Неправильные башни
Тезис об антиклерикализме германского национал-социалистического режима оспаривают, как правило, теми же аргументами, что и утверждения о его левой сущности. «Наука доказала». Если уважаемый автор написал, что «фашизм – открыто террористическая диктатура наиболее реакционных сил монополистического капитала»; следовательно, так оно и есть. Тот же тон* берется, когда речь заходит о позиции нацистов в отношении церкви. На пряжках написано «С нами Бог»? Имеются дипломатические отношения со Святым Престолом? Есть примеры священников, поддержавших нацистов? Ну, всё же ясно как божий день.
Но если перестать кривляться, то можно заметить, что политика национал-социалистов в отношении церкви примерно соответствовала их политике в отношении крупного капитала. Если в СССР крупный капитал был просто национализирован (хотя Хуго Юнкерс вряд ли бы увидел разницу между двумя подходами), а церковь де-факто уничтожена, то в нацистской Германии национализированы были сами владельцы крупного капитала, а церковь (в первую очередь, протестантская) подключена к государственному аппарату и использована в его целях. И отношение к церкви в нацистской Германии было как к одному из государственных ведомств – каким, собственно, протестантская церковь всегда и являлась. Но открытой войны с христианством нацисты всё же не вели; например, они не сносили (в Германии) церкви.
Точнее, я так считал – но пресса недавно напомнила, что я неправ. Как минимум одна церковь в Германии была уничтожена нацистами, и на днях этому событию исполняется 85 лет. Летом 1938 года была снесена старейшая протестантская церковь Мюнхена: Занкт-Маттеус, т.е. церковь Святого Матфея.
Занкт-Маттеус был возведен в 1833 году, при короле Людвиге I, во время стремительного расширения города. История строительства протестантских церквей в католическом Мюнхене – довольно интересная вещь. После Наполеоновских войн, когда сформировались современные границы Баварии, молодое королевство приросло и протестантскими территориями – например, в ее состав вошли франконские земли – за исключением Нижней Франконии, протестантские. В столицу потянулись мигранты (с иным языком и религией;-) и еще при отце Людвига, Максе Йозефе, возник вопрос об организации церквей для приезжих.
Кроме того, потребность в протестантских храмах имелась и у самих Виттельсбахов: вторая жена Макса Йозефа, баденская принцесса Каролина, была протестанткой – сохранение своей веры было одним из условий вступления в брак с будущим курфюрстом и королем Баварии. Людвиг также был женат на протестантке, принцессе Терезе. Принцессам, их родственниками и свите нужно было где-то молиться, поэтому первые протестантские службы проходили в дворце Нимфенбург, потом в церкви Всех Святых при мюнхенской резиденции. А в двадцатые годы было принято решение построить полноценную протестантскую церковь в Мюнхене, в соответствии с действовавшей свободой вероисповедания (в пределах установленных христианских конфессий: католиков и кальвинистов/лютеран).
Строительные работы начались в 1827 году, уже во время правления Людвига I. Все историки, описывая его правление, отмечают приверженность короля прокатолической политике – от попыток «рекатолизировать» Баварию в тридцатые, до активной поддержки католических миссий и движений за рубежом (самые яркие примеры тут соседний Вюртемберг и, внезапно, США. Там в Пенсильвании до сих пор существует католический монастырь, созданный при живейшем участии Людвига). Но, как ни странно, тот же Людвиг в значительной степени оплатил из личных средств строительство первой протестантской церкви Мюнхена.
(Впрочем, идеализировать приверженность Виттельсбахов-королей католицизму я бы не стал. Первым католиком в этой ветви стал лишь отец Макса Йозефа, т.е. дед Людвига; а сам Макс Йозеф во время секуляризации с галльским спокойствием национализировал католические монастыри)
________________________
*)
Концепция о поддержке нацизма церковью отчего-то особенно распространенна в США и Британии. Наиболее известным современным автором, развивающим эту идею, является Ричард Стейгманн-Гэлл, опубликовавший двадцать лет назад книгу «Священный Рейх» (Holy Reich). Там он на трехстах страницах доказывает, что церковь не просто поддержала нацистов, а сам национал-социализм – это и есть христианство. «Нацизм, как высшая стадия христианства», буквально. Аргументация у него примерно такая:
- среди нацистского руководства были верующие христиане (точнее, они считали себя таковыми)
- нацисты использовали церковную инфраструктуру для воздействия на население
- существовали «христианские» нацистские организации
- нацисты оперировали христианскими образами и аллюзиями, использовали христианских персонажей (например, Иисуса) и поддерживали христианскую этику: самопожертвование, аскетизм, служение, помощь ближнему.
