ВРЕДИТЕЛИ
Опыт критики антинаучной фактологии либерализма. Часть 11
[Первую часть статьи Н. Федотова «Антинаучная методология либерализма. Доклад «о культе личности и его последствиях»: ложь мирового масштаба» читайте в «Прорыве» №1 (47) 2016. Вторая, третья и четвертая части, представляющие собой исследование либеральной лжи по поводу проблем коллективизации, помещены в «Прорыве» №5 (51) 2016, №1 (52) 2017 и №2 (53) 2017. В пятой , шестой, седьмой, восьмой, девятой и десятой частях начато исследование мифа о «сталинских репрессиях» №4 (55) 2017, №1 (57), №2 (58) 2018, №3 (59), №4(60) 2018 и №1 (61) 2019.]
Буржуазная историческая «наука», идя на поводу у троцкистской критики сталинского СССР, начисто отрицает тот факт, что советская индустриализация столкнулась с проблемой организованного саботажа и вредительства. Бытует точка зрения, что индустриализация проводилась форсированными темпами, абсолютно неправильно, поэтому и аварийность на производстве была повышенной. Однако ни одна авария не случается сама по себе, у каждой аварии, как говорил Каганович, есть фамилия, имя и должность. То есть к трагическим последствиям всегда приводят те или иные действия тех или иных людей. И одно дело - когда эти аварии имеют единичный характер, совсем другое - когда они многочисленны, с повышенной частотой возникают в определенных отраслях, и многое указывает на то, что они отнюдь не случайны.
Буржуазные горе-историки категорически отрицают классовую борьбу и закон усиления классовой борьбы по мере продвижения к коммунизму. Они не понимают, насколько важно для мирового капитала было провалить советскую индустриализацию, и какой удар по мировому капиталу наносила сталинская экономическая политика. Дичайший бред, будто империалисты спокойно смотрели на то, какими невиданными для них темпами строилась советская индустрия. Только слепой может полагать случайным совпадение времени прихода Гитлера к власти в Германии с крушением надежд мировой буржуазии на провал сталинской коллективизации или начало второй мировой войны - с преодолением негативных явлений в ходе индустриализации, в частности, с разгромом целого ряда шпионско-диверсионных организаций, занимавшихся вредительством.
Марксисты, конечно, не являются сторонниками теории заговоров, тем более, в том варианте, в каком её стараются представить либерально-демократические грантополучатели, т.е. например, в виде кучки законспирированных фанатиков, оторванных от спонсоров и иностранных спецслужб. Точка зрения марксизма на конспирологию хорошо иллюстрируется теоретическим разгромом бланкистов, бакунинцев и прочих эсеров в трудах классиков марксизма-ленинизма, Однако для буржуазии и их охвостья, марксизм не указ. Поэтому, с конца 20-х годов, то есть с начала коллективизации и индустриализации, действия внутренних классовых врагов были удивительным образом синхронизированы с действиями мирового капитала. Неудача первых неминуемо приводила к активизации второго. Не получилось у пролезших в колхозы кулаков задушить СССР голодом - получите гитлеровскую Германию. Не получилось у бывших оппозиционеров троцкистов-зиновьевцев-бухаринцев свергнуть сталинское руководство - получите мировую войну.
В связи с этим, антикоммунисты всего мира не могли не обговаривать между собой вопросов свержения Власти Советов, не могло не существовать в СССР мощнейшей, платной агентурной сети крупнейших империалистических государств. Не могла мировая буржуазия не делать попыток вербовки советских чиновников самого разного уровня. Учитывая широкое участие технических специалистов из капстран в советском строительстве, не могла часть этих специалистов не являться одновременно и шпионами.
Так что, нет решительно никакого противоречия между историей данного периода, изложенной в «Кратком курсе истории ВКП(б)», и общественной наукой.
А вот буржуазно-троцкистская версия, в соответствии с которой «вредительство» и причастность к его организации кадров из «старых большевиков» объявлены выдумкой Сталина, выглядит явно антинаучной. В её основе лежит целый ряд откровенно буржуазных теорий - от буржуазной теории власти, как некой метафизической сущности, которую главное «удержать» и источником которой является личность, до совсем уж идиотских построений, будто политика Сталина определялась психологическими свойствами его личности.
