7 минут рая | Глава 14. Intercepted (2 часть)
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
День прошел как в тумане. Угроза Вивиан, замаскированная под светскую болтовню, не выходила из головы. Едва прозвенел последний звонок, телефон в кармане завибрировал. Звонила Мэдисон.
— Я правда не знала! — выпалила она в трубку без всякого приветствия.
Чонин молчал, вспоминая ее испуганное лицо этим утром. Он уже сомневался, можно ли ей доверять.
— Я звоню, потому что переживаю за тебя. Вивиан не делала педикюр в салоне твоей мамы. Она вчера сама красила ногти у меня дома.
—…Откуда ты вообще узнала, что это салон моей мамы? — с подозрением спросил Чонин.
— Джош Тёрнер сказал Вивиан. Она понятия не имеет, где это, и уж точно никогда там не была.
Джош Тёрнер… Главный школьный отморозок и верный прихвостень Вивиан. Память услужливо подкинула череду неприятных картин из средней школы. Джош, чьим главным достижением в жизни было родиться белым американцем, вечно задирал его, словно Чонин, «понаехавший иммигрант», собирался что-то у него отнять. «Случайно» вылитое на одежду прокисшее молоко, запертая дверь шкафчика, в котором пришлось просидеть целый час — все это было его рук дело. А о салоне Сьюзи он знал, потому что его мать работала в ресторане в том же торговом центре.
Теперь все встало на свои места. Стоило Вивиан произнести имя «Джей Лим», как Джош Тёрнер тут же выложил ей всю подноготную.
— И что это меняет? Она все равно использовала мою семью, чтобы ударить побольнее.
Вивиан целилась в самое слабое место, думая, что он сломается. Но она ошиблась. В груди вместо страха поднялась гордость.
Мама никогда не считала эту работу своим призванием, но говорила, что благодарна ей за то, что они вдвоем могут прожить. И нет ничего важнее этого. Она говорила, что чувствует гордость, открыв салон под собственным именем после работы на других, и теперь даже может нанять сотрудника, пусть и на полставки.
— Я знаю, но опуститься до такого… — голос Мэдисон в трубке звучал так, будто она сама была в шоке. — Видимо, она совсем в отчаянии.
— Ох… Джей, я не должна этого говорить, честное слово… это огромный секрет. Поклянись, что никому. — Получив от Чонина сдавленное «обещаю», Мэдисон понизила голос до шепота: — Помнишь сеть ресторанов ее семьи? Goldenfild Grill?
— Говорят, они на грани банкротства после того как влезли в долги, пытаясь переплюнуть Olive Garden.
Глаза Чонина слегка расширились. Он ведь видел один из их ресторанов по дороге в школу сегодня утром.
— Чтобы спасти бизнес, им пришлось выставить на продажу и дом, и загородную виллу. А её мама продала все драгоценности и теперь лежит в каком-то «центре исцеления души» в Санта-Барбаре.
— Но... я думал, «Goldenfild Grill» все еще работает.
— Пока да. Кажется, держатся на честном слове. Кстати, ты заметил, что она в последнее время ходит только в форме? Это потому, что она не может позволить себе новую одежду. А прошлогодние коллекции носить — для нее унизительно, даже если семья на мели. Репутация — всё.
Чонин молчал. Это было правдой. В инстаграме даже существовал отдельный аккаунт, посвященный ее безупречным нарядам.
— Понимаешь, Вивиан из Teen Vogue предложили сделать фотосессию в стиле глянцевого репортажа с выпускного. Она, конечно, ухватилась за этот шанс. Но давай честно, кому она нужна одна? Это предложение ей сделали только из-за Чейза Прескотта.
— Teen Vogue… Это тот журнал, на гала-вечер которого ты так хотела попасть?
— Уф, не сыпь мне соль на рану, — вздохнула Мэдисон. — В общем, Вивиан рассчитывает использовать эту съемку как трамплин, чтобы стать инфлюенсером. Мода, макияж, вот это все. Ей срочно нужно становиться независимой. Оценки у нее так себе, так что, чтобы получить полную стипендию, ей придется поступать в какой-нибудь онлайн-университет типа «Жопа-придурка-точка-ком».
Чонин невесело усмехнулся, и Мэдисон продолжила:
— И вот на этом фоне Чейз вдруг заявляет, что не идет с ней на выпускной. А редакторы из Нью-Йорка прилетают уже послезавтра.
Какие бы обстоятельства ни толкали Вивиан на этот путь, Чонин не собирался ее оправдывать. Но теперь он хотя бы видел логику в ее отчаянных поступках.
— Ха-а... Мэдисон. А почему ты вообще дружишь с Вивиан? — вдруг спросил Чонин.
— Я знаю, что она бывает эгоистичной и просто невыносимой. Но… в ней есть и другое. Когда-то на «Коачелле» на меня наехала одна стерва, так Вивиан без разговоров вцепилась ей в волосы и повыдирала клочья.
