Воды Пактола. Глава 3
«Хильда хоть о чем-нибудь с тобой говорила?» – спросил Тимофей у Эйнеко через нейро-ин.
«Когда ты звонил профессору, мы обменялись тремя фразами, и все», – отозвалась у него в уме мейда.
И снова стены маглева. На сей раз – с одноразмерными холстами. Изображенный на них супергород стремительно размывался и также быстро обретал новые штрихи, купался в буйстве красок ежесекундно, все никак не высыхая в окончательных мазках. В окнах как будто проигрывалось слайд-шоу с живописными полотнами в ускоренной перемотке. Только приглушенный вой ветра и слабое электрическое урчание свидетельствовали о том, что вместо близлежащей местности двигались они: Тимофей и Эйнеко, сидевшие рядом, и Хильда напротив. Последняя напросилась к профессору за компанию и теперь не давала покоя детективу.
— «Плеяды тайн»? Ух ты, какое чудесное название! – чересчур восторженно ворковала она. – А как вы основали свое агентство?
— Моего приятеля с аватаром колобка в нейро-ине. Мы с ним тогда учились на астрономов. Хотели посвятить свою жизнь космосу, пока не увидели мрачное будущее: вакансий в институтах и обсерваториях мало, денег – тоже. Однажды колобок заявил, что нет никакого толку быть астрономом, если общество не ценит его труд. Окружающие считают, что он инфантилен, витает в облаках и не добивается успеха. В общем, не занимается ничем достойным. Иное дело – колонизировать экзопланеты...
— Ох, далеко не все так думают!
— Да, такие предрассудки есть не у каждого, но с ними все равно приходится сталкиваться. От общества никуда не деться, поэтому мы должны оценивать свое положение зрело, не обманывая себя. Мой приятель полагал, что ключ к благополучию – это собственное агентство. Обычно клиенты обращаются к детективам для решения чувствительных вопросов. Хорошая почва для заработка и поиска полезных связей.
Молодой человек облек сожаление в мимолетную улыбку.
— Я счел его аргументы разумными и согласился.
Помощнице не удалось дополнить рассказ. Экстравертное давление Хильды вытолкнуло ее из разговора:
— Получается, вы бросили учебу? Вас было только двое?
— Да. Трое. Кое-как нашли первые деньги, сняли старые апартаменты. Эйнеко и я придумали название, провели ремонт, пока колобок занимался рекламой и искал финансирование. В ту пору дела шли туго. Настолько туго, что он разочаровался и позже выбрал другой путь.
Мимо отстраненной мейды, прильнувшей к окну, проносился геометрический хаос. Прямоугольники дерева, кирпича, стали и бетона. Треугольники черепицы. Вездесущие зеленые кляксы смешались с мозаикой, из которой собрали дачный массив.
Тимофей разделил с напарницей уголок своего сознания:
«Она совсем не замечает тебя. Меня это напрягает. Подыграй мне»
Приобняв горничную за хрупкое плечико, детектив привлек ее к себе.
— Однако мы вдвоем справились с проблемами. Да, милая?
В потухшем взоре кошкодевочки заискрилось воодушевление. Теперь она могла влюбленно-игриво ластиться к хозяину. Мягкие ворсистые ушки затрепетали под носом у Тимофея, а пушистый хвостик шарфиком обмотал колено. Эйнеко зажмурилась и промурлыкала:
— Мурр, да. Несмотря ни на что, я всегда была и буду с тобой.
Парень погладил ее. Под впечатлением от взаимной нежности Хильда стушевалась.
Когда поезд плавно затормозил, все трое безмолвно направились к выходу.
— Станция «Ягодная». Пожалуйста, не забывайте свои вещи в вагонах, – донеслось из динамика под потолком.
— Вуооо, – пропищали электроприводы, распахивая двери.
Служанка сверилась с онлайн-картой. От платформы предстояло пройти 700 метров прямо и еще 250 по проулку направо.
— Недалеко от дедушкиной дачи, – подметила она.
— Надо бы навестить дедушку перед отлетом.
Облачную завесу разметало в перистые клочья. После пасмурного утра солнце опять господствовало на небосводе. Возвращение жары обрадовало кузнечиков: кто-то журчал монотонно и непрерывно, кто-то отрывисто трещал в кромке степи у мощеной тропы до окраины поселка. Далее путников сопровождал собачий лай.
