Проливной дождь (Новелла) | Глава 49
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
И предчувствие меня не обмануло. Едва я вошел в офис, как Ли Джэхва ошарашил меня новостью о «Летнем дождливом дне».
«Летний дождливый день» — так назывался проект обуви для дождя, который запустил «Senos». С первого августа, в течение месяца, они начинали лимитированную продажу, разделив коллекцию на открытую и закрытую часть. От этой новости на уши встал не только наш отдел. Весь второй этаж был в шоке и панике.
Я проверил в интернете. Дизайны представленных ими моделей не пересекались с нашими. Это был их собственный проект. Но сама идея — обувь для дождя — была идентична.
В одиннадцать всех руководителей команд собрали в переговорной на третьем этаже. До этого момента они, как и мы, простые сотрудники, были в полной растерянности. Шум и суета утихли лишь перед самым обедом. Руководители, спустившиеся с совещания, выглядели на удивление спокойно. Даже, я бы сказал, бодро. На мой вопрос, все ли в порядке, Ли Джэхва лишь ответил, чтобы я не беспокоился.
Мне не давало покоя, что Джин Ёвон спрашивал, хочу ли я выпустить свои «туфельки Золушки». Неужели он предвидел анонс от «Senos»? Эту мысль я гнал прочь. Вряд ли. Обувные компании, хоть и связаны друг с другом, всегда готовы воткнуть нож в спину конкуренту. Поэтому такие проекты держатся в строжайшем секрете. «Кстати, наш проект с самого начала велся в открытую…» Что-то здесь было нечисто.
Я глубоко вздохнул и посмотрел на Квак Ильёна, распластавшегося на столе. Он был похож на мокрую тряпку. Ли Джэхва ушёл обедать с сотрудницей из мужского отдела, с которой у него с недавнего времени что-то намечалось. Квак Ильён наотрез отказался есть, и мы перекусили какими-то снэками прямо в офисе. Я отправил сообщение сонбэ Джэуну, но он так и не ответил.
— …М-м-м, — от его ответа веяло нежеланием говорить и вообще хоть что-то делать.
— Не раскисайте так. Может, поднимемся, сыграем партию в теннис?
— Как раз в такие моменты полезно подвигаться.
В тот раз муляж какашки, в этот — грязные словечки. Я усмехнулся.
Взззззз. Из коридора доносился звук большого пылесоса. Но казалось, что звенит не пылесос, а моя голова. Если «Senos» запустят свою коллекцию первыми, наша компания понесет огромные убытки. А значит, весь удар придется на Джин Ёвона… Как бы смешно это ни звучало, но я беспокоился о нем. Мне не хотелось видеть, как страдает его гордость. Я потер звенящие виски.
— Да какого хрена там звенит! — заорал Квак Ильён.
«Он что, телепат?» Я вздрогнул, решив, что это он мне. Но он ругался на шум из коридора. Летняя жара, похоже, обостряла его «маниакальную фазу».
— Дэ-ри Квак, сходите в комнату отдыха, поспите. Там хорошая звукоизоляция.
— Угу, прости. Пойду. Разбуди потом.
Как только он, шатаясь, вышел, я открыл корпоративный мессенджер. Напротив имени «Клещ» горел значок «онлайн». Я открыл новое окно, но долго колебался, не решаясь написать.
Я не мог подобрать слов, и мои руки застыли, не двигаясь. «Может, лучше всего сделать вид, что я ничего не знаю?» Я несколько раз набирал и стирал текст, но в итоге отправил лишь одно короткое сообщение.
И тут же пожалел. «Какой идиот будет провоцировать своего директора, который и так на взводе?» Но, с другой стороны, теннис был единственным поводом встретиться с ним лично. Я с тоской смотрел на окно чата и хотел было его закрыть, но тут оно мигнуло снова.
