Книга "Русский урок истории". Часть 1. Гл.3. Наше государство.
СодержаниеЧасть 1-я. Кто мы.Глава 1. Наша религия(1)Глава 1. Наша религия(2)Глава 2. Наша история(1)Глава 2. Наша история(2)Глава 3. Наше государствоГлава 4. Наша революция(1)Глава 4. Наша революция(2)Глава 5. Наша демократия(1)Глава 5. Наша демократия(2)Глава 6. Наш социализм(1)Глава 6. Наш социализм(2)Часть 2. Наша ситуация.Глава 1. Наше место в мировом распределении богатствГлава 2. Наша роль в управлении миромГлава 3. Проблема нашего суверенитета(1)Глава 3. Проблема нашего суверенитета(2)Глава 4. Вызов намГлава 5. Наш вызовГлава 6. Наш шанс
Часть 1. Гл.2. Наша история(2)
Глава 3. Наше государство
Наше государство изначально есть империя. Мы не просто защищаем кусок земли и собственную этническую принадлежность. Наше государство — самодостаточный планетарный носитель для полного воспроизводства культуры и цивилизации, человеческого бытия.
Разумеется, у европейской цивилизации не один такой носитель. Мы находимся в отношениях конкуренции и взаимовлияния с другими носителями этого же класса. Это определяет нашу историческую динамику, актуальную желательность и потенциальную возможность нашего устранения другими со-масштабными государствами-империями. В принципе, любое государство по своей сущности претендует на то же самое, что и мы. Но не все могут справляться с этой задачей в течение всего времени своей исторической жизни.
Считалось, что по итогам Первой мировой войны с Русской империей покончено, как и с Австро-Венгерской, Британской, Османской и Японской. Но по итогам Второй мировой оказалось, что не покончено. Многие страны выбыли из этого состязания и теперь являются сателлитами, фактическими элементами империи США. Но это пока не мы. Надеяться, что нас оставят в покое, не приходится — из-за нашей исторической претензии, на которую «настроена» наша культура, социальные институты и политические традиции. А также из-за всех тех богатств, которыми мы пока обладаем благодаря труду и деяниям всех русских поколений.
«Русский» — это не этническая принадлежность, это, прежде всего, государственный статус человека (речь не о должности), обоснованный общей историей, культурой и языком. «Русский» — это осознанная опора на русское государство для личного участия в истории, обретения смысла жизни. Только империя может позволить и себе и человеку освободить и свою и его идентичность от ограничений натурального, в том числе генетического характера, предоставить человеку историческую свободу не только от рода, племени, но и от так называемого «общества».
Это свойство империи есть прямое проявление характера европейской цивилизации, выражающегося в принципиальной экспансивности, безразличии к материалу реализации, отсутствии изнутри установленных пределов. Поэтому любые конкретные границы для европейца по культуре — явление временное. В принципе волей Бога (или «человека», занявшего Его место) должны быть охвачены все люди, весь мир. Отсюда — целенаправленное европейское проникновение за известные географические границы, миссионерство, конкиста, тотальная (в отличие от античной) колонизация территорий (греки селились только у берега моря и не шли в глубину). Мы участвовали в этом процессе одновременно с другими европейцами, преодолевая в первую очередь не море, а сушу в планетарных масштабах. Освоение нашего собственного пространства и сегодня остаётся нашей цивилизационной целью.
******
Государство европейского типа
Мир окончательно захвачен европейской цивилизацией. Те страны, что изначально не принадлежали к этой культуре, вынуждены европеизироваться. Однако это не означает само по себе, что мир должен стать буквально одним государством. Империя сегодня может строиться за счёт отношений подчинения территориальных самоуправлений (формально имеющих титул государств) реально суверенному государству (формально их в себя не включившему).
Идеология тотальной власти над миром сегодня доминирует, она представлена в «безобидной» фразеологии «глобализации». И создана эта идеология — так же, как и её практика — вовсе не США, а католической церковью. Вот её краткое выражение: «один Бог, один Мир, одна Церковь, один Папа». Собственно, эта идея и выражена в слове «католический» — т.е. в переводе с греческого «вселенский, всеобщий».
Ортодоксальная (православная) христианская вера допускает существование многих самодостаточных церквей, решающих одну задачу. Мы не стремимся к прямому господству над миром и сейчас. Мы отвечаем за свою самодостаточность.
Посткатолическая идеология власти сегодня представлена в мире неявно. Она используется в реальной политике вовсе не Ватиканом, а современной версией Британской империи, созданной на базе США (передача управления состоялась по итогам Второй мировой войны) и имеющей в качестве государственной религии светскую веру в демократию.
