✅💜📖 10. ДЭВИД ХОКИНС «СИЛА VS НАСИЛИЕ. СКРЫТЫЕ МОТИВЫ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ПОСТУПКОВ».

ЧАСТЬ 2: РАБОТА.

СИЛА В ПОЛИТИКЕ

Для того чтобы лучше понять важную разницу между силой и насилием, а также смысл этого различия для собственной жизни, необходимо рассмотреть человеческие устремления в более широком масштабе — взаимодействие людей и органов управления предлагает много наглядных иллюстраций по данному вопросу.

Обращаясь к истории человечества с позиции нашего уникального опыта, мы, безусловно, должны вспомнить яркий пример Американской революции, которая, впервые, официально провозгласила свободу, как неотъемлемое право человека, создав, тем самым, прецедент для будущих поколений.

Принципы, оценка которых составляет 700 баллов, оказывают влияние на человечество в течение долгих лет.

Перо на самом деле сильнее меча, поскольку сила заключена в разуме, тогда как насилие является продуктом материального мира.

Здесь следует, вновь, обратиться к весьма важному событию, о котором мы, уже, упоминали и будем возвращаться к нему снова. Оно произошло в прошлом веке благодаря влиянию одного человека — Махатмы Ганди, «цветного» весом около пятидесяти килограмм, который справился с Великобританией, бывшей, в то время, самой могущественной силой в мире, управляющей двумя третями поверхности Земли.

Ганди не только поставил Великобританию на колени. Он смог приподнять завесу над многовековой драмой колониализма и сделал это, просто, следуя одному принципу: важности сохранения врожденного достоинства человека и его права на свободу, независимость и самоопределение. Ганди полагал, что основой данного принципа является тот факт, что упомянутые права принадлежат человеку на основании его Божественной природы. Ганди верил, что человеческие права не даруются земной властью, а являются врожденными и свойственны людям с момента их сотворения.

Насилие — это принуждение; поскольку Ганди был сторонником силы, а не принуждения, в своей деятельности он запрещал любые виды насилия. И, так как он выражал универсальные принципы (которые оцениваются в 700 баллов), то смог объединить волю людей. Когда воля людей объединяется и направляется в соответствии с универсальными принципами, ее невозможно победить.

Колониализм (оценка 175 баллов) основан на эгоистическом интересе господствующей страны.

Ганди доказал всему миру, что сила самоотверженности намного превосходит силу своекорыстия. Тот же самый принцип получил не менее яркие доказательства в Южной Африке при Нельсоне Манделе.

Сила с легкостью достигает того, чего насилие не способно достичь, даже, прилагая колоссальные усилия.

Так, уже в наше время мы наблюдали, почти естественное, падение коммунизма, как формы государственного правления после полувека самого грозного — и, в конечном счете, безплодного военного противостояния в истории. Политическая наивность русских людей, которые в течение долгого времени находились под деспотичным правлением политических руководителей, не позволила им обрести гражданскую мудрость, чтобы понять, что, прикрываясь знаменем коммунизма, правящая верхушка установила в стране тоталитарную диктатуру.

Точно так же немецкий народ был обманут Гитлером, добившимся власти во имя идеи национального социализма, но, фактически установившим тиранию.

Отличительной характеристикой насилия в политике является то, что оно не терпит возражений.

Адольф Гитлер создал самую мощную военную машину, которую, когда-либо, видел мир. На простом уровне насилия его армия была непобедима; однако, он не смог одержать победу над крошечным островком по ту сторону Ла-Манша благодаря силе Уинстона Черчилля, который объединил волю своего народа, используя принципы свободы и безкорыстного самопожертвования. Черчилль придерживался силы, а Гитлер использовал насилие. В такой ситуации сила всегда побеждает; в целом, если сила прочно основана на воле людей, она неуязвима и полностью защищена.

Насилие притягательно, потому что обладает неким очарованием, которое может быть облечено в маску ложного патриотизма, престижа или господства, тогда как истинная сила, очень часто, выглядит достаточно непривлекательно.

Что может быть более притягательно, чем военная авиация — «люфтваффе» — и войска СС нацистской Германии во время второй мировой войны? Эти элитные подразделения обладали романтическим ореолом, привилегиями и собственным стилем и, разумеется, имели в своем распоряжении огромную власть, самое современное оружие и кастовый дух, который укреплял их могущество. В этом и заключалась их притягательность, внушающая страх.

Слабых людей привлекает очарование насилия, и они, даже, готовы умереть за него. Как же, иначе, в противном случае, могло бы произойти такое ужасающее событие, как война? Жестокость, часто, на время, захватывает власть в свои руки, а слабые люди тянутся к тем, кто, как им кажется, успешно преодолел свою слабость. Откуда же еще, по-вашему, берутся диктатуры?

