7 минут рая | Глава 16. After-party (2 часть)
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Дорога от кампуса до Беллакоув заняла около тридцати-сорока минут.
[Добро пожаловать в Беллакоув — место, где синие волны встречаются с золотыми закатами.]
Проехав мимо приветственного знака, через несколько минут они свернули на парковку огромного супермаркета с логотипом в виде красной мишени. Здесь можно было купить все, от товаров первой необходимости до мебели и электроники.
Когда Чейз припарковался, Чонин растерянно огляделся.
Чейз, отстегивая ремень, невозмутимо ответил:
— Нужно кое-что купить. Пошли.
«И что же это за афтепати такое?» — недоуменно подумал Чонин и последовал за ним. Войдя в магазин, Чейз тут же направился к ряду больших тележек. По громкой связи объявили, что до закрытия осталось тридцать минут.
Он уверенно покатил тележку в отдел товаров для дома, на ходу схватил коврик для пикника и бросил внутрь. Затем подушку. Он брал вещи без разбора, и Чонин, не в силах больше молча на это смотреть, легонько потянул его за рукав.
Чейз, даже не обернувшись, с досадой стряхнул его руку. Чонин тут же все понял. Коротко вздохнув, он снова взялся за его рукав, на этот раз настойчивее.
— Да? — только тогда тот обернулся, с видом человека, которого впервые назвали по имени.
— Что ты делаешь? Бери только то, что действительно нужно.
— Хм-м… думаешь? — он на мгновение изобразил глубокую задумчивость, а затем, с озорной вспышкой в глазах, без всякого предупреждения подхватил Чонина на руки и усадил в тележку.
— Ты что творишь! — вскрикнул Чонин, но Чейз лишь невозмутимо пожал плечами, пока его ноги болтались снаружи.
— Ты же сам сказал брать только самое необходимое.
Чонин, ошарашенный такой наглой логикой, в конце концов не выдержал и рассмеялся. Да, это было нарушением всех мыслимых и немыслимых правил магазина, но вылезать из тележки он почему-то не стал. Хотя бы сегодня хотелось просто плыть по течению, которое создавал этот непредсказуемый человек.
Чейз как ни в чем не бывало покатил тележку с Чонином дальше по рядам. На этот раз он бросил туда пушистый плед.
— А это еще зачем? — спросил Чонин, устраиваясь поудобнее.
От его спокойного ответа глаза Чонина округлились.
— Ночью? У меня вообще-то комендантский час… это надолго? — с тревогой спросил он.
— Чонин. А что, по-твоему, такое афтепати? — он сделал вид, что глубоко задумался, постукивая пальцем по подбородку. — И что же теперь делать. Я совершенно не планировал отпускать тебя сегодня домой.
То, как Чонин растерянно моргал, пытаясь осознать масштаб катастрофы, было невыносимо очаровательно. Чейз, сам того не заметив, снова рассмеялся и подумал: «И когда это я стал таким смешливым?» Он сам себя не узнавал.
Было очевидно, что у Чонина никогда не было подобного опыта. Он наверняка не гулял до рассвета, чтобы потом клевать носом на уроках, и даже не представлял себе такой жизни.
Подумав пару секунд, Чонин решительно полез в карман и достал телефон.
— Подожди. Мне нужно маме написать, что я задержусь.
Печатая сообщение, он выглядел как никогда решительным. Глядя на этот сосредоточенный профиль, Чейз почувствовал, как бешено заколотилось сердце. Он не мог перестать думать: «На что он решился? Как далеко он готов зайти ради меня?»
— Отправил. Мы все купили? — выдохнув, словно только что преодолел трудный рубеж, Чонин убрал телефон.
Чейз покачал головой, мол, «и не надейся».
— Нет, теперь в продуктовый. Вперед! — он запрыгнул на нижнюю перекладину тележки и, оттолкнувшись ногами от пола, понесся по проходу, выставив грудь вперед, как Супермен.
— А-а! Слишком быстро! — вскрикнул Чонин, вцепившись в борта.
— Ты не садись! Она же сломается!
Несмотря на возмущения, на его лице сияла широкая улыбка. Их счастливый смех эхом разносился по пустым проходам. На одном из поворотов они чуть не врезались в строгого менеджера магазина. Только после его испепеляющего взгляда они, бормоча извинения, вылезли из тележки. Но как только тот скрылся за стеллажами, оба снова прыснули от смеха.
Схватив по пути чипсы и напитки, они едва успели на кассу к самому закрытию.