Европейская экспансия на новый материал продолжалась не менее двух с половиной тысяч лет с момента её создания. За это время из захолустья и задворок географического мира европейская цивилизация почти полностью поставила под контроль планету. Этот процесс шёл несколькими путями.
Россия более 1000 лет назад осознанно и согласно самостоятельно принятому решению стала источником европейской экспансии. И сформировалась на этом первом пути как страна и государство. Поэтому мы и говорим об общем европейском цивилизационном корне. Большинство стран Западной Европы шли вторым путём — за счёт завоевания и подчинения. Они европеизировались извне.
Третьи страны, изначально сформированные безотносительно к Средиземноморью, попали на путь европеизации — внешнего влияния европейской цивилизации — совсем недавно. Объём этой европеизации включает в себя «не много» и точно «не всё», по сравнению с Западной Европой он принципиально ограничен. Это только капиталистическое промышленное производство, наука и инженерия, а также демократические представительские формы правления.
Япония приняла этот «пакет помощи» во второй половине XIX века и «в рассрочку» (демократизация стала актуальна только после поражения во Второй мировой войне), а Китай и Индия — во второй половине ХХ века. То же касается и Юго-Восточной Азии в целом. При этом Китай, Вьетнам, Северная Корея заимствовали не демократию, а коммунизм.
Эти недавние по историческим меркам заимствования обусловлены, прежде всего, стремлением к суверенитету, желанием уравнять военные и геополитические шансы с «гегемонами», такими как США, СССР, «развитые» страны Европы, а не с «любовью» или с «завистью» к европейской цивилизации. С точки зрения человеческого материала, культуры, традиций и привычек эти страны существенно не изменились. Они разительно отличаются от географической Европы и США. По итогам ХХ века эти страны своей цели добились — они обрели военное, экономическое и политическое влияние, сомасштабное США, а Китай даже обладает реальным суверенитетом, что позволяет ему быть своеобразным экономическим партнёром США. Эти страны «последней волны» европеизации в наименьшей степени находятся под идеологическим контролем глобальной имперской политики США, придерживаются позиций функционального вассалитета и не имеют собственных цивилизационных претензий европейского типа. Такие претензии есть только у США, Западной Европы и России.
******
Русское государство и его враги
Российское государство оформились в качестве современного европейского государства уже при Иване Грозном, 500 лет назад. Слияние Московии, Казанского, Астраханского и Сибирского ханств можно рассматривать как учреждение современной России. Кроме того, именно при Грозном возник класс чиновничества, и сегодня являющийся основой Российского государства.
Примерно с этого же времени Западом ведётся борьба на уничтожение нас как государства государств, как цивилизации. Управляющими этим процессом последние 300 лет являются Британия и, в качестве её преемника, США. Непосредственных исполнителей всегда хватало. У стран материнской средиземноморской Европы мы всегда вызывали ненависть и агрессию, всегда приходилось обороняться — от поляков, шведов, немцев, французов...
Мы в отличие от них не ставили цель завоевать географический мир. Мы не уничтожали другие народы. Но мы не дали Азии завоевать Европу — и наоборот. Мы не колонизировали присоединённые территории, а делали их равноправной и полноценной частью страны. Такой стала европейская цивилизация в нашем восточноримском, «византийском» исполнении. Тысячелетняя ненависть Запада к Византии теперь обращена на нас. При этом мы отвечаем за куда большую и богатую часть континента.
Мы тысячу лет играем в обороне, а не в нападении. Поэтому русская онтология, принцип существования русского государства и русской власти — это совместное имперское государство, способ совместного исторического действия для всех народов России, основанный на развитии, заселении и освоении её территорий. Россия за время своего существования построила исторически реальный, а не утопический межэтнический и межконфессиональный мир. Возможным это стало не за счёт правовой и политической техники, а прежде всего, за счёт действительного цивилизационного лидерства русских, за счёт партнёрства народов в исторической деятельности. Поэтому нам нельзя ограничивать себя рамками национального государства образца XIX века, которые активно навязываются нам как «современные» механизмы и суть демократии «для нас». Такой русский национализм заведомо разрушителен для нашего способа исторического существования.
Континентальные государства Западной Европы выступали в качестве непосредственных военных врагов Российской империи. Таким же врагом была Османская империя — с XVII по XX век. Западноевропейские страны — Польша (XVII век), Швеция (XVIII век), Франция (XIX век), Германия (XX век) — покушались на Россию в целом и в результате проиграли начатые ими континентальные военные кампании, определившие западно-европейские границы Русской империи. Все эти кампании ставили целью завоевание и ликвидацию России.