Одной из характеристик насилия является высокомерие; сила же, напротив, отличается скромностью и смирением. Насилие высокопарно; у него есть ответы на все вопросы. Сила непритязательна...

...Многие политические системы и общественные движения начинают свое существование с истинной силы, но, по прошествии времени, к ним присоединяются люди, преследующие свои эгоистические интересы, и, в конце концов, они, постепенно, переходят к насилию, до тех пор, пока не дискредитируют себя полностью.

История нашей цивилизации знает массу таких примеров.

Легко забыть о том, что первоначальной целью коммунизма был идеалистический гуманитаризм, точно так же, как движение профсоюзов в США преследовало благие цели, пока не стало защищать интересы мелких политиков.

Для того, чтобы полностью понять дихотомию, о которой мы здесь рассуждаем, необходимо установить разницу между политиком и государственным деятелем.

Политик исходит из вопросов собственной выгоды и прибегает к насилию после того, как получает в свои руки власть, используя силу убеждения, — очень часто он оценивается менее чем в 200 баллов.

Государственный деятель представляет истинную силу, источником которой является вдохновение; он учит других на собственном примере и придерживается очевидных принципов. Государственный деятель обращается к благородству, которое скрыто внутри каждого человека, и объединяет сердца людей. Ведь, если разум можно легко обмануть, то сердце, всегда, знает правду. Там, где разум сталкивается с ограничениями, сердце не имеет препятствий и границ; там, где разум обращается к преходящим вещам, сердце беспокоится только о том, что вечно.

Насилие, часто, использует ораторское искусство, пропаганду и обманчивые обещания, чтобы добиться поддержки и скрыть свои истинные мотивы. С другой стороны, истина не нуждается в защите; она очевидна и не требует доказательств.

Слова «все люди созданы равными» не требуют подтверждения или риторического обоснования. То, что неправильно убивать людей в газовых камерах в концентрационных лагерях, также очевидно и не нуждается в доказательствах.

Принципы, лежащие в основе истинной силы, никогда не требуют дополнительных обоснований, в отличие от насилия, которое прибегает к безчисленным аргументам на тему того, насколько «оправданы» совершаемые действия.

Вполне ясно, что сила соответствует всему, что поддерживает жизнь, а насилие использует ее в интересах одного человека или целой организации. Насилие вызывает ссоры и разногласия и за счет этого ослабляет людей, тогда как сила — их объединяет. Насилие разделяет людей. Шовинизм, который, в основе своей, обращен к милитаристскому государству, ограждает себя от взаимодействия с остальным миром.

Сила привлекает, а насилие вызывает неприязнь. Поскольку сила объединяет, у нее нет настоящих врагов, хотя ее проявления могут вызывать сопротивление со стороны оппортунистов, чьим целям она не служит. Сила служит людям, а насилие преследует собственные интересы. Истинный государственный деятель служит людям, политик использует людей во имя собственных амбиций. Государственный деятель жертвует собой для других; политик жертвует другими для себя. Сила взывает к нашей высшей природе, а насилие обращается к низменным инстинктам. Оно ограничено, а сила не имеет границ.

С помощью утверждения, что цель оправдывает средства, насилие забирает у нас свободу, предлагая нам определенные выгоды. Насилие предлагает быстрые, легкие решения проблем. Для силы цель и средства представляют единое целое, но для того, чтобы добиться желаемого, необходимы достаточная зрелость, дисциплина и терпение. Великие лидеры вдохновляют нас сохранять веру и свои убеждения, воодушевляя нас своей абсолютной честностью и приверженностью избранным принципам. Эти люди понимают, что невозможно пойти на компромисс со своими принципами и, при этом, сохранить силу.

Уинстон Черчилль никогда не был вынужден прибегать к насилию по отношению к своему народу; Ганди одержал победу над Великобританией без единого сражения...

ДЕМОКРАТИЯ И СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ

В итоге, демократия была признана, как высшая форма правления. По всему миру слышится возрастающий призыв к свободе; многие государства, которые ранее находились под гнетом других держав, сейчас, учатся тому, чтобы быть свободными.

Вслед за представителями академических наук историки, обычно, пытаются объяснить подобную последовательность политических событий с помощью причинно-следственной модели "А->Б->В"; однако, это, лишь, видимая последовательная развертка событий, обладающих гораздо большей силой, притягивающая энергию модель "АБВ", которая способствует развитию общества.

Сила США или любой другой демократической державы состоит в принципах, которые находятся в ее основании. Поэтому, мы можем отыскать корни силы, изучая такие документы, как Конституция США, Билль о нравах, Декларация независимости, а также общепризнанные выражения духа демократии подобно Геттисбергскому посланию.