Чего стоит только аргументация Троцкого, что, дескать, Пятаков и ряд других высших чиновников никак не могли оказаться организаторами вредительства не только в силу старых заслуг, но и в силу того, что катались, как сыр в масле и были всем обеспечены. Однако совсем недавняя история ярко продемонстрировала, как обеспеченные всем директора советских предприятий и советские партийные чиновники от промышленности приняли самое непосредственное участие в буржуазном перевороте и разрушении СССР. Никакие материальные блага, которые они имели в советских условиях, не мешали им желать большего - превращения в реальных капиталистов.
Более того, увеличение количества аварий с большим количеством человеческих жертв во второй половине 1980-х годов очень уж похоже на то, что происходило во второй половине 1930-х. А вспомним показания обвиняемых насчет того, что целью вредительства было вызвать недовольство сталинским руководством у трудящихся масс. Сопоставим с тем, какой эффект на советское общество оказали аварии конца 1980-х и как они использовались буржуазией для дискредитации коммунизма. Точно такая же тактика. Просто в конце 1930-х она была разоблачена, а её проводники уничтожены. А в конце 1980-х, естественно, никаких вредителей не искали, а списали всё на «неэффективность плановой экономики». Более того, буржуазия придумала такой термин как «техногенные катастрофы». Дескать, это техника во всём сама виновата, а не люди, которые её создают и ею управляют.
То ли потому, что для думающего человека построить подобные аналогии не составит труда, то ли для того, чтоб объявить «репрессии» еще более беспочвенными, но буржуазная историография вопрос вредительства в советской промышленности упорно обходит и по сей день. Хотя, что примечательно, в конце 1930-х годов западная буржуазная историография (за исключением троцкистской) материалы «московских процессов» особо и не рвалась опровергать. Более того, издавались книги, которые, в общем-то, подтверждали выводы советского суда.
Заокеанский свидетель вредительства
Широко известно, что в советской индустриализации были задействованы сотни, если не тысячи, зарубежных инженеров. Один из них, Джон Литтлпейдж, специалист по золотодобывающей промышленности, издал в конце 1930-х годов в США воспоминания под заголовком «В поисках советского золота». Некоторые фрагменты из данной книги заслуживают особого внимания.
Так, например, автор вспоминает, как в начале 1931 года ездил в Германию в составе комиссии по закупке шахтного оборудования. Возглавлял комиссию ни кто иной как Пятаков. Среди прочего, предстояло закупить шахтные подъемники, однако Литтлпейдж обратил внимание на странное обстоятельство.
«Обычно подъемники состоят из барабана, трансмиссионной передачи, подшипников, тормозов и прочего, смонтированы на балке двутаврового сечения или широкополочной балке двутаврового сечения.
Комиссия затребовала оценку на основе количества пфеннигов за килограмм. С предложениями выступило несколько концернов, но наблюдалось заметное различие - порядка пяти или шести пфеннигов за килограмм - между большинством предложений и двумя, которые запросили минимальную цену. Из-за таких различий я стал внимательно просматривать спецификации и обнаружил, что фирмы, предложившие самую низкую цену, заменили легкие стальные основания, указанные в исходных спецификациях, на чугунные, так что будь их предложения приняты, русским пришлось бы в действительности заплатить больше, потому что чугунные основания значительно тяжелее легких стальных, но при оценке в пфеннигах за килограмм казалось, что плата меньше.
Мне это показалось очевидным трюком, и я был, естественно, рад такому разоблачению. Я сообщил сведения русским членам комиссии не без самодовольства. К моему изумлению, русские остались недовольны. Они даже оказали немалое давление, чтобы я одобрил сделку, якобы я не понял, что требовалось.
Я-то знал, что ошибки не было, и не мог понять, откуда такое отношение. Наконец, я им сказал, пусть покупают эти подъемники под свою ответственность, а я прослежу, чтобы мое противоположное мнение было записано в протоколе.
Только после угрозы они прекратили свои предложения.» [Джон Д. Литтлпейдж и Демари Бесс «В поисках советского золота». Глава IХ. «У меня возникают подозрения».]
Если автор пишет правду, а очевидного умысла врать у него нет, то налицо то, что сейчас называется откатом и фальсификацией тендерной документации. Ясно, что без одобрения руководителя комиссии, то есть Пятакова, такие фокусы проделывать было бы крайне сложно.
