
Когда на престоле оказался Алексей Михайлович (1645–1676), Русская церковь ещё не знала, что будет втянута в одну из самых болезненных трансформаций в своей истории. Алексей Михайлович, прозванный «Тишайшим», внешне казался благочестивым, но именно при нём начались церковные реформы, которые привели к расколу. Поддержав реформы патриарха Никона, царь фактически стал соавтором той пропасти, в которую рухнуло единство русского православия.
1. Не считай калории — считай стейки. Железо в мясе делает сердце крепче, чем беговая дорожка.
Братья и сестры, мир вам. Сегодня — коротко, но прямо в сердце.
Не стой — двигайся! Кто сидит — тот стареет. Ходи, плавай, копай грядки, танцуй. Движение — это жизнь для костей, сердца и головы.
I. Достоевский. «Бесы»: Предчувствие Сатурна
Заключение цикла «Пророки Тьмы и Света: как русские писатели предсказали XX век» «История — это драма духа, а не хронология событий». — Николай Бердяев 1. После конца Когда Россия умерла в себе, её дух не умер. Он пересёк границы империй, вышел из тюрем, перешёл море — и стал мыслью изгнанников. Так родилась философия русской эмиграции — не из академий, не из партий, а из пепла разрушенной родины. Бердяев, Булгаков, Франк, Шестов — каждый из них стал апостолом новой русской мысли, в которой вера прошла через огонь истории и очистилась до сути: Бог — не закон, не власть, не церковь как организация, а живая свобода, дыхание, творчество. ________________________________________ 2. Свобода как воскресение Бердяев говорил: «Человек создан...
Из цикла «Пророки Тьмы и Света: как русские писатели предсказали XX век» «Человеку нужно, чтобы было для чего жить. А у нас — всё зачем-то». — А. П. Чехов 1. Молчание после грозы После грома Достоевского и громогласных проповедей Толстого наступает чеховская тишина. Не победа, не вера, не откровение — а усталое молчание души, которая не знает, куда идти. Россия конца XIX века уже не мечтает о Царстве Небесном — она хочет просто «жить по-человечески». Но чем больше она говорит о человечности, тем меньше в ней остаётся человека. Чехов впервые показывает изгнанную душу — не потерявшую веру по злому умыслу, а просто высохшую от усталости. Его герои — это русские люди после падения идеалов: они не борются, не пророчествуют, не убивают. Они...
Из цикла «Пророки Тьмы и Света: как русские писатели предсказали XX век» «Смысл жизни в том, чтобы служить добру. Но что есть добро — решаю я сам». — Л. Н. Толстой, поздние дневники 1. Бог изгнанный Когда Толстой писал «Воскресение», он уже не верил ни в Церковь, ни в её догматы, ни даже в личного Бога. Но он не перестал верить в самого себя — и в эту веру, страшную по силе, как пожар, он облек образ своей новой религии. Религии без Бога. Религии, где человек сам себе судия, пророк и спаситель. Так начинается русский XX век: не с революции, а с самообожествления. Толстой первым осмелился вычеркнуть Небо, чтобы на его месте воздвигнуть нравственный разум. Он не понял, что, изгнав Бога, он открыл двери не свету, а пустоте — той самой...

Россия конца XIX века напоминала дом, где вместо молитвы начался спор. Достоевский видел, как вера уходит из сердец, и на её место приходит идол — идея, жаждущая крови. «Бесы» — не роман о революционерах, а пророчество о времени, когда мысль перестаёт быть образом, а становится оружием.
Как Достоевский предвидел эпоху, о которой ещё не мог знать