Я выдохнул с облегчением. Ответ был, как всегда, коротким, но в этом был весь он. Встав, я схватил телефон и солнцезащитные очки. Поднявшись на лифте, бросил взгляд через стеклянную дверь. Джин Ёвона еще не было. Я прошел на корт и плюхнулся в тень. Честно говоря, я все еще чувствовал необъяснимую обиду на Джин Ёвона из сна. Хоть нынешний и не считал меня пустым местом, как тот…
Услышав тихие шаги, я поднял голову. Джин Ёвон в темном спортивном костюме шел ко мне с ракеткой в руке. На его лице не было ни стресса, ни раздражения. Обычный Джин Ёвон.
Я вышел из тени под палящее летнее солнце. Макушку тут же начало припекать.
— Я тут… насчет «Senos», директор…
Джин Ёвон, молча слушавший меня, протянул мне ракетку.
Я не понял, к чему он это. Но был уверен в одном: подробностей он не расскажет.
— А что насчет потенциальных убытков?..
— ...для того, кто и ломаного гроша не пожертвует?
После этого мои переживания показались мне совершенно беспочвенными. Он выглядел еще более заносчивым, чем обычно. «Вот же мрачный тип», — трижды повторил я про себя и надел принесенные очки.
Взмахнув ракеткой, я вышел на корт. Джин Ёвон встал на противоположной стороне и уставился на меня. «Хорошо, что я взял очки». В последнее время я терялся, когда он так смотрел, не зная, куда девать глаза. Наверняка и зрачки у меня бегали. Сейчас, по крайней мере, я чувствовал себя немного увереннее.
— Заранее предупреждаю: мои очки ровным счетом ничего не значат. — После того, как он спросил, не заигрываю ли я, надев его очки, я решил подстраховаться.
Джин Ёвон, поудобнее перехватив ракетку, сказал:
— Кто бы сомневался. — Он улыбался, так что, похоже, это не был сарказм.
— В прошлый раз я проиграл, так что сегодня подаю. Будут ставки?
Ворча, я снова мысленно поблагодарил очки. Темные стекла наверняка скрыли мое замешательство. Я достал из кошелька 50 000 вон и засунул их под стойку сетки. Джин Ёвон, открыв бумажник, сделал то же самое. Я бы поставил и больше, но боялся проиграть.
Не по-джентльменски, даже не предупредив, я подбросил мяч и мощно подал в его сторону. Я целился в угол, и Джин Ёвон бросился отбивать. После тренировок с сонбэ Джэуном я играл куда лучше, чем в тот раз. Я приготовился отбить его удар, но мяч с угрожающей скоростью полетел мне прямо в лицо. Я инстинктивно увернулся. «Наверное, случайно», — подумал я и засчитал себе очко.
Я подал снова, и он снова послал мяч мне в лицо. Засчитав себе второе очко, я начал закипать. «Еще раз повторится — значит стопроцентно нарочно».
И, конечно же, после моей следующей подачи он снова со всей силы ударил по мячу, целясь мне в голову. Я опустил ракетку и повысил голос:
— Вы собираетесь и дальше так подло играть? Играли бы лучше, как в прошлый раз!
Джин Ёвон, подойдя к сетке, спросил:
— А как я играл в прошлый раз?
— Так ты же не директор Ха! — «Что за человек, всегда найдет, как ошарашить». Но проигрывать я не хотел.
— А что мне делать, если вы по лицу целитесь? И эти очки, между прочим, очень дорогие.
Если мяч на такой скорости попадет в них, от очков останутся одни осколки. Я уворачивался в том числе и поэтому.
— Отлично. Без них ты мне нравишься больше. Снимай.
Я хотел было снять очки, но из-за его слов передумал. Наверное, из-за того дурацкого сна, но мне хотелось ему перечить. «Значит, в университете я был тебе не интересен, да? Раз тебе нравятся наглые лица, я тебе это обеспечу».
Я снова крепко сжал ракетку и тоже послал мяч ему в лицо. Джин Ёвон, который был без очков, легко его отбил. Я снова попытался увернуться от летевшего в меня мяча, и меня качнуло.
Разозлившись, я сосредоточился на том, чтобы попасть в него. Это был уже не теннис, а вышибалы на выживание.
Тяжело дыша, я вытер пот с лица. Я с самого начала чувствовал, что пятка ноет, а теперь, кажется, окончательно ее стер. «Надо было надеть белые кроссовки». Правая нога болела сильнее, и я на левой поскакал к скамейке. Пластиковое сиденье раскалилось на солнце, и, сев, я почувствовал, как горит задница.
