Карелия. Июль 2024 года. День 2: Кижи. Часть 2

После осмотра Кижского погоста и двух крупных крестьянских домов (Ошевнева и Елизарова) стоит сделать несколько шагов на юг и заглянуть на самую окраину острова. Она представляет собой маленький каплевидный полуостров или даже мыс, на котором разместилось ещё несколько строений.

Указатель на дорожке обозначил это место как Кижскую гавань. Что ж, и правда гавань – вот там лодочки на берегу, видите? Сразу захотелось взять с собой снасти и отправиться на рыбалку. Впрочем, кто-то уже порыбачил за нас – сегодня в Кижах проходит Большой рыбный фестиваль.

В палатках можно купить разного рода блюда от пирожков до ухи, ну и чаёк запить. Где-то готовят прямо у нас на глазах. Другие умельцы показывают, как ковать рыбные крючки, вязать сети, готовить поплавки и так далее. Плюс ко всему играет музыка, народ гуляет.

Тут же добры молодцы да девицы играют, но не в заморский дивный ногомяч, что на Руси отродясь не видывали. Для ногомяча врат с сетями нет. Кажись, в килу забавляются, однако ваш не(странник) мог и ошибиться по неведению. Не серчайте понапрасну, коль ошибся.

Ладно, хватит кривляться, скажу нормальным языком. Если это кила, то речь идёт о традиционной русской игре, известной со времён Древнего Новгорода. В целом она похожа на футбол: две команды гоняют мяч по полю с целью занести его в охраняемую зону противника. Пожалуй, кила больше напоминает регби, чем футбол.

В современной России килу показывают не только на различных этнографических фестивалях как забаву для публики, но и в рамках профессиональных соревнований – существует Федерация килы России с членством команд из нескольких регионов. Команды в киле называются ватагами. Может, нам стоит развивать такие виды спорта, а не тратить миллионы на бесполезных футболистов?

Какие домики есть в Кижской гавани?

Дом Сергеева из деревни Логморучей, 1908–1910 годы. Перевезён в 1961 году. Деревня Логморучей находится к северу от Петрозаводска, сегодня это, по сути, пригород. Формально деревня уже давно вошла в состав крупного села Заозерье.

Ранее я упоминал типы домов «кошель» и «глаголь». Есть третий тип крестьянских домов Русского Севера – «брус», самый распространённый. Его характерная черта – вытянутая форма, где жилые комнаты, как правило, выходят на одну короткую стену. На фото она слева. Издалека эту сторону мы видели на снимке, где я запечатлел гавань.

Дом не используется для реконструкции интерьера, сегодня здесь тематическая музейная экспозиция.

Она называется «Водные пути-дороги» и посвящена освоению местными жителями водного пространства Онежского озера. Самое интересное в экспозиции – настоящие лодки.

Перед нами лодка-каюк, она же каик. Под каюком понимают самые разные суда, в том числе довольно крупные, от 10 до 50 метров в длину, главной особенностью которых является некоторое смешение черт ладьи и плоскодонной барки. На Русском Севере каюки – это маленькие речные лодочки. В данном случае берестяные.

Соорудить лодку из бересты – плёвое дело: берёшь нож или шило, режешь бересту и ветки, из веток или иной древесины собираешь каркас, обматываешь берестой. Может показаться, что такая конструкция не особо надёжна, но она могла выдерживать на воде груз весом до 300 кило. Каркасные берестяные лодки в Карелии, вероятно, использовались с глубокой древности, их письменные упоминания встречаются с XVII века.

Материал, из которого они изготавливались, не позволил старым лодкам дойти до наших дней, поэтому перед нами не археологическая находка, а современная реконструкция. Её сделал эксперт в этом вопросе, реконструктор берестяных лодок из Котласа Архангельской области Александр Шутихин в 2012 году специально для кижского музея.

Другой тип лодок выдалбливали из цельного куска дерева. Их называют долблёнками, однодеревками или долблёными лодками.

В витрине – вновь реконструкция, на этот раз трёхчастной лодки-долблёнки из ствола осины. Подразумевается копия знаменитого «ладожского челна». Реплику сделал мастер Сергей Куликов в 2012 году. Оригинал «ладожского челна» – единственный и неповторимый, к тому же сохранившийся не полностью, и хранят его совсем не на Кижах. Эту древнюю лодку нашли в 1878 году на берегу Ладожского озера при рытье канала, геолог и археолог Александр Иностранцев придумал ей такое красивое название.

