7 минут рая. Спин-офф | Глава 1. Ревнивец (5 часть)
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Гладкое, лоснящееся от пота тело Чейза нависло над ним. Он продолжал медленно двигаться, разводя бедра Чонина шире и не отрывая взгляда от места их соединения.
— Так грязно. Здесь… каждый раз, когда я выхожу, твоя внутренняя плоть тянется за мной…
Вид их соединенных тел, двигающегося члена — зрелище было откровенным до смущения, но возбужденный до предела Чонин уже не замечал этого.
— Фу-ух… хорошо… Как же хорошо у тебя внутри… Можешь раздвинуть ноги еще чуть-чуть?
С каждым толчком Чейз бормотал, как ему хорошо. Пьяный, он был лишен всяких внутренних фильтров. Голос оставался мягким и сладким, но слова, которые он произносил, были откровенными до неприличия.
Движения Чейза становились всё быстрее и сильнее. Стоны Чонина вторили им, становясь выше и отчаяннее. От каждого мощного глубокого толчка казалось, будто его бьют под дых. В животе всё переворачивалось, как при взгляде вниз с огромной высоты.
От напряжения из глаз потекли слезы, скатываясь к вискам. Сквозь мутную пелену он видел лицо Чейза, который неотрывно смотрел на него.
Похоже, у Чейза пересохло во рту от алкоголя и секса. Он облизнул губы и крепко стиснул зубы. Руки вцепились в бедра Чонина, и этот захват стал сигналом. Чейз сорвался в бешеный ритм.
Кровать скрипела так, словно вот-вот развалится, вторя каждому его толчку. Изо рта Чонина вырывались прерывистые звуки, уже не похожие ни на стоны, ни на крики.
— Хык, хык, а-хык… Хы-ык… Пожалуйста, хык, Чей…
Эти звуки быстро превратились в отчаянные рыдания и мольбы. Чейз наклонился ниже, упираясь руками по обе стороны от головы Чонина. Его голубые глаза оказались совсем близко. И в них, вопреки всему, плескалась нежность.
— Хочу быть с тобой нежным, но так хочу заставить тебя плакать… — его голос был мягким, и это совершенно контрастировало с яростными, не сбавляющими темпа движениями его таза. — Что со мной не так?
Чонин из последних сил протянул дрожащую руку и вцепился в его предплечье. Под пальцами отчетливо проступил рельеф напряженных мышц.
— Ха-а… хорошо, хх, Чонин… трогай меня еще…
Чейз опустился еще ниже, на локти, и принялся хаотично бешено толкаться. Громкие влажные шлепки их тел смешивались с криками Чонина.
— А! Там… хорошо, хх-х… очень хорошо!
Чонин снова не понимал, на каком языке кричит. Он отчаянно вцепился в Чейза, обхватывая его за шею. Это был инстинктивный жест в поисках хоть какой-то опоры.
Движения бедер становились все размашистее. Он двигался так грубо и глубоко, что при движении влажная головка выскользнула наружу.
— Вышел, блядь… — пробормотал Чейз. В голосе смешались возбуждение и досада.
Он ведь крайне редко матерился. Чонин испуганно дернулся от этого слова. Чейз тут же прижался к нему всем телом, целуя в ухо, горячо извиняясь:
— Прости. Прости… Ха-а, прости, я не хотел… Я не должен был.
Но даже бормоча извинения, он не прекращал двигаться.
Может, эти грубые слова так подействовали? Или то, как этот огромный сильный парень сейчас послушно прижимался к нему? Чонин почувствовал, как его захлестывает подступающей волной оргазма.
Тело забила неконтролируемая дрожь, из головы вылетели даже самые простые слова.
Чейз мгновенно понял его состояние. Он чуть подался назад, а затем прижался головкой к той самой точке внутри Чонина и принялся мелко, прицельно двигать бедрами, подталкивая его к краю.
У Чонина затрясся подбородок. Спина выгнулась дугой, тело билось в судорогах, полностью выйдя из-под контроля. Перед глазами вспыхивали белые слепящие искры. Всё его существо напряглось до предела, и он кончил короткими, рваными толчками. Накрыло оглушительной, сводящей с ума разрядкой.
Чейз содрогнулся всем телом, когда тугие внутренние стенки Чонина сжались так, словно пытались перекусить его член. Он тоже был на самом краю. Тяжело дыша, он продолжал вбиваться в податливое, все еще дрожащее тело.
— Люблю тебя… Как ты можешь нравиться мне с каждым днем все сильнее? Что ты со мной сделал? — выкрикнул он охрипшим от возбуждения голосом и снова начал двигаться с животной яростью.
