7 минут рая | Глава 6. Ночь костров на пляже (1 часть)
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Стараясь быть как можно незаметнее, Чонин проскользнул к краю пляжа, держась в тени.
Вечеринка уже была в самом разгаре. Воздух был наполнен запахом костров, вокруг огня которых сидели, смеялись и болтали компании подростков. Кто-то танцевал под громкую музыку из колонки, кто-то просто валялся. Этот гул веселья, смешиваясь с ритмичным шумом волн, создавал ощущение совершенно другого для Чонина мира.
— Посмотри на них. Просто кастинг для съёмок «Топ Гана», — донёсся до него чей-то смешливый голос.
Чонин невольно посмотрел в сторону моря. Там, у самой кромки воды, знакомые по школе ребята играли в волейбол. Парни без футболок, как и подобало спортсменам, щеголяли своими рельефными телами. Казалось, чтобы стать частью их компании, нужно было пройти какой-то негласный кастинг на физическое совершенство. В том, как они беззаботно бросались на песок и прыгали в воду за упавшим мячом под одобрительные крики и смех, чувствовалась пьянящая свобода.
Взгляд Чонина магнитом притянулся к единственной фигуре. Чейз Прескотт. Его улыбка, казалось, освещала этот день. Светлые волосы, тронутые последними лучами заката, отливали золотом — он небрежно откинул их со лба, и даже это простое движение было полно расслабленной грации. Когда он подпрыгивал, чтобы отбить мяч, мышцы на его руках и спине напрягались, а покрытая тонким слоем песка кожа поблескивала в свете костра.
Чонин так засмотрелся, что очнулся, только когда рядом раздались девичьи голоса.
— Вы только посмотрите на Чейза. Ну чем не рекламная кампания «Ральф Лорен»?
Неподалеку, на большом пледе с этническим узором, сидела компания самых популярных девушек школы. Несколько чирлидерш, глава школьного телеканала — весь цвет «элиты». Они грелись у огня и играли в «Я никогда не…». Судя по всему, игра шла давно — у многих уже были загнуты пальцы, а кто-то держал в руках стаканчик со «штрафной».
Чонин видел похожую игру в корейском сериале на «Нетфликсе». Удивительно, как люди разных национальностей думают об одном и том же.
— Я никогда не… спала с кем-то из тех, кто сейчас играет в волейбол.
Разговор явно становился слишком личным. Чонину стало неловко, и он отступил на несколько шагов назад, в тень, откуда мог бы наблюдать за всем, оставаясь невидимым.
И в этот момент Чейз, высоко взлетев за мячом, повернул голову прямо в его сторону. Хоть их и разделяло приличное расстояние, Чонину показалось, что их взгляды на долю секунды встретились.
Чонин тут же пожалел об этом. Ему представилось, как Чейз сейчас усмехнется, покажет на него пальцем и скажет своим друзьям, мол, смотрите, ботан притащился поглазеть. Он почувствовал себя жалким, как гиена, кружащая на безопасном расстоянии от прайда львов в надежде на оброненный кусок.
Он развернулся, чтобы как можно скорее исчезнуть, как вдруг за спиной раздался голос:
Это был голос Чейза. Сердце ухнуло куда-то вниз. Чонин сделал вид, что не слышит, и ускорил шаг, почти срываясь на бег.
— Джей! — на этот раз голос прозвучал ближе. Он уже замечал, что в Чейзе была какая-то упрямая настойчивость. — Джей!
Он продолжал идти, вжав голову в плечи, но замер как вкопанный, когда Чейз крикнул другое имя:
— Я же сказал, не называй меня так! — не выдержав, он резко обернулся, готовый взорваться.
И нос к носу столкнулся с Чейзом.
Тот стоял так близко, что, казалось, можно было почувствовать тепло его кожи. Широкая грудь перекрывала весь обзор, а с мокрых волос сорвалась прозрачная капля и упала прямо на носок его кеда.
— Тогда не реагируй так мило, — с хитрой улыбкой сказал Чейз, глядя на него сверху вниз и положив руку на его предплечье.
Тонкая рука Чонина, не поднимавшая в жизни ничего тяжелее учебника, казалось, утонула в большой и горячей ладони.
Чонин понял, что совершенно не продумал легенду на случай, если его поймают. Сказать, что он просто проходил мимо, было абсурдом — его дом находился в совершенно другой стороне.