Только я не пойму, откуда сотрудники музея взяли информацию, что «ладожский чёлн» датируется III тысячелетием до нашей эры. Это, конечно, приятно, когда находка древняя, и, возможно, могли в III тысячелетии по рекам и озёрам гонять на таких судах. Например, в залах Исторического музея в Москве, где я работаю, экспонируется донской чёлн, который, по актуальным исследованиям, датируется XVIII–XVII веками до нашей эры. Приличный возраст.

Но «ладожский чёлн» явно позже. В 1960-е годы радиоуглеродный анализ показал, что он всего лишь I века до нашей эры. В 2021-м провели повторное исследование с более современными технологиями, и получился... VII век нашей эры. Какое уж тут третье тысячелетие! Как-то в попытках придать древности истории карельского судостроения сотрудники Кижей увлеклись.

Тут модель 1:5, а не натуральный размер. Это лодка-кижанка. Специфический для Кижских шхер тип лодок активно использовался и до революции, и позже, он был удобен и идеален для этой местности, где одновременно нужно плавать по небольшим проливам, выходить на просторы Онежского озера, ловить и перевозить рыбу, возить иные грузы вплоть до сотни пудов, то есть больше полутора тонн. На компактных и при этом прочных кижанках можно было даже перевозить скотину.

В начале XX века на Кижских шхерах работало около тысячи крестьянских хозяйств. Соответственно, примерно столько же лодок, значительную долю из которых занимали кижанки. Средняя лодка-кижанка стоила 7 рублей, что немало для данной местности, но за навигационный период можно было заработать 12 рублей и окупить ценное транспортное средство всего за год.

На территории Кижей с 1999 года проходит фестиваль народного судоходства и судостроения «Кижская регата». Можно приехать и посмотреть на конкурсы судостроителей и гонки лодок вокруг острова.

Устройство кижанки.

Так и хочется сказать, что Кижи – судоходная столица Онежского озера. Но мы помним, что Кижи благодаря погосту просто дали название архипелагу Кижских шхер, и в свою очередь название региона передало имя местному бренду лодок.

Это поздний гибрид. Кижанка, но с мотором. Построена в 1980-е годы в деревне Насоновщина на острове Волк (Волкостров) недалеко отсюда. Понятно, что при наличии мотора мачта с парусом уже не нужна, поэтому рискну предположить, что мачта не потерялась, а её здесь изначально и не было.

Здание водяной мельницы Фёдора Стафеева из урочища Берёзовая Сельга, конец XIX – начало XX века. Перевезено на Кижи в 1963 году. Берёзовая Сельга – вымершая деревня на побережье Заонежского полуострова, что располагалась к западу от острова Кижи. То есть когда мы смотрели с колокольни Кижского погоста на округу, то, теоретически, могли увидеть место этого урочища.

И нам сразу интересно: если это мельница, то где её механизм? Должно же быть водяное колесо, куда подают воду, верно?

Предлагаю сначала рассмотреть схемы внутри. Вот так обычно мы водяную мельницу и представляем. Есть длинный жёлоб, по которому стекает вода, она падает на мельничное колесо, колесо крутится, зерно мутится. Такое колесо называется колесом верхнего боя. Есть колёса среднего и нижнего боя, где вода подаётся на середину колеса или же вовсе снизу.

Раньше на мельнице Стафеева было установлено колесо верхнего боя, однако его поменяли на нижний бой после перевозки на Кижи, чтобы основной механизм мельницы оставался рабочим без необходимости строить жёлоб с подачей воды сверху.

Новое колесо мы посмотреть не сможем. И вообще мельница сейчас не работает. Тем не менее, я предполагаю, что достаточно лишь открыть канал для воды, и всё запустится. Когда мельницу устанавливали, то для неё сделали запруду, то есть небольшую плотину, связанную с озёрной водой – от мельницы до берега всего 6–7 метров. Запруда подавала водичку за стенку – там стоят два рабочих колеса.

