Первая часть февральского книжного обзора.

«Неуемная Джилл» Пелам Гренвилл Вудхаус

Этот роман удивил меня во многих моментах. До этого я не читала у него ничего подобного, а ведь на данный момент я прочитала… 37 его книг (остались непрочитанными все равно еще очень много).

Так что же такого удивительного в этом романе?

Начнем по порядку.

Главная героиня

Конечно, я уже читала другие его произведения с «женскими» названиями («Доктор Салли», «Девица в голубом», «Дева в беде»), но будем откровенными, во всех других его историях женщины были только для антуража, а главными героями все равно являлись мужчины. Здесь же мы имеем полноценную, настоящую главную героиню — ту самую Джилл, веселую, слегка эксцентричную, богатую (но это временно) аристократку, буквально окруженную крутыми богатыми и талантливыми мужиками, которые тянутся к ней, словно подсолнухи к солнцу. У нее есть друг детства Фредди Рук (ака Берти Вустер на минималках), есть жених Дерек Андерхилл, баронет и член парламента с многообещающими перспективами.

Вроде чего еще желать?

Но этот уютный мирок начинает рушиться, когда к Дереку, услышав о помолвке, приезжает с юга Франции его матушка, которую тот боится как огня. Фредди покупает билеты в театр и вся компания идет на премьеру какого-то нового модного спектакля. Все идет не так с самого начала. Строгой матери разбитная Джилл сразу не понравилась, спектакль оказался ужасно скучным.

 Ради всего святого, прости меня! — начал он покаянно. — В смысле, что затащил вас на этот дурацкий бред. Как подумаю, что мог взять билеты на любую из десятка классных музыкальных комедий, так и тянет отвесить себе пинка! Хотя, по правде говоря, откуда мне было знать, что нам такое подсунут? У Портвуда спектакли всегда живые, яркие и все такое — в толк не возьму, с чего вдруг ему вздумалось это ставить. Тоска зеленая, да и только!
Сосед справа издал язвительный смешок.
– Должно быть, — обронил он, — псих, который написал эту пьесу, вложил в постановку все свои сбережения.

Нарушая все правила этикета, Джилл от скуки заговаривает со своим соседом по партеру, который оказывается… автором пьесы и… еще одним другом детства Джилл из Вустершира. Ну, как другом… Наверное, у всех вас был в детстве тот знакомый урод, который дергал вас за косички, кричал вам в след обидные кричалки и обливал из садового шланга. Вот таким «другом детства» Джилл и был Уолли Мейсон. Но что поражает героиню больше всего, это то, что Уолли не только заметно похорошел с тех времен, но и сильно изменился личностно.

Память, что вечно тащится по обочине и наверстывает упущенное лишь в самый последний миг, наконец осчастливила Джилл.

Нетипичный герой

Уолли Мейсон, пожалуй, самый нетипичный герой из всех вудхаусовских персонажей, которые обычно у него изображаются веселыми, обаятельными, раздолбаистыми бонвиванами. Уолли Мейсон напротив достаточно мрачен и серьезен. Конечно, он влюблен в Джилл с детства, и все эти дергания за косички были отражением его восхищения девушкой, которое он тогда не мог выразить иначе. Когда после побега из театра они прогуливаются по набережной Темзы, он признается ей в своих чувствах, но между ними на данный момент ничего не может быть — Джилл помолвлена с баронетом и сильно в него влюблена.

Все закручивается иначе, когда Джилл узнает, что дядя, ее опекун, просадил все ее состояние, а жених под гнетом мнения своей матери разрывает помолвку. Оставшись на мели Джилл, уезжает в Америку начинать новую жизнь, где снова встречает… Мейсона, который приезжал в Лондон только на премьеру своей пьесы, которую он благоразумно решил поставить от глаз подальше, поскольку его коллеги по цену в Америке знают его по совсем другому жанру, где он добился большого признания.

