Рука с колодой карт замерла. Девочка лет одиннадцати раскладывает пасьянс «Косынка» на небольшом столике. Столик стоит у окна, в просторной комнате. В комнате, напротив друг друга, две кровати, большая книжная полка, шкаф, два окна. Окна выходят во двор с большим абрикосовым деревом. Абрикосы падают с высоты, разбиваются и превращаются в грязные пятна, больше похожие на раздавленное собачье говно, чем на аппетитный фрукт.
С верхних полок сыпались тазики, жестяные банки из-под чая, стеклянные вазочки и старые целлофановые пакеты. Все шкафы открыты, на столе выстроились парами и одиночками чашки с блюдцами, соусники, пиалы.
Последний раз, когда я видела бабушку в полном рассудке – утро накануне операции. Я запомнила ее: сидит на больничной кровати, продавленной почти до пола, и смотрит на, но сквозь, нас. Разговор не клеился, я не знала что сказать, кроме как «Все будет хорошо, не бойся».