Зачем два? Одно соединено с жерновами, что перед нами. Сверху на втором этаже засыпали зерно, жернова его перемалывали в муку. Слева же мы видим какие-то столбы, но это не столбы – это песты, стержни для толчения зерна в ступах. Там непростой механизм, нам отсюда не видно, но суть в том, что второе водяное колесо вертело зубчатый вал (за кадром слева), который своими зубчиками задевал песты и те шевелились. Зерно таким образом мололи более крупным помолом, делая не муку, а крупу.

После крупных крестьянских домов, которые тянут на статус «особняков» и «усадеб», начинаешь думать, как же хорошо жилось крестьянину до революции... Спешу спустить вас с небес на землю. Кому-то жилось, а кому-то нет. Маленькие дома бедных крестьян ничего выдающегося не представляют, коллекционировать их на Кижах и изучать было не так спортивно, но всё же скромные жилища тут есть.

На фото – дом Щепина из деревни Щепино 1907 года, перевезён на Кижи в 1975 году. Деревня находится на Волкострове, в 2013 году там ещё числилось два жителя. О крестьянине Щепине известно, что по молодости он ездил в Петербург на заработки, работал там дворником, но состояния не нажил. Вот и пришлось строить обычный дом. Тут ни балконов-гульбищ, ни отдельной хозяйственной части нет – просто изба. Да что уж там, в семье Щепиных не было ни коровы, ни лошади. Лодки тоже не было. Муж делал бочки, жена чесала лён.

Внутри всё скромно.

Вот такая Кижская гавань. Мы оставляем её (на фото дом Щепина вдалеке слева) и идём по другой дорожке на север. Нам попадается интересная часовня Архангела Михаила из деревни Леликозеро на западе Заонежского полуострова. Часовня достаточно старая, предположительно построена в 1670-е годы. Тогда была основана деревня, а на двух старинных иконах из часовни найдены даты их написания – 1671 и 1674 годы. Вероятно, их писали специально для нового сооружения.

Строение перенесли на Кижи в 1961 году. Пусть после создания часовня переделывалась и дополнялась, мы можем считать, что перед нами – памятник древнее, чем храмы Кижского погоста.

Что построено раньше, а что позже? Подсказать могут границы срубов. Собственно часовня или молельня XVII века занимает треть здания справа. Посередине – трапезная середины XVIII века. Слева – сени второй половины XIX века. Мастерство создателей разных эпох таково, что нам кажется, будто перед нами изначально задуманное цельное сооружение.

При желании можете ещё раз посмотреть предыдущий снимок, там все эти части тоже видны, только с обратной стороны в обратном порядке.

Внутри тесновато. Это что ж получается, часовня на первых порах вообще занимала только пространство молельни, что впереди за границами срубов? Сейчас, как вы поняли, мы стоим в средней части часовни, трапезной.

Самое главное, что здесь есть, – те самые иконописные «небеса», о которых я говорил в Преображенской церкви. Там они утеряны, а тут сохранились.

Тябла «небес», скорее всего, установили при строительстве часовни, но иконы в них неоднократно переписывались: рентгенограммы, выполненные в 1970 году, показали четыре слоя изображений вплоть до XIX века. А самые первые сохранившиеся иконы, что мы не видим, где-то там под поздними изображениями, – спорной датировки: может, второй половины XVIII века, а может, и раньше.

Вдоволь насмотревшись, идём дальше на север.

Наш путь от Кижской гавани лежит вдоль восточного берега острова. Туда мы шли по западному берегу, а теперь как бы идём против часовой стрелки. Поэтому Кижский погост и распаханные поля рядом с домом Ошевнева мы обходим с другой стороны.

С западной стороны, когда я показывал вспаханное поле, на востоке можно было увидеть мельницу. Это она вблизи.

Ветряная мельница из деревни Волкостров с одноимённого острова построена крестьянином Биканиным в начале XX века. Перевезена на Кижи в 1961 году. Данный тип мельницы называют столбовкой или столбянкой, поскольку весь корпус мельницы может вращаться вокруг своей оси – вокруг столба, что находится внутри. Надеюсь, не надо пространно объяснять, зачем: ветер не всегда дует по одному и тому же направлению.

