Книга "Русский урок истории". Часть 2. Гл.3. Проблема нашего суверенитета (2)
СодержаниеЧасть 1-я. Кто мы.Глава 1. Наша религия(1)Глава 1. Наша религия(2)Глава 2. Наша история(1)Глава 2. Наша история(2)Глава 3. Наше государствоГлава 4. Наша революция(1)Глава 4. Наша революция(2)Глава 5. Наша демократия(1)Глава 5. Наша демократия(2)Глава 6. Наш социализм(1)Глава 6. Наш социализм(2)Часть 2. Наша ситуация.Глава 1. Наше место в мировом распределении богатствГлава 2. Наша роль в управлении миромГлава 3. Проблема нашего суверенитета(1)Глава 3. Проблема нашего суверенитета(2)Глава 4. Вызов намГлава 5. Наш вызовГлава 6. Наш шанс
Гл.3. Проблема нашего суверенитета(1)
Западная пропаганда: запрет на мышление и историю
Добавим теперь к вышеизложенному факт внешних репрессий, табу и запретов в отношении нашей собственной общественной коммуникации, рефлексии и мышления. Реальную историческую демократию нам обсуждать нельзя, реальную историю — тоже. Именно тогда, когда мы сами себе вроде бы рефлексию и анализ не запрещаем — как было в 70-е и 80-е годы, — нам её запрещает Запад через эффективные глобальные институты пропаганды и просто рекламы. Пропаганды и рекламы не только и не столько политической, сколько мировоззренческой, причём товарная реклама — существенная часть последней. Механизм запрета всё тот же — религиозный. Наука пропаганды, взяв всё лучшее у доктора Геббельса — прежде всего принцип масштабов лжи, тотальной и бескомпромиссной, — шагнула далеко вперёд.
Главный миф, строящийся и одновременно эксплуатируемый этой системой рекламы и пропаганды, — миф постиндустриального общества, которому соответствует главная, исторически самая «прогрессивная» культура — культура постмодернизма. Ибо индустриальное общество произвело культуру модерна, а если точнее, наоборот, культура модерна создала индустриальное общество. На этот миф работают многие философские школы.
Наиболее существенное обстоятельство, ставшее очевидным в ходе текущего глобального кризиса, — собственно никакого постиндустриального общества не существует. Если либеральная демократия была идеологическим и институциональным противовесом реальному развитому социализму, то постиндустриализм и постмодернизм должны были выполнять (и выполняют) роль альтернативы утопическим идеям коммунизма. Ведь в постиндустриальном обществе уже решены все проблемы (и задачи) по удовлетворению всех потребностей, обеспечиваемых производством, которое «автоматично» и «невидимо». Люди должны заниматься (так и хочется сказать «производством») лишь увеличением массы и качества информации и знаний, а также свободным следованием своим наклонностям и представлениям.
Экономическая реальность, впрочем, совсем иная. Производство никуда не делось — оно просто вынесено в другие страны (например, из США в Китай) или в нём заняты эмигранты из других стран — новый пролетариат. Людям по-прежнему нужна пища, одежда, жильё, транспорт, жизненное пространств, а не только членство в социальных сетях. При этом нет никакого экспоненциального роста объёма знаний и информации, если подходить к ним с содержательной стороны. Напротив, по сравнению с XIX веком и началом ХХ века в фундаментальной науке наметился застой, количество важных открытий неумолимо сокращается. Поэтому обеспечить американскую эмиссию и займы «суммой технологий» не удалось. Пришлось привлекать миф об IT-технологиях, которые якобы доводят технологическую массу до «критической», но этот «пузырёк» быстро лопнул. В конечном счёте привлечённые мировые ресурсы ушли вовсе не в научные и технологические инвестиции «на благо всего мира» (или хотя бы САСШ), а в американское (и через возвратные каналы западноевропейское) потребление, необходимое для «честной конкуренции» с СССР, и количественный рост военной мощи САСШ для «защиты» от того же СССР.
