7 минут рая | Глава 1. Клуб ненавистников Чейза (3 часть)
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Джастин, который тоже смотрел в окно, язвительно хмыкнул, глядя на удаляющийся «Порше».
— Рыжие волосы? Значит, сегодня Вивиан Синклер.
Чонин отвёл взгляд. Его тут же обратно потянуло к окну, но там он увидел лишь пустое парковочное место. Даже пыль, поднятая колёсами, уже осела.
— Всем спасибо за работу. Эти пять задач решаем дома, фотографируем и выкладываем в WhatsApp, — объявил Раджеш.
Члены кружка, переговариваясь, начали собираться. Чонин молча закинул рюкзак на плечо и направился к стоянке, где его ждал велосипед.
На школьный автобус пускали только тех, кто жил дальше трёх миль, поэтому велосипед был его верным спутником. Чонину это даже нравилось. Он любил чувство ветра, свистящего в ушах, и мерный ритм вращения педалей, уносящий его прочь от школьных стен.
Беллакоув, что в переводе означало «красивая бухта», был небольшим городком на побережье Калифорнии. Он славился мягким климатом круглый год: даже в декабре температура редко опускалась ниже 10 ° C, а дождей почти не было. Вдоль дорог стояли стройные ряды пальм, а если подняться на холм, взору открывались синие волны Тихого океана.
Бельвью-авеню служила границей двух «зон»: со стороны моря располагался элитный жилой район с особняками и виллами богачей, а Чонин жил на противоположной стороне, в районе под названием Бэйвуд.
Здесь, на холмистом склоне, где тесно жались друг к другу маленькие домики, в самом конце Уиллоу-стрит, стоял его дом. Скромный, двухэтажный, в котором они жили вдвоём с мамой.
Деревянный дом из старого кирпича и терракоты, выдержанный в теплых тонах — бежевом и шалфейно-зеленом, — снаружи казался ничем не примечательным, но внутри хранил всю вселенную их с мамой воспоминаний.
Небрежно припарковав велосипед у небольшой постройки рядом с домом, он вошел внутрь.
Мама была на работе, поэтому дом встретил его лишь скрипом старых половиц.
Освежающий душ смыл с него остатки школьного дня. Обмотав мокрые волосы полотенцем, Чонин рухнул на кровать. Пружины матраса протестующе скрипнули. Несколько минут он просто тупо смотрел в потолок, а затем рука сама потянулась к телефону.
Он никогда ничего не публиковал, но аккаунт в Инстаграме у него был. @lim_fx.J — ник, в котором его имя было представлено через математические пределы и функции.
Стоило коснуться строки поиска, как история тут же услужливо подсказала имя, которое он вбивал в прошлый раз.
В его профиле не было ни одного селфи, только профессионально сделанные кем-то снимки. И хотя там не было нарочито хвастливых фото, весь аккаунт был безмолвным рассказом об идеальной жизни. Если бы этот мир был сценой, Чейз Прескотт, без сомнения, играл бы главную роль.
Новых постов за день не появилось. С тихим вздохом досады Чонин нажал на фотографию, которую знал уже наизусть. Это был его любимый пост — снимок со стадиона, где Чейз только закончил игру и снял шлем: его волосы были влажными от пота, лицо сияло от адреналина, а красивое лицо освещала полная жизни широкая улыбка.
Голубые глаза, словно вобравшие в себя цвет океана, казалось, смотрели прямо на него, сквозь экран. Но Чонин знал, что в его вселенной никогда не наступит такой день, когда Чейз Прескотт вот так улыбнётся ему.
Он перевернулся и с головой зарылся в подушку.
Ровно в шесть утра под настойчивый писк будильника Чонин с трудом разлепил глаза и сел в кровати. За окном синева предрассветной мглы уже подсвечивалась алыми всполохами.
Собравшись в школу, он накинул рюкзак и спустился вниз. На кухне он увидел спину своей мамы, Сьюзи, которая что-то готовила. Её длинные волосы были небрежно скручены в пучок и заколоты большим «крабиком», но несколько влажных прядей выбились и прилипли к шее.
— Мам, ты опять не высушила волосы? Так и облысеть недолго.
Сьюзи обернулась, одарила Чонина широкой улыбкой и снова повернулась к столу. Наблюдая, как она ловко перекладывает свеженарезанные ингредиенты в миску, Чонин удивлённо склонил голову набок.
Обычно они редко завтракали по-настоящему. Чонин почти каждый день обходился стаканом соевого молока или одним «поп-тартом», а Сьюзи — йогуртом с гранолой или латте из кофейни по дороге на работу.
— Ты же говорил, Джастин сегодня не придет в школу. Решила сделать тебе сэндвич, чтобы ты не голодал.