Столбовки – старый тип ветряной мельницы. Он постепенно вытеснился шатровыми мельницами или шатровками, где вращать надо было лишь небольшой шатёр сверху, к которому крепились крылья. Так удобнее, да и мельницу можно построить помощнее. Столбовки в Европе с течением времени исчезли совсем. В России даже в начале XX века, как видите, продолжали использоваться, чаще всего именно на Русском Севере.

Данное строение уникально. Вполне вероятно, перед нами старейшая деревянная постройка не только на Кижах, но и вообще в России! Церковь Воскрешения Лазаря из Муромского монастыря построена в XV веке. Муромский Успенский монастырь на восточном берегу Онежского озера расположен довольно далеко, в 60–70 километрах по прямой от Кижских шхер. Особый для истории деревянного зодчества статус памятника позволил Александру Ополовникову в 1960 году утащить храм на Кижи.

Сам же монастырь, как гласит предание, основан преподобным Лазарем Муромским, который в XIV веке приехал на Русь из Константинополя. Прозвище «Муромский», как и название монастыря, связано с местными топонимами – Муромским озером и речкой Муромкой. Отношение к городу Мурому очень опосредованное: финно-угорский корень «муром» не до конца понятного значения распространён в топонимике независимыми друг от друга очагами в разных местах от Центральной России до Финляндии.

Иногда встречается утверждение, что не только обитель, но и церковь перед нами основал тот самый Лазарь. Тогда придётся её датировать XIV веком. Но всё это уже детали дискуссий. Можно утверждать наверняка, что иконостас, который сохранился до XX века, частично был создан в XVI столетии. Первенство в старшинстве среди деревянных построек России оспаривает другая церковь – Ризоположения из села Бородава, ныне хранящаяся в Кирилло-Белозерском монастыре. В общем, пусть спорят дальше.

Последний раз полюбуемся Кижским погостом и уходим отсюда по дорожке справа.

По пути нам попадается небольшая площадка с выставкой «Деревянные узлы и конструкции». К сожалению, здесь нет каких-то пояснительных текстов, поэтому во всём пришлось разбираться самому.

Слева можно изучить, как вблизи выглядит соединение брёвен в срубе формы четверика и как в эту конструкцию вставлены окна и двери. Справа показана кровля.

Кровлю намеренно сделали не до конца.

Но интереснее всего смотрится маленькая луковичная глава, покрытая лемехом. Лемех – обобщённое название деревянной черепицы, а отдельные пластины называют лемешинами. Справа видно, что главка покрыта лемехом не целиком. Посмотрим с другой стороны.

Теперь можно представить, как делали главки. Сначала к центральной оси крепились пластины и получалось некое подобие шестопёра. Потом пластины соединяли и получалась ровная луковица. И сверху лемех.

Возможно, я рассказываю слишком просто, но ходил по острову сам и экскурсовода под рукой не было. Впрочем, даже без обстоятельного рассказа лицезреть это мастерство в мелочах крайне любопытно.

Последним объектом, который относится к сектору «Русские Заонежья», будет этот простенький амбар из деревни Воробьи начала XX века. Деревня Воробьи находится на Большом Климецком острове и, скорее всего, видна издалека со стороны Кижской гавани или с колокольни погоста. Амбар перевезён на Кижи в 1974 году.

Типичная постройка, как будто ничего особенного. Разве что интересна довольно большая просторная галерея, которая получилась благодаря скату кровли.

Рядом начинается новый экспозиционный сектор «Пряжинские карелы». Он компактно расположился на полуострове Дудкин Наволок и посвящён культуре строительства карелов-ливвиков, живших в Пряжинском районе Карелии. Современный Пряжинский район занимает территорию между Онежским и Ладожским озёрами, это одна из земель традиционного проживания ливвиков. Причём скорее к землям ливвиков относилось Приладожье, а не Прионежье.

Самый близкий к нам домик – амбар второй половины XIX века из деревни Нинисельга. Амбар, прямо скажем, помощнее предыдущего русского амбара, двухэтажный, с красиво оформленной кровлей. Вы уже знаете, как называются элементы на кровле, что мы разглядывали на амбаре из деревни Южный Двор рядом с полем и домом Ошевнева. Можно их сравнить и убедиться, что причелины и полотенце принципиально не отличаются. Мы вряд ли сможем легко понять, где русская, а где карельская архитектура.