На даче профессора стоял двухэтажный модульный дом в стиле хай-тек. Площадь, где смещенный верхний этаж нависал над нижним, отвели под веранду с панорамным остеклением. Впереди разбили уютный палисадник. Чуть правее –лужайка между плодовыми деревьями.
К счастью, разглядывать экстерьер с улицы пришлось недолго. Калитку отворил суховатый старик, одетый неброско. Черты лица несли на себе печать ума необычайной глубины, сравнимой с глубиной Вселенной, которая, как могло показаться, простиралась на миллиарды световых лет за роговицей бездонных черных глаз.
— Проходи, человек с интересом к науке. О, еще и две барышни с тобой. А ты молодец, юность зря не терял.
Приглашение, однако, прозвучало нейтрально, без насмешки, которую было легко заподозрить.
— Если вы так бодры и шутите, значит, здоровы, что очень хорошо.
Геннадий Анатольевич крякнул, едва не рассмеявшись.
— Нет, со здоровьем у меня не особо. Спина, вон, болит. И ноги тоже. Вас как зовут-то?
— Гм, Эйнеко и Хильда. Вот что, девочки. У меня тут вишня ранняя поспела, а собирать невмоготу. – Пожилой астрофизик демонстративно потер спину. – Жалко будет, если пропадет. Вон, за домом, подсобка, в ней стоит стопка ведер. Берите по одному и собирайте. И стремянку возьмите там же. А мы пока потолкуем о космических материях.
— Хорошо, – хором приняли поручение обе.
Тимофей понял, что отправился бы на вишню в одиночку, если бы никого не взял с собой, и испытал огромное облегчение с примесью стыда.
— Э, нет. Для роботов-гуманоидов мы – только помеха. – От зоркого профессорского взгляда не укрылось то, кем являлись «барышни» в действительности. – Идем-ка на веранду.
Интерактивное стекло в помещении настроили так, чтобы избавиться от бликов и замаскировать стыки. Тонировку отрегулировали на максимум, что соответствовало абсолютной прозрачности. Грани кубов внутреннего пространства едва угадывались, из-за чего рождалось ощущение прогулки по еловому помосту в саду. Старик, кряхтя, плюхнулся в кремово-бежевое кресло у стены. Для гостей имелись садовые стулья, но детектив предпочел стоять.
Профессор жестом предоставил слово. Деревенские мотивы неожиданно иссякли в его речи. Отсутствовал и тот богатырский напор при встрече в нейро-ине несколько часов назад. Тимофей сплел нить рассуждений о «Демиурге», начав с несостыковок и закончив идеей технического консультанта. Геннадий Анатольевич тщательно выслушал, снисходительно улыбнулся и произнес:
— Какая замечательная кротовая нора! Расположена ровно там, где надо. И какие удобные размеры для корабля!
— Допустим, да, настолько удачно сложились обстоятельства.
— Нет. Такие чудеса на дороге к Пактолу невозможны.
— Из-за распределения отрицательной массы в объеме Вселенной.
Упоминание столь диковинной субстанции озадачило Тимофея. Зато зрелище рободевушек, что усердно старались в саду, умиротворяло. Предзакатный свет проливался на Эйнеко, Хильду, и в вишневые кроны жидким янтарем, озарял листья изнутри, объединяя их с ягодами в древесный витраж. Обе управляли пальцами со сверхчеловеческой сноровкой. Вот она, точность без суеты. Слаженность. Гармония, причем не только видимая: падая в ведро, вишенки отстукивали сложный музыкальный ритм.
Что произошло бы, если знак массы ягод сменился бы с плюса на минус? Они полетели бы вверх? После минуты размышлений детектив заговорил неуверенно:
— Масса приобретает вес в поле тяготения Земли. Значит, у отрицательной массы – отрицательный вес? Как что-то может быть легче, чем ничего?
— Ага, знаешь-таки ньютоновскую механику. Похвально. Осталось несколько шагов к пониманию.
На стекле засиял индикатор тонировки. Пляшущие цифры застыли на 15%. Мир снаружи потускнел. Сцена со сбором урожая словно попала в серию рентгеновских снимков. Руки детектива внезапно отяжелели. В каждой ладони появился глянцевый шарик. На ощупь – металл.
