Р. Абрахам. Хаос, Гея, Эрос (1, 2).
Глава 2. Когнитивные карты и мифогенез
В мае 1985 года, когда я работал в своём офисе, в Университете Санта-Круз, Калифорния, мне позвонил социальный психолог Дэйв Лойе из Карнеля, маленького городка неподалёку. Он сказал, что является большим поклонником моих исследований в социальных науках и партнёром Райан Эйслер, антрополога-феминистки, автора книги "Кубок и клинок". И что ведущий философ систем Эрвин Ласло приезжает из Италии с желанием пообщаться со мной. Мы договорились встретиться в ресторане университетского кампуса.
Эта встреча явилась ключевым шагом к учреждению General Evolution Research Group и журнала "Мировое Будущее". Готовясь к ней, я набросал несколько кратких тезисов по динамическим и социальным наукам, внимание которым будет уделено в последней главе этой книги. Дэйв, Райан и Эрвин, а также историк Боб Артиджиан, проявили живой интерес к моделированию социальных трансформаций. И, благодаря Бобу, я узнал о теории когнитивных карт со многими отсылками к идеям, о которых далее пойдёт речь.
В мае 1989 года, Болонский университет Италии, старейший из сохранившихся европейских университетов, спонсировал симпозиум GERG в честь своего девятисотлетия. Усилиями Боба Артиджиани и Вилмоша Чаньи, еще одного
GERGианца, концепция когнитивной карты была выбрана темой симпозиума. Эта глава написана благодаря моему визиту в UCSC в феврале 1989 года и участию в том симпозиуме.
Эволюция грока
В главе 1-й герменевтический круг описывался как двигатель понимания и топливо эволюции сознания. Позднее мы расширим это понимание, включив в него интерпретацию текстов и, в конце концов, саму историю. Фундаментальный процесс - желание понять чувственный опыт внешней вселенной. Здесь мы подходим к когнитивной психологии и социологии знания, предметам, которые пытаются гроккать грок!
История и миф
Миф и история — разные подходы к нашему пониманию самих себя. Историк Роберт Артиджиани утверждает: «История — это то, как общество объясняет себя самому себе», цитируя историка Уильяма Ирвина Томпсона:
История по определению есть цивилизованная, литературная запись событий, сознательный образ общества, спроецированный элитой... . Миф — это зеркальная противоположность истории. Миф — это тоже история, но не "эго" цивилизации, а её души.
Когнитивные карты
И история, и миф рассматриваются через образ, парадигму, теорию или когнитивный процесс. Результатом этого процесса само-воображения и является то, что именуется когнитивной картой. Создаваемые образы отчасти культурны,
отчасти индивидуальны, и культурный образ развивается вместе с породившей его культурой. В результате история выглядит несколько произвольной. И, хотя нам нравится думать об истории как об истине или факте, на самом деле она - неопределенная и размытая реконструкция фрагментарных данных, отфильтрованных в основном бессознательными процессами. Чем глубже прошлое, тем смутнее наше понимание его. Теория когнитивных карт пытается изучить образы процесса через такие дисциплины, как антропология, социология и психология – общественные науки. Одним из способов применения этой теории является реконструкция истории. Такое применение дает возможность математической теории динамических систем войти в герменевтический круг, как мы и увидим в следующей главе.
Гештальт-психология
Теория гештальта началась в Германии в 1912 году со статьи Макса Вертгеймера. Гештальт по-немецки означает "целое", и теорию гештальта можно рассматривать как форму холизма, теорию целостных систем, в отличие от редукционизма, который пытается понять всю систему через изучение ее частей. Гештальт также связан с витализмом, взглядом на природу, в котором присутствует жизненный дух или поле, пронизывающее материю.
Книга Вольфганга Келера о его экспериментах с обезьянами по восприятию и решению проблем (1913-17) появилась в 1917 году, а книга Курта Коффкаса о разуме - в 1924. Английские переводы этих двух книг появились в 1925 и 1924 годах соответственно, и оказали существенное влияние на развитие психологии в Соединенных Штатах.
Гештальт-движение находилось под влиянием Дильтея и герменевтической традиции, а также Фрейда и Курта Левина. В него были встроены понятия холизма и витализма, а также феноменологии. Теория социального поля Левина является тем ответвлением гештальт-движения, которое особенно актуально в контексте этой книги. Его идея жизненного пространства примерно эквивалентна когнитивной карте - это своего рода психологическое поле или когнитивная структура, объединяющая группу животных. Нынешний рост интереса к картам и мифам можно рассматривать как ренессанс гештальт-движения.