Вот еще один интересный пример явного вредительства:
«Один из наиболее вопиющих примеров неумелого управления касался довольно сложной вентиляционной и пылеулавливающей системы, которую заказали для свинцовой печи, чтобы предотвратить отравление работников. Эту вентиляционную систему, которая стоила немалых денег и была действительно необходима для защиты здоровья работающих плавильного производства, установили в блоке фильтров на заводе, где не было никаких вредных газов или пыли».
А вот рассказ про положение на одном из рудников на Урале:
«Американские инженеры разработали для некоторых рудников в Калате более производительную систему очистной выемки руды, и внедрили ее, несмотря на постоянное противодействие русских инженеров. Мы знали, однако, что этот метод нельзя без риска применять на остальных рудниках, причем я объяснил, почему, тщательно и подробно, и прежнему управляющему-коммунисту, и инженерам. Для полной уверенности я оставил письменные инструкции, когда уезжал, предупреждая, что данный метод распространять не следует.
И вот я узнаю, что практически сразу после того, как американских инженеров отправили домой, те же русские инженеры, которых я предостерегал от опасности, применили этот метод на остальных рудниках, в результате шахты обрушились, и много руды было утрачено безвозвратно».
Литтлпейдж доложил о данном эпизоде руководству, за дело взялись следственные органы, которые установили факт вредительства, то есть намеренного игнорирования технических требований. Организаторы получили тюремные сроки.
Однако, по мнению автора, данный факт вредительства в сочетании с другими фактами указывал на то, что масштаб явления гораздо шире, и имеется некий руководящий центр.
«Я изучил всю информацию, какую мог достать, про суд над управляющим и инженерами в Калате. Мне сразу стало ясно, что выбор комиссии и их поведение в Калате указывает прямиком на коммунистическое руководство в Свердловске, которое можно было обвинить либо в преступной халатности, либо в активном участии в последующих событиях на рудниках.
Однако секретарь Уральской организации Коммунистической партии, по фамилии Кабаков, занимал этот пост с 1922 года, в течение всего периода развития горного дела и промышленности Урала. По каким-то причинам, не вполне ясным для меня, он всегда располагал полным доверием Кремля, и считался настолько влиятельным, что за глаза его называли «большевистский вице-король Урала».
Если посмотреть на его достижения, очевидно, что он ничем не заслужил свою репутацию. При его долгом правлении уральский регион, один из богатейших минеральными ресурсами в России, в который поступал почти неограниченный капитал для его эксплуатации, никогда не производил столько, сколько мог бы.
Та комиссия в Калате, члены который позже признались, что прибыли туда с вредительскими намерениями, была послана непосредственно из главного штаба Кабакова, и все же, когда это свидетельство прозвучало на суде, на нем самом это никак не отразилось. Я сказал тогда некоторым русским знакомым, что, как мне кажется, на Урале происходит куда больше, чем представляется, и идет откуда-то с самого верха».
А уже после того, как Пятаков и компания оказались на скамье подсудимых, многие вопросы для Литтлпейджа прояснились. Вот, что он пишет:
«Подобные эпизоды прояснились, для меня по крайней мере, после процесса в январе 1937 года, когда Пятаков и его сообщники признали на открытом судебном заседании, что занимались организованным саботажем рудников, железных дорог и других промышленных предприятий с начала 1931 года. Через несколько недель после окончания процесса, на котором Пятакова приговорили к расстрелу, секретарь партийной организации Урала Кабаков, близкий союзник Пятакова, был арестован по обвинению в соучастии в том же заговоре».
«Свидетельства на этом процессе вызвали немало скептицизма за границей и среди иностранных дипломатов в Москве. Я разговаривал с американцами, которые были убеждены, что все это - фальсификация от начала до конца. Что ж, на процессе я не присутствовал, но читал протоколы внимательно, а их печатали дословно на нескольких языках. Немалая часть свидетельства про саботаж в промышленности казалась мне куда более достоверной, чем некоторым московским дипломатам и корреспондентам. Я по собственному опыту знаю, как широко был распространен саботаж на советских рудниках, и едва ли он мог совершаться без соучастия коммунистических управляющих на высоких постах».
Как мы видим, для американского специалиста выводы судебного процесса над Пятаковым выглядели вполне логичными, соответствующими той реальности, с которой он столкнулся во время работы в СССР. И это при том, что он ни разу не коммунист. Его книга изобилует антисоветскими пассажами.