Мэдисон дружила с Вивиан с самого первого дня в средней школе. Она восхищалась, завидовала, но в то же время за долгие годы эти чувства смешались с привязанностью и сочувствием.
— И я это говорю не в ее защиту... — добавила Мэдисон, — да, она совершила большую ошибку, но она не из тех, кто пойдет в салон твоей мамы, чтобы устроить скандал. В этом можешь мне верить.
Ее голос звучал твердо и искренне. Не было причин ей не верить.
После этого напряжение в голосе Мэдисон спало. Словно сбросив тяжелый груз, она переключилась на болтовню о всякой ерунде. Видимо, ей нужно было выговориться и заболтать неприятный осадок. Прежде чем повесить трубку, Чонину пришлось выслушать, какой фильм она посмотрела, и про её двух собачек.
— С кем это ты так долго разговаривал? — войдя в комнату, Чонин обнаружил на своей кровати Джастина. Тот оторвался от задачника и с любопытством уставился на него. — С Чейзом Прескоттом?
Чонин усмехнулся сложным противоречивым мыслям. Какая ирония — жалеть Вивиан Синклер, которая даже после полного краха будет жить лучше, чем он мог мечтать. К ней смешивались и неприязнь, и сочувствие. Легко не ценить то, чего у тебя никогда не было. Но каково это — лишиться всего, что ты считал само собой разумеющимся? Наверное, это как упасть в бездну. Простить ее поступок он не мог. Но понять ее отчаяние — да. Вот только это понимание никак не решало главной проблемы: ее отчаяние могло разрушить его собственную жизнь.
— И ведь это только начало… — тихо пробормотал он себе под нос.
— Я про такие вот ситуации. Когда мой мир переворачивается с ног на голову из-за Чейза Прескотта.
Друг кивнул, а затем состроил свирепую гримасу, зарычал и взмахнул руками, делая вид, что царапается. Это он так изображал Вивиан.
— Она была реально страшная. Я бы на твоем месте, наверное, обмочился.
— К счастью, я был без очков и почти ничего не видел.
— Это все первородный грех Чейза Прескотта. Если будешь с ним встречаться, такое будет происходить постоянно.
Чонин, сидевший на полу, устало откинулся назад и лег, закинув руки за голову.
— А я просто хочу спокойно дожить до выпускного.
— Так, садись. Сейчас мы проведем системный анализ, — с видом профессора заявил Джастин.
Он решительно раскрыл чистую страницу в тетради и, вооружившись линейкой, провел идеально ровную черту. Слева вывел слово «ПЛЮСЫ», справа — «МИНУСЫ».
Под заголовком «Плюсы» Джастин написал: «Радует глаз горячим телом и личиком». Чонин, не в силах возразить, кивнул. Воодушевленный Джастин добавил ниже: «Безумно богат».
— Хм-м... не думаю, что мы уже настолько близки, чтобы я мог судить о его характере, — задумался Чонин.
В итоге список плюсов, составленный Джастином, выглядел так:
- Горячее тело + горячее личико > Эстетическое наслаждение для глаз гарантировано.
- Безумно богат > Роскошные свидания (поездка на «Порше» — это база).
- Максимальное влияние в школе > Никаких издевательств, автоматический рост популярности.
- На удивление вежлив > Ни разу не слышал, чтобы он ругался.
- Скорее всего, хорош в прикосновениях > Опыта-то много (завидую).
- Связи Прескоттов > Может быть выгодно при получении кредита?
— А мне понадобится кредит? — уточнил Чонин.
— Кто знает. Ладно, переходим к минусам, — рука Джастина с ручкой переместилась на другую сторону. — Во-первых, он слишком красив. Может стать врагом всех девушек, а иногда и парней.
Джастин записывал, проговаривая вслух. И с этим тоже было не поспорить. Ниже он добавил: «Станет трудно сосредоточиться на поступлении». Они оба никогда ни с кем не встречались, но понимали, что отношения требуют времени и энергии.
- Слишком красив > Девушки (а иногда и парни) вокруг не оставят в покое.
- Трудно сосредоточиться на поступлении > Максимальная трата времени и энергии!
- Связей с девушками было не счесть > Нет гарантии, что не будет изменять.
- Дружит с Вивиан > Это само по себе проблема.
- Принадлежит к другому миру > Деньги, происхождение, связи — всё на недосягаемом уровне, что вызывает комплекс неполноценности.
- Ботаны будут судачить за спиной > Могут счесть предателем (Джастин Вонг исключается).
- Могут воспринимать только как «парня Чейза Прескотта» > Потеря собственной индивидуальности.
- Высокая вероятность принудительного посещения вечеринок > Он же король балов, еще и будешь там на вторых ролях.
- Можешь стать «пересадочной станцией» > Он ведь тот самый Прескотт. Поезд «Прескотт» отправляется. Ту-ту!
- Предвзятое отношение общества к однополым отношениям.
