7 минут рая | Глава 15. Playbook of Love (2 часть)
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Едва слова слетели с губ, Чейз наклонил голову, сократив последние миллиметры между ними. Широкая ладонь легла на затылок Чонина, пальцы мягко зарылись в волосы, а вторая рука властно обвила талию, притягивая его вплотную. Чонин почувствовал себя в кольце змеи, что добралась до своей добычи. От привычной лёгкости и игривой улыбки Чейза не осталось и следа. С лица исчезли все маски, остался только серьезный сосредоточенный взгляд, который, казалось, видел Чонина насквозь.
«У него всегда такое выражение, когда он целуется?»
Но времени на праздные размышления не осталось.
Их губы соприкоснулись. Это было глубоко, плотно, насыщенно. Прикосновение не имело ничего общего с той робкой попыткой, на которую Чонин решился мгновением раньше. Тело пронзила дрожь. Чейз не торопился — он целовал мягко, настойчиво исследуя чужой рот.
Чонин чувствовал вкус чего-то сладкого, теплого и головокружительно незнакомого.
Сердце не просто колотилось — оно отбивало бешеный ритм о ребра, грозясь проломить грудную клетку. Жар, исходивший от тела Чейза, окутывал его, смешивался с его собственным, и эта общая горячая волна прокатилась по венам. Каждый нерв в теле пробудился и натянулся до предела. Он чувствовал все: теплое дыхание на своей коже, силу рук, державших его так крепко, словно Чейз боялся, что он растает и исчезнет.
Из груди вырвался судорожный вздох, когда Чейз прижал его еще крепче. Легкие сдавило, но, как ни странно, вместо страха пришло облегчение. Словно это место — в этих руках, в этих объятиях — и было тем, где он должен был находиться с самого начала.
Первый поцелуй Чонина был влажным, горячим и невероятно сладким.
Он знал, что у поцелуев есть эволюционные, биологические и культурные причины, но никогда не понимал их логики. Это действие представлялось неэффективным, даже негигиеничным. Но за несколько секунд, растянувшихся в вечность, он все понял.
Тело таяло, как мороженое в разгар лета. Колени ослабли, и он был вынужден вцепиться в плотную ткань пиджака Чейза, чтобы не сползти на пол.
«Еще, еще немного. Нет, я хочу, чтобы это длилось вечно».
Неизвестно, сколько прошло времени. Наконец, Чейз медленно, нехотя оторвался от его губ. Дыхание Чонина, частое и обжигающее, коснулось шеи. Большой палец Чейза легко скользнул по его припухшей и влажной нижней губе.
— Что же делать? — голос Чейза был низким и хриплым. — Они так опухли. Теперь все заметят, что мы целовались.
— Правда? — смущенный Чонин робко коснулся своих губ. Они и вправду казались теплее и немного больше обычного.
Не давая ему утонуть в смущении, Чейз, посерьезнев, спросил:
— Так что там с Вивиан? Чонин.
От настойчивого зова его плечи сжались. Каждый раз, когда Чейз произносил его корейское имя, внутри возникало странное горячее чувство.
— Зачем ты меня так называешь...
— Потому что хочу стать для тебя особенным, — просто ответил Чейз. — Рассказывай.
Чонин, сжав губы, вкратце пересказал всё: разговор в столовой, «правило бывшего парня подруги» и угрозы не портить репутацию Чейза. Он еще не закончил, а лицо Чейза уже помрачнело. Если вдуматься, почти все их ссоры так или иначе тянулись нитями от Вивиан.
— Я сделаю так, чтобы это имя больше никогда не слетало с твоих губ.
От холодного взгляда Чейза у Чонина по спине пробежал мороз.
— Ах, Чонин... — Чейз вдруг опустил голову ему на плечо и рассмеялся, дрожа всем телом.
— Тебе не нужно марать руки, — храбро продолжил Чонин, стараясь выглядеть серьёзным. — Я и сам смогу победить.
На секунду он показался Чейзу до невозможности прелестным. Настолько, что трудно было сдержаться. Чейз наклонил голову и уткнулся носом в его шею. От кожи исходил мягкий тёплый аромат — не искусственный, не надуманный, а такой простой и уютный, что хотелось утонуть в нём. Он закрыл глаза и глубоко вдохнул.
— Давно хотел спросить, — прошептал он, задержав дыхание у его кожи. — Каким парфюмом ты пользуешься?
Чонин действительно пользовался только шампунем и гелем для душа из ближайшего супермаркета.
— Таким... что хочется съесть тебя целиком.