Февральско-мартовский Пленум ЦК ВКП(б)
Итоги судебного процесса «Антисоветского троцкистского центра» были рассмотрены на очередном Пленуме ЦК, который проходил 23 февраля - 5 марта 1937 года. Стенограмма данного Пленума есть в открытом доступе. В докладе комиссии Шверника данному Пленуму уделено особое внимание. Так, к примеру, по поводу доклада Молотова сказано следующее:
«В докладе и заключительном слове он огульно обвинил партийных и хозяйственных руководителей в политической близорукости, делячестве, обывательской беспечности и утверждал, что вредители имеются во всех отраслях народного хозяйства, во всех государственных организациях, но до них еще «не добрались по-настоящему». Сообщив пленуму, что с 1 октября 1936 года по 1 марта 1937 года в различных наркоматах и ведомствах, не считая НКВД, НКИД и НКО, осуждено 2049 человек, Молотов заявил: «...из одной только этой справки, очень пустой, нужно уже выводы делать такие, что успокаиваться нам никак не приходится. Надо посерьезнее покопаться в вопросах, которые связаны с вредительством...».
На самом же деле, заявления Молотова отнюдь не были «огульными». Наоборот, он очень тщательно аргументировал каждый свой тезис. Вопрос о вредительстве он рассматривал, опираясь на показания подсудимых, полученные на недавнем судебном процессе и привел многочисленные факты, которые нет смысла повторно цитировать, поскольку они разбирались в одной из предыдущих частей моего исследования. Именно опираясь на эти факты, он и заявил:
«Я говорил здесь о том, что факты вредительства мы теперь знаем хорошо в отношении тяжелой промышленности, и они заслуживают особого внимания. Это не значит, что вредительских актов мы не имеем в отношении других отраслей промышленности. Они имеются и в легкой промышленности, только мы там еще до этого дела не добрались по-настоящему. А товарищи из Наркомлегпрома и не особенно об этом думают до сих пор. Мы знаем, что значит вредительство в пищевой промышленности, такие факты несколько лет тому назад прошли у нас на глазах. На какие решительные, на какие крайние меры против нашего государства и против трудящихся шли вредители в пищевой промышленности! И здесь дело мы по-настоящему еще не раскопали. А есть над чем покопаться, есть над чем поработать и не допустить актов вредительства, опасных для государства».
Как мы видим, фраза «не добрались по-настоящему» относится к положению с вредительством в легкой промышленности. И данное утверждение Молотова вполне логично, поскольку он до этого изложил множество фактов вредительства в тяжелой промышленности. Не может быть такого, что вредители активно действуют в тяжелой промышленности, но обходят стороной легкую и пищевую.
И далее составители доклада комиссии Шверника продолжают:
«В заключительном слове Молотов, резко обрушившись на некоторых руководителей наркоматов, которые выступали в прениях, заявил: «...мы слушали здесь многих руководителей, и местных и центральных, но им, как вы видите, нечем было похвалиться насчет своего участия в разоблачении вредительства». Молотов требовал от руководителей наркоматов и ведомств лично участвовать в разоблачении вредителей и призывал искать вредителей везде и всюду, не обманывая себя тем, что промышленность успешно выполняет планы».
Ну, действительно, при том, что фактов вредительства было установлено множество, вскрыта деятельность ряда вредительских шпионско-троцкистских организаций в крупнейших отраслях промышленности, очевидно, что руководители этих предприятий и отраслей выполняют свою работу неудовлетворительно, а подчас и создают все условия для вредительской работы. Вот, что говорил Молотов:
«А мало ли хозяйственников, которые смотрят сквозь пальцы на приписку угледобычи, на писание рапортов о пуске электростанций, цехов, агрегатов, тогда как на деле они начинают работать через полгода - 8 месяцев после пылких рапортов. Такого надувательства, бесчестного отношения к государству очень много. Это все вытекает из мелкобуржуазного, хищнического отношения к государству - только бы себя поставить в хорошее положение, выдвинуться, покрасоваться на один момент, а честное отношение к государству не всегда привито крепко даже у коммунистов, даже у руководителей-коммунистов».