Амбар перевезён на Кижи всего лишь в 2011 году.

Небольшой полуостров Дудкин Наволок раньше занимала маленькая одноимённая деревня. Как свидетельствует памятная табличка, в деревне в 1871 году народный сказитель Трофим Рябинин пересказал профессору славистики Александру Гильфердингу несколько былин. Упоминание Рябинина мы сегодня встречали, когда были у кладбища Кижского погоста.

Дома карельского сектора установлены недалеко друг от друга. Вдалеке слева – совсем крохотный и малопримечательный амбар Жданова из деревни Пелдожи. Он интересен тем, что довольно старый – начала XIX века, в то время как многие экспонаты музея-заповедника построены ближе к рубежу XIX–XX веков. Перевезён на Кижи в 1960 году.

Справа – ещё один крупный амбар, немного похожий на амбар из Нинисельги. Этот – из деревни Коккойла, построен крестьянином Кипрушкиным в 1892 году, перевезён на остров в 1961-м.

Наше внимание уже привлекло мощное строение по центру. Это дом крестьянина Максима Яковлева из деревни Клещейла, построен в 1880–1890-х годах артелью местных плотников при участии хозяина. Нетрудно догадаться, что семья Яковлевых была зажиточной: она держала 10 десятин пахотной земли, 10 коров, 5 лошадей, 25 овец и заодно мельницу. Ну и семья была большой, в доме жило 15 человек.

Рядом разбили аптекарский огород. Здесь выращивают лекарственные растения, характерные для Кижских шхер. Таблички у грядок расположены далеко от ограды, а внутрь не пройти, поэтому я вряд ли смогу прочитать названия растений.

Разве что можно прочесть табличку справа у самой ограды. Это... аааа, опять гадюка! Давайте лучше зайдём в дом Яковлева.

Часть дома занимает музейная экспозиция о разных аспектах жизни и быта ливвиков. Например, эта коллекция фотографий конца XIX – первой половины XX века сопровождается различными ливвиковскими поговорками и приметами, связанными с семейной жизнью. Процитируем некоторые из них:

Когда идёшь невестой в большую семью, то нужно иметь язык жаворонка, ум птицы, сообразительность окуня из ламбушки.

Жизнь без жены, что изба без печки.

И дом не дом, и сила не сила, если у хозяина с хозяйкой нет согласия.

Ламбушка или ламба – так в Карелии называли мелкие лесные озёра, весьма распространённые в Карелии и Финляндии из-за специфического рельефа местности.

Больше всего мне запомнилась эта поговорка:

С плачем выходить (замуж) – радостно жить.

Запомните, юные девицы!

Интерьеры дома Яковлева.

Из-за отсутствия пояснительных текстов убранство разных домов с трудом поддаётся анализу. В чём особенности именно карельского быта? Неясно. Экскурсия бы сняла подобные вопросы, но поскольку я простой обыватель, а не профессиональный этнограф, самостоятельно разницу увидеть не могу.

Очевидно, что сходства между крестьянскими домами разных народностей одного региона будет больше, чем отличий, но хотелось бы узнать какие-то подробности. Так что при визите на Кижи подумайте, не взять ли экскурсию, но надо понимать, что экскурсовод на стандартном маршруте в первую очередь поведёт вас на погост и в два дома рядом (Ошевнева и Елизарова), а вот дойдёт ли он до Яковлева – есть сомнения. Наверное, с индивидуальным экскурсоводом где-нибудь часика на четыре тут было бы клёво погулять.

А так на первый взгляд тот же сарай принципиально от сарая у Елизарова не отличается. Тоже на втором этаже, встроенный в единый сруб дома.

И тоже со взвозом наружу. Подобный взвоз с улицы мы видели у дома Ошевнева.

Как уже сказал, не знаю, как часто до сектора «Пряжинские карелы» доходят экскурсионные группы, но дальше на север они точно не идут. Хотя, казалось бы, мы погуляли от силы на четвёртой части острова. Если отсюда пойти на запад, то мы прямиком выйдем к пристани и замкнём круг, но разве так интересно? Рванём подальше на север, насколько позволяет время – туда, куда редко ходят туристы.

