Капсуальная серия «Penguin Clothbound Poetry» — это настоящая звезда всей классической серии Penguin. Десять книг — десять уникальнейших жемчужин английской поэзии.

С чего начинать читать?

Подскажет этот небольшой обзор.

Самый скучный сборник

«Wessex Poems» Thomas Hardy

«Уэссексские стихи», вышедшие в 1898 году, были первым сборником стихов известного новелиста Томаса Харди, опубликованным после того, как он отказался от написания романов из-за разочарования тем приемом, который получил его последний роман «Джуд Неизвестный». Эта публикация ознаменовала начало нового этапа в писательской карьере Харди: до конца своей долгой жизни он затем писал одни только стихи, хотя его поэтические произведения встретили даже еще большую критику.

В сборнике «Wessex Poems» представлены самые «веселые» дорсетские баллады, стихи, действие которых происходит во времена наполеоновских войн, а также личные стихи, отражающие жизненные идеалы самого Харди. Пожалуй, самыми известными ранними стихотворениями из сборника можно назвать «Хап» и «Амабель». В последнем автор исследует тему сексуального влечения, подверженного влиянию возраста (хотя кто бы догадался?):

Her step’s mechanic ways
Had lost the life of May’s;
Her laugh, once sweet in swell,
Spoilt Amabel.
I mused: «Who sings the strain
I sang ere warmth did wane?
Who thinks its numbers spell
His Amabel?»
Knowing that, though Love cease,
Love’s race shows undecrease;
All find in dorp or dell
An Amabel.
I felt that I could creep
To some housetop, and weep,
That Time the tyrant fell
Ruled Amabel!

Что раздражает в этом сборнике больше всего, так это то, что он так ужасно структурирован. Более поздние стихи часто сочетаются с переработками ранних стихов, написанных много лет назад, лиричные вещи чередуются с «военными» зарисовками, удачные стихи чередуются с абсолютно проходными и неоднозначными. Поэтому создается, что никакого развития в его поэтической эстетике нет, а его стиль на протяжении времени оставался примерно одинаковым. Все стихи всегда плюс-минус оставались в одной тематике. При этом диапазон стихотворений достаточно широк — от лирики до медитации, от баллады до сатирической виньетки и драматического монолога или диалога, как будто Харди все время экспериментировал с придуманными им самим формами и размерами строф, но во всем этом нет ни красоты, ни грации, ни какой-либо интересной мысли. Честно говоря, во время чтения часто ловила себя на мысли, что лучше бы он остановился на прозе.

Самый закамуфлированный сборник

«A Shropshire Lad and Other Verses» A.E. Housman

Во многих отношениях Альфред Хаусман кажется не слишком интересным объектом литературной биографии. Большую часть своей жизни он проработал в качестве мелкого государственного служащего и прилежного, хотя и не очень успешного ученого и профессора латыни сначала в Лондоне, а затем в Кембридже. Впервые сборник «A Shropshire Lad and Other Verses» был опубликован в 1896 году на собственные средства Хаусмана и стал чрезвычайно успешным после Второй англо-бурской войны и Первой мировой войны, поскольку поднимал такие темы, как ностальгия по родному дому и патриотическое празднование жизни солдата, прославление сельских ценностей, которые всегда вызвали положительный отклик у английских читателей. Именно поэтому сборник стал одним из самых популярных поэтических произведений в Англии начала XX века.

Therefore, since the world has still

Much good, but much less good than ill,

And while the sun and moon endure

Luck’s a chance, but trouble’s sure,

I’d face it as a wise man would,

And train for ill and not for good

Мы часто смотрим на портреты старых морщинистых поэтов и ощущаем их как занудных сварливых стариков, рассматривая поэзию как что-то скучное, часто забывая, что за каждым сборником стихов стоят живые люди, а у каждого человека, как у айсберга, большая часть его внутреннего мира спрятана под водой — подальше от посторонних глаз. Поэты, пожалуй, обладают большей свободой, чем простые писатели, поскольку в своих произведениях могут «зашифровать» реальные смыслы своих посланий, о которых могут узнать только внимательные и дотошные читатели.

Творчество Хаусмана тому наглядное подтверждение. Представление об этой его работе как обычном сборнике стихов о простом шропширском парне, сохранившем в себе своеобразную живость восприятия, говорит о том, что его творчество любят, но НЕ читают.

Если копнуть чуть глубже, то можно найти много интересных деталей.

