Пулемёт Антонины Макаровой

В 1921 году в семье Макара Панфилова в деревне Малая Волковка неподалёку от Смоленска родилась девочка, которую назвали Тоней. Вы представляете себе это поколение: у них не было юности. Война обрушилась на СССР, когда им, детям 20-х, было самое время радоваться жизни, гулять за ручку и смотреть на Солнце через закопченные стёкла. А они уходили на фронт и погибали там.
Но у Тони была другая судьба. Сложно сказать, о чём она думала 57 лет спустя, стоя у стены и глядя в чёрные дыры стволов расстрельной команды. Может быть о том, как много лет назад она сама была на месте стрелков, она сама нажимала на гашетку казённого «Максима», глядя в измождённые лица людей, обречённых на смерть. Участь палача – незавиднее участи жертвы, во все времена.

Тонька-пулемётчица

Почему она стала Макаровой, а не Панфиловой? Не по мужу – по отцу. Просто в школе, в первом классе, когда у неё спросили фамилию, она застеснялась и испугалась, и кто-то из соучеников крикнул – «Макарова она, отец у неё – Макар». И записали её – Макаровой. Документы тогда оформлялись с подачи сельской учительницы – самого грамотного человека. Вот и всё.
Как жила Тоня до 1941 года? Сложно сказать. Окончила сельскую школу, потом поехала в Москву на заработки. Наверное, работала на какой-нибудь ткацкой фабрике – мало ли подобных судеб? Но пришла война – и Тоня попала на фронт. Пошла добровольцем, медсестрой. Тоже – как все.
Осенью 1941-го года шла операция «Тайфун» - немецкие войска наступали на Москву. В «котёл» бросали новобранцев, мальчишек и девчонок – и сколько их полегло там, не сосчитать. Больше миллиона. И полмиллиона попало в плен.

Попав в окружение и оставшись в живых на поле боя, девушка познакомилась с молоденьким солдатом Николаем Федчуком. Вместе они выбирались из окружение, три месяца плутая по лесам и долам. В 1942 году, в январе, они, наконец, окончили свои скитания. Федчук оказался женат. Он бросил Тоню неподалёку от родной деревни Красный Колодец, а Тоня осталась одна. Она пожила некоторое время в Красном Колодце, а потом ушла. Ей нечего было там делать.
Она бродила по деревням, просила милостыню, ночлег и еду. И согревала собой мужиков, за что её сильно гоняли деревенские бабы. Её путешествие закончилось в руках у немецких оккупантов – в селе Локоть.
Это сегодня Локоть – просто село в Брянской области. Во время войны Локоть был центром Локотского самоуправления (Republik Lokot), оформленного немецкими оккупационными властями 15 ноября 1941 года. Во главе экспериментального округа (размерами больше Бельгии!) стоял бургомистр – местный, русский, на тот момент – Константин Воскобойник. На территории Локотского самоуправления были отменены колхозы, возвращена частная собственность, разрешена значительная свобода предпринимательства. Немецкие власти предпочитали не вмешиваться во внутренние дела Локотского самоуправления, которое отвечало за сбор налогов, безопасность немецких грузов на своей территории и обеспечение немецких войск продовольствием. Кстати, флагом Локотской автономии был современный российский триколор.
На современной карте эта территория выглядит примерно вот так:

А вот и Константин Воскобойник:

Ну да ладно, не об этом речь. Речь о том, что именно в такой странный очаг Германии в центре СССР попала Тоня. Полицаи напоили её и накормили, вымыли и одели. Конечно, они с ней спали – она хотела выжить, в первую очередь выжить, любой ценой.
Где-то в разговоре она обмолвилась, что всегда хотела быть пулемётчицей, а не медсестрой. И её желание сбылось.
На первый расстрел её привели совершенно пьяной. Просто приставили к пулемёту и сказали: «Стреляй!» И она стреляла. Убивала, чтобы жить. Полицаи – русские – не хотели мараться, а ей было безразлично.
Пулемёт за ней закрепили. Когда нужно было расстрелять очередную «порцию» партизан, кто-то из мужчин вывозил пулемёт из её комнаты на расстрельную площадку, она целилась и жала на гашетку. Некоторые из казнимых пели. На некоторых были таблички – «партизан». Некоторых приходилось добивать, стреляя в голову из винтовки. Она стреляла. Кстати, это не фейк. На фото и в самом деле Антонина Макарова, которая целится в партизана:

Норма – 27 человек за один расстрел: именно столько вмещалось в камеру Локотского острога – бывшей конюшни. Камера наполнялась – и снова расстрел. А между расстрелами – чистка пулемёта, сон, еда, выпивка. Секс с офицерами – почему бы и нет. У неё было всё, чего она хотела. И 30 марок в месяц зарплаты.
Ей часто нравились вещи приговорённых. Она снимала их прямо с трупов – это изначальное право палача. Стирала, зашивала дырки от пуль – и надевала. У неё было много разной одежды. Красивой.
Она ходила на танцы. Но с проститутками, которые спали с офицерами – как русскими полицаями, так и немцами – за деньги, она не дружила. Она бахвалилась, что москвичка – и её не любили. Впрочем, её не любили и за то, что она была не проституткой. Она была палачом.
Перед дулом её «Максима» проходили не только мужчины, но и женщины, и дети, и старики. И евреи – как отдельная категория. Всё еврейское население Локотской автономии было целенаправленно уничтожено.

Ей повезло и в 1943 году. В августе 1943 года советские войска вошли на территорию Локотской автономии, а 5 сентября взяли Локоть. Но от Тоньки-пулемётчицы осталась только легенда. Потому что незадолго до этого у неё обнаружили венерическое заболевание – и отправили лечиться из Локтя в госпиталь в немецком тылу. Осталось только имя – Антонина Макаровна Макарова и год рождения – 1921.
И 1500 человеческих тел. 1500 человек за полтора года – вот результат её труда.

1978: вторая глава.

Её искали 30 лет. Антонин Макаровых было много. А Антонину Панфилову никто, конечно, искать не догадался.
В 1976 году один москвич, отставной полковник по фамилии Панфилов собирался за рубеж и среди родственников в анкете указал в качестве сестры некую Антонину Макарову, по мужу – Гинзбург. Возникли вопросы о несовпадении фамилии. Антонину быстро нашли в городе Лепеле, на территории БССР.
Как выяснилось, в 1945 году она вышла замуж и сменила фамилию на Гинзбург, у неё две взрослых дочери, она – фронтовичка, героиня, как и муж. Она выступает на детских утренниках и ходит на встречи со школьниками. Её портрет висит на лепельской доске почёта – и даже в местном музее ВОВ. С Гинзбургом они познакомились в Кенигсберге, когда он лежал раненным, а она была медсестрой в госпитале.
Они очень боялись взять «не ту». Но это была «та». Её опознали свидетели – кое-кто остался жив после Локотских событий. В Лепель привезли Пелагею Комарову – ту самую женщину, у которой она квартировала в Красном Колодце. И одну из выживших узниц Локтя – Ольгу Панину. Опознавали тайно, на улице.
Там же, на улице, её и взяли – с авоськой в руке.

Но она не сознавала своей вины. «Ну да, такое время было, убивала…» - говорила она. «Ну да, выправила поддельные ветеранские документы…» - будто служила всю войну в 422-м санитарном батальоне. Мёртвые не приходили к ней во сне, не трогали её наяву. Мёртвые молчали. Молчали 30 лет – но прозвучало слово живых. Она была уверена, что ей дадут года три – она и в самом деле не видела в своих действиях военного преступления.
Она рассказывала обо всём спокойно, мирно. В ходе следственного эксперимента в Локте она показала место, где проводила расстрелы, где стоял пулемёт, где лежали тела. Жители – старики – её узнали. И плевали ей вслед. Было доказано причастие её к смерти 168 человек – тех, кто был опознан. Остальные 1300 остались безымянными. Дело Антонины Макаровой:

Её расстреляли 11 августа 1979 года. Все прошения о помиловании были отклонены. Это был первый из двух смертных приговоров женщине по приговору суда в послевоенном Советском Союзе. Второй четыре года спустя был вынесен Бэлле Бородкиной, одной из главных фигур геленджикской мафии. Но это уже совсем другая история.

Палач увидел себя со стороны.

Список предыдущих серий:

Alter ego Джеймса Типтри-младшего, Соавтор Роберта Штильмарка, Патологии Джозефа Меррика, Боевая подруга Марии Октябрьской, Набат Александра Соболева, Пять дней Иоанна I, Удивительный дар Зеры Колберна, Аэроплан Энтони Ролта, Мрачное воскресенье Режё Шереша, Непростое детство Уильяма Стоунхэма, Жизнь и смерть Роальда Мандельштама, Трон Дьёрдя Дожи, Две гонки Пьера Левега, Любовь Карла Танцлера