«Дело раскрыто». Вот до чего христианство доводит.
(Представляете, что бы Стейгманн-Гэлл мог написать про ранний СССР? Которым управлял семинарист-недоучка, церковь крайне тесно сотрудничала с государством, имелись просоветские церковные движения – например, обновленцы, а власть воспитывала в людях христианские ценности: скромность, послушание, жертвенность, и, конечно, веру в скорое и неизбежное наступление Царства Божьего. DЭЦS VЦLT!)
Обычно для подтверждения тезиса о союзе нацистов и христиан вспоминают о «Немецких христианах» – неудачной попытке национал-социализма объединить протестантские конфессии в Германии и поставить их на службу режиму. Видите, христиане же. Со свастиками (на фото флаги «Немецких христиан» вывешены на заднем плане).
Но, во-первых, речь идет опять же о протестантской церкви, по умолчанию уже встроенной в госаппарат. А, во-вторых, нацистам не удалось добиться единства даже среди и без того национализированных протестантов – значительная их часть объединилась в «Исповедующую церковь», став оппозицией режиму. Поняв, что затея не удалась, нацисты после 1937 года потеряли к «Немецким христианах» всякий интерес.
И это не говоря уже о том, что сначала нужно сесть и обсудить: были ли эти «Немецкие христиане», собственно, христианами? Вообще-то они исповедовали т.н. «позитивное христианство» из 24 пункта политической программы НСДАП, которое имело к настоящему христианству примерно такое же отношение, как убеждения свидетелей Иеговы или мормонов.
Стейгманн-Гэллу в рецензиях, конечно, попеняли за натягивание совы на глобус, однако самой частой претензией к нему было чрезмерное увлечение ролью протестантской церкви и недостаточное внимание к католической. Это действительно занятная аберрация для автора из США – американцы ведь традиционно не любят католиков – но у Стейгманн-Гэлла отчего-то зуб вырос именно на протестантов. Впрочем, возможное объяснение можно найти в целевой аудитории книги: ее перевели на испанский, португальский и итальянский:-)
Чтобы сильно не удаляться от темы, я проясню свою позицию. Предъявлять претензии протестантам за сотрудничество с нацистским режимом, на мой взгляд, бессмысленно. Протестантский священник в Европе – это, повторю, чиновник, подчиненный непосредственно государству. Возмущаться тем, что значительная часть протестантских пасторов выполняла нацистские инструкции, вместо того, чтобы поднять восстание и сбросить диктатора – это все равно, что обвинить имперское министерство почты в сотрудничестве с Гитлером. Почему почтальоны в 1933 году не пошли свергать нацистов? Почему сотрудники почты двенадцать лет слушались нацистов и поддерживали режим своей работой? Можно ли вообще доверять почтовым службам после такого вопиющего предательства и плевка в душу?
(А еще министерство почты занималось разработкой атомного оружия. Но это, конечно, не следствие организационного бардака при нацистах, а иллюстрация тезиса об аморальности почтового дела. «ШОК: Почтальоны добровольно работали на Гитлера и даже пытались собрать для него ядерную бомбу!»)
Католическая же церковь – частная международная организация – нацистов не поддержала. Я напомню, что именно в католических районах Германии (Бавария и Рейн) результаты НСДАП на выборах были наихудшими. Никакого «органического сродства» между католиками и нацистами не было. После прихода Гитлера к власти Святой Престол предпринял попытку умиротворить диктатора, чтобы сохранить своих сотрудников и клиентов на территории Германии. Конечно, можно сказать, что, заключив конкордат, понтифик стал сторонником и даже соучастником нацистского режима; однако тогда по аналогии придется разоблачить еще примерно половину Европы, которая заключала с Гитлером договоры и также участвовала в политике умиротворения. Но нет, никто не назовет Чемберлена нацистом даже в шутку.
Вот удачный снимок, передающий отношение католиков к нацистским властям.
Слева – трирский епископ Франц Рудольф Борневассер. Как и другие представители католической церкви, он поначалу неохотно, но кооперировался с нацистами – полагая, что так будет лучше для всех. Но к 1941 году он уже открыто выступал против режима, напоминая о заповеди «Не убий» в своих проповедях и протестуя против программы эвтаназии Т-4.
Справа от Борневассера – шпайерский епископ Людвиг Зебастиан, находившийся в оппозиции национал-социализму с самых первых лет, еще до папской энциклики Mit brennender Sorge. Он запрещал вывешивать на церквях красные знамена со свастикой (до 1935 года, когда партийный флаг стал государственным и действия Зебастиана начали считаться уголовным преступлением). В 1937 он приказал священникам своего диоцеза читать прихожанам текст Mit brennender Sorge. Нацисты не трогали его лично – прямого конфликта со Святым Престолом они пока избегали – но арестовывали священников его диоцеза, били стекла в епископском дворце, травили в прессе и радио. За год до смерти Зебастиан так прокомментировал ситуацию с церковью в нацистской Германии: «Кто станет отрицать, что сейчас против Христа ведется битва с таким накалом, какого едва ли знала история?».
