7 минут рая. Спин-офф | Глава 3. Не одолжения, а любовь (Часть 2)
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Сидя в оцепенении, Чонин здоровой рукой порылся в рюкзаке, достал телефон и набрал номер Джастина. Нужно было хотя бы предупредить его на случай, если из больницы вдруг решат позвонить по этому номеру.
Сразу после выпуска из MIT Джастин устроился инженером-программистом в R&D офис международной технологической компании в Кембридже. К счастью, даже после окончания университета они остались в одном городе, рядом друг с другом.
— Джей? Какого чёрта ты звонишь в это время? — раздался в трубке голос Джастина.
Едва услышав слова «дорожная авария», Джастин заорал: «Что?!» Чонину пришлось поспешно заверить его, что рана несерьёзная и жизни ничего не угрожает. На том конце провода послышалось шумное облегчённое пыхтение.
Джастин отрывисто сказал, что сейчас же примчится, и повесил трубку.
«Как раз вовремя», — подумал Чонин, глядя на свой пропитанный кровью и вином рукав. — «Велосипеда нет, как добираться домой — всё равно непонятно».
Закончив звонок, он проследовал за медсестрой внутрь отделения.
Реальность американской системы здравоохранения не заставила себя ждать. Как он и предполагал, пришлось довольно долго сидеть на жесткой койке, отгороженной занавеской, прежде чем к нему наконец подошёл врач с изможденным лицом, словно он не спал несколько суток.
На ID-карте, прицепленной к его белому халату, значилось: «Шон Маккарти», ниже — размытая фотография и должность: «Врач-резидент, хирургия».
«Наверное, живёт в том же аду, что и Чейз», — подумал Чонин, невольно испытывая сочувствие. — «Сгорает в этой больнице заживо».
Врач снял временную повязку, наложенную парамедиком, и внимательно осмотрел рану. Порез располагался с внешней стороны предплечья, между запястьем и локтем. На вид не такой уж и большой, но, как отметил доктор, довольно глубокий. Нельзя было исключать, что внутри остались мелкие осколки стекла. Он принялся осторожно прощупывать область вокруг раны.
Чонин невольно дернулся, когда пальцы врача коснулись особенно болезненного участка. Увидев, как пациент скривился, доктор тут же убрал руки.
— Сейчас сделаем местную анестезию. Потом отправим на рентген, чтобы исключить осколки, и сразу зашьём.
Объяснив план, он снова поднял глаза на Чонина и, слегка прищурившись, неожиданно спросил:
— Мы… мы нигде не встречались?
На лбу Чонина пролегла тонкая морщинка. Он ничего не ответил, но во взгляде промелькнула явная настороженность.
Врач, словно наткнувшись на невидимую иглу, поспешно поднял ладони.
— О, я не в том смысле, я не пытаюсь подкатить… Простите, если это прозвучало как-то не так. Совсем не то имел в виду. Сейчас сделаю укол.
У Чонина с детства была эта странность: ему всегда нужно было лично видеть, как игла входит в кожу. Так почему-то было спокойнее. Он напряжённо смотрел, как кончик шприца с анестезией касается его руки, готовясь вонзиться в плоть.
В этот момент он услышал за спиной торопливый стук шагов и сбитое дыхание.
— Джей! Какого чёрта здесь происходит?!
Этот запыхавшийся голос принадлежал Джастину. Он подлетел к койке, его взгляд метнулся с бледного лица Чонина на его разорванное предплечье, по которому всё ещё медленно стекала кровь, несмотря на попытки врача её протереть.
Только тут Чонин вспомнил. Джастин панически боится крови. Именно поэтому его родители так рано отказались от идеи сделать из него врача — редкое решение для азиатской семьи.
— Я в порядке, Джастин! Иди, подожди в приёмной!
Джастин сделал несколько коротких судорожных вдохов, пытаясь унять подступившую дурноту, и закивал. А затем почти бегом скрылся из отделения неотложной помощи.
Рентген, к счастью, подтвердил, что осколков стекла в ране нет.