Последний пункт был добавлен по предложению Чонина. Джастин с горькой усмешкой кивнул и записал. Пытаясь развеять мрачную атмосферу, он хлопнул в ладоши.
— А, еще надо записать. Чересчур большой... агрегат.
— Ты же говорил, что он рудиментарный, — нахмурившись, возразил Чонин.
— Ты видел, как он на днях пришел в джоггерах? — невозмутимо парировал Джастин, пожимая плечами. — Я уж подумал, он из Франции вернулся. Будто багет в штанах проносил контрабандой.
Чонин не выдержал и швырнул в него карнадаш. Джастин ловко увернулся.
— Но вот вопрос: это плюс или минус? Хм-м… — он сделал вид, что глубоко задумался, и вписал пункт в обе колонки. — Так, готово!
Взгляд Чонина, миновав легкомысленные «за», впился в колонку «против».
Вместо душного актового зала учеников сегодня согнали на залитое солнцем спортивное поле. Чонин, переодевшийся в спортивную форму, плелся вместе со всеми. Посреди поля, поблескивая стеклами солнечных очков, их уже поджидал тренер Андерсон с секундомером наготове.
— Сегодня — бег на одну милю (1,6 км).
По толпе учеников пронесся коллективный страдальческий стон. Некоторые начали открыто ворчать.
— Ворчать будете после забега, — отрезал Андерсон, привыкший к такой реакции. — А сейчас — разминка! Растяжка, все вместе, начали!
Чонин мысленно застонал вместе со всеми. Несколько бессонных ночей, потраченных на переживания и подготовку к олимпиаде, превратили его тело в сплошной комок усталости.
Как и в большинстве школ, беговая дорожка в «Уинкресте» равнялась 400 метрам, так что бежать нужно было четыре круга.
Тест проводили дважды в семестр, и важна была не столько скорость, сколько прогресс по сравнению с прошлым результатом. А значит, отсидеться не получится — придется бежать лучше, чем в начале года.
— О! Смотрите, футболисты! — раздался где-то рядом девичий шепот.
Чонин повернул голову. На другом конце поля действительно тренировалась школьная команда. Среди них, разумеется, был и Чейз. Словно почувствовав на себе взгляд, он обернулся и, заметив Чонина, широко и радостно улыбнулся, помахав рукой. Сердце Чонина сделало кульбит от смеси неловкости, радости и глухого раздражения. Он лишь коротко, почти незаметно, махнул в ответ.
— Будете пренебрегать растяжкой — получите травму! Работаем как следует!
Голос тренера заставил Чонина снова сосредоточиться. Вскоре всех подозвали к стартовой линии.
— Всего четыре круга. Не выкладывайтесь на первом. Держите темп, а на последнем круге ускоряйтесь по максимуму. Понятно?
Кто-то неуверенно кивнул, кто-то продолжал напряженно переминаться с ноги на ногу. Андерсон обвел всех взглядом и поднял секундомер.
Ученики выстроились в линию. Сердце Чонина заколотилось в предчувствии свистка.
— На старт, три, два, один, марш!
Под пронзительный свисток толпа сорвалась с места. Кто-то сразу ушел в отрыв, другие почти сразу перешли на шаг, экономя силы. Чонин, стиснув зубы, устремился вперед, глядя прямо перед собой. Это тоже шло в личное дело, а он не мог позволить себе пренебрегать даже такой мелочью.
— Джей Лим, слишком быстро! Не выдыхайся на старте! — крикнул тренер, — Джозеф! Это бег на одну милю, а не ходьба на одну милю! Сделай хотя бы вид, что бежишь!
Первый круг дался на чистом упрямстве. Но Чонин явно взял слишком резвый темп. Уже на втором круге во рту пересохло так, будто он наелся песка, а в боку остро закололо. К третьему кругу мир перед глазами начал плыть, реальность то гасла, сменяясь черными пятнами, то возвращалась мутной расфокусированной картинкой.
Едва он выбежал на четвертый, финальный круг, как левое колено подогнулось, ноги предательски заплелись. Он инстинктивно выставил руки вперед, но было поздно. Земля стремительно рванулась навстречу.
Голос тренера доносился откуда-то издалека, как из-под воды. Ответить не было сил. Чонин с трудом перекатился на спину и уставился в небо. Оно было не голубым, а желтым. Весь мир сузился до двух звуков: рваного дыхания в собственной груди и бешеного стука сердца в ушах.
Сознание уже начало ускользать, когда он вдруг почувствовал, как чьи-то сильные руки осторожно поднимают его с земли. Тело стало невесомым. С неимоверным усилием открыв веки, Чонин увидел прямо перед собой пару пронзительно-голубых глаз, полных тревоги.
«Какой позор… оказаться вот так в его объятиях».
Сознание уплывало. Последнее, что он видел перед тем, как все поглотила тьма, — пронзительная синева глаз Чейза.
«Кажется, мне приснится Средиземное море…»