Университеты имеют свои ответвления, например психология, и у этих ответвлений также есть ответвления, например психология крыс. Крысиные психологи проводят исследования на крысах, пытающихся найти пищу в конце одного из множества туннелей лабиринта. В первые дни крысиной психологии считалось, что крысы запоминают локальные координаты: влево, вправо, влево и т. д., ведущие к еде. Эта форма памяти называется ленточной картой.
Однажды, в 1920-х годах, К. С. Лэшли, пионер изучения психологии крыс, увидел, как две из его испытуемых, изучив лабиринт, оттолкнули задвижку ящика, вылезли и побежали на верх к воротам, откуда снова спустились в коробку и съели приманку. Он пришел к выводу, что умные крысы могут интегрировать ленточные карты в более широкую карту пространства. Другие крысиные психологи, такие как Э. К. Толман и его коллеги, в 1946 году, подтвердили этот навык у крыс в более сложных лабиринтах. После этого скромного открытия, Толмен завершает лекцию 1948 года, озаглавленную «Когнитивные карты крыс и людей», тремя вариантами применения концепции когнитивной карты к психологии человека.
Он описывает предлагаемый им механизм, в котором сильная мотивация или фрустрация вызывают нежелательное сужение когнитивной карты человека. Более поздние поколения исследователей крыс разработали функцию когнитивного картирования и физиологически локализовали актуальную карту в гиппокампе.
Были найдены и другие приложения этой модели к психологии человека. Яркий пример, хорошо дополняющий пример крыс Лэшли, подсказал мне Боб Артиджиани - навигаторы традиционных парусных каноэ с островов в южной части Тихого океана. Культура этих людей была исследована в работе польского антрополога Бронислава Малиновского.
Островитяне обожали ради развлечения ходить под парусом, особенно ночью, на соседний остров примерно в сотне миль. Сначала считалось, что они ориентируются по счислению координат, как и крысы Толмена, или по ленточной карте. Но это было верно лишь отчасти. Томас Глэдвин в 1970 году доказал, что они также интегрировали ленты в глобальные пространственные карты южной части Тихого океана и небесной сферы.
Концепция культуры
Следующей фазой герменевтической экзегезы нашей истории человеческой культуры является распространение концепции когнитивной карты с одного когнитивного процесса, такого как пространственное познание, на всю базу знаний человека. Другими словами, это означает расширение его до понятия культуры, как оно и развивалось в ранней истории антропологии.
Бронислав Малиновский, социальный антрополог, преподававший в Лондонской школе экономики и политических наук, работал с жителями Тробрианских островов и приобрел широкую известность и влияние после публикации своего классического труда «Аргонавты западной части Тихого Океана» в 1922 г.. Вместе с антропологом А.Р. Рэдклифф-Брауном, он обозначил словом «культура» "систематическую совокупность приобретенного поведения, которое передается от родителей к детям".
Своим бестселлером «Паттерны Культуры», написанном в 1934 году, Рут Бенедикт (1887–1948) сделала концепцию культуры более известной. Она подчеркивала разнообразие культур в ницшеанской типологии аполлонической и дионисийской культур. Ницше в своих исследованиях греческой трагедии описывал диспозицию дионисийца как "уничтожение обыденных ограничений и пределов существования", аполлониец же не доверяет такой диспозиции и отвергает её. Например, Бенедикт описывала культуры юго-западных пуэбло как аполлонические, в отличие от окружающих их коренных американцев, которых она считала дионисийцами. Позже она ввела термин "социальная синергия", применительно к целостности когнитивной карты.
Еще один ранний шаг в применении концепции когнитивной карты к культурам был сделан антропологом Грегори Бейтсоном, под влиянием Малиновского. В 1935 году в статье "Культурный контакт и схизмогенез", Бейтсон защищал холистический, целостный взгляд Малиновского на культуру и представил динамичный процесс культурной эволюции, который назвал схизмогенезом. Это ряд своего рода бифуркационных событий в социальной системе, при котором ересь (схизма) — например, расизм — развивается в обществе. Позднее, в своём классическом труде "Навен", где рассказывается о его полевых исследованиях латмульцев Новой Гвинеи, он адаптировал концепцию этоса Рут Бенедикт к "выражению культурно стандартизированной системы организации инстинктов и эмоций индивидуума". В 1939 году Бейтсон узнал о работе Льюиса Фрая Ричардсона (1881-1953), основоположника модели гонки вооружений и
политометрии, а в 1949 году соединил эти понятия в динамично развивающуюся картину этоса. В 1972 г. его эссе на эту тему были собраны в книгу "Шаги к экологии Разума", применявшую общие теории систем и кибернетики к антропологии.