Джин Ёвон, положив ракетку, подошел ко мне. Пока я рассматривал стертую пятку, он, проигнорировав скамейку, плюхнулся на землю у моих ног. Глядя, как он с наслаждением пьет, я невольно сглотнул. Я косил на него глаза, думая: «Ничего страшного, он не заметит, я же в очках». Он протянул мне свой «Pocari Sweat». Хоть он и пил из этой бутылки, я, чтобы показать, что мне все равно, приложился к ней губами.
Внезапно он схватил меня за лодыжку. И потянул на себя так, что я съехал со скамейки. В мгновение ока я оказался сидящим прямо перед ним, отдав свою ногу ему на милость. Он стал массировать стертую пятку. Было больно, но сквозь эту боль пробивалось странное, почти приятное чувство, и я замер от удивления. Медленно, нежно проводя пальцами по моей стопе, он поднял на меня глаза.
— Были бы удобные, разве я стер бы ногу?
Он презрительно кивнул на мои сникерсы. Я понял, что он говорит о белых кроссовках.
— Те… если вытащить стельку, то носить можно.
— Сними ты уже эти нелепые очки.
Я демонстративно поправил на носу то, что он назвал «нелепыми очками».
— Боюсь, без них мое очарование уменьшится вдвое.
Джин Ёвон, не отвечая, смотрел мне в лицо. И вдруг, не дав опомниться, сорвал с меня очки. Шух — они улетели на корт.
— Если бы вы знали, сколько они стоят…
Он прервал меня. «Никаких проблем, я же выигрываю». Я посмотрел на две купюры, трепетавшие под сеткой. И тут Джин Ёвон с силой надавил на мою пятку.
— Дело принимает все более серьезный оборот.
Его тон звучал как обычно, но в то же время был иным. Джин Ёвон всегда был прямолинеен со мной, но именно сейчас он не мог скрыть своего замешательства. Я почувствовал всю тяжесть его искренности. Наши взгляды встретились. Казалось, он говорил, что мечты остаются мечтами, а реальность — вот она, прямо перед нами. Подул горячий ветер и я слегка прищурился. Прикусив губу, я думал о том, что мне снова хочется уткнуться носом в его щеку. Я как никто другой понимал, что со мной происходит.
Сигнал «Game Over» мигал все настойчивее.
— Директор… — капля пота стекла по подбородку. Я вытер ее тыльной стороной ладони. — А вас это не смутило?
Я хотел знать, не мучился ли он, гетеросексуальный мужчина, сомнениями, почувствовав ко мне влечение. Конечно, как он и сказал, влечение — вещь неконтролируемая, но...
Пот со лба попал в глаза, и я зажмурился. Пока я тер их, он сказал:
— Ты хочешь придраться к моим чувствам?
Мне было настолько же страшно, насколько и радостно. Но я больше не хотел любви, которую ты отталкиваешь и отталкиваешь, а она, как бумеранг, возвращается и ранит. «Мне так тяжело принять решение, а ты, кажется, так легко ко всему относишься. Это бесит».
Я разозлился на него, проснувшись, потому что мне было обидно. Обидно из-за того, что прошлое, когда его рядом не было, наложилось на настоящее, в котором у меня уже были чувства к нему. Вот почему Джин Ёвон из сна показался мне таким жестоким. К тому же сегодняшний бигль, как ты меня зовешь, появился, пережив те времена. И во мне нынешнем все еще остался тот, прошлый Пак Сокён, раненый и напуганный. Поэтому я не мог так просто открыться тому, кто подошел ко мне слишком легко.
Мне страшно, что тот, кто так легко приходит, так же легко и уйдет.
— Мне кажется, директор, вам все дается легко. И работа, и любовь.
Я растерянно смотрел на него, так просто согласившегося со мной. На его лице не было и тени холодности. Но причина была не в палящем солнечном зное. Не успел я ощутить во рту влажный привкус напитка, как он сказал:
И в ту же секунду подул легкий ветерок.