В сдержанности поэзии Хаусамана спрятана по большей части нереализованная страстность его натуры. Будучи студентом, Хаусман влюбился в Мозеса Джексона, молодого человека, который ответил на дружбу, но не на его любовь. Нереализованное гомосексусальное влечение к Мозесу Джексону, по слухам, было потом осуществлено с его младшим братом Адальбертом, который умер молодым. Позже у Хаусмана были длительные отношения с венецианским гондольером по имени Андреа, после чего он ощутил все преимущества парижских бань с легко доступными мужчинами-проститутками.

Тоска, с которой Хаусман писал о беззаботной мужественности подвига солдата, манила его совсем с другой стороны.

В песнях о сельской пашне, о естественной красоте простых рабочих «товарищей» есть намек на Уолта Уитмена, который разделял его взгляды на особую сексуальность. Но если у Уитмена все это подается в пафосно-торжественном ключе, то вайб Хаусмана гораздо темнее. В отличие от Уитмена, его стихи лишены утешения религией и глубоко пессимистичны.

Есть что-то потрясающе бесстыдное в том, как он пишет закодированные гомосексуальные любовные стихи под строгим милитаристским камуфляжем:

The street sounds to the soldiers’ tread,

And out we troop to see:

A single redcoat turns his head,

He turns and looks at me.

The speaker and the solder exchange eye contact:

What thoughts at heart have you and I

We cannot stop to tell;

But dead or living, drunk or dry,

Soldier, I wish you well.

Весьма изощренная ирония, которую не так просто заметить.

Самый противоречивый сборник

«Leaves of Grass» Walt Whitman

Проблема со сборником «Листья травы» в том, что у него до хрена изданий. Уолт Уитмен дописывал и дорабатывал его всю свою жизнь. Оригинальная работа, опубликованная в июле 1855 года, представляла собой тонкий фолиант, размером и формой напоминающий небольшой блок пишущей бумаги. Переплет был выполнен из темно-зеленой галечной ткани, а название было отштамповано золотом, с рустикальными буквами, опускающими корни и прорастающими наверху листьями. Под обложкой девяносто пять печатных страниц, пронумерованных соответственно iv–xii и 14–95. Весьма многословное введение было расположено в двойных колонках на страницах с римскими цифрами, а остальной текст состоял всего лишь из двенадцати стихотворений, пронумерованных цифрами, так как ни одно из них не имеет названия. Первое стихотворение, позже названное «Песнь о себе», длиннее остальных одиннадцати вместе взятых. Сравните с последним прижизненным изданием сборника в 383 страницы, и вы сразу поймете весь масштаб проделанных «улучшений».

Сейчас Уитмена считают «величайшим американским поэтом». Однако путь к мировой славе и признанию оказался для него весьма тернистым. Он самостоятельно опубликовал первое издание «Листьев травы» в 1855 году в своем родном городе Бруклине, напечатав около 800 экземпляров. На фронтисписе книги красуется, конечно, портрет самого автора — бородатого мужчины лет тридцати с небольшим, ссутулившегося под широкополой черной фетровой шляпой с высокой тульей. Его правая рука небрежно покоится на бедре, левая спрятана в кармане груботканых брюк (тех самых, из которых Маяковский потом будет доставать паспорт «дубликатом бесценного груза»). На нем нет ни пальто, ни жилета, а воротник его рубашки распахнут настежь, обнажая массивную толстую шею и широкую грудь.

Все 12 стихотворений сборника написаны белым стихом, то есть не рифмуются. Первое стихотворение открывается весьма самовлюбленной строчкой:

I celebrate myself,

And what I assume you shall assume,

For every atom belonging to me as good belongs to you

Белый стих и «корявый стиль» в первое время очень мешают воспринимать поэзию Уитмена, особенно если привык к изящному стилю Китса, Кольриджа и Шелли. По тем временам такой подход был новаторским, ведь творившие в это время ровесники Уитмена Теннисон и Браунинг по-прежнему восторгались кельтскими легендами о короле Артуре и античными мифами. Мысль восторгаться своим телом и праздновать себя до Уитмена еще не приходила в голову ни одному поэту.

Честно говоря, ощущения после прочтения этого сборника были весьма гадкие, как будто подержала в руках что-то слизкое, что было достаточно странно для поэзии. Возможно, все дело было в том, что я начала его читать еще в октябре после сборника Вильфреда Оуэна и после его пронзительных произведений Уитмен показался каким-то сельским дурачком с поразительно богатым вокабуляром, который только и делал, что теребонькал себя и писал в стол пафосные стишки об оргазме и красоте собственного тела.