Сама Великобритания воевала с нами непосредственно только два раза: в Крымскую войну 1856 года и интервенцию 1918 года, и оба раза в составе сил «коалиции». Однако, будучи долговременным геополитическим противником всех континентальных стран как таковых (воюя против Испании, Франции, позже Германии), Британия стала основным геополитическим противником России как большей и основной части континента, способной взять его под полный контроль. Кроме того, Британия всегда рассматривала Россию в качестве главного своего препятствия на пути к колонизации Азии. Политика Британии, которая из этих стратегических, управленческих соображений чаще становилась тактическим и формальным союзником России (и успешно маскировалась в этой роли), всегда была направлена на создание военных конфликтов для России, управление непосредственными военными противниками России, обеспечение для них благоприятных условий, на то, чтобы не допустить создание континентальных союзов с участием России (Россия — Франция или Россия — Германия). Британия боролась с Россией с помощью Турции (XVII–XIX вв.), Персии (XVIII–XX вв.), Японии (1905 г.) и, в конце концов, с помощью гитлеровской Германии (1941 г.). Став империей, лидером в борьбе за мировое господство, Британия не могла смириться с существованием другой империи сопоставимых размеров, при этом недоступной для завоевания «через море». США не могут смириться с этим и сегодня.
Геополитические цели Британии лежали внутри цивилизационных. Британия раньше других западноевропейских стран (почти на 150 лет раньше Франции) прошла через буржуазную революцию, направив экспансию буржуазии вовне страны, решив тем самым проблему отношения общества и государства. Алчность и жажда власти, присущие английскому обществу, были канализированы британским государством на другие территории. Сумев в ходе революции быстро восстановить государственное управление и государственную власть, Британия создала огромные колонии, которые, отделившись от неё, приняли у неё цивилизационную эстафету. США, Канада, Австралия, Новая Зеландия вместе с самой Британией — сегодня это так называемый «бритиш пипл», как говорят сами англичане, единая цивилизационная сила, несмотря на множественность составляющих её государств.
Возникновение США фактически стало результатом экспорта буржуазной революции за пределы самой Британии, которая стала революцией Американской. Однако это не единственный результат британской международной деятельности. Великая французская революция, которой сами французы так гордятся, есть всего лишь перенесение на французскую почву английских буржуазных политических идей, а сами французские просветители вторичны по отношению к английским буржуазным философам, идеологам, политическим проектировщикам. Наполеон, по сути, лишь подобие Кромвеля. Россия стала следующей целью британского революционного экспорта после Франции и через Францию в том числе.
Англия выработала собственную философию, оппозиционную магистральной линии развития европейского идеализма, идущей от Древней Греции через христианский монотеизм к немецкой классике и далее к марксизму и постмарксизму. Британский Эмпири́зм, эмпирици́зм (от др.-греч. έμπειρία — опыт) — направление в теории познания, признающее чувственный опыт источником знания и предполагающее, что содержание знания может быть либо представлено как описание этого опыта, либо сведено к нему.и Агностици́зм (от др.-греч. ἄγνωστος — непознаваемый, непознанный) — термин в философии, теории познания и теологии. Сторонники агностицизма считают принципиально невозможным познание объективной действительности через субъективный опыт и невозможным познание любых предельных и абсолютных основ реальности.стал основой государственной демократической идеологии — краеугольного камня Американской революции и конституции. Так, Джон Локк — один из социальных инженеров-проектировщиков государства в США. В отличие от Платона он был лично успешен.
Британия внесла свой вклад в Реформацию и раскол Католической церкви созданием независимой Англиканской церкви, которую возглавляет не иерарх, а глава государства, что доводит протестантскую революцию до логического конца. Это привело впоследствии к развитию, прежде всего, в британской Америке не антиклерикальной атеистической веры, как на родине Просвещения Франции, а к размножению сект и захвату нового колониального пространства гонимыми на континенте еретиками.
Именно США создали конституцию как элемент государственного устройства, воспринятый в качестве цивилизационного стандарта сначала в Западной Европе и уже через неё навязанный России.
Британский педагог и философ, представитель эмпиризма и либерализма. Способствовал распространению сенсуализма, один из самых влиятельных мыслителей Просвещения и теоретиков либерализма.Его идеи сильно повлияли на развитие политической философии. Письма Локка оказали воздействие на творчество Вольтера и Руссо, многих шотландских мыслителей Просвещения и американских революционеров. Его рука отчётливо чувствуется в тексте американской Декларации независимости. Теоретические построения Локка отметили и более поздние философы, такие как Давид Юм и Иммануил Кант. Локк первым из мыслителей раскрыл личность через непрерывность сознания.