Серебристый кабриолет выехал с парковки под загорающиеся фонари. Чонин все еще понятия не имел, куда его везут. На его лице читалась смесь любопытства и легкой тревоги.
— Меня что, похитили? Мне уже можно выпрыгивать? — спрашивал он несколько раз, но Чейз в ответ лишь загадочно ухмылялся.
В конце концов, Чонин оставил попытки и стал просто смотреть на проплывающие мимо ночные пейзажи. Вскоре машина свернула на узкую проселочную дорогу. Деревья становились все гуще, фонари — все реже. Наконец, они миновали последний, и теперь путь освещали лишь яркие лучи фар.
Машина остановилась. Взгляд Чонина уперся в огромные кованые ворота, на которых висела табличка: «Частная собственность. Проход запрещен». От порыва ветра она раскачивалась и глухо стучала по металлу. Атмосфера стала жутковатой. В голове промелькнула дурацкая мысль о фильмах ужасов.
Когда Чейз отстегнул ремень, Чонин инстинктивно вцепился в его рукав.
Находя его испуг трогательным, Чейз мягко обхватил его затылок, притянул к себе и легко поцеловал в лоб. А затем с совершенно невозмутимой улыбкой вышел из машины.
— Чей! Эй, Чей! — высунувшись из окна, прошептал Чонин.
Тот, однако, без колебаний подошел к воротам, достал откуда-то из кармана ключ, щелкнул замком и снял тяжелую цепь. Распахнув створки, он вернулся в машину и как ни в чем не бывало заехал внутрь. Чонин, в одночасье ставший соучастником незаконного проникновения, сидел с бледным лицом и широко раскрытыми глазами.
— Э-это же частная собственность! Нам сюда можно?
Он прекрасно знал, насколько опасно в Америке вторгаться на чужую территорию. В худшем случае из темноты мог появиться хозяин с ружьем наперевес.
— Это частная собственность семьи Прескоттов. Не волнуйся, — мягко успокоил его Чейз.
— Что? Раньше сказать не мог?!
— Тогда бы я не увидел твоего милого напуганного личика.
Только после того, как Чонин стукнул его кулаком по предплечью, он смог наконец выдохнуть. Придя в себя, он начал с любопытством оглядываться. За окном проносилась широкая лесная дорога, уходящая вглубь густой чащи. Фары выхватывали из темноты лишь стволы деревьев, а шелест листьев на ветру создавал таинственную, почти сказочную атмосферу.
Машина ехала все глубже и глубже в лес и, наконец, остановилась. Чейз заглушил мотор, и фары погасли. Мир поглотила темнота.
— Подожди минутку, — несмотря на полное отсутствие света, Чейз, казалось, ориентировался здесь с закрытыми глазами.
Он вышел, обошел машину и открыл пассажирскую дверь. Чонин, все еще с настороженным видом, выбрался наружу. Его окутала прохлада воздуха, пахнущего лесом и влажной землей. Пока он, озираясь, пытался хоть что-то разглядеть, Чейз невозмутимо предложил:
— Все равно ничего не видно. Может, закроешь глаза?
— Т-ты что задумал? — от его напряжения Чейз озорно улыбнулся.
— Именно то, о чем ты и подумал. Собираюсь выгодно продать тебя торговцам людьми.
Чонин метнул в него уничтожающий взгляд, на что тот лишь рассмеялся.
— Давай, держись за меня и закрывай глаза.
Чейз с учтивым жестом предложил ему руку, будто кавалер на балу. Поколебавшись секунду, Чонин вложил свою ладонь в его и плотно зажмурился.
— Не подглядывать, — в игривом голосе Чейза послышалась легкая угроза.
— Хорошо, — улыбнувшись, ответил Чонин.
Они шли несколько минут, пробираясь практически наощупь сквозь темноту. Зрение исчезло, и мир тут же заговорил на другом языке: шепотом ветра в ушах, мягким шорохом сухих листьев под ногами, ощущением крепкой руки, уверенно ведущей его вперед. Шагать вслепую в незнакомой темноте должно было быть страшно. Но страха не было. Потому что рядом был Чейз.
— Так, пришли. Теперь открывай глаза.
От тихого голоса Чейза Чонин осторожно поднял веки. И забыл, как дышать.
Этот миг был нереальным. Они стояли на вершине холма, покрытого мягкой травой. А у их ног, до самого горизонта, раскинулся ночной Беллакоув, утопающий в огнях.