Величие, к которому навряд ли стоит стремиться.

Самый изящный сборник

«Goblin Market and Other Poems» Christina Rossetti

Кристина Россетти была одной из самых выдающихся женщин-поэтов, писавших в Англии XIX века. Родившаяся в 1830 году, она была младшим ребенком в семье Россетти. Ее отец был знатоком Данте, который покинул Италию в знак протеста против австрийского правления, а мать была бывшей гувернанткой англо-итальянского происхождения. Вместе со своими братьями Данте Габриэлем и Уильямом Майклом Кристина выросла в богатой артистической семье, где поощрялись ее поэтические наклонности. Она писала стихи для прерафаэлитского журнала The Germ, но чувственность этого движения контрастировала с явно религиозными аспектами ее собственной художественной философии.

«Goblin Market and Other Poems» (1862) был первым опубликованным сборником Россетти, в который вошли, пожалуй, лучшие ее произведения. За интенсивностью и темным шармом ее поэзии часто скрывалась романтическая меланхолия, эта темная сторона поэзии Россетти, казалось, отражала суровость ее личной жизни. Большую часть своей взрослой жизни она провела в относительном уединении, ухаживая за инвалидными родственниками и занимаясь благотворительностью, она так и не вышла замуж, дважды отклонив предложения руки и сердца по религиозным соображениям.

Morning and evening
Maids heard the goblins cry
“Come buy our orchard fruits,
Come buy, come buy:
Apples and quinces,
Lemons and oranges,
Plump unpecked cherries,
Melons and raspberries,
Bloom-down-cheeked peaches,
Swart-headed mulberries,
Wild free-born cranberries,
Crab-apples, dewberries,
Pine-apples, blackberries,
Apricots, strawberries; —
All ripe together

«Morning and evening Maids heard the goblins, Come buy our orchard fruits, Come buy, come buy…» Кажется, что так могла бы начаться популярная реклама, но это строки из заглавной поэмы сборника «Рынок гоблинов». Фронтиспис сборника пестреет весьма двусмысленной по нынешним временам гравюрой лежащих в обнимку полуодетых женщин. Но все дело в англосаксонской идеологии, согласно которой лучшим другом всегда считался кровный родственник. В данном случае, сестра.

Then joining hands to little hands

Would bid them cling together,

“For there is no friend like a sister In calm or stormy weather;

To cheer one on the tedious way,

To fetch one if one goes astray,

To lift one if one totters down,

To strengthen whilst one stands.”

Фантасмагорическое произведение повествует историю о двух девушках, соблазненных мужчинами-гоблинами, и дает уникальную возможность углубиться в дебри викторианской психики, когда стремление к плотским наслаждением было чем-то вроде продажи души дьяволу. История двух девушек является своеобразной поучительной притчей об искушении, жертве и спасении.

Не менее интересны и другие произведения сборника, часто имеющие весьма темный чувственный викторианский вайб. Например, стихотворение «A Smile and a Sigh»:

A smile because the nights are short!
And every morning brings such pleasure
Of sweet love-making, harmless sport:
Love, that makes and finds its treasure;
Love, treasure without measure.
A sigh because the days are long!
Long long these days that pass in sighing,
A burden saddens every song:
While time lags who should be flying,
We live who would be dying.

Самый пронзительный сборник

«Poems» Wilfred Owen

All a poet can do today is warn. That is why the true Poets must be truthful.

«Poems» — единственный сборник стихов Уилфреда Оуэна, впервые опубликованный посмертно в 1920 году под редакцией его друга и наставника Зигфрида Сассуна. Наряду с ним Оуэн считается одним из лучших поэтов Первой мировой войны. Почти все свои стихи он написал всего за год, с августа 1917 года по сентябрь 1918 года. На момент смерти Оуэн был практически неизвестен, но отчасти благодаря его поэтическому рассказу о жизни солдат во время Первой мировой войны сформировалось наше современное впечатление об ужасах Западного фронта.

Небольшой по объему сборник разобъет ваше сердце, раздробит ваши нервы в пепел и развеет его на ваши едва затянувшиеся раны. Пожалуй, это одно из самых пронзительных произведений, которое я читала в этом году. Эта книга не о героях. Вернее, у нее один герой — война и ее ужасы, ломающие судьбы людей. Читать этот сборник очень сложно, но бросить его просто невозможно.