Действительно, сегодня Джастин не должен был прийти. У Чонина не хватило бы духу сидеть в столовой в полном одиночестве, поэтому он уже смирился с перспективой обеда из энергетического батончика, купленного в автомате. Поэтому, зная загруженность своей мамы, он смог лишь выдавить:
Сьюзи всё понимала. Знала, что кроме Джастина у её сына нет ни одного друга, с которым можно было бы разделить обед. Чонин извинялся за то, что доставил ей утренних хлопот, но в такие моменты извиняться хотелось ей самой. Если бы не её решение, ему не пришлось бы в одиночестве сражаться с этим миром на чужбине.
Она размяла вареные яйца, добавила перец, соль, майонез, хрустящий огурец и мелко нарезанное яблоко. Сэндвич с яичным салатом был одним из любимых блюд Чонина. Если нужно было собрать ему обед, мама всегда готовила именно его.
Щедро намазывая салат на ломтики хлеба, Сьюзи спросила:
— Как, говоришь, называется сегодняшний день?
— Точно. Говорят, сейчас даже в самом Китае многие его не отмечают. Семья Вонг — молодцы.
Цинмин — традиционный китайский праздник, день поминовения усопших, чем-то похожий на родительскую субботу.
— Они вчера, даже после закрытия, остались в ресторане и готовили ритуальные блюда. Сказали, сегодня повезут. Благодаря им я вчера так вкусно поужинала.
Мама владела небольшим маникюрным салоном «Ногти от Сьюзи» в главном торговом центре «Коув Молл». Этажом выше находился китайский ресторанчик родителей Джастина.
В этом городке немногочисленные азиатские семьи держались вместе, создавая свой маленький островок поддержки. Особенно крепкими были узы между китайскими иммигрантами, и чета Вонг всегда строго наставляла сына: «Даже не думай приводить в дом девушку не китаянку».
На что Джастин с горькой усмешкой отвечал, чтобы они не беспокоились, ведь у него в принципе нет никакой девушки, которую можно было бы привести домой — ни китаянки, ни какой-либо другой.
Пока они разговаривали, Сьюзи накрыла сэндвич вторым ломтиком хлеба и аккуратно обрезала ножом корочки, которые Чонин не любил.
— Рэйчел говорила, что весенний бал уже на следующей неделе… — как бы между делом заметила она, заворачивая сэндвичи в пергаментную бумагу.
Рэйчел Вонг — так звали маму Джастина.
При одном упоминании бала Чонин устало вздохнул, мгновенно лишившись всех сил. В американских школах было невыносимо много балов: весенний, выпускной, в честь возвращения выпускников, а ещё вечеринки на Хэллоуин и Рождество.
— Такое чувство, будто к здешним людям прицепились призраки тех, кто умер, так и не научившись танцевать, — проворчал он.
Сьюзи усмехнулась, услышав от сына тираду, достойную старика.
— А как же смокинг? Не будешь брать напрокат?
— Уф, мам, ни за что. Балы — это пустая трата времени и денег. Аттракцион для незрелых детишек, которым нужно повыпендриваться друг перед другом.
— Может, дашь этим «детишкам» шанс? — мягко предложила она, протягивая ему свёрток.
Принимая от мамы еду, Чонин решительно покачал головой.
Накинув рюкзак, Чонин на ходу схватил из шкафчика «поп-тарт» и выскочил за дверь. Приторная сладость и почти никакой питательной ценности, но этого было достаточно, чтобы быстро заправиться калориями.
Держа «поп-тарт» в одной руке, Чонин неторопливо крутил педали по Уиллоу-стрит. В тот момент, когда он сворачивал на Палмгроув-драйв, мимо него, нарушая утреннюю тишину рёвом мотора, пронёсся серебристый спорткар. Порыв ветра едва не сбил его с велосипеда.
Он в панике ударил по тормозам. Велосипед вильнул, и завтрак, от которого он успел откусить всего раз, вылетел из руки, разлетевшись о тротуар на жалкие крошки. Он с бессильным раздражением проводил взглядом быстро удаляющийся «Порше». Машина Чейза Прескотта. Конечно.
В отличие от обычных уроков, длившихся 40-50 минут, AP-классы были почти вдвое длиннее. После двух девяностоминутных лекций он чувствовал себя совершенно выжатым.
Пока вся школа, разбившись на шумные стайки, текла в сторону столовой, Чонин пошёл против течения и вышел из здания. В школе было два спортивных поля: одно — для легкой атлетики, а второе — «Семейный стадион», где проходили футбольные матчи. Именно под массивными трибунами второго было его личное убежище.
Навесы защищали от солнца, создавая тень и уединение.
Он нашёл свой привычный угол, прислонился спиной к прохладной цементной колонне и достал обед. Сэндвич, который с такой заботой приготовила ему Сьюзи, был, как всегда, восхитителен. Хлеб слегка пропитался влагой от начинки, но эта сочная текстура ему даже нравилась. Наконец-то тишина и покой.
Однако его недолгому уединению было суждено закончиться.
Услышав приближающиеся шаги, Чонин инстинктивно затаил дыхание и выглянул из-за колонны. В тень под трибунами, держа под руку Чейза Прескотта, вошла девушка в форме чирлидерши.
