7 минут рая | Глава 19. Different Zipcode (2 часть)
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
— Ты уезжаешь в Корею?! На всё лето?! — голос Джастина прогремел на всю столовую.
— Джастин, тише! — смущенно шикнул на него Чонин.
— А как же твой день рождения? А День независимости? — не унимался тот, схватившись за голову.
— Не может быть! Мы же договорились вместе смотреть фейерверк!
Чонин снова вздохнул. Каждое Четвертое июля они с Джастином по традиции шли в «Коув Молл», объедались хот-догами и смотрели на разноцветные вспышки салюта в ночном небе.
— Я так хотел пойти на твой день рождения в этом году...
— На мой день рождения? — удивился Чонин. Его день рождения в середине июля обычно приходился на каникулы или экзамены, а потому всегда проходил спокойно.
— Ну да. Твой парень ведь сто процентов закатил бы грандиозную вечеринку? Я бы заодно и на особняк Прескоттов посмотрел.
— Что уж теперь поделаешь, — только и смог сказать Чонин.
— Так у вас с Пресом теперь будут отношения на расстоянии?
— Ох… — Джастин сочувственно покачал головой. — Есть такая поговорка: меняется почтовый индекс — меняется и сердце. Хотя еще говорят, что отношения на расстоянии вполне могут работать. Если только один из вас не живет в Калифорнии.
Калифорния. Голливуд, эпицентр индустрии развлечений, сердце моды и модельного бизнеса, кишела привлекательными людьми. Здесь было множество актёров и моделей, а люди часто были открыты и непосредственны.
Стоило ли волноваться? Неужели Чейз может так легко поддаться влиянию?
Пока они сокрушенно вздыхали, к их столику подошел Раджеш с подносом в руках. Китайский, корейский и индийский ботаны снова были в сборе. В школе их так и прозвали — ООН, «Организацией Объединённых Нёрдов».
— Джей на все летние каникулы уезжает в Корею, — тут же ввел Раджеша в курс дела Джастин.
— Ох… — Раджеш тоже одарил его взглядом, полным сочувствия.
— Будем считать это нашим первым испытанием, — Чонин пожал плечами, стараясь, чтобы улыбка выглядела уверенной. — А я люблю проходить квесты.
Сегодня был последний день учебы. Коридоры гудели, как растревоженный улей: ученики носились с выпускными альбомами, а из шкафчиков, словно конфетти, вылетали старые конспекты и бумаги. В этом общем гуле каждый слышал свою собственную ноту будущего.
Джастин, чей окончательный выбор пал на MIT, заставил свою мать Рэйчел от волнения слечь на несколько дней. Для футболистов же летние каникулы означали не отдых, а самую тяжелую работу. Вся команда, включая Чейза, отправлялась в летний тренировочный лагерь, чтобы триумфально завершить свой последний школьный сезон. Цель была одна — принести «Уинкресту» победу в чемпионате штата. Для большинства из них это был последний шанс сыграть всем вместе. Алекс Мартинез и Дериус Томпсон уже видели себя в цветах Университета Южной Калифорнии.
Дериус, благодаря своему «учителю» Чонину вытянул-таки итоговую «C» по алгебре, и директор, как и обещал, сдержал слово, написав для Чонина блестящее рекомендательное письмо в Гарвард. Брайан Коул присматривался к университету Майами, мечтая сбежать подальше от своей семьи, а Макс Шнайдер решил, что университет подождет, и собрался пойти работать в автомастерскую своего отца.
Чирлидерш тоже ждало напряженное лето. Мэдисон Уилкс нацелилась на Сиракузский университет с его знаменитой программой в области телекоммуникаций и планировала все каникулы корпеть над эссе. А Вивиан Синклер, набравшая 500 тысяч подписчиков на своем YouTube-канале, с нетерпением ждала престижной летней стажировки в редакции Teen Vogue.
— До тренировки тридцать минут! Всем разминаться! — от зычного голоса тренера Андерсона игроки сборной лениво потянулись и начали растяжку.
— Эй, Прес! Гляди, твой парень, — крикнул Брайан Коул, кивнув в сторону беговых дорожек.
Взгляд Чейза тут же метнулся туда. Чонин в спортивной форме стоял рядом с тренером по легкой атлетике. На лице Чейза появилась легкая улыбка.
— Он говорил, что сегодня сдает бег на милю.
Это был его последний академический рубеж в этом учебном году. Тренер выделил отдельное время, так как в прошлый раз он сошел с дистанции, не добежав до финиша. Увидев Чонина, Дериус тут же вскочил с места. Он искренне любил и уважал своего «учителя».
— Прес, пойдем поболеем за твоего парня!
— А это идея, — Чейз поднялся, и за ним тут же последовали Алекс и Макс, предвкушая развлечение.