Happiness
Ever again to breathe pure happiness,
The happiness our mother gave us, boys?
To smile at nothings, needing no caress?
Have we not laughed too often since with joys?
Have we not wrought too sick and sorrowful wrongs
For their hands’ pardoning? The sun may cleanse,
And time, and starlight. Life will sing sweet songs,
And gods will show us pleasures more than men’s.
But the old Happiness is unreturning.
Boy’s griefs are not so grievous as youth’s yearning,
Boys have no sadness sadder than our hope.
We who have seen the gods’ kaleidoscope,
And played with human passions for our toys,
We know men suffer chiefly by their joys.

Для поэтического возвышенного произведения война не очень подходящая, низменная тема. Но смысл поэзии автор видит не в утешении, а в предупреждении. Вот почему, согласно Уилфреду Оуэну, настоящие Поэты должны всегда быть правдивыми.

Самый религиозный сборник

«The Temple» George Herbert

Джордж Герберт — человек удивительной судьбы. Он родился в аристократической богатой семье в 1593 году. Мать Джорджа была другом и покровительницей Джона Донна, старший брат Эдвард сам был известным поэтом. Отец умер, когда Джорджу было три года, оставив вдову с десятью детьми.

В 1624 году при поддержке своего родственника, 3-го графа Пембрука, он стал членом парламента. Хотя эти должности обычно предвещали большую карьеру при дворе, и король Яков I Английский (Яков VI Шотландский) оказывал ему большую благосклонность, обстоятельства сработали против Герберта: король умер в 1625 году, и примерно в то же время умерли два других его влиятельных покровителя. Герберт отошел от политической карьеры, к которой он так стремился, и более полно повернулся к будущему в лице церкви, где в итоге и обрел себя.

На смертном одре Джордж Герберт доверил рукопись «Храма» своему другу Николасу Феррару, попросив его опубликовать ее, если он считает ее достойной. Герберт умер в 1633 году, и в том же году сборник был опубликован с большим успехом и впоследствии стал одним из самых любимых сборников когда-либо выходивших на английском языке.

«Храм» — это во многом поразительный сборник стихов. Фактически, последовательность стихотворений в нем сформирована порядком церковного обряда и литургии и имеет схожую с ней геометрию даже в названии стихов (например, одно из первых стихотворений сборника называется «Алтарь») и высказывают богословские идеи, такие как вера, любовь, смерть, суд и рай.

Своего рода стихотворные проповеди — необычайно удачное сочетание духовности и поэтического вдохновения.

Usefulness comes by labour, wit by ease;

Courtesy grows in court; news in the city.

Calmness is great advantage: he that lets

Another chafe, may warm him at his fire:

Mark all his wand’rings, and enjoy his frets;

As cunning fencers suffer heat to tire.

Truth dwells not in the clouds: the bow that’s there,

Doth often aim at, never hit the sphere.

By great deeds show, that thou canst little do;

And do them not: that shall thy wisdom be;

And change thy temperance into bravery.

If thou wilt die, the gates of hell are broad:

Pride and full sins have made the way a road.

The cheapest sins most dearly punished are;

Because to shun them also is so cheap

Самый концептуальный сборник

«Songs of Innocence and of Experience» William Blake

«Песни невинности и опыта» — один из самых любопытных поэтических сборников всех времен, инновационный и революционный эксперимент, в котором Блейк переплел текст и изображение, добившись потрясающего эффекта. Он появился в два этапа: несколько первых экземпляров были напечатаны и иллюстрированы самим Блейком в 1789 году. Пять лет спустя он объединил эти стихи с набором новых стихотворений в томе под названием «Песни невинности и опыта, показывающего два противоположных состояния человеческой души». Поэтический том, издаваемый иногда в виде двух отдельных сборников, сопоставляет невинный мир детства с испорченным и подавленным миром взрослых и включает в себя такие известные стихотворения автора, как «Ягненок», «Трубочист» и «Тигр».

Стиль и ритм стихов очень прост, я бы даже сказала примитивный, в отличие от наворотов Кольриджа, так почти детский:

Till the little ones weary

No more can be merry

The moon like a flower,

In heavens high bower

Но это только кажущаяся простота, не даром по интерпретации потайного смысла поэзии Бейка написано столько книг. «Невинность» и «Опыт» — это определения сознания, которые переосмысливают экзистенциально-мифические состояния Мильтона «Рай» и «Падение». Часто интерпретации этого сборника сосредотачиваются вокруг мифического дуализма, где «Невинность» представляет «мир до падения», а «Опыт» представляет «падший мир». Блейк классифицирует наши способы восприятия, которые имеют тенденцию соответствовать определенной хронологии, что потом станет стандартной схемой в романтизме: детство — это состояние защищенной невинности, а не первородного греха, но не застрахованное от падшего мира и его пороков.