Его любовь-обожание Джилл и ее детская фотография, которую он выкупил у Фредди и поставил на свою каминную полку выглядит и очень мило, и слегка крипово. В отличие от других персонажей, его чувство не кричит, не действует, не просит, оно просто терпеливо ждет, подставляет плечо, одалживает носовой платочек в ожидании пока главная героиня вдруг разглядит в нем то, что должна разглядеть.

Смена точки зрения

Также меня удивило необычное построение сюжета, так, например, я еще никогда не встречала у Вудхауса истории, где ведется от лица… попугая. Некоторые сцены были похожи на театральные постановки, в частности, целая глава, где повествование ведется от лица дворецкого, оставшегося на хозяйстве в квартире и пока хозяина нет, весьма цинично-философски наслаждающегося его лучшими сигарами и коньяком. Все это очень интересные зарисовки, в которых автор как будто экспериментировал со стилем.

Нью-йоркские театральные агенты — низшая форма разумной жизни, если не считать садовую улитку Limax maximus, — наотрез отказываются принимать во внимание, что к ним ежедневно является множество посетителей, которым приходится ждать, а ждать необходимо где-то. Подобные соображения агентам в голову не приходят. Гобл и Коэн поставили на лестничной площадке единственную скамеечку, удобно разместив ее в средоточии всех сквозняков, и тем удовлетворились.

Превосходные диалоги

Что осталось неизменным, так это его непревзойденное чувство юмора. Когда Вудхаус в ударе, ему нет равных. Такую остроту ума и неподражаемое чувство юмора нельзя никак натренировать и повторить. С таким талантом рождаются. Некоторые его описания и зарисовки природы похожи на музыку, переложенную в текст. Почти каждый его диалог хочется распечатать, поставить в рамочку и повесить себе на стену, чтобы каждый день восхищаться. Пожалуй, я еще не встречала другого автора, чьи диалоги были бы более совершенны. Определенно, эта книга стала одной из самых любимых у него.

Фредди со вздохом прижал ладонь ко лбу.
— Выходит, покутил я прошлым вечером от души. Даже, пожалуй, накачался слегка. Не то чтобы в дымину, однако накачался. Сильно я шумел, когда вернулся?
— Нет, сэр. Вошли очень тихо.
— Угу. Паршивый признак.
Шагнув к столу, накрытому на двоих, Фредди налил себе чашку кофе.
— Сливки справа от вас, сэр, — подсказал услужливый Баркер.
— Пускай там и остаются. Сегодня с утра — только café noir. Самый черный, чернее некуда! — Отступив к камину, Фредди сделал осторожный глоток. — Насколько я помню, вчера у Ронни Деверо был день рождения или…
— У мистера Мартина, вы сказали, кажется.
— Ага, точно, у Элджи Мартина, а мы с Ронни зашли в гости. Теперь припоминаю.

Пробившись было сквозь мглу, солнце зависло в небе апельсиновым шаром, но вскоре мир вновь утонул в промозглом сумраке с налетом таинственности и романтики, за которые только и можно вытерпеть лондонский туман.

5/5

«Rosie and the Dreamboat» Sally Thorne, «Drop, Cover and Hold On» Jasmine Guillory, «With Any Luck» Ashley Poston, «Royal Valentine» Sariah Wilson (The Improbable Meet-Cute Collection)

Ко дню святого Валентина Amazon выпустил капсульную коллекцию рассказов «Невероятные встречи», написанных известными писательницами романтического жанра: Кристиной Лоурен, Салли Торн, Эшли Тортон, Жасмин Гиллори, Сарой Уилсон. Сборник включает в себя целое ассорти милых, романтических историй о том, как люди находят свою любовь тогда и там, где вы меньше всего ожидают. Так, например, героиня рассказа Салли Торн Рози Уиттакер, решив с сестрой в День Святого Валентина процедурами в спа-салоне, оказывается запертой внутри флотационного резервуара, откуда ее высвобождает, конечно же, симпатичный и дружелюбный сотрудник службы спасения. Дейзи Мюррей, героиня рассказа «Drop, Cover and Hold On» во время очередного калифорнийского землетрясения оказывается запертой ее в пекарне с ее невероятно грубым и невыносимо красивым владельцем. У сведенных вопреки их воли вместе в одном помещении внезапно обнаруживается много общего.