Но это всё слова. А вот есть фотография, на ней они зигуют рядом с Фриком и Геббельсом. Попались, нацисты!
После 1937 года, когда Ватикан опубликовал энциклику Mit brennender Sorge («С огромной обеспокоенностью»), отношения католической церкви с нацистами стали очень холодными, а в 1940 году НСДАП перешла в наступление, начав политику «Клостерштурма» – частичной или полной национализации католических монастырей, отдаленно напоминавшей секуляризацию начала XIX века. «Клостерштурм» поставили на паузу летом 1941 года.
(Предположительно, из-за роста протестных настроений: есть свидетельства того, как местные жители толпами собирались у монастырей и активно мешали гестапо арестовывать монахом и реквизировать церковную собственность. Так что, кроме Розенштрассе, есть как минимум еще один пример того, как протесты заставили нацистов локально отступить).
***
14.06.2023
Но вернемся к заявленной теме: церкви Святого Матфея, Занкт-Маттеусу. Она была сооружена за пределами старого города: во-первых, внутри просто не было места, во-вторых, так соблюдался старинный запрет на строительство протестантских церквей в городской черте (понятное дело, официально он уже не действовал, но негласные традиции никто не отменял). Церковь закончили строить в 1833 году на улице Зонненштрассе, проходящей вдоль западного участка старых мюнхенских стен; прямо у ворот Карлстор.
(Свое название Занкт-Маттеус получил сильно позже, когда для протестантов Мюнхена была построена вторая церковь. Чтобы их различать, первую назвали в честь Матфея, а вторую – в честь Марка. Кстати, церковь Святого Марка тоже была оплачена личными средствами короля; Людвиг II, внук Людвига I, выделил 250 тысяч гульденов – больше двух третей стоимости. Затем были построены третья и четвертая церкви, которые, продолжая традицию называть протестантские церкви в честь евангелистов, нарекли именами Святого Луки и Святого Иоанна)
А летом 1938 года Занкт-Маттеуса снесли. Как я сказал, это, вероятно была единственная крупная и действующая церковь, уничтоженная нацистами в Германии. За полтора года до этого была подготовлена программа перестройки Мюнхена (слава богу, почти не реализованная – хотя местами пейзаж все же подпортили), согласно которой Занкт-Маттеус признали помехой: Гитлер хотел превратить Зонненштрассе в мюнхенский аналог Унтер-ден-Линден; чтобы в центре города был не уютный бульвар, как при Виттельсбахах, а имперский пафос, шик, блеск, тра-та-та!
9 июня о готовящемся сносе церкви было объявлено официально. Протестантские священники заявили протест, но им было объявлено, что решение принято и пересмотрено не будет. Думаю, тут свою роль сыграла и недостаточная численность протестантов в Мюнхене, не сумевших организованно возмутиться сносом своей старейшей церкви. 13 июня в Занкт-Маттеусе прошла последняя служба, а в июле церковь была взорвана в два захода; на ее месте, в качестве временного решения, устроили парковку. Одновременно с этим власти закатали в асфальт зелёную Зонненштрассе, в результате чего получилась пустая и серая улица – машин в Мюнхене тогда было не настолько много, чтобы имелась необходимость прокладывать пафосный проспект в центре.
(Альтернативная версия – да, историки до сих пор не знают, на кой черт Гитлер приказал снести Занкт-Маттеус – утверждает, что церковь чем-то мешала строительству метро. Нацисты действительно еще в 1936 году запланировали строительство метрополитена, но предварительные работы начались на юге города. Там, возле площади Гётеплац выкопали первый участок туннеля, но ничего сверх того перед войной не успели. Во время ВМВ туннель использовался как бомбоубежище, потом там выращивали грибы ;-), и лишь перед мюнхенской олимпиадой, когда метро начали строить всерьез, его, наконец, стали использовать по прямому назначению)
В 1953 началось сооружение нового Занкт-Маттеуса. Построить на старом месте городская администрация не разрешила (всё, там уже проезжая часть), поэтому второй раз церковь возвели возле старых южных ворот Зендлигер Тор. Внешне новая церковь мало походила на старую; архитектор Густав Гзенгер решил использовать собственный проект. Так что ее немедленно начали дразнить «Господними американскими горками» или «Божьей ванночкой» – из-за изгибов крыши.