Если мы измерим относительную силу каждой строки этих документов, то найдем огромную, притягивающую энергию структуру, на которой основана сила правительства США, в Декларации независимости: «Мы исходим из той очевидной истины, что все люди созданы равными и наделены их Творцом определенными неотъемлемыми правами, к числу которых относятся право на жизнь, свободу и стремление к счастью» (оценка 700 баллов).

Эти чувства отдаются эхом в Геттисбергском послании. В нем Линкольн напоминает, что его держава была рождена свободной и «...свято верующей, что все люди созданы равными» и что «эта нация, которая подчиняется воле Бога, даст новое рождение свободе — и властью народа, волей народа, для народа не исчезнет с лица Земли» (оценка, также, 700 баллов).

Если мы рассмотрим поступки и заявления Линкольна во время мучительных лет Гражданской войны, то, абсолютно четко, увидим, что они были полностью лишены чувства ненависти. Он больше сочувствовал южанам, чем негодовал, поэтому, лучше, чем кто-либо, понимал, что, на самом деле, это была война между высшей и низшей природой человека. Поэтому он, на собственном примере, разъяснял смысл «очевидных истин», о которых говорил, и сильно переживал по поводу цены, которую требовалось за них заплатить.

В Декларации независимости сказано: «Мы исходим из очевидной истины», — что права человека принадлежат ему по праву рождения и являются неотъемлемыми; они не присуждаются путем издания принудительного указа и не даруются каким-либо временным правителем.

Демократия признает священные права народа в большей мере, чем права правителей. Речь не идет о правах на основании титула, благосостояния или военного превосходства, но о глубокой формулировке сути человеческой природы, определяющей основные принципы, свойственные человеческой жизни, — свобода и стремление к счастью (сила Махатмы Ганди соответствует по своей оценке силе Декларации независимости и Конституции США; все эти принципы связаны со свободой, независимостью и равенством всех людей в силу дара, полученного от Божественной Высшей силы).

Интересен тот факт, что если мы измерим энергию притягательного поля теократии, то обнаружим, что она гораздо ниже, чем энергия демократии, которая, также, признает в качестве высшей власти Творца.

Создатели Декларации независимости слукавили, проведя четкое различие между духовным и религиозным началами. Должно быть, они интуитивно, а, может, и осознанно понимали значительную разницу между силой этих двух начал. Религия, часто, ассоциируется с принуждением, порой, даже несущим гибель и насилие, как в прошлом, так и в настоящем. С другой стороны, такие духовные понятия, как верность, свобода и мир, не создают соперничества или конфликта, а, тем более, не приводят к войне. Духовность всегда сопровождается отсутствием насилия.

Если мы попробуем узнать, как Билль о правах используется сегодня, то обнаружим, что его сила в некоторых областях уменьшилась. Право на свободу от необоснованного обыска и взятия под стражу, а также свободу от жестокого и необычного наказания, постепенно, разрушалось, в течение многих лет, в угоду личной или общественной выгоде.

Дух Конституции США заметно потускнел и, теперь, законы, которые, явно, противоречат ей, часто, предлагаются к рассмотрению и принимаются без какого-либо сопротивления.

Островки тоталитаризма присутствуют внутри правительства; наше общество по привычке, терпит тоталитарные методы со стороны федеральных и местных органов управления, проявляющиеся в явном использовании устрашения.

Важнее всего запомнить, что нарушение принципов с целью получения материальной выгоды приводит к потере огромного количества силы.

Например, рационалистическое обоснование того, что смертная казнь преступников будет удерживать людей от совершения преступления, не находит своего подтверждения при изучении данного вопроса, и цель не оправдывает средства. Последствия этого нарушения принципа отражены в статистике преступлений в США, где убийства настолько распространены, что сообщения о них не помещаются на первых полосах газет.

Поскольку, мы не умеем отличить принцип от выгоды, обычный человек не понимает разницу между патриотизмом и Патриотизмом, между американизмом и Американизмом, между богом и Богом, между свободой и Свободой, между независимостью и Независимостью. Поэтому, «Американизм» используется в качестве оправдания теми, кто ратует за превосходство людей с белой кожей (оценка 150 баллов) и линчевание, точно так же, как, в продолжение всей истории, велись корыстные войны во имя «Бога».

Неверное истолкование свободы, как вседозволенности, говорит о том, что многие люди не видят разницы между свободой и Свободой.

Понимание различий между принципами и их имитациями требует опыта и знаний. Однако, это разграничение необходимо для нравственного выживания в современном мире, в целом, и, особенно, в тех злополучных областях, где двусмысленность в интерпретации моральных принципов превратилась из традиции в искусство: политическая арена, сфера торговли и повседневное общение.

На пути к Свету

Продолжение следует...