— Это тактильная голограмма. Один из образцов воспроизводит свойства отрицательной массы. Угадай, какой именно, – промолвил профессор.
Тимофей аккуратно подбросил и поймал сферы. В их движении не было различий.
— И весят они одинаково... Не знаю.
— Так, ага. Мы подошли к ОТО. Добавим Землю и кривизну пространства-времени. Истинные пропорции нам не нужны. Нужна наглядность.
Квадратная сетка растянулась на всю веранду по горизонтали. Парень увяз в ней по пояс, но после попытки пошевелиться выяснилось, что она неосязаема и ничуть не мешает. Под шариком в левой руке сетка прогнулась, и сформировалась лунка, а под тем, что в правой, вздыбился бугорок. Метровый глобус поодаль продавил большую пологую яму.
— Наша планета порождает гравитационное поле и тем самым искажает пространство-время. Это значит, что она притягивает к себе *любые* тела меньшей массы, а время около нее замедляется, пусть и на ничтожную величину вне нашего восприятия. Поднеси к ней шарики и посмотри, что будет.
Тимофей так и поступил. Образцы освободились от его хватки и синхронно прижались к глобусу, как к магниту. Геннадий Анатольевич одобрительно хмыкнул и продолжил:
— Тело с отрицательной массой ведет себя иначе. Оно создает силу отталкивания, которая обозначается горкой на сетке. Но горка слишком мала, чтобы перекрыть гравитационный колодец Земли. Таковы причины, почему оба шарика провалились в него.
— То есть, земное притяжение сильнее, чем отталкивание шарика, поэтому он все равно падает?
— Верно. Сейчас я уберу лишнее.
Глобус пропал. По сетке прошла рябь от резкого выпрямления. Лунка под «положительным» шариком приподнялась с того края, где возвышался бугорок «отрицательного». Первый покатился прочь, а второй обратился в погоню за ним. Профессор не успел остановить озорство непоседливых сфер. Они умчались за пределы веранды и тут же исчезли.
— Ох, забыл отключить симуляцию по умолчанию, – с досадой прокомментировал старик.
Промах при моделировании не ускользнул от внимания Тимофея.
— Нет. Программа вычислила физику корректно.
— Хм. О, как. Одинаковые массы с разными знаками ускоряются сами, без энергии извне. Ничего себе! Вечный двигатель!
Геннадий Анатольевич улыбнулся снова.
— Увы, нет. Физика все-таки накладывает запрет на бесконечное движение. Слышал когда-нибудь про запрет Слайдера?
— Если сильно упростить, суть в следующем. При взаимном ускорении наши злосчастные шарики испытывают что-то вроде трения на квантовом уровне. Трение приводит к нагреву и излучению массы в виде тепла. Сначала тела теряют вещество понемногу, но, когда погоня достигает релятивистских скоростей, они испаряются, как вода из кипящего чайника. А на 99 сотых от скорости света их ждет мгновенный термодинамический коллапс.
— Даже так этот принцип годится для путешествий в космосе.
— Нецелесообразно с инженерной точки зрения. Возни еще больше, чем с антиматерией. Ты сам только что убедился, как трудно контролировать пару противоположных масс. – Тут астрофизик прокашлялся и встал. – В горле пересохло. Хочешь компот?
— Хорошо. Пока полюбуйся тем, как создавался мир.
Силуэт профессора растворился в домашнем сумраке за дверью. Открылась голографическая презентация об истории Вселенной.
По доминирующим научным воззрениям все началось с Большого Взрыва. Детектив ожидал грандиозного фейерверка из раскаленной плазмы. Не случилось, однако, ни взрыва, ни расширения вроде того, что испытал бы надуваемый шарик, на оболочке которого нарисованы маркером звезды и галактики. В примечании к презентации говорилось, что события изображаются так, как их видел бы чрезвычайно малый наблюдатель внутри «шара». Он – часть Вселенной, и неспособен оценить ее истинную форму извне.