Чем ближе крах финансовой пирамиды, тем больше денег ей требуется. Показательно, что пришедшийся очень «кстати» террористический акт 11/09/2001 произошёл после, а не до начала борьбы с т.н. «грязными» деньгами и введения для всех стран директив вновь созданной организации ФАТФ (1999). Теперь любая финансовая транзакция в мире происходит с ведома и разрешения властей САСШ.
Как не существует никакого постиндустриального общества, так нет и никакой действительной культуры постмодерна, в том числе в качестве поп-культуры. В её обличье выступает всё та же пропаганда. С очевидностью это проявляется в феномене так называемого современного искусства — contemporary art в отличие от modern art. Дохлая акула в формалине «стоит» миллионы долларов (т.е. её за эту сумму покупают), поскольку она якобы что-то означает. Символично (и не только символично, тут есть предмет для финансовой ревизии), что крупнейшие и дорогие коллекции подобного хлама приобретали именно банки. Реально это фиктивный актив в чистом виде.
А вот постмодернистское сознание в отличие от постмодернистской культуры реально существует, оно как раз явление массовое и обыденное. По сути, это продукт распада вульгарно-материалистического, натуралистического, «вещно» ориентированного сознания, считающего себя «отражением» реальности. Современный мир мышления и деятельности, его историческая реальность уже не вмещаются в такое натуралистическое «отражение» и не ухватываются им. Это натуралистическое сознание в ХХ веке «взорвалось» под натиском «отражаемого» и принципиально «неотразимого» мира мышления и деятельности и теперь разлетается миллиардами осколков, бессмысленные и бессвязные коллажи которых постмодернизм называет «текстами».
Точная метафора этого исторического события показана в фильме The Wall. Свихнувшись под давлением реальности, герой крушит вокруг себя окружающий его материальный мир, бывший миром его жизнеустройства. А потом задумчиво и бесконечно составляет из обломков фигуры и узоры. Это событие в культуре Запада ещё требует своей рефлексии, хотя его предпосылка уже осмыслена в начале ХХ века — как смерть Бога у Ницше, закат Европы у Шпенглера, забвение бытия у Хайдеггера.
Постмодернизм есть также и смерть повседневности, которая, видимо, не может исторически долго обходиться без Бога, без онтологий, обеспечивающих существование вещам. Вещи на метафизическом самообеспечении долго не выдерживают. Сначала отказ от онтологии приводит к вещному фетишизму сознания, гипостазированию вещей «самих по себе» (что в экономике соответствует сверхпотреблению), а потом к объявлению их чистой «кажимостью» и областью произвола индивидуального представления — да здравствует свобода и всеобщая демократия!
В то время как онтологически фундированное мышление хорошо знает, что вещи существуют, но не такими, как кажутся (представляются) нам, и не сами по себе. Как говорится, если доктор поставил вам диагноз паранойя, это ещё не значит, что вас не преследуют.
Постмодернистская пропаганда отрицает любое полагание существования, любую онтологизацию и метафизику, объявляя их (и любое их проявление — например, ценности) тоталитарным актом, деспотией и диктатурой, авторитаризмом, насилием и нарушением прав человека. Без онтологии не может быть и никакого проекта. Поэтому русские — как, впрочем, и любая масса, обязанная подчиняться, — не должны ни в коем случае отдавать себе отчёт в исторической реальности своего существования, а значит, не должны иметь действительности своего государства. Если в отношении русских это отрицание России как таковой, то в отношении американцев или европейцев — это маскировка и отрицание действительности их государств под декором всеобщей и формальной представительной демократии.
Так или иначе в основе «запретительной» пропаганды лежит экспорт западного кризиса религиозного сознания и мышления в восточную часть европейской цивилизации.
*******
«Крепость» как стратегия
Сегодня, как, впрочем, и весь XX век, мы находимся на положении осаждённой крепости. Ничего не изменилось. Добить нас пока не удалось. Мы во многом слушаемся хозяев мира, но всё ещё потенциально самодостаточны. Наша крепость — это наша территория, наша инфраструктура и наше сознание, не доверяющее до конца постмодернистской пропаганде, наша культура. Сегодня нас больше защищают эти стены, нежели наша активность, деятельность.