И вдруг люди пропали... Финальный рывок пешей прогулки по острову Кижи будет проходить практически в одиночестве. Даже в деревеньке Ямка, куда мы держим путь, почти никого не было, хотя деревня явно живая. Интроверты, вам сюда.

Остров Кижи, напомню, окружён почти со всех сторон либо Большой землёй, либо другими островами архипелага. Некоторые из них настолько маленькие, что вообще не имеют названия. А может, и имеют, но те никому неизвестны. Например, островок в правой части кадра, полностью заросший деревьями, никак не назван ни на одной доступной в Сети карте. Если туда поставить избушку, то можно жить на собственном острове. Интроверты, ау, информация для вас!

В старину на Кижах были и овцы, и коровы, и лошади. Современный этап животноводства начался совсем недавно, в 2010-х годах. Овец стали разводить в рамках той же программы по восстановлению традиционного хозяйства, к которой относятся огородничество и трёхполье недалеко от погоста. В 2018 году музей сообщал, что на острове живёт три барашка. По сведениям от февраля 2025-го, кижское стадо овец насчитывало 27 голов. Интересно, это больше, чем число постоянных жителей Кижей?

Так называемая Шунгитовая площадка появилась тоже недавно, в 2018 году, хотя кажется, что подобная геологическая экспозиция вполне могла быть организована в советские годы. В ту эпоху очень любили геологию. Парочка стендов (один из них в кадре) рассказывает об истории изучения шунгита и особенностях этого материала, в закрытых витринах на земле лежат разные подписанные образцы, а посреди площадки – несколько валунов. Наверное, они тоже из шунгита, но никак не подписаны.

Один из познавательных текстов сообщает, что есть распространённый миф, будто шунгит – это метеорит. На самом деле эта горная порода образовалась из древних водорослей и планктона. Шунгит встречается в разных местах планеты – в Канаде, Австралии, Африке, но действительно ценные с промышленной точки зрения залежи находятся лишь в Заонежье, в том числе на Кижах.

Шунгит используется с разными целями в строительстве, металлургии, химической промышленности и сельском хозяйстве. Во второй половине XIX – первой трети XX века в нём видели аналог-заменитель каменного угля, но это была неудачная идея, шунгит плохо горит. Долгое время его использовали в качестве фильтра, но ныне есть и более эффективные материалы для очистных сооружений. Когда в Петрозаводске мы видели фонтан «Молекула фуллерена», то я упоминал, что шунгит является одним из немногих природных источников фуллеренов.

Ещё эту карельскую достопримечательность любят всякие шарлатаны, которые с удовольствием расскажут вам, что пирамидки Гордона из шунгита спасут вас от радиации, помогут наладить гармонию в доме, восстановить биополе и вывести сознание на новый уровень. А если приобрести кубы из шунгита (продаются и такие), то можно стать супергероем из комиксов. Впрочем, есть и полезные товары – скажем, из шунгита получаются неплохие стильные камни для бани или галька для прудов и аквариумов.

Извините, увлёкся. Реклама шунгита закончена, пирамидки не предлагаю.

От Шунгитовой площадки желающие идут кратчайшим путём к пристани, но, как уже говорил, мы направляемся дальше на север. Через полкилометра прибрежная восточная дорожка утыкается в современные домики. Возможно, здесь живут сотрудники музея.

А, возможно, сотрудники МЧС, ибо их часть находится тут же. Территория современных домиков и пожарной части называется на Яндекс-картах Аверьяновкой. Я бы предположил, что раньше здесь была такая деревня, но никакой информации о ней найти не удалось.

Смотреть тут нечего, кроме забавной старомодной пожарной телеги. Небольшой текст рядом с ней рассказывает, что до революции в деревнях существовала пожарная повинность. Деревенские старшины расписывали обязанности жителей, кому в случае пожара нужно прибыть с лестницами и крюками, а кому – с топорами в вёдрами. Уклонявшиеся от повинности попадали на штраф в один рубль. Пожарный инвентарь хранился при церквях или в специальных постройках – в каланче или в пожарном сарае.

О реконструкции самой телеги в тексте ничего не сказано: есть ли в ней настоящие исторические элементы, какой конкретно период или образец она воспроизводит, неясно. Но и так забавно.