Чонин, находясь на грани потери сознания, едва дышал.
— Хх-х… купил… куклу вуду… ха-ык… блондинку… хмф… и колдовал, — с трудом выдавил он.
Чейз безжалостно трахал сверхчувствительное после оргазма тело. Удовольствие и боль переплавились во что-то одно, и Чонин окончательно потерял связь с реальностью. Он забился, инстинктивно пытаясь оттолкнуть Чейза, но тот одним движением перехватил его запястья, сцепил их пальцами в замок и намертво прижал к простыне над головой.
Чонин почувствовал, как член внутри него дернулся, напрягся и набух в последний раз. Он отчетливо ощутил пульсацию и горячие толчки семени, заполнявшие его изнутри.
Чейз уже вошел до самого основания, но в последние секунды отчаянно пытался протолкнуться еще глубже, сделав несколько финальных сокрушительных толчков. Словно пытаясь слиться с ним воедино.
Низкие рваные стоны обрушивались на Чонина сверху.
— Ха-а… как хорошо. Я кончил. Прямо в тебя.
Пьяный Чейз был неисправимо болтлив. Он не переставая бормотал, как ему хорошо, а потом вдруг целиком накрыл ртом ухо Чонина, принявшись его сосать и влажно прикусывать.
После оргазма Чонина била крупная дрожь, словно от холода. Чейз тут же отпустил его руки, которые до этого держал мертвой хваткой, и вместо этого крепко-крепко обнял его.
Он не стал выходить сразу, даже когда дрожь Чонина улеглась. Просто лежал, обнимая, откидывая мокрые от пота волосы с его лица, нежно целуя в виски, щеки, в кончик носа.
Только когда дыхание Чонина полностью выровнялось, Чейз медленно подался назад и приподнялся. Все еще твердый член медленно покидал его тело, и Чонин снова содрогнулся. Массивная головка на мгновение зацепилась за сжавшийся вход, а затем со влажным звуком выскользнула, шлепнув Чейза по животу.
Тяжело качнув большим, измазанным в их общей влаге членом, Чейз направился в ванную.
Даже пьяный, он не забывал о заботе. Уже через минуту вернулся, подхватил обмякшего Чонина на руки и отнес в душ.
Поставив его на пол кабинки, Чейз сказал, что поможет ему вымыться. Он ввел пальцы, намереваясь очистить его изнутри, но… не сдержался.
Когда они, кончив еще по разу, наконец вымылись и выбрались из ванной, за окном уже занялся бледный рассвет.
Стоило скользнуть под одеяло, как оставшаяся на коже влага мгновенно испарилась, уступив место резкой прохладе. Чонин поежился и тут же свернулся калачиком, поворачиваясь на бок. Чейз немедленно последовал за ним, прижимаясь всем телом к его спине.
Его тело, плотно обхватившее Чонина, дышало жаром. Этот жар был таким знакомым, и все же… Чонин напрягся, ощутив, как что-то твердое настойчиво уперлось ему между ягодиц. Он испуганно дернулся.
«Только не снова», — с тревогой подумал он и резко обернулся.
Чейз тут же виновато улыбнулся, и уголки глаз опустились.
— Я просто… просто подержу его внутри, — прошептал он. — Ладно?
Чонин молча отвернулся и покорно расслабил плечи. Это было безмолвное обреченное согласие.
Чейз был возбужден, но не до конца. Он аккуратно, с мягким усилием протолкнул свой полумягкий член внутрь. Податливое, полностью расслабленное тело без труда приняло его.
— Тепло… — выдохнул Чейз. — Хочу вот так и заснуть. Прямо в тебе.
— Мне кажется, если я усну так, то внутри тебя навсегда останется отпечаток моей формы.
Он шептал эту чушь, касаясь горячими губами плеча и шеи. Чонин окончательно сдался. У него попросту не осталось сил на возражения.
— …Только сегодня, — едва слышно пробормотал он.
В ответ Чейз обхватил его еще крепче. От этого надежного тяжелого тепла веки сами собой налились свинцом и закрылись.
Но у Чейза, похоже, программа на ночь еще не была выполнена. Он снова прошептал на самое ухо:
— Расскажи мне про среднюю школу. Все-все, без утайки.
Чонин улыбнулся, не открывая глаз.
Нравится ли? Вовсе нет. Чонин знал, что Чейз по натуре своей был человеком довольно отстраненным и замкнутым. И тот факт, что только с ним, с Чонином, он становился таким одержимым, таким по-детски упрямым, на самом деле нравился. Он воспринимал эту ревность и неуверенность как еще одно, пусть и странное, доказательство любви.