Чонин лежал на кушетке, безучастно глядя, как медсестра обрабатывает его руку антисептиком. Прозрачная жидкость холодно растекалась вокруг раны, впитываясь в кожу. Впрочем, из-за анестезии он почти не чувствовал этого холода. Странное ощущение.
Вскоре доктор Маккарти вернулся, натягивая свежую маску выше на нос. Он сосредоточенно взял в руки пинцет и, готовясь приступить к работе, снова заговорил:
— Послушайте, то, что я сказал раньше… это правда был не подкат. Уверяю вас, я умею делать комплименты лучше!
Чонин, пытаясь развеять его неловкость, ничего не ответил. Но врач истолковал это молчание по-своему и занервничал ещё больше.
— В смысле, я не то чтобы не стал к вам подкатывать, нет! Вы, безусловно, очень привлекательный, но… Ох. Простите. Я на ногах уже почти двадцать два часа. Язык заплетается.
— Должно быть, тяжело, — участливо отозвался Чонин, давая врачу спасительную лазейку в этом потоке слов.
— Вот! А теперь я зашью вас так аккуратно, будто проспал десять часов!
Игла, зажатая в иглодержателе, осторожно вошла в онемевшую кожу, и он сосредоточенно приступил к работе. Один, два… всего пять швов. Рана была узкой, без повреждения мышц или сосудов, так что много времени это не заняло.
Через некоторое время в проеме снова показалась голова Джастина. Он опасливо заглядывал внутрь, глядя на манипуляции врача сквозь ресницы, словно боялся увидеть сцену из фильма ужасов. Только когда он убедился, что всё закончено и Чонину уже накладывают чистую повязку, осмелился подойти ближе.
— Ага. Всего пять швов наложили, — буднично ответил Чонин.
Джастин огляделся по сторонам, убедился, что врач отошел, и понизил голос до серьёзного шёпота:
— А где Прес? Мы же в его больнице, разве нет?
Чонин только отмахнулся. Объяснил, что рана пустяковая, и он не хотел беспокоить Чейза, прекрасно зная, какой тот уставший и как завален работой. На лице Джастина, однако, отразилось беспокойство.
— Хм… Думаешь, это нормально? Скрывать такое от него.
— Да какой это секрет? Вечером дома расскажу. Не хочу дёргать его с работы. Ты же знаешь, как ему сейчас тяжело, — спокойно сказал Чонин.
Но Джастин всё ещё выглядел так, будто не был до конца убеждён в его правоте.
Из конца коридора его окликнули, щёлкнув пальцами. Старший резидент, наполовину высунувшись из палаты, подозвал его жестом.
Чейз обернулся. На нём были синие скрэбы — то, что чаще называют хирургическим костюмом, — и поверх накинут белый халат. Именно так он наряжался на Хэллоуин лет десять назад.
Под тусклым больничным светом на его ID-карте на мгновение блеснули буквы.
Чтобы получить эти две буквы «M.D.*» после своего имени, он потратил немыслимое количество времени и сил. И вот, наконец, он был здесь.
Чейз толкнул раздвижную дверь и вошел в палату. На кровати лежал седой мужчина, на вид лет семидесяти. Его только недавно перевели из реанимации после аортокоронарного шунтирования.
Старший резидент, кивнув на Чейза, обратился к пациенту:
— Сэр, с этого момента вас будет вести доктор Прескотт.
Стоило полулежавшему на кровати старику взглянуть на Чейза, как его лицо исказилось. Он буквально взорвался.
— Что? Нет! Уберите эту смазливую модель! Я хочу, чтобы меня лечил настоящий врач, а не подделка!
Чейзу, к несчастью, было не привыкать. Выдавив из себя профессиональную улыбку, он шагнул вперёд.
— Я и есть настоящий врач, сэр.
С тех пор как Чейз стал врачом, постоянно сталкивался с людьми, которые судили его по внешности и заранее делали вывод о некомпетентности. Полные сомнений взгляды приходилось ловить на себе и в приёмном покое, и в палатах. Он привык к этому, но каждый такой выпад всё равно делал больно.
