… , и

… , и вытянув шею заглянуть туда, за край света, на ту, другую, сторону Земли, где без шума, без шороха колышутся корни деревьев, словно гигантские пушистые поседевшие рыжие бороды, где горные хребты оборачиваются во впадины, вулканы - в клубящиеся дышащие огнём озёра, а моря и океаны - в водяные горы, мерцающие в закрайней тьме всякими электрическими гадами, гадюками и их гадёнышами. Вся поверхность той, другой, стороны покрыта пухом из серебристых корешков и разнообразно украшена многообразными корешащимися корнеплодами. Всюду неподвижно, словно прибитая намертво, валяется когда-то кем-то утерянная всякая фигня: ключи, паспорта, квитанции из химчистки, обручальные кольца, чьи-то отбитые мраморные руки, чьи-то такие же отбитые головы...

Вот только вообразить себе, что всё таки можно было бы добежать до края света, а потом сломя голову, на цыпочках побежать по ребру вокруг Земли, как тут же становится до чёртиков досадно, что Земля не плоская, а как все. И люди, как все, вернее, как один когда-то, хотят добежать, сесть и потом болтать cвешенными через край ногами. А следует совсем ни-и так, следует свешивать голову и лежать при этом прижавшись животом к земле и вцепившись руками в какую-нибудь крайнюю растительность. Ну должна же на краю быть какая-нибудь растительность? Должна. Вот в неё и вцепиться покрепче, чтобы уж точно не навернуться с края, и ...