Некоторые строчки просто поражают своей точностью и глубиной:

Folly is an endless maze.
Tangled roots perplex her ways,
How many have fallen there!
They stumble all night over bones of the dead:
And feel they know not what but care:
And wish to lead others when they should be led.

Самый экспериментальный сборник

«Lyrical Ballads» William Wordsmith, Samuel Coleridge

Уникальной чертой поэзии является то, что ее можно найти во всех предметах, которые могут заинтересовать человеческий ум. Еще сэр Джошуа Рейнольдс заметил, что тонкий вкус в поэзии и во всех остальных искусствах — это приобретенный талант, который может быть выработан только серьезным мышлением и продолжительным общением только с самыми лучшими образцами творчества.

Лирические баллады, вышедшие в 1798 году — знаковый сборник стихов, знаменующий собой начало английского романтического движения в литературе. Он был написан Кольриджем в соавторстве со своим другом Уильямом Вордсвортом. А знаменателен он тем, что значительно оторвался от традиционной поэтической формы. Большинство составляющих сборник стихотворений представляют собой поэтические эксперименты. Они были написаны главным образом для того, чтобы установить, насколько разговорный язык среднего и низшего класса общества приспособлен к высоким целям поэтического удовольствия.

В двадцати трех стихотворениях нашлось много места для различных смелых экспериментов. В «Строках, написанных в нескольких милях над аббатством Тинтерн» и «Мальчике-идиоте» активно используется живая разговорная речь на злободневные повседневные темы. «История о Гуди Блейке и Гарри Гилле» основана на достоверном факте, действительно произошедшем в Уорикшире.

В сборник также вошло величайшее стихотворение Кольриджа «Сказание о старом мореходе» — сверхъестественный рассказ-хоррор о путешествии моряка по странным берегам мира мертвых и живых. После отплытия из порта корабль главного героя попал в шторм, увлекший его к берегам Антарктики. Появляется считающийся добрым предзнаменованием альбатрос и выводит корабль из льдов. Однако моряк убивает птицу из арбалета, сам не зная почему.

Glimmer’d the white moon-shine.
‘God save thee, ancyent Marinere!
From the fiends that plague thee thus —
Why look’st thou so? ’ — with my cross bow
I shot the Albatross.

Товарищи ругают его и проклинают за то, что он накликал беду. Корабль попадает в мертвый штиль, и моряка обвиняют в том, что он навлек на всех проклятье. В знак его вины ему на шею повесили труп альбатроса.

The silence of the Sea.
All in a hot and copper sky
The bloody sun at noon,
Right up above the mast did stand,
No bigger than the moon.
Day after day, day after day,
We stuck, ne breath ne motion

Один за другим, все двести товарищей моряка умирают, а сам он в течение семи дней, видя их глаза, полные вечного проклятья, страдает и утоляет жажду собственной кровью, которую сосет из предплечья.

Самый романтичный сборник

«Lamia, Isabella, the Eve of St Agnes and Other Poems» John Keats

В третий и последний сборник стихов Китса, вышедший в 1820 году, пожалуй, вошли самые знаковые произведения поэта. В том вошли несколько поэм написанных в порыве творческого гения: поэма «Ламию», поэма «Канун святой Агнессы», поэма «Гиперион» и его шесть знаменитых од, «Изабелла», «Ода греческую урне», «Ода соловью», «Ода Психее», «Ода меланхолии» и «Ода Осени», которые до сих пор считаются одними из самых известных стихов на английском языке.

Открывающее сборник предисловие автора наглядно иллюстрирует, что Китс, пожалуй, как никто, являет собой пример того, как БУКВАЛЬНО могут уничтожить человека жестокие критики:

If any apology be thought necessary for the appearance of the unfinished poem of HYPERION, the publishers beg to state that they alone are responsible, as it was printed at their particular request, and contrary to the wish of the author. The poem was intended to have been of equal length with ENDYMION, but the reception given to that work discouraged the author from proceeding.