— Лучше верните того индуса! — не унимался пациент. — У того хоть мозги есть!
Чейзу стоило немалых трудов утихомирить пациента, сыпавшего отвратительными расистскими оскорблениями. Наконец он вышел из палаты, чувствуя себя выжатым до капли.
Он тяжело выдохнул, запустил пальцы в волосы, взъерошив их, и быстрым шагом направился к выходу на аварийную лестницу. Нужно было хотя бы мгновение тишины, чтобы перевести дух.
Но и там, на тесной площадке, уже кто-то был. Шон Маккарти сидел прямо на бетонном полу, вскрывая шуршащую обёртку сэндвича.
Шон был резидентом третьего года в хирургии, и он тоже окончил Гарвард. Он пару раз похлопал по полу рядом с собой, и Чейз молча рухнул на указанное место.
— Тоже сегодня домой не попадёшь? — пробубнил Шон, запихивая в рот кусок сэндвича.
— Похоже, застрял как минимум до полуночи.
Они замолчали. Разговор был коротким, но в тишине аварийной лестницы повисло тяжелое взаимное понимание.
Чейз прислонился к стене всем телом, чувствуя, как усталость разливается по мышцам. Даже то, как Шон шумно жевал свой сэндвич, почему-то успокаивало, действуя как монотонный белый шум.
Просидев так минут пять, Чейз медленно поднялся.
— Пойду я. Приятного аппетита.
Он уже шагнул к выходу, когда Шон, что-то внезапно вспомнив, окликнул его:
— Я всё думал, где я его видел. Это твой друг!
Шон выглядел так, будто наконец-то решил сложную головоломку, и с облегчением выпалил:
— Пациент-азиат. Имя вроде Джей…
— …Что? — оборвал его Чейз. — Он почему здесь?
Глаза Чейза широко распахнулись. Шон, всё ещё довольный своей догадкой, беззаботно продолжал:
— Сегодня была авария на Гарвард-сквер, тройное столкновение. Его скорая привезла…
Не успел Шон договорить, как Чейз сорвался с места и бросился вон из дверей. Он нёсся по коридору, не разбирая дороги. Грохот захлопнувшейся аварийной двери тяжелым эхом отразился от стен.
Шон ошеломлённо договорил в пустоту:
— …всего пять швов. М-да. Надо было с этого начать.
Когда Чейз, тяжело дыша, буквально влетел в приёмное отделение и замер перед ним, Чонин застыл от шока. «Откуда он узнал?»
Он тут же метнул взгляд на Джастина, но тот лишь вскинул руки, отчаянно мотая головой, мол это не я.
Чейз стоял как вкопанный. Он смотрел на Чонина, не в силах поверить своим глазам, словно пытался осознать невозможное — его присутствие здесь, в этих стенах.
Дежурный врач приёмного отделения, который как раз решал вопрос о выписке Чонина, заметил Чейза и узнал его.
Но Чейз не мог вымолвить и слова. Лишь неотрывно смотрел на Чонина.
Едва Чейз открыл рот, чтобы ответить, Чонин перебил его:
— Мы друзья. Видимо, пришёл, потому что волновался. Привет, Чейз.
От такой реакции Чонина лицо Чейза окаменело. Перекатившийся на челюсти желвак красноречиво выдавал, в каком он настроении и каких усилий ему стоит сейчас держать себя в руках.
Дежурный врач, напротив, ничего не заметил и понимающе кивнул. Он подошёл к Чейзу и ободряюще хлопнул его по плечу.
— Не волнуйся, с твоим другом всё в порядке. Ты, похоже, сильно перепугался.
Как только врач отошёл, Чейз первым делом схватил со стойки карту пациента. В диагнозе значилось «травма в результате ДТП», но, судя по записям, кроме рваной раны предплечья, других существенных повреждений не было. В графе «Лечащий врач» стояло имя Шона Маккарти.