Британия и её исторический наследник, преемник и продолжатель США сформировали полностью альтернативный русскому способ освоения территорий, предполагающий полное искоренение или порабощение живущих там народов, доведя до совершенства, собственно, западноевропейский способ. Россия в отличие от европейцев, ставших американцами, не освобождала для своей «крови» и культуры территории, а укрепляла жизненные ресурсы населяющих её народов. Повторить «успех» США в зачистке жизненного пространства, необходимого для создания государственной территории в сопоставимом масштабе, в самой Западной Европе попыталась лишь гитлеровская Германия.
И неслучайно Иван Грозный, фактически создавший Российскую империю, стремился к династическому браку именно с английской короной, а не с какой-нибудь другой. В постримской и поствизантийской европейских цивилизациях по сей день никогда не завоёванными и не покорёнными остались только два сверхгосударства: империя Британии — США и Русская империя. Трудно назвать это исторической случайностью.
******
Корни русофобии
Русофобия — это патологические страх и ненависть, имеющие характер психической проблемы и соответствующие клинические проявления. Это синтетическое историческое явление, порождённое долговременной геополитической и цивилизационной целевой установкой на ликвидацию Руси и России и регулярными неудачами в достижении этой цели. С западной русофобией бессмысленно бороться, пытаясь изменить, улучшить «имидж», «репутацию» нашей страны, поскольку сама русофобская аргументация иррациональна.
Пока не будет отменена установка на уничтожение России, не может исчезнуть, не может быть излечена и русофобия.
Это не значит, конечно, что не нужно разоблачать «мифы о русских» и заниматься контрпропагандой. Но надо понимать, что тот, кто принял западную позицию против России как против врага и конкурента и вместе с тем органично согласен с мифом о естественном превосходстве Запада, на деле является расистом. А расизм не лечится с помощью рассуждений. Он искореняется путём победы и наказания.
Основа русофобии заключена в факте незавоёванности и непокорённости России, который западное сознание не приемлет — «вытесняет», как сказал бы психоаналитик. Цивилизованный хозяин не цивилизовал силой, т.е. не насиловал, следовательно, не учил, не исправлял своей властью, не оплодотворял, наконец, косный материал, который представляют собой варвары, живущие к востоку от Польши и Австро-Венгрии. Из этого факта делается непосредственный вывод об очевидной нецивилизованности непокорённого. Другого варианта цивилизования западные европейцы не знают, поскольку сами, будучи варварами, были учены римлянами именно этим путём — из-под палки, через рабство.
Достойно сожаления, что, прежде всего, из-за философской слабости позиций сам спор славянофилов и западников о превосходстве западного или российского путей исторического развития стал каналом трансляции западного мифа и пропаганды — через роли обоих участников спора.
Главный тезис любой русофобии состоит в обвинении России в отсутствии свободы и права. Все остальные тезисы о «русском варварстве» зиждутся на этом фундаменте. На деле русское государство стояло на основах справедливости, то есть более глубокой идеи, нежели право. Справедливость есть порядок, который готовы поддерживать и сохранять сами его участники. Право формально исполняет функцию справедливости, но оно уже требует принуждения. Достаточно просто прочесть «Русскую правду», чтобы оценить её силу справедливого убеждения в сравнении с правовым принуждением.
Западная цивилизация к моменту создания «Русской правды» отказывалась от идеи справедливости дважды, пока та не вернулась в образе социализма. Рим, уходя от принципов справедливости, создал своё римское право. Второй раз тезис справедливости был отвергнут Западом на выходе из «тёмных веков», на рубеже XI–XII веков вместе с отказом от построения «Града Божьего на Земле». Этому цивилизационному слому соответствует начало рецепции римского права в Западной Европе.
Нет ничего удивительного в том, что Западная Европа воспроизвела римские порядки. Другой культуры у неё просто не было. Существенно, что буржуазный революционный процесс в Западной Европе (Англия — XVII век, Северная Америка — XVIII век, Франция — XVIII и XIX века) не пошёл дальше выхолощенной, формализованной, лишённой содержания справедливости, понимаемой в негативном смысле как правовое равенство. Идеология замены справедливости правом владеет умами западной цивилизации до наших дней.
Таким же образом — либерально, в негативном смысле «от», а не «для» — была реализована и идея свободы. Свобода, равенство и братство как содержательные понятия — в христианском понимании — так и не были постигнуты Западом. Христианская свобода — «для», а не «от», и уж точно не ради торговли. Христианское братство — в Боге — исключает расизм, которым насквозь пропитано западноевропейское мировоззрение с его обязательным делением мира на цивилизацию и варваров. Это размежевание является для Запада основной идеологией завоевания и покорения. Христианское равенство — в Боге и перед Богом, т.е. преодолевающее фактическое неравенство индивидов.