Такое положение является стратегически проигрышным, особенно если принять во внимание неизбежную включённость России, Украины и Белоруссии в мировую (глобальную) систему хозяйства и разделения труда. При всём «богатстве выбора» нам в этой системе предложена незавидная роль: обмен сырья на импорт промышленных товаров, лекарств и продовольствия.
Далее последует требование радикально снизить цену и увеличить доступность нашего сырьевого продукта. И это будет требование, продиктованное общеевропейской цивилизационной «справедливостью». Ведь если отказаться от реальности собственной истории — чего от нас, собственно, и добиваются, — то получится, что территорию, столь богатую полезными ископаемыми и столь большую, мы занимаем «случайно». Придётся освобождать — возможно, путём дробления Российской Федерации, а также и Украины на компактные «государства» под внешним управлением.
Причём в этом внешнем управлении нас ждёт прибалтийско-грузинская модель подчинения САСШ, а не модель ЕС и НАТО, созданная для подчинения Германии, Франции, Италии. Но можно очистить от нас территорию и путём «освободительной» войны — по иракской модели. Делу сильно поспособствует предательство и бунт внутри самой «крепости». Потенциально пригодны для активизации массового бунта два типа конфликтов: на национально-этнической почве и между богатыми и бедными. На Украине будут дополнительно эксплуатировать ещё и комплекс неполноценности: «проевропейскую» и «пророссийскую» ориентацию территорий.
Если мы не вернёмся к проектированию солидарных, справедливых обществ, обеспечиваемых цивилизационным, континентальным, а это означает имперским, а не национальным государством, наследующим историю как Российской империи, так и СССР, то особых исторических шансов на выживание у нас нет.
*******
Самостояние
Нас действительно не подчинили, потому что мы не подчинились. Как и Соединённые Штаты Америки отказались подчиняться Британии. Однако в отличие от них нас никто не формировал — ни предшественники, такие как Рим, ни другие империи. Мы формировали и цивилизовали себя сами, начав со свободного и осознанного выбора православной веры тысячу лет назад.
С этого пути — самостоятельного выбора, цивилизационного самоопределения — нам уже не свернуть. Альтернатива — потеря своей идентичности, цивилизационная смерть. Хотим мы того или нет, но мы и дальше должны исключительно сами заниматься своим цивилизационным продвижением в истории, то есть идти гордым и независимым путём самоопределения, жить своим умом. Любая «помощь» со стороны неизбежно окажется троянским конём. К своим целям и средствам их достижения нам придётся интеллектуально и культурно приходить самим, не соблазняясь пропагандой западных рецептов и «лёгких» путей, на основе принятия и обдумывания нами самими уже сделанного и с нами случившегося, нами продуманного, понятого и непонятого, то есть рефлексивно и исторически. Понимания этого нам в нашей истории часто не хватает.
*******
О единстве культуры
Из сказанного вытекает ответ на важный вопрос, нужна ли России модернизация.
От сторонников российской самобытности можно часто услышать, что западное воздействие губительно для России, что нужно изолироваться от него, что Россия может жить только как крепость. Это неверно. Страной-крепостью по собственной воле в течение столетий была Япония до «вхождения в европейский концерт» во второй половине XIX века. Во второй половине ХХ века, особенно после падения СССР, такой крепостью вынужденно стала Куба. И что это им дало? После победы во Второй мировой войне мы жили за т.н. «железным занавесом». Ясно, что он имел в первую очередь военное значение (это значение и сегодня сохраняют визовые барьеры с Западом) и что «занавес» был воздвигнут в большей степени по инициативе западной, а не нашей стороны. Но что это нам дало? Мы не смогли — ни как элита (интеллигенция), ни как народ — разобраться интеллектуально с западной пропагандой, стать умнее её. В результате она стала средством внешнего управления нами, властью над нами на смене поколений.