— Я… я случайно встретил Брайана Коула… он сказал, что здесь вечеринка, и… позвал… — признался он.
— Что? Теперь Брайан? — Чейз недовольно надул губы, словно ребенок. — А я-то думал, ты пришёл ради меня.
От этого обиженного тона у Чонина всё смешалось в голове. Он подумал: «Так ведь говорят девушкам, которые нравятся? Парни же между собой так не сюсюкаются». Становилось очевидно, что Чейз Прескотт был преступником. Его следовало немедленно приговорить к пожизненному заключению за то, что он творил с его бедным сердцем.
— Ты… куда-то шел? — спросил Чейз, чуть склонив голову.
— Не уходи. Давай потусим вместе. А?
Рука Чейза, державшая его за предплечье, плавно скользнула ниже и сомкнулась на запястье. Сквозь тонкий рукав клетчатой рубашки его жар передался коже. Чонин всё еще колебался, пойманный в ловушку, но Чейз, казалось, уже всё решил за них двоих.
— Кто знает, — перебил он с хитрой улыбкой. — Может, по дороге домой я верну тебе одну твою тетрадь. А?
При упоминании «Тетради позора» Чонин сдался. Он неохотно кивнул и позволил Чейзу увести себя за собой. «Хотя», — подумал он, — «даже если бы он не упомянул её, смог бы я отказаться?» Чонин не был в этом уверен.
Чейз повел его прямо к кромке воды, где играли его друзья.
— У тебя есть что-то, что нельзя мочить?
Не успел он договорить, как Чейз легко снял с него сумку через плечо и, размахнувшись, бросил ее в сторону компании, сидевшей у костра.
— Эй! — вскрикнул Чонин, инстинктивно протягивая руку вслед улетающей сумке. — Нет! Подожди, я же плавать не умею! И обувь…
На нем были кеды. Он и так терпеть не мог ощущение песка внутри, а уж перспектива шлепать в мокрой обуви до самого дома приводила в ужас.
— Эй, пришёл-таки? — крикнул им Брайан Коул, приветственно махнув рукой. Алекс Мартинез тоже кивнул в знак приветствия.
И в этот момент Чонина накрыло странное чувство. Он вдруг ощутил себя… своим. Даже в Корее, до переезда, он был далек от того, чтобы считаться «крутым». Ощущение оказалось таким новым — быть принятым в популярной компании, естественно влиться в коллектив.
Чейз поставил Чонина у самой кромки воды, откуда открывался лучший вид на импровизированное волейбольное поле.
— Тогда болей за меня отсюда, — сказал он. — А, может, снимешь обувь? Ноги-то намочить не страшно.
Чонин стоял в полной растерянности. Он от природы был осторожным, и в стрессовой ситуации, как бы хорошо он ни знал английский, слова застревали в горле. Видя, что он лишь беззвучно шевелит губами, Чейз наклонился к самому его уху.
— И болеть за других нельзя. Понял? — прошептал он и, подмигнув, побежал обратно к друзьям. Золотистый свет закатного солнца рассыпался по его волосам.
Чонин остался стоять, оглушенный. Он знал, что калифорнийские парни славятся своей расслабленностью и отсутствием личных границ, но Чейз Прескотт, кажется, был совершенно особенным случаем. Таким, который мог сбить с толку кого угодно. Даже другого парня.
Тихо покачав головой, Чонин опустился на песок. Он стянул кеды, перевернул их, и на землю высыпалась горка мелких песчинок. Сняв и носки, он аккуратно сложил их в обувь, а потом с наслаждением зарыл босые ноги в песок. Теплое, чуть шершавое прикосновение к пальцам оказалось невероятно приятным.
Он и не помнил, когда в последний раз вот так сидел на пляже.
Садившееся солнце нежно целовало его щеки. Чтобы лучше чувствовать прохладный вечерний ветер, Чонин снял очки. Соленый бриз защекотал лоб, мягко запутавшись в волосах. Казалось, этот чистый воздух проникал внутрь, успокаивая душу. На губах сама собой появилась легкая улыбка.
«Даже если бы я не увидел Чейза, прийти сюда всё равно стоило», — подумал он. Давно ему не было так спокойно.
Чонин, пошевеливая зарытыми в песок ногами, обнял колени, положил на них подбородок и прикрыл глаза. Шум пляжной вечеринки отдалился, превратившись в убаюкивающий шепот.