Тихое величие первых мгновений мироздания поразило Тимофея. Вокруг сгустился дым из элементарных частиц и тотчас просветлел до ослепительного тумана. Сцена без лиц и предметов, лишенная всякого движения, не имела границ ни в одном измерении, включая время. Молодой человек не сразу вспомнил, что надо бы осмотреться, поскольку презентация могла содержать что-то еще. Он задрал голову. Под потолком веранды готическим шрифтом велось летоисчисление, достигшее уже десятков тысяч.
Через 380 тысяч лет бесконечная пелена схлынула. Во мраке на миг проступили пузырьки, омытые волной туманного отлива, точно черные жемчужины на вулканическом песке. Прикосновение к какому-то из них наугад вызвало подсказку, гласящую, что это – область отрицательной массы, состоящей из тензионов – частиц с гравитационным зарядом меньше нуля. Из-за сил отталкивания им не удалось образовать атомы. Зато электроны соединились с ядрами водорода, гелия и лития, после чего прекратили обильно рассеивать свет. Настал период, известный как Темные века в космологии.
Отсчет превысил отметку в полмиллиарда лет и пошел еще быстрее. Вселенная засияла опять, окрасившись в условные цвета электромагнитного спектра. Выстроилась в абстрактную композицию из пятен и вспышек. Постепенно обрела контуры кустарника, увитого длинной-предлинной розовой гирляндой в ночи.
— Где-то здесь должна быть Ланиакея. А, вот она. Выделим ее покрупнее.
Геннадий Анатольевич вернулся с двумя бокалами малинового компота. По его команде погасла вся гирлянда, кроме того участка, что умещался в объеме небольшого куба. Выбранный клочок космической чащи вырос в масштабе.
— Держи. – Астрофизик угостил компаньона.
Некоторое время они созерцали колоссальную структуру, попивая сладкий напиток. «Стебли» высотой в миллионы световых лет вобрали в себя мириады галактик и теперь мягко, попеременно мерцали.
— Люди всегда стремились постичь основы мироздания. Еще два века назад в науке оставалось много пробелов. Результаты наблюдений порой не согласовывались с теорией. Например, почему Вселенная расширяется с ускорением? Почему галактики вращаются так, будто их собственная масса в несколько раз больше суммарной массы их звезд? Чтобы объяснить несостыковки, ученые придумали понятия: темная энергия и темная материя. Они не понимали, какие физические явления стояли за этими названиями. Джейми Фарнс первым раскрыл тайну. В рамках своей космологической модели он предположил, что отрицательная масса существует и, более того, определяет облик Вселенной. После того, как открыли тензионы, модель доработали. Не будем вникать в такие вещи как квантовая гравитация и тензор творения. Достаточно знать, что в ходе космической эволюции массы оказались там, где им положено. Со знаком плюс – в галактиках. Со знаком минус – в войдах. Войды – это темные пустоты между галактиками.
Прервав монолог, профессор поставил бокал на садовый столик и раздвинул ветви Ланиакеи посередине. Обнаружилась Местная группа галактик. В их числе – Млечный Путь, обведенный белым пунктиром.
— И вот мы здесь. Отрицательная масса не появляется около Земли естественным путем и не проникает сюда извне. В окрестностях Пактола ее тоже нет. За ней необходимо лететь гораздо дальше, в галактическое гало, либо добывать методом квантового семплинга.
— Зачем? К чему весь разговор про отрицательную массу?
— Кротовые норы без нее невозможны. Как и варп-связь, и многое другое.
Детектив понурился. Анализ психологической обстановки на «Демиурге» не приблизил его к разгадке. Научные изыскания тоже уперлись в тупик.
— Впрочем, я не стал бы радикально отвергать твою версию. Туннель сквозь пространство-время могла построить другая цивилизация, – обнадежил Геннадий Анатольевич.
— Но на Пактоле и рядом нет признаков разумной жизни.
— Верно. Нет признаков. Продвинутые цивилизации сооружают только то, что способна сотворить природа, если у нее есть подходящие материалы. Они не ведут бурную промышленную деятельность, которую можно было бы засечь по спектральному анализу звездных систем. Территории, освоенные инопланетянами, замаскированы под девственный космос.
— Думаешь, ты сумеешь развиться хотя бы до II типа по шкале Кардашева, если испортишь собственную среду обитания? Когда человек по-варварски, с размахом колонизирует планеты, он отнимает у себя будущее. Слияние с природой – необходимое условие качественного прогресса.