Пристань в левой части кадра стоит прямо напротив пожарной части, поэтому водичку пожарные качают прямо отсюда. Надеемся, участвовать в реальном пожаре на острове-музее деревянного зодчества им не придётся.

Ещё 200 метров на север, и мы подошли к деревне Ямка.

Деревня, с одной стороны, настоящая, поскольку существовала как минимум с 1563 года, когда её впервые упомянули в письменных источниках как владение новгородского боярина Никиты Афанасьева. Тогда она называлась Трофимовская, потом меняла название, пока в начале XX века не стала Ямкой. С другой стороны, современная Ямка – это собрание памятников, свезённых с других мест Заонежья, поэтому для музея-заповедника это так называемый экспозиционный сектор «Ямка».

Так что в «музейных» домах живут обычные люди. Ну как обычные... Сотрудники музея, а также разные гости острова. Один из домов действует как официальный гостевой дом Кижей. Цена вопроса непонятна, интернет-ресурсы музея почему-то её не озвучивают.

В правую часть кадра попала часовня Апостолов Петра и Павла. То ли из деревни Бережная, то ли из деревни Типиницы, оба названия сайт музея даёт вместе, как будто это одна деревня, но, кажется, это всё-таки разные места Заонежского полуострова. Часовня относительно древняя, её датируют началом – серединой XVIII века. Получается, ровесница Преображенской церкви. Перевезена на Кижи в 1970 году.

Сейчас в Ямке около десятка домов и примерно столько же хозяйственных построек. Все они – музейные объекты. Разве что какие-нибудь деревенские сортиры и подсобные мелкие сараи не являются культурным наследием. Жилые дома расположены одной улицей вдоль берега, с которого открывается шикарный вид на озеро. В основном, как вы уже поняли, отсюда будут видны близлежащие острова. Рискну предположить, что благодаря им даже суровая погода на Онеге не приводит к значительным волнам у Кижей, хотя от ветродуя это вряд ли спасает.

По состоянию на 1911 год в Ямке было 15 дворов, то есть примерный масштаб поселения не изменился. Сегодня Ямка – одна из двух сохранившихся исторических деревень на Кижах, а когда-то, в конце XVI века, деревень было 14 штук.

Ещё факты из истории Ямки. Во времена Смуты до Кижей добирались и польско-литовские отряды, и шведы, и мятежные казаки, так что деревню сожгли, а после крестьянин Истомка Васильевич Ольхин поставил тут новый двор и наплодил потомство. В XIX веке деревню переименовали в Ольхино, до того, как она стала Ямкой, и все пять родов, что здесь жили, были потомками Истомки Ольхина.

Семён Костин, один из руководителей Кижского восстания приписных крестьян в XVIII веке, тоже был из ольхинских; о восстании мы вспоминали у стен Кижского погоста у мемориальной таблички. Другие потомки Ольхина выбились в столичные купцы – отец и сын Елизар Ольхин и Василий Елизарьев похоронены в некрополе Александро-Невской лавры.

Один из жилых домов в Ямке. Изначально это дом Ананьева из деревни Красная Сельга на Заонежском полуострове. Красная Сельга – это советское название деревни, до того бывшей Грязной Сельги; вероятно, советская власть посчитала, что топоним не очень благозвучен. Сельга – это специфическая форма длинных холмов, которые образовались в Карелии в результате Ледникового периода.

Дом Ананьева датируется второй половиной XIX века и перевезён на Кижи в 1975 году. Уже не надо пояснять, что это дом зажиточного крестьянина, тут всё понятно. Какое-то время после переезда на Кижи в доме располагался местный детский сад. Сейчас кто-то живёт внутри. Отзывы в интернете подсказывают, что некоторые из гостей острова тут ночевали. Выставочных пространств в Ямке нет, поэтому ломиться в двери нам не надо, гуляем дальше.

У дороги, что обходит Ямку со стороны острова, а не со стороны озера, стоит ветряная мельница Барышева из деревни Вороний Остров. Так и хочется сказать, что деревня располагалась на одноимённом острове, но речь идёт о деревне на побережье Заонежья, рядом с которой есть совсем маленький, длиной в 200 метров, остров Вороний.