Тот стоял у стартовой линии и с упрямым блеском в глазах разминал лодыжки. «Насколько же он азартен», — подумал Чейз. — «Какое счастье, что он мой возлюбленный, а не соперник».
— Вы что здесь делаете? — удивился он, увидев их.
— Пришли тебя поддержать. — Чейз на мгновение задумался, и его глаза хитро блеснули. — Чонин, скажи, каких животных ты боишься?
— Эм... ну, если так подумать, в Калифорнии высока вероятность встретить черного медведя, пуму и койота. Наверное, их.
— Отлично, — Чейз с серьезным видом указал поочередно на своих друзей. — Черный медведь, пума и койот. Так что постарайся от них убежать.
Трое огромных парней и вправду странным образом походили на этих животных. Чонин тут же понял его замысел: Чейз хотел, чтобы они были его пейсмейкерами, задавая темп.
— А ты тогда кто? — усмехнувшись, спросил он.
— А ты не знаешь? Золотистый ретривер, — с обезоруживающей улыбкой ответил Чейз.
Макс не выдержал и картинно изобразил рвотный рефлекс.
Со свистком Чонин легко рванул вперед. Подгоняемый азартом, он почти не заметил, как пролетел первый круг. Из его «хищников» отставал лишь Дериус.
— Черный медведь! Ты чего! — крикнул Чейз, сложив руки рупором. — Добыча уходит! Без ужина останешься! Ускоряйся!
Только тогда Дериус набрал скорость. Чонин оглянулся и невольно вскрикнул. Огромная, двухметровая туша Дериуса неслась за ним, и в этот момент сходство с медведем было просто поразительным. Чонин бросился наутек. Но на втором круге адреналин начал спадать, а вместе с ним — и темп.
— Сзади койот! Беда, Чонин! Кажется, он сейчас укусит тебя за задницу!
— Ау-у-у! — на полном серьезе взвыл Макс, бежавший прямо за ним.
— Койоты так не воют! — задыхаясь, крикнул в ответ Чонин.
Благодаря футболистам, которые не сбавляли темп до самого конца, он смог сохранить скорость. Пересекши финишную черту, Чонин согнулся пополам, хватая ртом воздух. Легкие горели огнем, но он смеялся. Солнце сияло, и все вокруг казалось идеальным.
— Молодец, Джей Лим! — подошедший тренер Андерсон добродушно рассмеялся. Он с улыбкой наблюдал за всей этой абсурдной погоней. — Улучшил свой результат на целых пять секунд!
Ребята обменивались с Чонином «хай-файвами», словно он только что выиграл олимпийское золото.
— А вы, ребята, марш на свое поле, — скомандовал тренер. — Готовьтесь толкать тренировочные сани.
Макс, подойдя к Чонину, заговорщицки прошептал ему на ухо:
— Ты ведь отплатишь за услугу, верно?
Тут же поняв, на что он намекает, Чонин с улыбкой кивнул. Как только тренер крикнул: «Добавить вес!», он, к изумлению остальных, сам взобрался на платформу саней.
По сигналу тренера игроки с ревом налетели на подушки. Сани с тяжелым стуком заскользили по траве. Это было невероятное ощущение — словно он и правда катался на санках посреди знойной июньской Калифорнии. Прохладный ветерок развевал его волосы, а от нарастающей скорости Чонин рассмеялся, как счастливый ребенок. Он уже настолько сблизился с этими ребятами, что без стеснения мог кричать и подгонять их.
То ли от слишком яркого солнца, то ли от чего-то еще, в глазах вдруг защипало, и на ресницах блеснули непрошеные слезы. Он вдруг понял, что это — один из самых ярких, самых счастливых моментов в его жизни. Его юность была в самом расцвете. Сезон, который больше никогда не повторится. Последние летние каникулы в старшей школе вот-вот должны были начаться.
— Паспорт взял? — с тревогой в голосе в очередной, уже пятый раз спросила Сьюзи.
Но сколько бы она ни проверяла, беспокойство не уходило. Хоть Чонин и был уже почти взрослым, отправлять его одного так далеко, в Корею, было непросто. Сьюзи молча крепко обняла его, словно пытаясь удержать еще хоть на несколько мгновений. Чейз обещал подвезти его в аэропорт, поэтому с мамой он прощался дома.
— Насчет колледжа... и всего остального... подумай хорошенько, — осторожно сказала она напоследок.
Чонин молча поправил лямку рюкзака.
— ...Мам, я так просто не сдаюсь. Ты же знаешь мой характер.