— Что ты несёшь, — Чонин решил, что это просто шутка, коротко рассмеялся и оттолкнул его, упершись ладонями в твердую грудь. Он не заметил, как в глубине голубых глаз на мгновение вспыхнул опасный огонь. — Мне нужно идти, финал скоро.
— Ты в порядке? Ужинал? — голос Чейза вдруг стал мягким, до бесконечности нежным.
— Нет… боялся, что стошнит от волнения. Теперь умираю с голоду.
Напряжение спало, и его место мгновенно занял голод. Чонин, сам того не осознавая, нахмурился и пожаловался — так просто и доверчиво, как жаловался бы только самому близкому человеку. По телу Чейза пробежала сладкая дрожь. Он осторожно погладил его по щеке, с такой благоговейной нежностью, словно не знал, как обращаться с этим драгоценным созданием.
— Сиди в комнате ожидания и никуда не уходи. Я принесу тебе поесть.
Чейз помедлил, будто не все еще сказал. Он осторожно взял Чонина за подбородок и приподнял его лицо, вглядываясь в глаза. Ему нужно было убедиться, что тот снова не сбежит, не спрячется в своей раковине.
— Прости, что я так долго не мог понять свои чувства. Прости, что заставил тебя думать, будто ты один меня любишь.
Искренность в его спокойном голосе завораживала. Чонин молча слушал, боясь пропустить хоть слово.
— Ты мне нравишься, Чонин. Очень сильно. Настолько, что я каждый день удивляюсь, что вообще способен так сильно кого-то любить. А ты? Что ты думаешь обо мне?
На лице Чонина отразилась вся гамма чувств. Он выглядел таким растерянным, словно его попросили решить невыполнимую задачу. Словно хотел спросить: «Разве нужно говорить это словами, чтобы ты понял?»
— Саранхэ, — мягко произнес Чейз. — Ты — мой Им*, мой Чонин.
Признание, произнесенное на его родном языке, было в тысячу раз трогательнее и сильнее первого. Чонин собрал всю свою смелость. Но все, что он смог выдавить, был едва слышный шепот:
— А? Что-то не слышу, — с притворно-серьезным видом Чейз наклонился еще ближе.
Лицо Чонина вспыхнуло ещё ярче, но он уже не мог позволить себе ни прятаться, ни убегать.
— Ты мне тоже нравишься, Чейз Прескотт, — сказал он гораздо чётче и увереннее, чем прежде.
Тень Чейза легла на его лицо. Тёплое дыхание коснулось кожи, и в тот миг, когда их губы мягко соединились в подтверждающем поцелуе, Чонину показалось, что он вознёсся и заглянул в рай.
— Джастин! Это было слишком рискованно!
— Но если бы я этого не сделал, они бы ответили правильно!
— И что? Нужно было дать им нажать на кнопку первыми?
Когда Чонин вернулся, комната ожидания гудела от запоздалого разбора полетов. Голоса друзей накатывали друг на друга, обрывки фраз резали воздух. Но стоило двери хлопнуть, как все одновременно обернулись.
— Джей! — воскликнул Раджеш, и следом за этим на Чонина обрушился шквал вопросов.
— Джей! Что случилось? Чейз Прескотт приехал сюда ради тебя?
— Я знал, что вы сблизились! Как это вышло?
— А почему он не пошел на выпускной? Зачем он здесь?
От этого напора Чонин на мгновение потерял дар речи. Лишь Джастин, стоявший чуть поодаль, молча разглядывал его. Вот только его взгляд был прикован не к растерянному лицу, а к слегка припухшим покрасневшим губам. Если только Чонин не в одиночку съел тарелку острейших мексиканских чили, объяснить такое было невозможно.
— Этот ублюдок-квотербек... всё-таки сделал это, — пробормотал Джастин так тихо, что никто не услышал.
Он-то знал больше других. Ведь именно он и сообщил Чейзу, где проходит олимпиада. Перед самым полуфиналом, когда Джастин нервно сидел в углу, телефон завибрировал. Увидев имя на экране, он пулей выскочил в коридор.
Чейз Прескотт:
Где проходит соревнование?
Прочитав сообщение, Джастин надолго задумался: «Чонин с таким трудом пытается его забыть, будет ли правильно, если я вот так просто сдам ему место?»
Он заглянул в комнату. Чонин сидел с открытым задачником, но его взгляд был пустым. Он определенно не выглядел счастливым. После долгого колебания Джастин все же набрал ответ и отправил Чейзу адрес.
— Джей! Ну скажи же что-нибудь! — вырвал его из мыслей голос Раджеша.
Не зная, что делать, Чонин неловко улыбнулся и взъерошил волосы.