Принцесса Илария, героиня рассказа «Royal Valentine» решила устроить себе свои Римские каникулы, и, поменявшись местами со своей помощницей сбежала из дворца, чтобы провести один блаженный уик-энд. Когда ей дорогу неожиданно пересекает красивый фотограф с сексуальной шотландской картавостью она понимает, что этот уикэнд обещает быть незабываемым. Одри Лав, героиня рассказа «With Any Luck», проклята быть человеком до того, как кто-то найдет свою вторую половинку, и всегда была девушкой, которую парни бросили ради своей настоящей любви. Когда на очередной свадьбе после мальчишника пропадает жених, Одри неожиданно оказывается втянутой в поиски как пропавшего брачующегося, так и своей любви.

Что меня больше всего раздражает во всех этих историях, так это в том, насколько белыми нитками прошиты все эти сюжеты. Не успели вы допить вместе в кофе, а тебе уже залезают в трусы. В рамках короткого рассказа все это выглядит особенно комично (И почему у современных авториц в их книгах герои в первую очередь всегда засовывают ТУДА пальцы? Чтобы, так сказать, сразу пристрелять вражескую территорию?)

Его рот медленно опускался все ниже и ниже, его руки лежали на моих бедрах, большие пальцы медленно скользили по моему нижнему белью. . ., а затем он остановился и снова посмотрел на меня своими изумрудными глазами. — Одри Лав, я не собираюсь тебя трахать, — прорычал он и медленно ввел в меня свои пальцы. Два, затем три, его большой палец мягко массировал мой клитор. Мои пальцы сжались на простынях, и я подавила стон. «Я собираюсь заняться с тобой любовью, Одри Лав, — сказал он, — и заставлю тебя выкрикивать мое имя, говоря, как тебе чертовски повезло». И я кричала. — «With Any Luck» Ashley Poston

2/5

«Улыбнись мне, Артур Эдинброг» Антонина Крейн

До этой книги я еще никогда не читала истории про попаданцев в другие миры (хотя, было дело, написала одну такую сама), да и из категории фанра Young Adult уже давно вышла, но эта книга почему-то сразу меня привлекла, когда я увидела, что она вышла. Имя Антонины Крейн мне до этого ничего не говорило, разве что она является амбассадором издательства «Эксмо» и создательницей вселенной «Шолоха» — громадного эпического цикла, вышедшего в том же издательстве. В общем, уже собаку съела на уютном фэнтези.

Аннотация книги обещает атмосферу светлой готики и британских университетов, стиль преппи, тайны, историю искусств, добрый юмор, дружбу, любовь и котиков. И, по большому счету, не обманывает. Молодую одинокую искусствоведку Вилку вместо ее кота Уорхола случайно затягивает в загадочный мир Гало, где происходят непонятные мрачные события, а обычные ученые будни чередуются с эпическими боями с периодически нападающими на университетский кампус Тварями. Нордически-рагнарекский апокалипсис неизбежен. Спасать планету доверено потомственному магу и колдуну Артуру Эдинброгу, но вот только он еще не сдал экзамены и не получил диплом в своей волшебной академии.

Фамильяр** — мифол. волшебный дух-оборотень, согласно средневековым западноевропейским поверьям, служивший ведьмам, колдунам и другим практикующим магию.

По идее, кот Вилки должен быть стать его фамильяром и помочь с последними академическими испытаниями, но когда из коридора времени вываливается непонятная разлохмаченная девушка — к такому повороту событий собравшийся ученый волшебный совет во главе с Эдинброгом еще не готовили. Все сокрушенно качают головой. Однако им приходится смириться с тем, что роль фамильяра главной звезды университета предстоит играть землянке — не пропадать уже приготовленному вольеру. Вилка довольно быстро осваивается в новом мире (и прописывается в местной кафешке Сироппинге, пожирая местные вкусняшки в огромных количествах), тем более там уже есть еще один случайно затянутый по похожей схеме землянин Борис Отченаш (он же Бор), служащий в этом университете бухгалтером. Они быстро находят общий язык (читай — русский), ведь он очень дружелюбен и разговорчив.