(Интересно также, что власти ФРГ отказались считать снос Занкт-Маттеуса преступлением нацистского режима. Мотивировка была примерно такая: «Да, одну церковь снесли, зато несколько сотен построили/починили. Следовательно, ненависти у нацистов к церквям не было, поэтому и преступлением это считать не надо – в отличие от уничтожения синагог»)
Нетрудно заметить, что история Занкт-Маттеуса неплохо рифмуется с судьбой храма Христа Спасителя. В самом деле, построены плюс-минус в одно время, снесены с разницей семь лет ради масштабных, но не реализованных проектов; в обоих случаях совершенно неясно, зачем уничтожать именно эти церкви (можно подумать, в Москве было только одно место, подходящее для строительства Дворца советов); наконец их обоих восстановили, но прежний образ и отношение вернуть уже не вернуть. Но есть и различия: снос немецкой церкви в Германии – явная аберрация, плохо объясняемая даже антиклерикализмом нацистов.
(Потому что, повторюсь, их антиклерикализм был практичен – в церкви они видели инструмент, подходящий для их задач)
Хотя, не исключено, что Гитлер просто не успел. Полнота власти оказалась в руках нацистов отнюдь не в 1933 году; консолидация требует времени. Реально зенитом власти НСДАП стал как раз 1938 год, когда нацистский режим победоносно шагал от аншлюса к Судетам; так что «развитой национал-социализм» мирного времени существовал меньше двух лет. В конце концов, как считается, у Гитлера были планы перестроить Берлин в «мировую столицу Германию» – первые работы как раз начались в 1938 году. У кого-то я читал, что окончательный проект «Германии» не предусматривал сохранения в городе церковных зданий.
Замечу, что социалистическое преобразование немецких городов продолжилось и после смерти Гитлера. Алое знамя борьбы с уродливым прошлым подхватил Вальтер Ульбрихт, при котором в ГДР снесли как минимум шестьдесят церквей (не только поврежденных войной, но и вполне целых).
«Да! У нас будут башни, например башни ратуш, башни культурных центров. Другие башни в социалистическом городе ни к чему».
Эта фраза принадлежит не австрийскому художнику, а саксонскому столяру, но, согласитесь, перепутать очень легко.
(И если кто-то вдруг переживает, что ему не довелось увидеть «мировую столицу Германии» – спешу успокоить: как минимум половина проекта была реализована. Она была настолько прекрасна, что ее пришлось обнести высокой стеной с пулеметными вышками:-)
При этом, разумеется, не стоит забывать, что церкви исчезали (и исчезают) в ФРГ тоже. «Но есть нюанс». Одно дело, когда из-за сокращения числа активных верующих приходят в запустение небольшие церкви; их продают в частное владение или даже иногда сносят. Речь всегда идет о зданиях, не имеющих значимой культурной ценности – разве что для бывших прихожан. И совсем другое, когда в 1968 году в Лейпциге взрывают Церковь Святого Павла, пережившую Тридцатилетнюю войну, Семилетнюю и обе мировые. Разумеется, по просьбам трудящихся: университету срочно потребовалось расширить кампус. А расширение кампуса происходило, как вы уже догадались, в рамках передовой социалистической перестройки города. Историки до сих пор спорят: сказал ли Ульбрихт во время посещения Лейпцига, указав на университетскую церковь «Эту штуку нужно убрать». Ну, предположим, не сказал. И что?
Тему поста мне подсказала пресса; она же подарила мне идею для эпилога: аккурат 11 числа в Мюнхене сгорела церковь «батюшки Тимофея». Ее, как считается, построил в 1952 году некто «Тимофей Прохоров» – абсолютно несерьёзная фигура с фальшивым именем, ложной датой рождения и выдуманной биографией. Церковь была возведена нелегально в той части мюнхенского района Обервизнфельде, который позже станет Олимпийским парком. Но добрые немецкие власти не стали ломать самострой (все мы знаем, как снисходительно в Германии относятся к правилам) даже во время подготовки территории к Олимпиаде 1972 года. Чтобы сохранить праведные труды «батюшки Тимофея», олимпийский комплекс перенесли (!) немного севернее, а потом еще пятьдесят лет сдували с него пылинки: все же достопримечательность, «Церковь мира Востока и Запада». А потом у мира между Востоком и Западом окончательно истек срок годности случилась 85-я годовщина немотивированного сноса Занкт-Маттеуса, в честь которой церковь «батюшки Тимофея» столь же немотивированно загорелась. И чтобы сюжет совсем сложился, тем же вечером у пепелища выступили «Раммштайн».
По меркам прошлого века – более чем гуманно.