— Да просто… я стал репетитором его товарища по команде, Дериуса Томсона. Вот мы и сблизились немного.
— «Немного»?! — с комичным недоверием воскликнул Раджеш. — Настолько, что он приехал сюда вместо выпускного? Да я сам участник, и то с радостью сбежал бы на выпускной!
— Это правда. Будь у него пара, Раджеш бы точно ушел, — вставил кто-то из команды.
— Ну нет... — тот смущённо потупился.
— Эх, надо было тоже в репетиторы податься.
Глядя на эту разгоряченную толпу, Джастин тяжело вздохнул. Похоже, пришло время вмешаться. Он шагнул вперед, вставая между Чонином и друзьями, как менеджер, защищающий звезду от назойливых фанатов.
— Вы что, забыли? Финал через тридцать минут!
Шум мгновенно утих. Не упуская момента, Джастин схватил Чонина за руку и увлек в тихий угол комнаты.
— Держи, — он протянул ему ледяную банку с газировкой, только что купленную в торговом автомате.
— К губам приложи, — понизив голос до шепота, сказал Джастин. — Эти-то у нас ботаны, ничего не поймут. Но любой другой сразу бы заметил. Ты только что целовался, причем долго.
Плечи Чонина дрогнули, а глаза расширились.
— Ч-что ты такое говоришь… — в панике пролепетал он, выхватывая банку и рефлекторно прижимая ее к губам.
Вскоре в дверь раздался тихий стук. Все головы повернулись к проёму. И там, словно ниоткуда, появился виновник недавнего переполоха — Чейз Прескотт. Разговоры оборвались на полуслове, и в комнате воцарилась тишина.
К нему тут же подошла руководительница кружка, мисс Эми Уильямс.
— Мистер Прескотт, — её голос прозвучал твёрдо, — прошу прощения, но посторонним вход в комнату для ожидания запрещен.
Чейз, ничуть не смутившись, мягко улыбнулся.
— Простите. Тогда я только передам это и уйду. — Он чуть приподнял бумажные пакеты с логотипом сэндвич-бара «Jersey Mike’s» и легонько встряхнул их.
Мисс Уильямс взяла пакеты, но на лице её мелькнуло лёгкое замешательство из-за их количества. Раджеш тут же шагнул вперёд и помог ей.
— Там и напитки есть, — доброжелательно сказал Чейз. — Я купил с запасом, так что угощайтесь все.
Все застыли, обмениваясь ошарашенными взглядами. Даже Чонин растерянно смотрел на него, не ожидая такого жеста.
Чейз уже было повернулся, чтобы уйти, но замер в дверях и медленно повернулся. В тот миг, когда их глаза встретились, на его губах появилась тихая нежная улыбка, предназначенная только ему одному.
Эти два слова прозвучали мягко, но так отчётливо, что ещё долго отдавались в его ушах. Щёки Чонина вспыхнули. Он торопливо кивнул, а Чейз спокойно вышел.
Лишь спустя несколько секунд тишина рассеялась, и комната снова ожила. Все кинулись к столу, распахнули пакеты, и воздух тут же наполнился ароматом свежего хлеба, тёплого соуса и солёного мяса.
Сэндвичей было не только много, они оказались большими и аппетитными. Ребята восхищённо зашумели, протягивая руки, но в этот момент перед столом вырос Джастин. Его строгий взгляд мгновенно остановил их.
— Стойте! — он обвел всех преувеличенно-серьезным взглядом, словно собирался произнести торжественную речь. — Подумайте сами. Стал бы Чейз Прескотт тащить все это сюда, если бы не наш Джей? Да, безусловно, мы с ним тоже близкие друзья, но… кхм. В общем, я считаю, что мы должны поблагодарить Джея, прежде чем приступим к трапезе.
Все тут же согласно закивали. Разбирая сэндвичи, они один за другим рассыпались в благодарностях.
Чонин метнул на Джастина взгляд, в котором ясно читалось: «Зачем ты это устроил?» Но в глубине души расплылось странное удовлетворение. Он не подозревал, что в нём может скрываться такое детское тщеславие, и что ему будет приятно слышать эти слова.
Осторожно развернув ещё тёплый сэндвич, Чонин откусил большой кусок.
По телу разлилось нежное тепло.
Прим.: 임 (им) — это очень нежное и поэтичное обращение к возлюбленному, означающее «возлюбленный», «дорогой сердцу человек». Оно имеет особенный оттенок, слово часто используют в песнях, стихах и исторических драмах, чтобы подчеркнуть глубину и искренность чувства. Оно звучит более возвышенно и интимно, чем обычное «애인 (эин)» — «партнёр, любимый человек».