Штааа? — Бор опешил. — Дурацкие гуманитарии, хватит грести всех образованных людей под одну гребёнку! То, что я умею считать деньги, не значит, что я умею применять формулы! У меня другие приоритеты! — Это какие же, интересно? — Комфортное выживание! И, может быть, забота о всяких котиках, — гордо заявил Бор, вздымая спящего Уорхола над головой, словно Симбу из диснеевского мультфильма.

В отличие от красавчика Эдинброга. Тот держится очень мрачно и холодно (ну так, на его молодых плечах спасение своей планеты), чем еще больше привлекает внимание главной героини, которая на протяжении всей истории смотрит на него (и мы вместе с ней) по-щенячьи восторженно.

В книге достаточно интересный магический мир, в котором автор намешала понемножку от оккультизма (те же фамильяры), «Темных начал» Пулмана, вселенной «Гарри Поттера» Роулинг, «Пиратов карибского моря» с людьми-осьминогами, скандинавской «Старшей Эдды», легендарных «Пришельцев» в исполнении неподрадажаемых Жана Рено и Кристиана Клавье. У автора очень легкий слог и вполне приятный юмор, который меня совсем не раздражал и книгу я с удовольствием понемногу читала на протяжении почти всего февраля.

Больше всего внимания привлекает, конечно, фигура меланхоличного и загадочного Артура Эдинброга. Он как Мэри Сью — непозволительно хорош собой и раздражающе идеален.

Мокрый, сильно исцарапанный, но довольный. Заверив себя, что я всего лишь оцениваю «боевые раны», я с интересом разглядывала тело своего временного партнера — его верхнюю, обнажённую половину.
Хорошее тело, надо отдать ему честь!
Ой. Как-то двусмысленно прозвучало.

Весь такой правильный и героический. Может и романтический ужин на берегу волшебного озера наколдовать, и лямочку твоего платья случайно уронить одним движение пальцев. Хочется положить его в кроватку рядом с собой вместо плюшевого мишки. Не знаю почему, но во время чтения у меня в голове все время играла старая советская песня про «великого мага».

Конечно, при желании здесь можно приебаться ко многим моментам, например, что конфликты героев какие-то слабо прописанные и надуманные, многие слабые места сюжета (например, что Эдинброг так ненавидя Бориса за то, что он сделал, за это долгое время никак ему не отомстил) прикрываются «магическими силами», непонятно на каком языке землянка общалась с галлианцами (английском?) раз волшебным образом не испытывала никаких проблем с коммуникацией. И да, в книге почти нет какой-то особенной инопланетной лексики (хотя да, есть странные инопланетные существа, как люди-цветы, например), но есть слова типа «штаа», «канапешечка» и прочий бесячий сленг. Повествование книги ведется от первого лица — искусствоведа Вилки (и да, в книге много соответствующих упоминаний графики Уорхола, картин Писсарро и любимых прерафаэлитов), но ближе к концу прерывается на повествование от третьего лица «глазами другого персонажа». Как будто автор слегка забылась, что вообще-то, ее героиня не могла обо всем этом знать, а она не придумала или не захотела заморачиваться как написать эту сцену иначе.

Эту книгу откровенно захейтили почти все рецензенты на Goodreads (не удивлюсь, что гораздо более ужасный и унылый «Вавилон» Куанг наоборот вызвал у них бурю восторга), но она подарила мне то, в чем я так отчаянно нуждалась весь февраль — положительные эмоции. Уже за это я благодарна автору.

Так что приказ сработал ровно на столько, чтобы получился хорошенький… как у вас говорят? Хеппи-энд?

4/5

Статьи по теме

«Пять эссе на тему этики» Умберто Эко и другой нон-фикшн января

«When You Are Old» Уильяма Батлера Йейтса и другие прочитанные книги января

Catalyst в Telegram

Книжный клуб Каталиста