Производная от герменевтики и витализма девятнадцатого века по линии Дильтея (как описано в главе 1), общая теория систем была разработана в Канаде Людвигом фон Берталанфи в 1940-е гг.. Кибернетика — это аналогичная теория систем, которая возникла в контексте инженеринга и технологий примерно в то же время.
Теория сложных динамических систем (теория СДС/CDS) является расширением математической теории динамических систем в духе Анри Пуанкаре. Она основана на общей теории систем и кибернетике, пересмотренных и дополненных в свете новых теорий хаоса и бифуркаций. Она обеспечивает стратегию моделирования для нового понимания сложных систем, социальных систем и истории. Применение этой стратегии моделирования к социальным наукам является основой для новых разработок, включая математическую антропологию, математическую социологию, математическую психологию и т. д..
В совокупности мы называем эти новые разработки эродинамикой, применительно к изучению социального поведения с использованием динамических моделей. Мы рассмотрим значение и происхождение этого термина в последней главе этой книги.
Бейтсон посещал семинары Малиновского в Лондоне, будучи аспирантом Оксфорда, а позже - конференции Мэйси, на которых началась кибернетическая революция. Кеннет Боулдинг (р. 1910) также был участником этих встреч, и
стал одним из основоположников общей теории систем.
В период годового затворничества в Центре Перспективных Исследований Поведенческих Наук в Стэнфорде, Калифорния (1954-55), он выпустил монографию под названием "Образ", которая, по его словам, была «продиктована в непрерывном потоке» и опубликована в 1956. Это дальновидный синтез общей теории систем и социальных наук: экономических, политических, социальных и исторических. Его базовыми понятиями являются образ, который является когнитивной картой, или структурой знаний индивида и мессидж, который
производит изменение образа. Он подробно рассуждает об образе человека, образе истории вселенной и публичных образах, разделяемых обществом. Эволюция общества и публичного образа находится под влиянием мессиджей, понимаемых герменевтически: "не только образ создает общество, но и общество постоянно пересоздаёт образ". Культура есть прорастание
образа как зерна, развертывание когнитивной карты как семени сообщества.
Недавно Роберт Артиджиани обновил теорию культурной эволюции, подключив когнитивную карту, или общедоступный образ, к общей теории эволюции. Используя теорию CДС, он представляет сложную динамическую модель сети кругов грока со средами и когнитивными картами, связанными через мессиджи. Используя понятие бифуркации из математической теории динамических систем, он предлагает сложную динамическую модель социальных преобразований, таких как научная революция, а также политических революций. Далее он переходит на другой уровень, предвидя эволюцию истории в аспекте самовоспроизводства социальных организмов в условиях естественного отбора.
Согласно Артиджани, когнитивные карты — это наборы символов, представляющие физические явления, людей и процессы, которые группируют последовательности фактов и идей, управляющих конкретным поведенческим набором круга ценностей, каждый поведенческий набор играет роль культурного гена. Символы в когнитивных картах возникают из опыта и им проверяются на соответствие среде. Эти символы передаются, более или менее полностью, всем членам сообщества и, благодаря эмоциональному воздействию, ценности направляют действия. Через средства массовой информации, такие как язык,
миф, инструменты, искусство, ритуал и просто подражание, когнитивные карты передают информацию, характеризующую конкретного человека или группу между отдельными людьми и поколениями. Таким образом, каждое новое поколение, воспитанное на ценностях культурной когнитивной карты, усваивает традиции своего сообщества и учится вести себя в манерах, в значительной степени неотличимых от манер предков.
И снова герменевтический круг
Это подводит нас теперь к еще одному взгляду на нашу историю.
Мифография — это способ смотреть на прошлое так, как если бы оно не имело отношения к данному моменту. Допустим, мифограф мог бы пролистать всю греческую литературу, от Гомера и Гесиода до последней строки Древней Греции в 641 году, и всякий раз, встречая имя древнего бога или богини, или мифического места, такого как река Стикс, записывать его на отдельной карточке. Закончив, он раскладывает эти карточки по стопкам - одна для Орфея, другая для Плутона и т. д. Затем Он берет каждую из этих стопок и пишет историю. Каждую из этих историй мифограф называет «мифом». И великолепная книга, написанная в таком мифографическом стиле — "Греческие Мифы" Роберта Грейвса. Все стопки (мифы) собраны, и после каждого мифа он приводит источники — все до единого - греческих авторов, с указанием названия, страницы и строки. Однако, если вы прочитаете об одном из персонажей в нескольких разных стопках, вы обнаружите много несоответствий, потому что упоминания исходят из разных времен и мест.
