7 минут рая | Экстра 4. Loophole (1 часть)
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Первый семестр в Гарварде — их первый семестр в качестве официально признанной пары первокурсников — благополучно подошел к концу. За этот короткий, но на самом деле такой долгий и насыщенный период, успело произойти немало событий.
Самым ярким, без сомнения, стала «The Game». Традиционный футбольный матч Гарварда против Йеля, тот самый, что проводится каждую третью субботу ноября. И в этот раз Чейз вышел на поле. Основным квотербеком.
Он провел весь матч блистательно, демонстрируя игру, от которой невозможно было оторвать глаз, и в итоге привел свою команду к победе.
Чонин болел за него неистово. Он натянул джерси с номером Чейза — «12» — и даже нарисовал те же цифры на обеих щеках. В тот день, забыв обо всем на свете, он кричал до хрипоты и аплодировал так, что ладони совсем замерзли. Джастин, разумеется, был рядом.
После матча к Чейзу подошел тренер — в глазах у него стояла явная надежда. Он попытался уговорить Чейза сыграть и в следующем матче, но тот решительно отказался.
Сразу после этого началась подготовка к сессии. Дни напролет они проводили в библиотеке, в общежитии или на квартире у Чейза, не имея ни минуты свободного времени.
Оценки оказались лучше, чем ожидалось, так что Чонину больше не нужно было беспокоиться о стипендии. Чейз и сам понемногу втянулся в учебную атмосферу, приспособившись к жизни в окружении ботанов. Он выглядел куда более расслабленным; в его постепенно налаживающейся жизни появилось спокойное, уверенное чувство стабильности. К списку важных событий семестра добавилось и то, что Чейза приняли в почетные члены корейской студенческой ассоциации.
И вот сегодня, со всем этим багажом событий за плечами, они возвращались в Беллакоув на Рождество.
Аэропорт Логан уже гудел, пропитанный предпраздничной атмосферой. Перед выходами на посадку толпились люди, все суетливо сновали туда-сюда с большими и маленькими чемоданами. Небо Бостона за огромными окнами терминала было пасмурным, а рождественские украшения, свисавшие с потолка, тускло поблескивали в свете ламп.
К счастью, рейс не задержали, и вскоре они уже устроились в самолете. Из динамиков раздался ровный голос стюардессы:
— Добрый день, уважаемые пассажиры. Наш самолет выполняет рейс из международного аэропорта Бостон Логан в международный аэропорт Лос-Анджелес (LAX). Перед взлетом просим вас перевести все электронные устройства в режим полета…
Рейс, хоть и внутренний, предстоял долгий — шесть с половиной часов. Чейз, досмотрев один фильм, натянул маску для сна и почти сразу откинулся на спинку, пытаясь уснуть. Чонин же, не в силах справиться с нетерпеливым волнением, никак не мог найти себе места. То пытался читать купленную в аэропорту книгу, то прилипал к иллюминатору.
Под крылом самолета проплыла знакомая береговая линия Беллакоув. Чонин, который, казалось, только и ждал этой секунды, тут же принялся жаловаться на зимнюю погоду в Бостоне. Он преувеличивал, как по утрам и вечерам температура опускалась ниже нуля, будто рассказывал о каком-то страшном бедствии, которое ему пришлось пережить.
Выйдя из аэропорта, все трое — Чонин, Чейз и Джастин — погрузились в красную «Камри» Сьюзи. Едва Сьюзи завела машину, как из динамиков полилась легкая поп-музыка. За окном проносились ослепительно ясное калифорнийское небо и силуэты пальм.
— Дом! — вдруг воскликнул Чонин, когда они свернули на Уиллоу-стрит и в конце улицы показался маленький двухэтажный домик.
Шалфейно-зеленая входная дверь, залитая ярким солнечным светом, маленькое крыльцо, цветочные горшки по обеим сторонам... всё это было таким родным. Привычный вид наполнил грудь Чонина теплом.
Чейз и сам почувствовал, как на душе потеплело при воспоминании об уюте этого дома. На его губах сама собой появилась улыбка, пока он смотрел, как Чонин, едва машина остановилась, выскочил наружу и бросился к двери.
Едва Чонин толкнул дверь, как в нос ударил густой, кисло-острый аромат. Запах тушеной капусты кимчи, смешанный с ароматом сочной свинины. Он узнал это блюдо мгновенно.
— Неужели... тушеная свинина с кимчи? — радостно выдохнул он.
— Сейчас разогрею. А вы идите, мойте руки.
С сияющим лицом Чонин схватил Чейза за запястье и потащил в ванную.
Да, в Гарварде они стали завсегдатаями пары-тройки корейских ресторанов, но ничто не могло сравниться с маминой едой. Больше всего он скучал именно по ней. Быстро вымыв руки, они вдвоем вернулись на кухню и принялись помогать Сьюзи накрывать на стол.
Вскоре на столе появился дымящийся рис, та самая тушеная свинина с кимчи в тяжелой чугунной кастрюле, хрустящие водоросли ким, нежный яичный рулет и еще несколько закусок. Ужин был скромным, но было видно, что все приготовлено только что, специально к их приезду. Чонина на мгновение кольнуло беспокойство — а не питается ли Сьюзи кое-как, когда остается одна?
Сьюзи с материнским беспокойством поглядывала на Чейза — она опасалась, что еда окажется для него слишком острой. Однако Чейз, набрав полную ложку риса, кимчи и мяса, ел с завидным аппетитом. Он даже не покраснел, и на лбу не выступило ни капли пота. Слегка наклонив голову, Сьюзи удивленно протянула:
— Ого, Чейз. Ты стал хорошо переносить острое?
— Мы с Чонином тренировались. — ответил тот. — Дважды в неделю, на остром супе из тофу.