В каждой из поэм сборника он поднимает какую-нибудь интересную тему. Поэма «Ламия» — это рассказ о любви и предательстве в древнем Коринфе, поэма «Канун святой Агнессы» имеет заметный мрачный средневековый вайб. Поэма «Гиперион» опять-таки отсылает к древнегреческой мифологии. Не обходится сборник и без «вечных тем». Любимая всеми поэтами тема сна (или сна во сне):

It was no dream; or say a dream it was,
Real are the dreams of Gods, and smoothly pass
Their pleasures in a long immortal dream.
One warm, flush’d moment, hovering, it might seem.

И, конечно же, сущности любви.

LOVE in a hut, with water and a crust,
Is — Love, forgive us! — cinders, ashes, dust;
Love in a palace is perhaps at last
More grievous torment than a hermit’s fast: —
That is a doubtful tale from faery land,
Hard for the non-elect to understand.

Самый загадочный сборник

«The Tower» W. B. Yeats

«The Tower» был первым крупным сборником стихов Йейтса после получения Нобелевской премии в 1923 году и считается одним из его самых знаменитых и популярных сборников его стихов. Как написала Вирджиния Вульф в своем неподписанном обзоре сборника, «мистер Йейтс никогда еще не писал более точно и более страстно».

Название сборника относится к замку Thoor Ballylee Castle — нормандской башне XV века, что находится в Ирландии, которую Йейтс купил в 1917 году и позже отреставрировал за свои деньги. Все стихи написаны совершенно в разном стиле. Некоторые поражают красотой и отточенностью своих рифм:

The salmon-falls, the mackerel-crowded seas,
Fish flesh or fowl, commend all summer long
Whatever is begotten born and dies.
Caught in that sensual music all neglect Monuments of unaging intellect.

Другие наоброт, написаны как будто белым стихом и на первый взгляд совсем не имеют смысла:

Nothing but stillness can remain when hearts are full
Of their own sweetness, bodies of their loveliness.
The cloud-pale unicorns, the eyes of aquamarine,
The quivering half-closed eyelids, the rags of cloud or of lace,
Or eyes that rage has brightened, arms it has made lean,
Give place to an indifferent multitude, give place
To brazen hawks. Nor self-delighting reverie,
Nor hate of what’s to come, nor pity for what’s gone

Фантазийно-мечтательные романтичные образы «облачно-бледные единороги», «глаза цвета аквамарина», «дрожащие полуопущенные веки», «лохмотья облаков или кружев», резко сменяются «наглым ястребом» и у лирического героя уже «ни самодовольных мечтаний, ни ненависти к грядущему, ни жалости к ушедшему».

На что еще обращаешь внимания во время чтения Йейтса — в буквальном смысле лунный характер его поэзии. В таком небольшом сборнике я насчитала около 20 упоминаний Луны (для сравнения слово «солнце» встречается всего пару раз). Из других частотных слов также обращают на себя слова solitude (4), mock / mockery (13), man (77), woman (13), dream (12), thought (50).

Yet, now I have considered it, I find
That nothing strange; the tragedy began
With Homer that was a blind man,
And Helen has all living hearts betrayed.
O may the moon and sunlight seem
One inextricable beam,
For if I triumph I must make men mad.

В сборник также вошли некоторые из его известнейших и самых новаторских стихотворений: «Sailing to Byzantium» — лирическое размышление о разочаровании человека в физическом мире, «Leda and the Swan» — написанный ямбическим пентаметром пересказ одиозного греческого мифа о соблазнении Леды Зевсом в образе лебедя, «Among School Children» — поэтическое созерцание жизни, любви и творческого процесса, собственно, «The Tower», где Йейтс вспоминает старинные фольклорные легенды, связанные с башней, «Meditations in Time of Civil War», написанные в Тор Балли в 1922 году во время гражданской войны в Ирландии.

Как написал в своих заметках к сборнику Йейтс, как раз во время написания этих стихов в полночь республиканцы взорвали старый мост. Им строго запретили выходить из дома, но в остальном с ними были вежливы и даже на прощание пожелали: «Спокойной ночи и спасибо. Как будто это мы отдали им мост».

Two men have founded here. A man-at-arms
Gathered a score of horse and spent his days
In this tumultuous spot,
Where through long wars and sudden night alarms
His dwindling score and he seemed cast-a-ways
Forgetting and forgot; And I, that after me 
My bodily heirs may find,
To exalt a lonely mind,
Befitting emblems of adversity.

Знал ли Йейтс как актуальны будут его стихи даже столько времени спустя?