Он швырнул карту обратно на стойку и впился взглядом голубых глаз в Чонина. Говорят, самое горячее пламя — синее. Чонину вдруг показалось, что из этих потемневших глаз вот-вот посыплются искры.
Едва Чейз произнёс это, Чонин и Джастин одновременно вздрогнули. Он никогда раньше не называл его по фамилии.
Оба лишь ошарашенно хлопали ресницами. Пугающе низкий тяжёлый голос, казалось, не сотрясал, а сгущал воздух в приёмном покое:
— Объясни. Что… здесь происходит?
Он был так зол, что голос на последнем слове едва заметно дрогнул. Чонин совершенно растерялся. Он потерял дар речи, в силах лишь беззвучно шевелить губами. А потом, пытаясь хоть как-то разрядить обстановку, выдавил неловкую виноватую улыбку.
— Чей… В общем, дело было так…
— Ты сейчас издеваешься надо мной? — не дожидаясь объяснений, рявкнул Чейз.
Джастин, впервые видевший Чейза в такой ярости, попятился, как зверёк, почуявший хищника. Взгляд Чейза тут же метнулся к нему. Встретившись с этими ледяными голубыми глазами, Джастин вздрогнул и икнул.
— Н-нет, я просто… Д-Джей указал меня как к-контакт для экстренной связи…
— Ха… Что? Экстренный контакт? Ты вообще считаешь, что это нормально?
Чонин тут же забегал глазами, оглядываясь по сторонам. Эта реакция взбесила Чейза до предела. «Он что, и в такой момент умудряется думать о том, что скажут другие? А у меня, пока я мчался сюда, сердце чуть не разорвалось!»
Чонин, не догадываясь об этой буре, осторожно, примирительно сказал:
— Давай сначала успокоимся и выйдем.
Этот спокойный тон стал последней каплей.
Чонин всегда в первую очередь переживал о том, что подумают окружающие. Медсестры начали на них коситься. Он беспокоился, что Чейз, только-только начавший карьеру, станет предметом сплетен, и это ударит по его репутации в больнице. Если они продолжат выяснять отношения здесь, то привлекут ещё больше нежелательного внимания.
— Выйдем. Давай выйдем и поговорим. А?
Решив, что нужно уводить его отсюда немедленно, Чонин схватил Чейза за руку и потащил к выходу. Но едва автоматические двери разъехались, выпустив их, как уже Чейз с силой дёрнул Чонина за запястье, останавливая.
Воздух снаружи ударил духотой и влагой. Чейз оттащил его к клумбе, в укромный тёмный угол у стены здания. Отсюда было смутно слышно шипение автоматических дверей приёмного покоя. Здесь тоже ходили люди, но, по крайней мере, никто не станет вслушиваться в их ссору.
Чейз по-прежнему буравил Чонина тяжёлым взглядом.
— Объясняй, — холодно приказал он.
Чонин сглотнул, не зная, с чего начать. В груди всё сжалось. Было дико и непривычно видеть Чейза с таким ледяным лицом и слышать этот тон.
— Остыть? Ты серьёзно думаешь, что я сейчас могу остыть? — голос Чейза был как лезвие, а в голубых глазах плескалась откровенная ярость.
— Чей, я просто… Тебе же так тяжело в последнее время. С утра до ночи в больнице, ты совсем не спишь… Я знаю, как тебе хреново…
— И? — Чейз скривил губы в усмешке. — Поэтому ты соврал, что задержишься на работе? Скрыл, что попал в аварию? Сделал так, чтобы я узнал от посторонних, что тебя привезла скорая?
— Это не ложь, — попытался оправдаться Чонин. — Это скорее… забота. И не «скрыл», если ты так говоришь, то я…
Чонин вздрогнул от пронзительного тона, но Чейз не дал ему продолжить.
— С каких это пор Джастин стал твоим экстренным контактом?
— Это… — Чонин хотел было объясняться, но проглотил оправдание. В воздухе витало ощущение, что слушать его сейчас никто не намерен.
— Я должен узнавать о том, что с тобой случилось, от других? Я для тебя всего лишь этот?