Слово «тренировались» подходило как нельзя лучше. Чейз действительно горел желанием перестроить свои вкусовые рецепторы на корейский лад. Это был еще один его способ — такой, очень в духе Чейза, — постараться понять Чонина хоть немного лучше.
Сьюзи усмехнулась и подложила Чейзу в тарелку еще риса. Тот, словно и не заметив, снова поднес ложку ко рту. Кончик языка, конечно, слегка пощипывало, но выражение лица оставалось совершенно невозмутимым.
— В следующий раз я снова попробую то блюдо. — Чейз на секунду задумался. — Как называлась та курица, что утонула в лаве, Чонин?
Чейз пробормотал название неразборчиво, явно не решаясь выговорить его как следует. Сьюзи, с теплотой наблюдая за ним, шутливо заметила:
— Кстати, в Корее есть традиция готовить курицу, когда в дом приходит зять.
— Но я же не дочь, — возразил Чонин.
— А вот что подают, когда в гости приходит однополый партнер сына, я не знаю.
Они уже почти закончили, когда Чонин, словно внезапно что-то вспомнив, поднял взгляд на Сьюзи и спросил:
— Мам, ты зарегистрировалась в приложении для знакомств?
— Тише ты. При Чейзе такое говоришь.
Чонин отложил ложку и посмотрел на нее совершенно серьезно:
— Зарегистрируйся. Ну правда. Как ты собираешься с кем-то познакомиться, если целыми днями только работаешь?
— Ох, ну тебя, — отмахнулась Сьюзи. — Мне и двух раз хватило. Третий — это уже слишком.
Она усмехнулась и покачала головой, но тут в разговор игриво встрял Чейз:
— Может, мне поискать для вас кого-нибудь, Сьюзи?
Сьюзи шутливо стрельнула в него глазами.
За столом разлился дружный смех.
После сытного ужина, прошедшего в такой теплой дружеской атмосфере, Чейз тактично уехал пораньше. Он поступил так, чтобы Чонин мог в полной мере насладиться временем с матерью, не отвлекаясь.
Чонин впервые за эти месяцы мыл посуду вместе с Сьюзи. Это был привычный домашний ритуал — он ополаскивал тарелки под теплой водой, а она насухо вытирала их и расставляла по местам.
За этой неспешной работой они, конечно, о многом поговорили: о том, что случилось в Гарварде, о его свиданиях с Чейзом, о тех мелких изменениях в жизни Беллакоув, которые Чонин, будучи далеко, неизбежно упустил.
Закончив с кухней, он поднялся к себе в комнату на втором этаже.
Комната, в которую он вошел впервые за это долгое время, ничуть не изменилась. Все было точно таким же, каким он ее оставил. На столе по-прежнему громоздились неубранные книги и тетради. Чонин подошел к кровати, взял в руки Снежка, своего верного хранителя, «стойко охранявшего» комнату в его отсутствие, и крепко обнял его. И, конечно, не забыл шепотом спросить, как у того дела.
Разобрав вещи и приняв теплый душ, он рано лег в постель. Едва голова коснулась подушки, по всему телу разлилась приятная тягучая усталость.
И в тот самый момент, когда он уже готов был закрыть глаза, на тумбочке коротко завибрировал телефон.
Сообщение. От Чейза. Его содержимое мгновенно согнало с Чонина весь сон.
Чей:
Отец пригласил тебя на семейный ужин
Чонин резко сел в кровати и уставился в экран.
Чей:
Решение, присутствовать или нет, я оставляю за тобой
Было видно, что Чейз тоже нервничает. На экране появилось и замерцало многоточие, он печатал что-то еще. Чонин, не выпуская телефон из руки, глубоко вздохнул. Через секунду пришло новое сообщение.
Чей:
Я очень надеюсь, что ты не будешь чувствовать себя обязанным
Чонин отложил телефон и на мгновение прикрыл глаза, собираясь с мыслями.
Чем глубже и серьезнее становились их отношения с Чейзом, тем сильнее росла подспудная тревога перед этим неизбежным днем. В конце концов, в нем самом даже появилось странное желание — желание скорее разрешить все с его семьей, покончить с этой неопределенностью.
Он прекрасно знал, что противник будет не из легких. Но это не имело значения. Если что-то посмеет встать между ним и Чейзом, Чонин был готов сражаться.
Полный решимости, он снова взял телефон. И набрал короткий ответ.
Я:
Я приду
В комнате Чонина повисло напряжение, похожее на затишье перед битвой.
Стоя перед зеркалом, он сделал глубокий вдох. Жесткая, официальная ткань костюма, касавшаяся кончиков пальцев, ощущалась непривычно.
На нем был тот самый костюм, который ему когда-то купил Стивен для благотворительного вечера. Чонин надевал его почти два года назад, но, к его легкому сожалению, рост совсем не прибавился — костюм сидел все так же идеально.
Стараясь дышать ровно, он застегнул пуговицы пиджака, поправил манжеты. Внимательно окинул взглядом свое отражение.
Это прозвучало не как ободрение, а, скорее, как обещание самому себе.
Он нервно сжал и разжал кулаки. Взял телефон, еще раз проверил сообщения. Переписка с Чейзом была там, на экране, подтверждая реальность происходящего.
Чей:
Машина приедет вовремя
Да, не волнуйся, доверься мне
Я все-таки выбрал себе самого лучшего парня, такого надежного и крутого
Он еще раз мысленно повторил свое заклинание: «Ты сможешь».
Выйдя из комнаты, Чонин поймал себя на мысли, что настало время стать рыцарем и спасти принцессу, запертую в замке Прескоттов. «Блондинка-принцесса… чем-то смахивает на Рапунцель», — он позволил себе криво усмехнуться этой нелепой мысли.