— С чего бы им рассуждать подобно вам и прятаться?
— О, скрываться в космосе, как в темном лесу – это универсальная стратегия выживания! Причин придерживаться ее больше, чем отказываться от нее, независимо от того, кто ты: homo sapiens, марсианский таракан или разумный кристалл в недрах газового гиганта.
— Упомянутых вами причин мало, чтобы сделать конкретные выводы.
— Ну, это твоя прерогатива. Я лишь слежу, чтобы все оставалось на своих местах согласно законам физикам и здравому смыслу.
Парень допил компот. Секундой позже бокалы из одного набора воссоединились на столе.
— На своих местах... Кстати. Помните «великий небесный глюк» полгода назад? Если исключить конспирологию, то объяснения ему нет до сих пор.
— Потому что это уже, извини, полная чушь. Небылицы. Планеты вдруг испарились! Солнечные затмения по всему западному полушарию! Горе! Горе! Крокодил Солнце в небе проглотил!
— Многие видели своими глазами.
Профессор с грустью отмахнулся.
— Молодое поколение астрономов плохо учится. Честно вести исследования не хотят. Наводняют Интернет фейками, раздувают сенсации, чтобы привлечь финансирование. То, что многие видели – это упадок науки, а не физические явления. Дни астрономии сочтены.
Тимофей обвел взором веранду и продекламировал с загадочным выражением лица:
— Нынешняя молодежь привыкла к роскоши, она отличается дурными манерами, презирает авторитеты, не уважает старших. Дети спорят со взрослыми, жадно глотают пищу, изводят учителей. Несомненно, мир приближается к концу.
— Ее приписывают Сократу, но кто именно стоит за ней – точно не известно.
Для Геннадия Анатольевича намек оказался достаточно понятным. Если бы автор высказывания был прав, то любое из молодых поколений, якобы непутевых, давно привело бы общество к краху. Оттого, что люди до сих пор ходят по земле и выражают недовольство потомками, появляется парадокс. В устах тех, кто живет тысячелетия спустя, утверждение о том, что скоро все погибнет, противоречит фактам.
— Не смейся над стариками. Они зачастую бывают правы.
— Вы считаете, что «глюк» никак нельзя связать с «Демиургом»?
«Мы все», – уведомила горничная через нейро-ин.
Начало смеркаться. Вид деревьев за стеклом изменился: глянцевые точки ягод пропали, сохранилась только зелень. Зашуршали листья. Эйнеко и Хильда выбрались из-под крон на лужайку.
— Похоже, всю вишню собрали. Спасибо за беседу, – сказал детектив и отвесил полупоклон.
— Тебе я тоже признателен. За разминку для мозга.
Они вышли на свежий воздух. Обдало прохладой. На лужайке выстроился ряд из шести полных ведер. Таскавшие их рободевушки лучились детским задором. Медсестра бойко затараторила:
— Я бы победила, если бы твои рассказы про глупых мужей не засоряли мне оперативку!
— Твои истории про буйных больных тоже отвлекали, – парировала горничная.
— Вы в чем-то соревновались? – поинтересовался Тимофей.
— Играли в игру: кто сорвет больше ягод. В итоге ничья со счетом 3189:3189.
— Одно ведро забирайте себе, – распорядился профессор.
— Берите, берите! Вам – за ваши труды.
Молодежь рассыпалась в благодарностях.
— Ведро потом вернем, – пообещала Эйнеко.
— Это необязательно. Счастливого пути.
Попрощались так, будто расстались ненадолго. Но простая логика подсказывала, что после Пактола им уже не суждено встретиться. Тимофей наблюдал в последний раз, как Геннадий Анатольевич брел по дорожке на веранду. Все люди, все сегодняшние места отпечатаются в памяти тенями далекого прошлого.
▲ Ланиакея – сверхскопление галактик, включающее Млечный Путь и десятки тысяч других галактик, связанных гравитацией.
▲ Галактическое гало – обширная, сферическая оболочка из чрезвычайно разреженной материи, которая окружает видимый диск галактики.
▲ Шкала Кардашева – способ измерения уровня развития цивилизации по объему потребляемой ей энергии. Предложен советским астрономом Николаем Кардашевым в 1964 году.