После падения Византии русская православная монархия осталась единственной в мире носительницей идеи справедливости как действительной социальной гармонии и стабильности, а также свободы, равенства и братства в христианском понимании. Позже эта идея войдёт и в русский коммунистический проект. Поэтому, решив проблему исторического выживания, внутренне укрепившись, Россия превратилась в серьёзного не только геополитического, но и цивилизационного конкурента Западу. Конкурента, которого Запад уже однажды уничтожил в виде Восточной Римской империи (Византии). И намерен уничтожить вновь.
Семейный союз народов
До создания единого имперского государства русских, в период т.н. «монгольского» завоевания (которого, скорее всего, не было в буквальном смысле, т.к. современные генетические исследования почти не находят ни у русских, ни у татар следов монгольского генотипа), русские вовсе не были цивилизационно уничтожены или «перецивилизованы», покорены. Они существовали в цивилизационном общении с монгольским (по принятому историческому определению) государством. По существу, подчинение русских состояло в уплате дани — ясака, а также получении русскими князьями вассального «мандата» на правление — ярлыка.
Русские не утратили ни своей культуры, ни своей религии, ни своей социальной организации. Они не должны были скрывать их и прятать. Русских не уничтожили (и не уничтожали) как народ. Русские восприняли от «монголов» (напрямую или через народы-посредники) лидерские цивилизационные идеи: идею большого государства — вместо мелких разрозненных княжеств, освоения большого континентального пространства — онтологию «степи».
«Монголы» подчинили и Китай, который тоже остался при своей культуре. Они были безусловными цивилизационными лидерами. Именно «монголы» показали, что «человек на лошади» может определяться не в локальных границах города или небольшой страны, а на континенте в целом, рассматривая его как пространство своей жизни и деятельности. Чингисхан ненавидел города, он не просто перемещался в пустых просторах, он в них жил и действовал. И вывел в них большой народ. Степи и пустыни стали не препятствием, а возможностью для продвижения на континентальные (планетарные) расстояния: ведь лес и горы это серьёзные препятствия. Степь и пустыня для «монголов» стали тем же, чем океан для европейцев, причём на триста лет ранее. Именно «монгольской» («татарской») школе мы отчасти обязаны последующим приобретением 1/6 части суши. «Монголы» привили нам и нашу пресловутую «морозостойкость». Ведь они двигались, жили и действовали в условиях суровых континентальных зим, когда 50-градусные морозы держатся месяцами.
В процессе распада «монгольского» государства русские выделились из него вместе с несколькими другими этносами, объединившимися в одно государство вместе с Московией. Имевшие место военные конфликты не были войной народов. Они были не более чем борьбой за власть в одном общем пространстве нового государства. Государство русских сложилось с полноценным участием других народов без их завоевания, колонизации, покорения или тем более истребления. Московия вместе с Астраханским, Казанским и Сибирским ханствами образовали крайне жизнеспособное государство — Россию, основанное на семейном союзе народов, подлинном братстве, отсутствии какого-либо расизма и этнической неприязни. С 1654 года Российское государство строится совместными усилиями русских, белорусов и украинцев. Все они — ветви одного многоэтнического русского народа.
В России не был уничтожен ни один, даже самый малый этнос или народ. Каждый народ сохранил и «внутреннее» пространство, самоуправление. Каждый народ мог делать «карьеру» в империи в целом. За такую «большую» Родину имело смысл бороться и умирать.
Принцип братства был реализован в конструкции российского государства задолго до того, как он появился на знамёнах и в геральдике Запада, в ходе Великой французской революции. И где он никогда не был реализован, включая самые последние концепции «мультикультурализма», предназначенные для удержания в узде как натурализованных, так и нелегальных эмигрантов, используемых для старой доброй марксовой эксплуатации труда.
Русское государство исторически защищало православную церковь. При этом другие вероисповедания, прежде всего ислам, не чувствовали себя ущемлёнными. Напротив, мусульманам, отличившимся на государственной и военной службе, полагались специальные награды. Русское государство традиционно защищало ценности, являющиеся общими для православия, мусульманства, иудаизма. Так называемое светское, а тем более антиклерикальное государство к этим ценностям безразлично или даже враждебно. Русская держава должна сохранить эту традиционную опору на межконфессиональный консенсус, а сам консенсус должен стать предметом для институционального проектирования.************