Как ветви, выросшие из одного корня, мы генетически совместимы с Западом. То есть изобретённые им «вещи деятельности» (организованности) могут жить и у нас. Равно как и наоборот. Другое дело, что функция, назначение, смысл их, а значит, и способ существования будут меняться в зависимости от целого, от системного контекста. Отдельные «орудия» заимствуют у Запада и совершенно неевропейские цивилизации: огнестрельное оружие, промышленное производство или капиталистическую эксплуатацию труда.
Запад уверен, что таким образом сами эти цивилизации «перерождаются» на западный манер. Эта самоуверенность — не более чем элемент пропаганды. В действительности Запад убеждён в своём превосходстве, его позиция в отношении незападных народов откровенно расистская, что тщательно и системно скрывается.
Характерно, что сторонники отказа от обмена и коммуникации (в пределе — и от торговли) никогда не обсуждают вопрос, с какого момента, когда именно нужно «запереться». И что делать с уже заимствованными «вирусами» западной культуры: знаниями, нормами и образцами, — насколько надо вернуться назад. А это, в общем-то, невозможно, как и «родиться назад». Мышление, история не движутся вспять, они необратимы, каждый акт мышления перестраивает всё мышление, каждое историческое событие перестраивает всю историю. Поняв что-то и осознав, мы уже не можем этого «забыть». Забвение, отказ от пройденного означают не возврат, а смерть, исчезновение.
Такая «славянофильская» и «евразийская» точка зрения неверна уже хотя бы потому, что все продукты европейской цивилизации принципиально универсальны — как военное применение пороха. Можно, конечно, не употреблять «из самобытности», но тогда нас (и любого другого) ждёт судьба японских самураев в столкновении с ружьями. А может, надо ещё что-то воспринять «до комплекта» и только потом запереться? Кто будет это определять и как?
Европейская цивилизация живёт в процессах непрерывного обмена и коммуникации, в которых и распространяются все результаты её развития. Иначе процессы её развития предполагают такое распространение и обмен в качестве необходимых механизмов. Государства обмениваются товарами и людьми, воюют и торгуют. Культура, философия, наука имеют лишь самые общие национальные формы присвоения и являются потенциально общими для всех носителей европейской цивилизации.
Так что модернизация — это исторический процесс конкуренции за опережающее присвоение (реализацию) достижений цивилизационного развития и управление развитием, имеющий характер стратегической игры.
В её рамках нет выбора: свою культуру необходимо мыслить как общецивилизационную, а её, в свою очередь, как свою. Ничто, кроме мифологии, не мешает делать это критически. Так, западная русофобия никак не останавливает Запад в его интенсивном и непрерывном исследовании, осмыслении, заимствовании и даже возвеличивании нашей культуры.
В пятисотлетней истории современного русского государства не было моментов, когда бы активная модернизационная позиция государства (государя) не совпадала бы с подъёмом империи и укреплением власти, а отказ от модернизации и установка на консервацию достигнутого не приводили бы к проигрышу империи в борьбе за существование и кризису самой власти и государства.
Христианство было воспринято русской цивилизацией в момент её рождения. Следующей революцией европейской цивилизации после христианства, продолжающей европейское развитие, стало появление науки Нового времени и новой инженерии. Поэтому XVIII век стал для России периодом рецепции этой революции, появления русской науки и техники, на эту цель направлены были модернизации Петра Великого и Екатерины Великой. Отсюда — Ломоносов, Академия наук, Московский университет.
Ломоносов (ученик Христиана Вольфа) утвердил важнейший принцип, заключающийся в том, что наша земля может рождать «собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов». Что мы можем и должны рассматривать науку как собственное дело, а не заимствование. Что обучение на Западе никак этому не противоречит, поскольку западная наука должна рассматриваться как наша собственная, и наоборот. После революции и войн этот принцип пришлось вспоминать заново. Пётр Капица (ученик Эрнеста Резерфорда) писал об этом Сталину в 1946 году и получил заинтересованный отклик именно на эту тему.************