Проливной дождь (Новелла) | Глава 55
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Утром, когда я проснулся, отца уже не было. Лишь вентилятор был повернут в мою сторону. Начинался новый день.
Я быстро принял душ и вместо завтрака достал из морозилки фруктовый лед. Несмотря на ранний час, было жарко. Начиналось настоящее лето. Я упаковал в сумку чистые вещи для мамы, которые отец привез из деревни. Рассасывая мороженое на палочке, я поспешил на работу. В обед нужно было зайти в банк и снять деньги. Сегодня был день первого платежа за больницу.
Счет был больше семи миллионов вон, но, к счастью, страховка должна была покрыть 95%. Похоже, ближайшие дни будут суматошными.
По дороге я зашел в закусочную и купил семь рулетов сырных кимбапов — любимые рулеты Ли Джэхвы и Квак Ильёна. С увесистым пакетом в руке я направился в офис.
«Как же хорошо, что я работаю не в „Cheil Shoes“, а здесь». Там бы никто не стал входить в мое положение. Наверняка еще бы и упрекнули: «Думаешь, ты один тут страдаешь?». Атмосфера в компании во многом зависит от конкретных людей. Стоит одному начать злословить, как другие тут же подхватывают, и так начинается разобщение, рождаются группировки. В «Cheil Shoes» такие люди занимали все руководящие посты. Слова вроде: «Какая разница, какая атмосфера, главное — хорошо делать свою работу», — могли исходить только от тех, кто сам никогда с такой атмосферой не сталкивался.
По правде говоря, я бы и не подумал о переходе в нынешнюю компанию, если бы не Ким Дэён. Впервые в жизни у меня появилось желание поклониться ему в ноги. Хотя он, конечно, все тот же ублюдок.
Я пришел раньше Ли Джэхвы и Квак Ильёна, так что оставил на их столах по три и два рулета соответственно. Оставшиеся два были для Джин Ёвона и сонбэ Джэуна. Я понятия не имел, любят ли они кимбап с сыром. Сначала я поднялся на третий этаж, убедился, что кабинет директора заперт, и повесил пакет на ручку. Затем, с последним рулетом в руке, направился в кабинет сонбэ.
Дверь была распахнута для проветривания. Я постучал. Сонбэ, отжимавшийся от дивана, махнул мне рукой, приглашая войти.
— Вот, кимбап с сыром, приятного аппетита.
— Эй, наш Сокён такой милый, но такой жадный. Один рулет — это ведь так мало!
— В следующий раз куплю больше.
Он взял у меня сверток, развернул фольгу и закинул в рот сразу два куска.
Я сразу понял. Речь о том, что я подслушал в кабинете директора.
— Если врешь, так ври правдоподобно. Я же видел, как у тебя зрачки забегали.
— Это потому, что я слишком чист душой, и врать не умею, — сонбэ рассмеялся.
— Ну, скоро все равно узнаешь, так что неважно.
— Это вы про «Летний дождливый день» от «Senos»?
— Угу. «Senos» и правда украли нашу идею.
Я так и думал. Сонбэ закинул в рот еще два куска.
— Но наживку-то закинули мы. Мы с самого начала и не собирались запускать «Rain way».
«Изначально не собирались?» Будь у меня во рту кимбап, я бы его точно выплюнул.
— Какой идиот станет запускать проект обуви для дождливой погоды под конец лета? Это была просто красивая обертка, мол, лимитка и все такое.
— «YOUM» — новая компания, на нас со всех сторон давят, пытаются потопить. А «Senos» решили нанести удар первыми. Они подумали, что если выпустят свою коллекцию раньше нас, то мы прогорим.
— Значит, если бы не «Senos», это мог бы быть и другой бренд?
— Нет, — сонбэ хитро улыбнулся. — Директор Джин закинул удочку только для «Senos». Ладно, рядовому сотруднику этой информации достаточно.
— Не нравится — поднимайся выше.
— Я и так нацелился на место главного дизайнера.
Я не понял, о чем он. Сонбэ вскинул бровь.
— Ты что… не знал, что главный дизайнер — это Квак Ильён из твоей команды?
— Ему «дэ-ри» нравится больше, чем «главный дизайнер». Звучит, видите ли, лучше.
«В этом весь Квак Ильён», — подумал я. Теперь становилось понятно, почему он так запросто спрашивал у Джин Ёвона про премию и почему в его общении с Ли Джэхвой никогда не чувствовалась разница в должностях. И почему ему разрешали брать два выходных в месяц. Одна маленькая, не особо интересная мне тайна, была раскрыта.