— Чейз, ты что творишь! Принимай! Я сказал, принимай!
— ...А! Прости! — вскрикнул тот.
— Ты о чем вообще думаешь посреди игры?
Неизвестно, сколько прошло времени. Когда Чонин снова открыл глаза, игра уже закончилась. Команда Чейза, судя по всему, проиграла — проигравшие должны были покупать всем пиццу. Обрадованный Брайан Коул уже вовсю названивал в доставку.
Чейз провёл рукой по мокрым волосам, обмениваясь «хай-файвами»* с товарищами по команде. На мгновение его взгляд метнулся в сторону Чонина. Чтобы не встречаться с ним глазами, Чонин поспешно отвернулся и уставился на волны.
Спустя пару секунд рядом тяжело плюхнулся Чейз, обдав его веером песчинок.
— Мы из-за тебя проиграли, — заявил он.
Чонин не знал, что у «идеального» Чейза Прескотта была привычка сваливать свои ошибки на других. Упрек был настолько неожиданным, что он лишь тихо усмехнулся.
В этот момент откуда-то прилетело оранжевое фрисби и шлепнулось прямо у ног. Издалека кто-то крикнул:
Чонин поднял пластиковый диск и, прицелившись, со всей силы запустил его в воздух. Но фрисби, вместо того чтобы полететь прямо, вильнуло в сторону и, пролетев мимо игроков, неуклюже плюхнулось в воду. Растерянный Чонин смотрел, как оно качается на волнах.
Тут же, не сказав ни слова, Чейз вскочил и без колебаний бросился в море. Через пару секунд он уже возвращался на берег, держа в руке оранжевый диск. Сверкающие струи воды стекали по его плечам, груди и четко очерченному прессу. В лучах заката это выглядело как сцена из какого-то молодежного фильма.
Глядя на эту картину, Чонин, сам того не осознавая, рассмеялся. Здесь, в Калифорнии, все играли во фрисби. Но в детстве, в Корее, он был уверен, что это игрушка исключительно для собак.
— Почему смеешься? — спросил Чейз, подойдя к нему после того, как вернул фрисби хозяину.
— Нет, всё-таки, почему ты смеялся? — Чейз чуть склонил голову набок, не отступая.
Чонин мысленно вздохнул, в который раз поражаясь его обезоруживающему упрямству. Спорить было бесполезно, поэтому он честно признался:
— Просто… когда ты возвращался с этим диском, был очень похож на золотистого ретривера.
— Что? — Чейз рассмеялся так, словно услышал какую-то нелепость. Затем, будто намеренно входя в роль, он резко встряхнул головой, осыпая Чонина веером прохладных брызг, и наклонился так близко, что тот почувствовал тепло его кожи. — Тогда погладь меня.
Словно завороженный, Чонин медленно протянул руку. Его пальцы коснулись густых, сияющих в закатных лучах волос Чейза. На одно мгновение показалось, что он попал под действие каких-то неведомых чар. Волосы, пушистые у сухих корней и гладкие, прохладные на мокрых кончиках, скользнули между пальцев. Чейз с явным удовольствием прикрыл свои пронзительно-голубые глаза, подставляясь под ласку, словно большой довольный кот.
— Прескотт, ты... странный, — само собой вырвалось у Чонина.
Он совершенно не понимал этого парня. Что у него на уме? Глаза, голубые, словно вобравшие в себя всю чистоту экваториальных вод, смотрели прямо на него, но разглядеть, что таится в их глубине, было невозможно.
Чонин хотел спросить: «О чем ты вообще думаешь? Почему ты так добр ко мне?» Но язык не слушался. Он до смерти боялся услышать в ответ какую-нибудь избитую банальность вроде: «Мы же учимся в одной школе» или «У нас есть общий урок».
Вместо этого Чонин поспешно убрал руку и отвел взгляд в сторону моря, чувствуя, как горят щеки.
— Я же сказал, верну, когда буду уверен, что ты меня не ненавидишь.
— Я... — только и смог вымолвить он, но подумал о другом:
«Я ненавижу тебя, но в то же время... это не так».
Чонин не смог заставить себя произнести эти слова вслух.
Прим.: *Хай-файв (High five) — это английское название жеста «дай пять», когда два человека одновременно поднимают руку и хлопают по ладоням друг друга. Мы решили оставить такое название для сохранения атмосферы.