бешеном стуке сердца.
Чонин не бежал, а летел по лестнице, перепрыгивая через ступени. Он вылетел из учебного корпуса, пронесся мимо бассейна и ворвался в здание спорткомплекса. Даже Алекс, тяжело дыша, едва поспевал за ним. Уже в дверях раздевалки он отчаянно прохрипел ему в спину:
— Чейз должен быть там… Послушай, сегодня на игру приехали скауты! Для парней вроде меня или Томпсона, кто поставил на футбол всё, это… мы не можем выпустить запасного квотербека!
Он распахнул дверь. В раздевалке в гнетущей тишине застыли несколько игроков. Все взгляды тут же устремились к нему. А за их спинами, на скамье, сидел Чейз. В полной форме, но ссутулившийся, с опущенной головой. Он выглядел так, будто уже проиграл главный матч в своей жизни.
— Вы чего тут расселись? — рявкнул Алекс, выталкивая игроков за дверь. — Марш на поле!
Дверь захлопнулась. Шум коридора стих. В раздевалке повисла давящая вакуумная тишина, в которой остались только они вдвоем. Чейз не шевелился.
— Ты в порядке? Где-то болит? — обеспокоенно спросил он.
Чейз, не поднимая головы, ответил. В его голосе все еще слышалась обида.
— ...Зачем ты пришел? К такой пустышке, как я, у которого нет ничего, кроме имени, — все еще обиженно пробормотал Чейз, не поднимая головы.
Слова Чейза больно резанули, напомнив Чонину о собственной вчерашней резкости. Он сделал еще один шаг и встал прямо перед ним.
— Здесь. — Чейз сперва ударил себя кулаком в солнечное сплетение, а потом смял ткань джерси на груди. — Здесь все скрутило в тугой узел. Мне душно. Так душно, что я сейчас сойду с ума.
— Там, где я жил, есть такое состояние, «чхеханда». Это когда внутри все будто заблокировано. Здесь нет точного слова... похоже на изжогу.
«Heartburn» — изжога. Жжение в области груди из-за желудочной кислоты.
Чейз на миг задумался. Дело было не в кислоте, но само слово — heartburn — как нельзя точно точно описывало его состояние. Сердце и вправду горело, сжигаемое дотла невидимым пламенем.
— Дай-ка мне свою руку, — Чонин подошёл вплотную и протянул ему ладонь.
Не дожидаясь ответа, он взял его огромную ладонь в свою и нащупал большим пальцем точку хэ-гу — впадинку между большим и указательным пальцами. Когда у него в детстве переставал работать желудок, мама всегда с силой массировала ему это место.
Лицо Чейза под золотистыми волосами даже в гримасе боли оставалось ошеломительно красивым. Почувствовав, как взгляд невольно задерживается на нем, Чонин поспешно опустил глаза к их рукам. Пальцы, кисть, ладонь — все у Чейза было большим и сильным.
— Ты же вел себя так, будто больше никогда со мной не заговоришь… — тихо произнес Чейз. — Зачем ты прикасаешься ко мне?
В его низком, глубоком голосе слово «прикасаешься» прозвучало до странного интимно. Чонин вздрогнул, но пальцы не убрал.
— Просто… ты сказал, что тебе больно, — ответил он еще тише.
Чейз едва заметно качнул головой.
И тут до Чейза дошло. Даже этот тугодум Алекс обо всем догадался, поэтому и притащил его сюда. А тот, из-за кого всё это произошло, нет.
Пальцы Чонина, разминавшие его ладонь, замерли. Чейз перехватил его руку и с силой прижал к своему солнечному сплетению, туда, где глубоко под кожей и мышцами всё горело.
— Я и сам не знаю, почему так, — голос его дрогнул, сорвавшись на шёпот. — Стоит мне подумать о тебе... и здесь все сжимается. Я с ума схожу. Внутри все горит и давит. Здесь жарко. Словно все сгорает.
Чонин застыл, не в силах отвести взгляд. На его лице недоумение боролось с растерянностью.
— Я сейчас просто свихнусь, — выдохнул Чейз.
Его глаза цвета морской воды словно превратились в две воронки, которые мягко, но неумолимо затягивали на глубину. Взгляд стал почти умоляющим. А потом он вдруг начал тихонько стукаться лбом о грудь Чонина.