А вот как Молотов «обрушился на некоторых руководителей наркоматов»:
«Я поставил в неловкое положение по крайней мере двух наркомов - Наркомлегпрома и Наркомвода, когда задал им вопрос: «А все-таки, хоть одного вредителя вы разоблачили или не разоблачили? У вас больше сотни вредителей у каждого оказалось - у одного немножко больше, у другого немножко меньше, но хоть одного вредителя вы разоблачили?» Нет, ни одного. О чем это говорит? Это говорит о политической близорукости тех руководителей, которые оказались в таком положении. Во всяком случае, у них не хватило большевистского внимания и понимания обстановки в своем учреждении для того, чтобы хоть что-нибудь сделать.
Конечно, вредителей будут разоблачать прежде всего органы Наркомвнудела, но все-таки сами-то руководители, они-то что-нибудь видят, что-нибудь чувствуют, они какие-нибудь сигналы от аппарата или даже со стороны получают о работе своих органов? Если у них есть политическое воспитание, если они большевики, не забывшие о большевизме, и не для парадных случаев пользующиеся большевизмом, а во всей своей практической работе, на что-нибудь они должны были натолкнуться в своей работе? Не могли они не натолкнуться.
А между тем получилось так, что мы слушали руководителей и местных, и центральных, и они не могут похвастаться тем, что они участвовали в разоблачении вредителей, а пленум говорит, что немало из них тормозили разоблачение вредительства. Допустим, проворонили, проспали, а теперь, что они делают в смысле уроков по политическому воспитанию всех своих работников, всех своих кадров? Ведь на чем можно воспитать теперь работников? Конечно, каждый из нас знает, не на резолюциях, не на докладах, не на речах - это имеет свое небольшое значение по сравнению с основным вопросом, основной вопрос - это воспитание работников, кадров, поднятие их кругозора и политической бдительности в их практической работе. Так я, по крайней мере, понимаю, а если теперь установлено, что у меня в наркомате сотни людей арестованы, вокруг меня десятки людей арестованы на видных постах, то я должен рассказать прежде всего пленуму ЦК, а если даже не пленуму, так как тут не все могли выступить, так всем своим работникам: а как это произошло, где мы проворонили, где ошиблись, кто допустил упущения, чтобы устыдить людей и заставить их задуматься над тем, как мы еще плохо ведем дело и как мы были близоруки в политическом отношении, если допускали вокруг себя ближайших помощников - вредителей и не можем выпутаться из этого дела».
Разве не за дело «обрушился» Молотов на руководителей данных наркоматов? Разве не прямая обязанность руководителя наркомата или того или иного предприятия (тем более, если он коммунист) глубоко анализировать причины тех или иных неудач или происшествий? Разоблачать врагов - это, конечно, дело НКВД. Но органы НКВД ведут расследование, так скажем, «сверху», если получают информацию о существовании некой организации на заводе. Однако с фактами, которые могут оказаться следствием вредительства, в первую очередь, сталкивается именно руководство завода или наркомата. Уже на этом этапе можно либо привлечь органы НКВД к расследованию, либо не привлечь и попытаться списать на случайность. Требование политической грамотности и бдительности от руководящих работников как раз чрезвычайно важно.
Что касается «призыва искать вредителей везде и всюду», то и здесь все выглядело далеко не так, как то пытаются представить авторы доклада. Молотов сказал, в частности, следующее:
«Кроме комиссии, которая ездила на Уралвагонстрой, была послана комиссия для проверки вредительства в Кемерово, в Кемеровский химкомбинат, во главе с инженером-профессором Гальпериным, председатель, члены комиссии - Лубов, Родионов, Ольхов. Эта комиссия написала доклад, 54 стр., о результатах проверки дела на месте. И в этом докладе нет совершенно слова «вредитель», «вредительство». Нет этого слова. Поехали проверять вредительство, отчитываются на 54 стр. в том, что видели, указывают недостатки там и тут и проч., а мы по показаниям всей этой шантрапы Норкина, Дробниса и др. знаем, что было там участие и партийных работников в этом вредительстве и беспартийные участвовали, шляпы и хозяйственники, и прочая куча, партийные и беспартийные специалисты. Ну вот, ездили, 2 недели проверяли. Проверили и получили доклад - нет даже слова «вредитель». Вот вам доклад. Поняли, они почему там это дело происходило, или не поняли? Это люди, которые знают дело, это видные люди, по крайней мере, инженер Гальперин очень крупный работник, беспартийный, помогавший не раз в Наркомате тяжелой промышленности. Но он не так воспитан нами, чтобы видеть по-настоящему, что есть».