— Ну что, размялся? Партию в теннис, а?
— Тогда… только одну. — Я посмотрел на часы. Было 8:30.
В преддверии рабочего дня лифты были постоянно заняты. «Побежали!» — крикнул сонбэ, и мы бросились вверх по лестнице.
На теннисном корте валялись мячи, которые беспорядочно катал ветер. Мы собрали их в корзину, я достал один и принялся набивать его об пол. Внезапно до меня дошло, как Джин Ёвон угадал мой размер обуви. Здесь, у этой самой сетки, он когда-то держал мою стопу в руке. Удивительно, конечно, что он смог определить размер на ощупь, но разве Джин Ёвон был обычным человеком?
— Пак Сокён! Начинай! — в голосе сонбэ звучал боевой задор.
Я подбросил мяч и ударил по нему ракеткой. Я не целился, но мяч полетел прямо в угол. Опоздавший на долю секунды сонбэ Джэун посмотрел на меня с укоризной.
— Ну да, каков хозяин, такова и собака… Весь в своего директора, тоже по углам целишься.
— Кстати, о нем. Ох, Сокён, как подумаю, что директор сегодня с меня шкуру спустит, так дурно становится.
Сонбэ бегал по корту, отбивая мои подачи и крича. Я тоже бегал и спросил на бегу:
— Я-то нет. Х-х… его отец в последнее время меня просто изводит! Зря я только в «YOUM» перешел, одни мучения.
Я отбил мяч и перевел дух. Сонбэ подобрал улетевший в аут мяч и продолжил:
— Он, похоже, вообще жениться не собирается, все свидания вслепую бракует. Его отец в ярости. Дошло до того, что он меня завербовал, чтобы я обманул директора. Они оба те еще упрямцы.
— Пришлось наврать про встречу с директором «Дивари», чтобы вытащить его. Мне было сказано назначить ее на утро, чтобы было не так подозрительно. А вместо директора «Дивари» его будет ждать милая девушка.
«В эту пятницу в десять встречаешься с директором „Дивари“. Обязательно сходи, я все устроил».
Так вот о чем был тот разговор. Я не успел увернуться, и мяч ударил меня прямо в бедро.
Поднимая мяч, я спросил себя: «Пак Сокён, чему ты удивляешься? Разве это для тебя неожиданность?» Наши ситуации были похожи. Нам обоим требовалось успокоить родителей. Сделать так, чтобы, когда их не станет, мы не остались одни. Вот почему его подарки были для меня одновременно и сладкими, и горькими.
Я не мог, ведомый эгоистичными желаниями, вонзить нож в сердца родителей. На сердце мамы и так уже остался шрам, который не заживет до конца дней. В моей памяти то и дело всплывали ее слова: человек не может прожить жизнь, делая лишь то, что нравится, и, заставляя себя делать то, что не хочется, со временем привыкает. Если я создам семью и буду навещать родителей, мама сможет прожить остаток жизни в спокойствии, не переживая о сыне.
Мне с самого начала стоило принять верное решение – и все бы наладилось для каждого. Возможно, Джин Ёвон потом даже будет благодарен мне. Вздохнет с облегчением, что не свернул с нормального пути из-за мимолетного увлечения парнем… «Да и я, женившись, возможно пойму, что на самом деле бисексуал». Какой же бред. Какая мне женитьба.
Я не хотел об этом думать, но, столкнувшись с реальностью, почувствовал такую боль в груди, что удар мяча показался комариным укусом.
Я замахнулся для подачи, но опустил руку.
— Может, на этом закончим? Я что-то неважно себя чувствую.
Сонбэ Джэун обеспокоенно посмотрел на меня. Я бросил мячи в корзину и убрал ракетку.
— Ты уверен, что с тобой все в порядке, ничего серьезного?
— Наверное, просто усталость накопилась.
Сонбэ решил, что раз так, то поиграет в сквош и повернулся к стене. Я, держась за перила, спускался по лестнице. Пульсирующая боль... Как всегда, проблема была в обуви. Если бы я надел белые кроссовки или «инжирные» кеды, пятка бы не болела…
«Пак Сокён, ну что за привередливые у тебя ноги».
Слова прозвучали так, будто их произнес сам Джин Ёвон. Сначала он назвал меня помятым инжиром. Потом дразнил вяленым. Теперь я, кажется, понимал. Он говорил это не потому, что я и правда ему не нравился. Но все равно, дарить подарок и говорить «потому что ты привередливый», вместо «носи с удовольствием»… Да уж, пусть он и мастер язвительных замечаний, в делах сердечных Джин Ёвон — полный профан.