Мельница построена в 1921 году, то есть перед нами формально уже советское строение. Но всё равно это старомодная столбовка, как и увиденная нами ранее мельница с Волкострова. Эту перевезли на Кижи в 1977 году.

Кузница Корнилова из деревни Южный Двор. Деревня сегодня уже была упомянута. Кузница датируется концом XIX века, перевезена на Кижи в 1970 году. Внутри, как пишут, восстановлена на основе сохранившихся элементов часть традиционного оборудования, поэтому всё должно быть аутентично. Но мы всё равно не посмотрим, закрыто.

Лучше обратим наш взор на высшую точку Кижей – Нарьину гору. Сперва кажется, что и горы-то никакой нет – так, погрешности рельефа. Горка действительно невелика, её высоту сотрудники музея озвучивают как 23 метра. На общедоступных картах, как правило, высоту обозначают как 41 метр. Откуда возникло разночтение, не знаю. Возможно, по-разному определяют нулевую высоту – с уровня Мирового океана, с уровня Онежского озера или с какой-то иной точки.

Когда много тысячелетий назад уровень Онеги падал, то первой из-под воды появилась Нарьина гора.

На горе когда-то стояла часовня деревни Ямка, до наших дней она не дожила. Есть легенда, что Преображенскую церковь хотели построить тут, что было бы, возможно, неплохо – она бы возвышалась над всем островом. И якобы ночью строительные леса сами переместились на место современного погоста, поэтому местные жители поняли, что строить надо непременно там.

Вид с горы симпатичен, но, как мне показалось, без вау-эффекта. Просто красиво. Вот в Нижнем Тагиле с Лисьей горы дух захватывало, а тут – тихо и спокойно. Ни городского шума, ни заводов, которые тут, на Кижах, когда-то были, ни деревенской суеты. Даже Кижская гавань далеко-далеко, почти скрылась за деревьями. Наверное, так звучит тишина истории.

Сейчас на горе стоит часовня во имя Нерукотворного образа из деревни Вигово на одноимённом острове в Великой губе к северо-западу от Кижей. Часовня построена в конце XVII века, перевезена на Кижи в 1968 году. Сообщают, что внутри сохранилось оригинальное «небо». При каких обстоятельствах пускают внутрь, непонятно, сейчас часовня закрыта.

Ну всё, пора сворачиваться.

На обратном пути у подножия Нарьиной горы можно рассмотреть симпатичный поклонный крест из деревни Хашезеро. Догадываемся по словообразованию, что рядом с деревней находится озеро Хаш. А сама деревня – на севере Заонежского полуострова. Примечательно, что крест сооружён в память о войне с Наполеоном в 1812 году. На Кижи его отправили в 1974-м.

Крест при постройке накрыли двускатным навесом для сохранности, поэтому издалека вообще непонятно, что это. Отсюда видно только нижнюю перекладину креста. Подойдём поближе и заглянем под навес.

Два крайних медальона читаются легко: это «ІС» и «ХС», то есть «Иисус Христос». Во втором медальоне слева – дата «҂ЗТКА», то есть 7321 год от сотворения мира или 1812-й от Рождества Христова. Во втором медальоне справа уточнение: «месяца октября 7 дня 1812 года». К этому времени война ещё не закончилась, как раз 7 октября по старому стилю Наполеон оставил Москву. В связи с этим интерпретация, что крест установлен в память о войне, – это лишь предположение, однако на нижней перекладине, которая не попала в этот кадр, можно прочесть слово «НИКА», а так звали древнегреческую богиню победы.

Это всё на сегодня. Хотелось бы пройтись дальше, посмотреть вторую сохранившуюся кижскую деревню Васильево на западном берегу (от Нарьиной горы совсем недалеко), дойти до крайнего северного мыса острова (это три километра – в одну сторону 40 минут), а там по дороге есть памятники зодчества Пудожского уезда Олонецкой губернии и вепсских деревень Карелии. Но четыре часа близки к завершению, а значит, «Комета» ждать не будет.

Когда-нибудь Кижи я посещу с ночёвкой, это будет интересно. Когда-нибудь.

Продолжение следует...

Ранее в поездке:

День 1: Петрозаводск. Часть 1 | День 1: Петрозаводск. Часть 2 | День 2: Кижи. Часть 1