— Ты ведь даже не слушаешь. Не веришь ни единому моему слову.
Жест был до смешного детским, но в нём было столько неприкрытого отчаяния, что назвать это капризом язык бы не повернулся.
«И что с ним делать? Как можно отвернуться от такого прелестного создания?».
Вопреки всякой логике, рука Чонина сама собой поднялась и осторожно опустилась на светлые волосы. Чейз тут же замер. Чонин медленно, почти невесомо провёл пальцами по светлым прядям.
— Это важная игра, — тихо сказал он. — Приедут скауты.
— Какая разница… — голос Чейза под его рукой стал заметно мягче, потеряв свою рваную резкость. Казалось, тугой узел в его груди начал понемногу ослабевать.
— Будь ответственным, Прескотт. Это не только твоя проблема.
Чейз на мгновение замолчал, а потом пробормотал, не поднимая головы:
— А если я выйду на игру… ты придёшь посмотреть?
Чонин молча смотрел на его волосы, золотистые, как пшеничное поле на солнце, и думал о глазах, что скрывались под ними, чистых и глубоких, как Средиземное море. Как можно быть таким до невозможного красивым? Возможно, он просто был слаб перед красотой.
— Правда? — Чейз доверчиво потерся лбом о тыльную сторону его ладони, как щенок, ищущий ласки.
— Так что иди, — мягко подтолкнул его Чонин. — Игра важная. Квотербек не может просто так сидеть в раздевалке.
Губы Чейза коснулись его руки в коротком, но обжигающе горячем прикосновении. Опущенные золотистые ресницы отбросили легкую тень на щеку. От одного этого жеста сердце Чонина пропустило удар и забилось в рваном сумасшедшем ритме. Не отрывая губ от его ладони, Чейз прошептал:
— Ты обязательно должен прийти. Я же твой золотистый ретривер, помнишь?
Память тут же подкинула образ: залитый солнцем пляж, мокрые волосы, разлетающиеся во все стороны капли солёной воды. Вопреки себе, Чонин почувствовал, как уголки его губ дрогнули и поползли вверх.
Когда Чонин улыбнулся, напряжение на лице Чейза наконец спало, сменившись облегчением. Чонин привык видеть в нём кого-то взрослого, сильного, даже восхищался его непробиваемым самообладанием. Но сейчас перед ним был просто ребёнок. И, как ни странно, в этом открытии была своя прелесть: увидеть за идеальным фасадом что-то настоящее и ранимое. Что-то, что хотелось обнять и защитить.
Чейз нехотя выпустил его руку и медленно поднялся на ноги. Их взгляды поменялись местами: тот, кто только что выглядел снизу вверх уязвимым ребёнком, теперь нависал над ним.
— Я проверю, пришёл ли ты, — предупредил Чейз, глядя на него, — Не стоит недооценивать нюх золотистого ретривера.
— Просто играй хорошо, Прескотт.
— Хоть раз... — тихо произнес он, — назови меня Чей.
В голове тут же всплыли слова Вивиан, сказанные у шкафчиков. О том, что Чейз попросил ее больше так его не называть. Что же это на самом деле значило? После мучительного колебания Чонин едва слышно выдохнул:
Услышав это, Чейз, будто прорвав последнюю плотину, сгреб его в охапку. Сильные руки сомкнулись за спиной стальным кольцом, все тело окутало жаром. Сердце Чонина рухнуло куда-то вниз и тут же взмыло вверх, бешено забившись о ребра. И именно в этот миг дверь раздевалки с грохотом распахнулась.
На пороге застыл Алекс Мартинез. Увидев их, он тут же смущенно отвернулся.
— Ой! Вы еще не закончили… Простите!
Сгорая от смущения, Чонин что было силы оттолкнул от себя Чейза и пулей вылетел в коридор. Ошарашенный Чейз мог лишь смотреть ему вслед.
— Ты обязательно должен прийти! Ты обещал, Джейлин! — весело крикнул Чейз ему вдогонку.
— Уф… — Чонин, окончательно потеряв самообладание, даже не обернулся. Вместо ответа он просто вскинул руку и показал ему средний палец.