Со своего места за колонной Чонин видел только её спину. Кожа на ногах под короткой юбкой здорово блестела, а роскошно каштановые волосы собирала лента.
«Чёрт. Неужели они собираются... здесь? Но ведь он официально встречается с Вивиан Синклер?»
Он оказался в ловушке. Любая попытка уйти сейчас выдала бы его с головой. Пока Чонин лихорадочно соображал, что делать, раздался дрожащий девичий голос:
Чонин молча наблюдал за выражением лица Чейза, выслушивающего признание. На нём смешались сочувствие, благодарность и сожаление.
Чейз Прескотт получал признания в любви так же часто, как ел. Кто-то, как эта девушка, робко открывал свои чувства в укромном месте, а кто-то смело бросался в омут публично. Благодаря этому Чонин уже не раз видел выражение лица, с которым он отказывал. Мягкое, но решительное, не оставляющее ни единого шанса.
Чонин почувствовал, как у него болезненно сжалась грудь, словно это он сам только что получил отказ.
И действительно, после короткой, взвешенной паузы Чейз тихо произнёс:
— Микаэла, ты очень красивая и умная девушка. Но я...
Микаэла, кивнув, перебила его:
— Знаю! — быстро перебила его Микаэла, качнув головой, словно пытаясь стряхнуть слёзы. — У тебя есть Вивиан. Я всё знаю. Но... я просто не могла больше это в себе держать.
— Нет. Это я виновата, что поставила тебя в неловкое положение, зная все. Это ты меня прости. И... спасибо, Чейз.
Губы Чонина скривились в циничной усмешке.
«Ну разве не поразительная способность? Почти ничего не говоря, заставить человека самого все сделать, а в итоге еще и услышать "прости" и "спасибо"».
— Я знаю, что Вивиан может мне что-нибудь сделать, но я должна была сказать тебе хотя бы раз.
— Микаэла. Ты встретишь человека получше.
— А такие вообще существуют? — с безнадёжной улыбкой спросила она.
При этих словах Чонин невольно кивнул. Если быть честным, найти парня с данными лучше, чем у Чейза Прескотта, было задачей почти невыполнимой.
— Если мы выйдем вместе, могут пойти слухи. Иди первая, Микаэла.
Микаэла на мгновение замерла, глядя на него снизу вверх, а затем привстала на цыпочки, быстро чмокнула его в щёку и, не оглядываясь, убежала в сторону поля.
Так закончился еще один фарс. Досмотрев представление, Чонин молча ждал, когда и главный актёр покинет сцену. И тут неожиданный, до странности спокойный голос эхом разнёсся по пустому пространству:
— Эй, крысеныш. Раз все слышал, может, выйдешь?
Тело Чонина пронзило ледяной судорогой. Он замер.
— Да, ты. Там, за колонной. Я вижу край твоей рубашки.
Чонин поспешно подобрал край рубашки, лежавший на полу. Тихий смех Чейза мягко разлился в воздухе.
С лицом человека, приговорённого к казни, Чонин медленно поднялся и на негнущихся ногах он вышел из-за колонны.
Чейз, склонив голову набок, смотрел на него. Словно он с самого начала знал о его присутствии. Смерив Чонина спокойным взглядом, он неторопливо произнес:
— ...Я и не собирался никому говорить.
— Верно, — кивнул Чейз и удовлетворённо улыбнулся. — Так и должно быть.
Он уже развернулся, чтобы уйти, когда у Чонина против воли вырвался вопрос. Слова слетели с языка раньше, чем он успел подумать.
Чейз остановился, обернулся и одними глазами спросил: «Что именно?»
— То, что ты встречаешься с Вивиан Синклер. Это правда?
Чейз на мгновение задержал на нём взгляд, а затем медленно шагнул к нему. Пространство между ними сократилось до опасного минимума. Эта близость заставила сердце Чонина заколотиться о рёбра. Чейз молчал, и от этого напряжённого молчания у Чонина пересохло во рту.
— Кто это сказал? — спросил Чейз с расслабленной улыбкой.
— Т-ты же сам сказал. Только что...
— Правда? Я такое сказал? — Чейз усмехнулся, приподняв уголок губ.
При виде его подозрительно спокойного поведения Чонин наконец прокрутил в голове их разговор. Первой об отношениях с Вивиан заговорила Микаэла, а Чейз не подтвердил и не опроверг ее слова.
Из груди Чонина вырвался тихий, полный запоздалого озарения вздох.
— Вот именно, — улыбнулся Чейз, словно учитель, довольный сообразительностью ученика. Его взгляд скользнул к сэндвичу в руке Чонина. — Приятного аппетита.
Он был мастером. Подозрительно легко и умело он выходил сухим из воды, используя других в качестве живого щита и ни на йоту не пороча свой безупречный имидж. Возможно, Чейз Прескотт был не тем добрым и милым парнем, каким его все знали, а подлым и холодным человеком.
Неожиданная тёмная сторона, о которой Чонин никогда не задумывался, открылась ему во всей красе.