Молотов не предлагает искать вредителей «везде и всюду». Он говорит о том, что проверяющие не научились отличать, где вредительство, а где недостатки, недоработки. Действительно ведь, здесь очень тонкая грань. И здесь нужно не только глубокое понимание производственных процессов, но и политическая грамотность, чтоб отличать одно от другого. И далее Молотов поясняет:
«Но вот на главном остановим внимание. В чем заключаются факты вредительства, не преувеличивая этих фактов, не превращая все во вредительское дело. Надо отдать себе в этом отчет. Данные ясно говорят, что мы отстали. Давайте посмотрим, где упустили, где должны доработать, изучить, узнать и сделать дальнейшие практические выводы. Но пройти мимо этого,- значит показать, что мы в политическом отношении отстали, политически не понимаем, что делается. А если мы в политике не понимаем, мы и в хозяйстве ничего не поймем, мы и дальше будем делать громадные упущения».
Только откровенно бессовестный человек мог увидеть в словах Молотова призыв «искать вредителей везде и всюду». Как мы видим, он призывает не закрывать глаза на вредительство, видеть это вредительство, но не превращать всё во вредительское дело, не списывать любые недоработки на вредительство. Тут можно привести простой пример. Есть руководство по работе со станком, работник с этой инструкцией ознакомлен. Но работник самым грубым образом берёт и нарушает эту инструкцию, что приводит к выходу станка из строя. Тут, конечно, в пору говорить о вредительстве, об умышленном характере действия работника. Совсем иная картина, когда, к примеру, станок импортный и в инструкции была допущена ошибка. Или другой пример. Отрабатывается некий новый производственный процесс, к которому вообще никакого руководства нет и приходится учиться на практике. В этом случае допущенные ошибки могут не иметь никакого отношения к вредительству.
Именно в сложности данного вопроса и кроется корень массовых злоупотреблений со стороны сотрудников НКВД в 1937-38 гг. Отличить вредительство от не вредительства очень сложно, для этого нужна политическая грамотность, которой как раз многим сотрудникам НКВД и не хватало. А учитывая, что в самом НКВД было навалом врагов, перед ними открывалась хорошая перспектива вредить советской власти уже через фальсификацию «вредительских» дел.
Другая претензия хрущевских фальсификаторов истории к Молотову сводилась к следующему:
«Молотов выдвинул надуманный и глубоко вредный тезис о том, что «фальшивый аргумент о перевыполнении планов, выдвигаемый для того, чтобы смазать вредительские дела, нельзя защищать, а надо разоблачать, как и всякую другую фальшивку».
Пояснять, в чем «надуманность и вредность», авторы записки не стали. А вот Молотов свой тезис разъяснил:
«Мы знаем, товарищи, дальше, что когда нам в доказательство того, что дело обстоит благополучно или хорошо в той или иной отрасли промышленности указывают на то, что выполняется план и «чего же вам надо, значит все обстоит более или менее хорошо», что этот аргумент далеко неправилен, во многих отношениях фальшивый документ. В самом деле, разве мало у нас таких отраслей промышленности, которые возглавлялись вредителями и которые выполняли план? Немало. Вот возьмите, например, Ратайчака, шпион из шпионов, вредитель из вредителей, троцкист из троцкистов, а у него план 1936 г. по главку перевыполнен, у него план 1935 г. также перевыполнен в значительной мере - значит он работал так, чтобы показать свое лицо неплохим.
О чем это говорит? О том, что господа вредители сумели нам поднести заниженные планы, и мы их штамповали. Мы считали, что выполнение этих планов есть большое геройство. Мы должны помнить о том, что надо и наши планы проверять, что немало наших планов занижено, немало наших планов мы можем значительно перевыполнить, если подтянемся в нашей работе».
Молотов говорит о том, что перевыполнение планов не является основанием для потери бдительности и не служит доказательством отсутствия вредителей, потому что сам план мог быть занижен вредителями. И в чем здесь «надуманность и вредность», особенно, в свете того, что в числе вредителей оказались люди, которые дали показания о своей причастности к занижению планов?
Далее в докладе «комиссии Шверника» затронут доклад Кагановича. В столь же тенденциозном и бездоказательном ключе.
