Мишель Фуко. Письмо себя (1983)
Эти страницы представляют из себя часть серии исследований «искусств себя», то есть эстетики существования и управления собой и другими в греко-романской культуре первых двух веков Империи.
Мишель Фуко. Истина, власть и самость (интервью, 1982)
[Курсив — вопросы интервьюера] — Почему вы решили приехать в университет Вермонта?
Два фрагмента о языке и молчании
1. В попытках дать определение блаженству Спиноза на страницах Этики изобретает интересную формулу: laetitia, concomitante idea sui tanquam causa, что можно перевести как «блаженство — это радость, возникающая от созерцания себя как своей собственной причины». Эти слова, конечно, обретают ясность только если поместить их в более общий контекст его философии, однако сам еврейский мыслитель считал этику не отвлеченной системой понятий, а «учением о счастливой жизни» и потому завершенный смысл ее категории находят только после соизмерения с той или иной формой жизни. Существует ли пример такого блаженства? На мой взгляд, его парадигмой может служить биография тех исследователей, чья интеллектуальная траектория в один момент без остатка...
Джорджо Агамбен. К понятию требования
Эссе итальянского философа об этико-онтологическом понятии требования
Сильвен Лазарюс. Революция, слово в единственном числе
Термин революция не является для меня родовым термином, обозначающим восстание против существующего порядка, некое изменение в структурах государства и положении вещей. Наоборот, это сингулярный термин. Это термин, чье появление, как я его понимаю, может быть обнаружено лишь однажды, в качестве категории определенной политической доктрины. Существует, таким образом, с одной стороны, неправомерное расширение этого термина на другие ситуации, которые мы могли бы квалифицировать иначе, и с другой стороны, имя категории новой политики, которая является одновременно мыслью и воплощением (mise en œuvre) того, что я называю политической последовательностью. «Революция» не является общим термином, который квалифицирует любой переворот...
Джорджо Агамбен. Урок в темноте
א Алеф Позиция пророка сегодня особенно неудобна и те немногие, кто пытался занять ее, частно казались лишенными любого на то основания. В действительности пророк обращается в темноту своего времени, но, чтобы сделать это, он должен позволить ей охватить себя и не надеяться сохранить нетронутым – благодаря неизвестно какому дару или добродетели – свой свет. Иеремея не ответил Богу, обращавшемуся к нему, ничего кроме «А-а-а» – и тут же добавил: «я не умею говорить, ибо я еще молод».