Мириады сверкающих точек заполнили ночной город. Очертания зданий, изгибы дорог, далекая береговая линия — все это напоминало россыпь звезд, спустившихся на землю. Фары проезжающих машин чертили в темноте линии, похожие на хвосты комет, а за тихими волнами тускло мерцал океан. Это зрелище было чем-то большим, чем просто «красиво».
Чонин глубоко вздохнул и, как ребенок, восторженно закричал:
— Ух ты! Весь Беллакоув как на ладони! Вон! Это же «Коув Молл»! А вон там! И твой район видно!
Он показывал пальцем то туда, то сюда, не в силах сдержать восхищения. Чейз, молча глядя на него, счастливо улыбался, находя в его восторге больше красоты, чем в виде на миллион долларов.
— Садись, — он расстелил на траве коврик для пикника, положил на него подушку и разложил купленную еду.
Только теперь Чонин все понял. Вот оно. То самое афтепати, о котором говорил Чейз. Тихий праздник только для них двоих, украшенный панорамой ночного города и бездонным звездным небом. Без ярких огней, громкой музыки и шумной толпы.
Внезапно его охватило острое, непрошеное любопытство. Восторг, наполнявший его, вдруг схлынул, оставив после себя лишь что-то холодное. «Кого Чейз, для которого все это так привычно, приводил сюда до меня? Который я по счету в этом списке?»
— А здесь… — невольно начал он, но тут же осекся, чуть не выпалив свой глупый вопрос.
Но Чейз, заметив перемену в его настроении, предвосхитил его мысли и тихо вздохнул.
— Ты хочешь спросить, со сколькими девушками я здесь бывал?
— А, нет! Вовсе нет! — смущенно замахал руками Чонин. Но Чейз с легкой улыбкой невозмутимо настоял:
— Тогда что ты хотел спросить?
Нужно было срочно что-то придумать, но в голове было пусто. Глядя на Чонина, который лишь неловко шевелил губами, Чейз посерьезнел.
— Ты первый, — сказал он просто, глядя ему прямо в глаза.
Черные зрачки Чонина сфокусировались на нем, но лицо по-прежнему выражало недоверие.
— Моя семья, кажется, и сама забыла о существовании этого места. Что мне только на руку, — спокойно пояснил он. Чейз рассказал, что часто приходит сюда один, когда на душе тяжело, когда хочется скрыться от чужих глаз и на время выпасть из мира.
Только тогда Чонин по-настоящему огляделся. Его глаза, привыкшие к темноте, начали различать детали. Первое, что бросилось в глаза — строение с круглым куполом, похожее на обсерваторию.
Рядом виднелись поросшие мхом статуи, старый высохший фонтан с потрескавшимся мрамором, покосившаяся деревянная беседка. Повсюду лежала печать запустения и ушедшего времени.
— Раньше здесь была смотровая площадка и летний банкетный зал.
— Банкетный зал? — с недоумением переспросил Чонин. Слово звучало как взятое из исторической драмы.
— Это место использовали еще со времен моих прадедушки и прабабушки.
Взгляд Чонина зацепился за смутно видневшийся в темноте стальной каркас оранжереи. Стекла были по большей части разбиты или замутнены от пыли, но даже в этих руинах угадывалось былое великолепие. Воображение само рисовало картины: мягкий свет хрустальных люстр, блеск серебра на роскошных мраморных столах… Казалось, сквозь шелест ветра он мог услышать призрачный звон бокалов и изящную струнную музыку.
— Как у Гэтсби, — ошеломленно пробормотал он.
— Чонин... прости, но, пожалуйста, не говори так.
— У меня не самые лучшие воспоминания, связанные с «Великим Гэтсби». Один очень важный для меня человек жестко раскритиковал меня, сравнив именно с ним.
Чонин вздрогнул, будто его кольнуло неприятное воспоминание.
— Шучу, — мягко сказал Чейз. — На самом деле, мне даже нравилось, когда мы ссорились. Потому что никто и никогда не говорил со мной так. Такими… точными и честными словами.
— Тебе не за что было извиняться. Я тоже наговорил тебе резкостей.
Словно желая оставить прошлое позади, Чонин неловко улыбнулся и снова повернулся к раскинувшемуся перед ним ночному виду. Беллакоув, усыпанный огнями, был одним из самых красивых пейзажей, которые он когда-либо видел.
— Красиво... — легкий шепот, похожий и на вздох, и на восхищение, сорвался с его губ.
Чейз, молча наблюдавший за ним, тихо спросил:
От его низкого бархатного голоса Чонин вздрогнул и, решив, что тот говорит о ночном виде, кивнул.
— Тогда позволь и мне посмотреть.