— Да, знаю, — тихо вздохнула Сьюзи. Она знала лучше, чем кто-либо. Упорство, настойчивость и невероятное терпение. Именно благодаря этим качествам Чонин смог выстоять на чужбине и стать сильнее. Но она все равно хотела его переубедить. Уберечь. Умолять его не идти по заведомо тернистому пути.
«Разве не все родители желают, чтобы их ребенка принимали и уважали, где бы он ни был?» — этой мыслью она пыталась оправдать тот холод, с которым встретила его первые, самые важные отношения.
— Позвони перед вылетом. И сразу как прилетишь. Тетя обещала встретить...
— Мам, все будет в порядке, — мягко сказал он.
В этот момент в дверь постучали. Пришел Чейз. Как только Чонин открыл, он увидел его лицо и невольно прыснул со смеху. У Чейза и Сьюзи было до смешного похожее выражение вселенской скорби.
— Да придите вы в себя оба. Я не на смерть иду.
Увидев, что Чейз выглядит еще более убитым горем, чем она сама, Сьюзи не сдержала тихой усмешки.
— Ты тоже, я смотрю, плохо спал, Чейз.
— Не волнуйтесь за Чонина. Я его довезу в целости и сохранности, — с горькой улыбкой кивнул тот.
— Хорошо, — она легонько похлопала его по плечу и направилась к своей машине.
Тем временем Чейз подхватил тяжелый чемодан Чонина и понес его к незнакомой машине. За скромной «Камри» Сьюзи стоял огромный черный внедорожник «Мерседес».
— А, сестры. Просто стояла в гараже. В мою твой чемодан бы не влез.
«И сколько же у них в гараже стоит таких "просто" машин?» — с усмешкой подумал Чонин.
Чейз погрузил вещи в багажник и молча ждал, пока Чонин попрощается. Сьюзи крепко обняла сына. В каждом ее похлопывании по спине чувствовались бездонное беспокойство и такая же бездонная любовь. Чейз, стоя в стороне, молча наблюдал за ними. Эта сцена была ему незнакома. Такого тепла, такой открытой заботы он никогда не испытывал на себе.
Только проводив взглядом машину Сьюзи, скрывшуюся за поворотом, Чонин сел во внедорожник. Они молча двинулись в сторону аэропорта. За окном мелькали привычные пейзажи, и вот впереди показался знакомый зеленый указатель «Аэропорт Лос-Анджелес».
— Хочется прямо сейчас свернуть с шоссе, похитить тебя и сбежать в Мексику или Канаду, — со вздохом сказал Чейз, не отрывая взгляда от дороги.
Чонин слабо улыбнулся, но Чейз, кажется, совсем не шутил. Внезапно Чонину захотелось его рассмешить, развеять эту тяжесть.
— Слушай. Знаешь, что говорит рыба, когда ударяется головой о стену?
Чейз искоса посмотрел на него и слегка нахмурился.
Шутка строилась на игре слов: по-корейски «плотина» было созвучно с ругательством. Это была его коронная шутка, но лицо Чейза осталось непроницаемым. Чонин не сдался.
— Учебник математики грустил. Знаешь, почему?
— Потому что у него было много нерешенных задач.
Только тогда по губам Чейза пробежала тень улыбки — едва заметное движение мышц, вызванное не весельем, а нежностью. Поняв это, Чонин с облегчением улыбнулся в ответ.
Вскоре они приехали в аэропорт. Там было на удивление немноголюдно, и регистрация прошла быстрее, чем ожидалось. Они остановились перед зоной досмотра. Дальше вместе было нельзя.
Чейз смотрел на Чонина, сжимавшего в руке паспорт и посадочный талон. Через мгновение он пройдет через эти ворота, скроется в длинном коридоре, и он не увидит его несколько долгих месяцев.
Сердце болезненно сжалось, но Чейз заставил себя собраться. Словно утешая их обоих, он произнес:
— Все трудности — это лишь возможность взлететь выше. После этого лета мы оба станем сильнее.
— Коби Брайант*.
Чонин рассмеялся, и от этого у Чейза перехватило дыхание. Это было так мило и красиво. Он уже скучал по этой улыбке. Не в силах больше сдерживаться, Чейз шагнул вперед и крепко обнял его.
— Я люблю тебя, Чонин. Только не забывай меня, хорошо?
— Я вернусь всего через два месяца.
— Этого вполне достаточно, чтобы здоровый молодой мужчина умер от тоски по любви... — пробормотал он ему в плечо.
Чонин, не обращая внимания на редкие взгляды прохожих, запустил руку в его светлые волосы и мягко их взъерошил. Его личный, самый верный золотистый ретривер.
— Хорошего лета, Чейз Прескотт.
Так они шагнули каждый в свое собственное лето, которое теперь разделяли шестнадцать часов разницы во времени и одно общее обещание.
Прим.: Коби Брайант — легендарный американский баскетболист.