— Нет, — прошептал он уже сонно. — Как раз наоборот.
Чейз легонько потряс его за плечо, будто ребенок, который никак не может уснуть и требует у родителей сказку на ночь. В это же время внизу по-прежнему оставался в нем — глубоко и неподвижно.
Чонин с закрытыми глазами ровно дышал. Он начал медленно перебирать ускользающие воспоминания. Хотелось рассказать Чейзу, который так отчаянно жаждал знать о нем всё, каждую мелочь, которую получится выудить из памяти.
— Нашей первой классной была мисс Ричардсон. Наверное, потому, что я был азиатом, меня определили в один класс с Джастином. Ей пришло в голову, что он должен показать мне школу. А Джастин…
Голос, поначалу послушно тянувший нить рассказа, становился все тише и тише. Не прошло и минуты, как Чонин начал клевать носом и, наконец, провалился в сон. Чейз, тщетно ждавший продолжения, какое-то время прислушивался к его мерному дыханию. А потом и сам смежил отяжелевшие веки.
Незваный утренний свет робко коснулся их спутанных волос и умиротворенных лиц. Они спали, сплетясь в одно целое, по-прежнему соединенные друг с другом. И в этой предрассветной тишине казалось, что им снится один и тот же сон о далеком прошлом.
Они позавтракали непозволительно поздно в ресторане отеля и теперь неспешно направлялись к выходу.
Чонин как раз ступил было вперед, намереваясь толкнуть вращающуюся дверь, но Чейз вдруг резко дернул его назад, властно притягивая к себе за талию. От такого внезапного собственнического жеста Чонин удивленно вскинул на него глаза.
Чейз лишь невинно пожал плечами, делая вид, что ничего особенного не случилось.
Но Чонин тут же проследил за его взглядом и понял, в чем дело. За столиком у самого прохода, бледный как полотно, сидел Себастьян.
На нем была бейсболка, надвинутая чуть ли не на нос, но даже она не могла скрыть землисто-зеленоватый цвет лица. Он бессильно пялился в меню, но, судя по пустому взгляду, не мог сфокусироваться на буквах. Наконец он сдался. С тихим стуком отложил меню и махнул официанту. Его вчерашней спутницы рядом почему-то не наблюдалось.
— Принесите… что-нибудь жирное. И побольше соуса.
Последние слова прозвучали совсем безжизненно. Судя по столь специфическому заказу, похмелье у него было чудовищное.
Чонин решил, что милосерднее всего будет тихо пройти мимо. Но Чейз был иного мнения. Он нарочито громко кашлянул, привлекая к ним внимание.
Себастьян с усилием поднял голову.
Встретившись взглядом с Чонином, он страдальчески скривился, словно застигнутый на месте преступления. Было неловко за свой помятый, разбитый вид, и он натянул козырек кепки еще ниже, пряча глаза.
— Ого. Похоже, кто-то вчера перебрал? — Чейз протянул это с откровенным злорадством.
Чонин едва сдержал смешок. Он-то помнил, как сам Чейз каких-то полчаса назад мужественно боролся с последствиями вчерашнего, заказав себе самый жирный бургер с тройной порцией сыра.
— …Ага. Все в порядке, — глухо пробормотал Себастьян, не рискуя поднимать головы.
— Ну, мы с Джеем сегодня уезжаем. Возвращаемся на Восточное побережье. Так что больше не увидимся.
С этими словами он с преувеличенным энтузиазмом протянул Себастьяну руку для прощания. Тот секунду помедлил, глядя на протянутую ладонь так, будто это была гремучая змея, но в итоге все же вяло ответил на рукопожатие.
И это было его фатальной ошибкой.
Чейз тут же мертвой хваткой вцепился в его ладонь и принялся трясти ее с такой садистской силой, что Себастьяна заметно затрясло всем телом. Для человека, умирающего от жесточайшего похмелья, это была изощренная пытка.
Судя по сморщенному выражению, в голове у него гудел набатный колокол. Лицо Себастьяна исказилось от страданий, а лицо Чейза, наоборот, просияло.
— Бывай. И да, имя коту все-таки смени.
С этими словами Чейз с невероятно довольным видом крепче прижал Чонина к себе. Он повел его к выходу, победоносно напевая что-то себе под нос.
Чонин, покорно идя рядом, только фыркнул и покачал головой.
Теперь он знал наверняка. Его парень и вправду был ужасным ревнивцем.