Другой стиль анализа использовала Джейн Эллен Харрисон, антиковед рубежа веков из Англии. Она предпочитала следовать идее — например, абстрактной концепции Орфея — через всю историю, даже если он радикально менял свое имя. Пример этому дал Диодор Сицилийский, который сказал, что Орфей был Осирисом, доставленным из Египта в Грецию, вместе с ритуалами и мифами об Осирисе, Исиде и Горе. Здесь идея мифа, развивающегося в конкретной культуре и переходящего из одной культуры в другую, уже явно присутствовала.
Мифы всегда меняются, нет статичного мифа об Орфее. Существует развивающаяся, бесконечная традиция с древними корнями, которая продолжается по сей день, сознательно или бессознательно. В последнее время этот подход, названный мифогенезом, стал популярным способом видения истории мифа. И главным мастером этой точки зрения, конечно же, является покойный Джозеф Кэмпбелл.
Как мы уже говорили, герменевтический круг, в котором целевая система и модель соединены в цикл — своеобразный просторный vicus рециркуляции, обеспечивающий динамику эволюции сознания. Одним из способов применения этого герменевтического круга является наше понимание прошлого. Когда мы читаем историю из нашей нынешней парадигмы, в настоящем, мы пересматриваем историю без смены настроек, фильтруя их через современный образ. Мы постоянно интерпретируем и ре-интерпретируем прошлое. Точно так же мы интерпретируем Библию, исторический текст или место археологических раскопок - интерпретируем их из сего дня, согласно нашим собственным воспоминаниям, записям, библиотекам, обрывкам предшествовавших культурных карт, в соответствии с нашим представлением о настоящем. Мы делаем то же самое с будущим, проецируя в него наши теперешние фантазии и, в конечном итоге, получая обратную связь в виде уверенности или неуверенности в настоящем. Таким образом, мы можем предположить наличие второго герменевтического круга между нашим сейчас и будущим.
На рисунке представлена индивидуальная когнитивная карта, или ИКК (ICM). Эта карта развивается, поскольку наша когнитивная карта настоящего момента произошла из некоего зерна/зародыша в прошлом, которое можно представить в виде точки. Получаем двойной конус мороженого в качестве модели ИКК и его истории.
В некоторый момент времени, когда множество индивидов пользуются одной картой, возникает коллективная когнитивная карта или культурно-когнитивная карта, ККК, на которой тот же процесс представляет зародыш будущего.
На рисунке мы видим ИКК и ККК. Часовое, или реальное, время представлено как движение в правой части рисунка. Но также у нас есть и иное время, ортогонально направленное. Его образ представлен, преимущественно, литературно. Как Круговорот в "Видении" У. Б. Йейтса. Этот сложный, но эквивалентный образ был получен Йейтсом посредством автоматического письма.
Резюме
Мы применили идею круга грока с учётом специфики нашего понимания и его и его места в универсуме. Концепция когнитивной карты возникает в сознании вместе с представлением об иерархии моделей. В некоторых культурах когнитивные карты и индивидуальны и коллективны в континууме эволюционного процесса. Культурная история и миф - аспекты развития коллективной когнитивной карты (ККК), Социальные трансформации или бифуркации, в динамической теории Роберта Артиджиани, - это внезапные скачки (катастрофы, парадигматические сдвиги) процесса эволюции. В кибернетическом видении Грегори Бейтсона и Кеннета Боулдинга или в общей теории систем Людвига фон Берталанфи, эта модель становится новой теорией истории. И в следующей главе мы обратимся к истории истории.
Автор: Ralph Herman Abraham, 1992.
Перевод: Инвазия, 02. 02. 2022 г..
Chaos, gaia, eros : a chaos pioneer uncovers the three great streams of history:
Введение. Орфическое Возрождение
Если, при прочтении текста, Вы обнаружили ошибку, опечатку или неточность — просим сообщить нам об этом.
Выразить неоценимую поддержку проекту «Инвазия» можно символическим пожертвованием на QIWI: INVAZIONPOST