Чонин нахмурился. Его начало душить ответное раздражение. Чейз даже не пытался взглянуть на ситуацию с его стороны.
— А что? Я должен был срывать человека, который спасает жизни, из-за сраных пяти швов? Я же почти не пострадал!
— Почему ты решаешь, что «почти не пострадал»?
— Это моё тело, почему я не могу решать? — Чонин, до этого пытавшийся успокоить напуганного Чейза, взорвался в ответ. — Это вообще разговор? Ты меня вообще слушаешь? Я не хотел вешать на тебя ещё и это! У тебя и так дерьма на работе по горло, с утра до ночи! Я сделал это, потому что беспокоился о тебе!
— И это твоё лучшее оправдание? «Я сделал это ради тебя»?
— Да! Лучшее! По крайней мере, я так думал!
— Лучшее для кого? Для тебя! — выплюнул Чейз. — Я что, ныл тебе, как мне тяжело? Я жаловался?
Чонин свирепо посмотрел на него, но Чейза будто сорвало с тормозов. Его уже было не остановить.
— Ты хоть понимаешь, каково мне?! Чувствовать себя так, будто я для тебя… пустое место! Меньше, чем пыль!
— Не преувеличивай, — тихо ответил Чонин, прикусив губу. Он с трудом подавил ком, мгновенно подступивший к горлу.
Чейз, ослепленный собственной болью, не заметил этого и продолжал с ядовитой издевкой:
— Но одно я знаю точно. Уж точно гораздо меньше, чем твой настоящий «друг» Джастин.
— А, ну да, мы же тоже были «друзьями». Кстати, почему ты сказал «друг»? Почему там тоже не назвал меня «бро»?
Лицо Чонина окаменело. Он назвал его «другом» перед дежурным врачом лишь из заботы. Чтобы защитить Чейза от предвзятых взглядов. Он не хотел, чтобы его осуждали за то, что он встречается с парнем, тем более с азиатом. Не хотел, чтобы Чейзу пришлось нести на себе еще и это бремя.
— Ты, такой весь идеальный, хоть что-нибудь знаешь о предрассудках? — ледяным тоном спросил Чонин.
— Не знаю, — Чейз не отступил, глядя в упор. — Может, тот, у кого здесь настоящие предрассудки — это ты? Это ведь ты сам за всех всё решаешь, заранее зная, как они отреагируют.
Этот удар попал точно в цель. Чонин едва заметно качнул головой, глядя на Чейза с холодным отстранённым отвращением. Его тёмные глаза блеснули влагой, но он сжал челюсть, не позволяя себе дрогнуть.
Он резко развернулся, чтобы уйти. Чейз в бессильной ярости грубо взъерошил свои волосы и инстинктивно схватил его за раненую руку.
— Чонин. То, что я сейчас сказал…
— Не надо! Я всё понял, что ты хотел сказать!
Его заботу, тревогу, искреннее желание уберечь — только что растоптали, обозвав ложью и обманом. В груди жгло обидой, горечью и бессилием. Он попытался вырваться, но Чейз снова крепко удержал его.
— Я не закончил. Не смей уходить.
Чонин не собирался сдаваться. Он изо всех сил вырвал руку и прошипел:
— Ты кто такой? Полиция нравов? Король? Ваше величество! Позвольте вашему ничтожному слуге удалиться?
— Вот теперь язвить начинаешь ты, — устало выдохнул Чейз. — Чонин. Ты хочешь сказать, что не жалеешь о том, что сделал сегодня?
— Да! Хочешь, добавлю? Я и о том, что сейчас скажу, жалеть не буду. Чейз Прескотт, ты мудак!
Выплюнув это, Чонин развернулся и ушёл прежде, чем Чейз успел его остановить.
Прим.: M.D. (Medicinae Doctor, или Доктор медицины) — это профессиональная квалификация, дающая право заниматься врачебной практикой. Базовый диплом, который получает выпускник медицинской школы. Для этого нужно закончить 4 года колледжа (с pre-med) и 4 года медицинской школы.