Каганович в своем докладе, развивая выдвинутые Молотовым положения, заявил, что на транспорте будто бы сплошь орудуют шпионы, диверсанты и вредители и что «мы не докопались до конца, мы не докопались до головки шпионско-японо-немецко-троцкистско-вредительской, не докопались до целого ряда их ячеек, которые были на местах». Каганович сообщил пленуму, что работавшие в прошлом три наркома, семь заместителей наркома и 17 членов коллегии НКПС, оказавшиеся контрреволюционерами, создали и оставили после себя на транспорте кадры враждебных элементов, что количество исключенных из партии на транспорте составляет 75 тысяч человек, имеются предприятия, где исключено более половины партийной организации. В политотделах, по словам Кагановича, разоблачено 299 троцкистов, в аппарате НКПС - 220 человек, на дорогах разоблачено и арестовано: в 1934 году 136, в 1935 году 807, а в 1936 году 3800 троцкистов. Поставив перед пленумом задачу - «искоренить вредителей, вскрыть, разгромить их до конца», Каганович цинично заявил: «...тут вредны слезы по поводу того, что могут арестовать невинных».
Как мы видим, «критика» многостраничного и обстоятельного доклада Кагановича заняла у господ хрущевских фальсификаторов всего один абзац. [Материалы февральско-мартовского пленума ЦК ВКП(б) 1937 года. Из речи т. Кагановича. 28 февраля 1937 года.] Хотя, на самом деле, докладчик привел массу доказанных фактов вредительства на железных дорогах - одной из ключевых отраслей народного хозяйства, имеющей, к тому же, громадное оборонное значение. Перечислять их нет необходимости. Дотошный читатель может ознакомиться с докладом Кагановича самостоятельно. Процитирую лишь, в каком контексте упоминалось про аресты невиновных. Каганович рассказывал про крушение поезда, которое было организовано троцкистами и в котором погибло 48 человек.
«Что мы здесь имеем? Мы здесь, конечно, имеем нарушение правил со стороны машиниста, безусловно. Если бы машинист ехал 15 км в час, он мог бы поезд остановить и не наехать в хвост. Так что видите, как здесь способствует головотяпство, нарушение правил, нарушение элементарной дисциплины вредительству. Но главное здесь - вредительство, главное - организованное действие. Что же он показывает, этот мерзавец Бурштейн, который действовал по указанию начальника дороги Маевского? Друг Лившица. Он показывает: «Крушение на ст. Аполлонская не удовлетворило меня, так как по своим последствиям оно не могло привлечь к себе внимания общественного мнения страны и, следовательно, не достигло моей цели - демонстрации в ответ на процесс. Другое дело - крушение на станции Киан (они выбрали станцию Киан, потому что там уклон есть), которое «должно было стать известно широким слоям и понято как ответ троцкистов, оставшихся действовать в подполье. Лично я, в отличие от Домбровского, не растерялся и в душе был рад, что отомстил большевикам за процесс антисоветского троцкистского центра». Это мерзавец Бурштейн. Вот, товарищи, как действуют эти мерзавцы.
Какие меры мы должны принять? Конечно, мы должны прежде всего искоренить их, выявив до конца, и тут слез по поводу того, что вот арестуют,- пока что очень мало оказалось - невинных людей, почти нет их».
Увидеть здесь призыв к аресту невиновных или цинизм может лишь пораженное антикоммунизмом сознание. В конце концов, даже в практике работы буржуазных правоохранительных органов аресты невиновных - отнюдь не редкость.
Далее в докладе «комиссии Шверника» позиция Сталина, Молотова и Кагановича противопоставляется позиции Орджоникидзе.
«Орджоникидзе, как это видно из архивных документов, совершенно по-иному оценивал положение в тяжелой промышленности. Он не верил в широкий размах вредительства и допускал возможность совершения вредительских актов лишь со стороны отдельных лиц. Накануне пленума Серго провел ряд совещаний с руководящими хозяйственными работниками, для проверки данных НКВД направлял авторитетные комиссии на «Уралвагонстрой», «Кемеровкомбинатстрой» и на предприятия коксохимической промышленности Донбасса. Материалы совещаний и выводы комиссий не подтверждали наличия широкого вредительства в тяжелой промышленности. На основании собранных объективных материалов Орджоникидзе подготовил проект постановления по своему докладу. В проекте не говорилось о широком размахе вредительства в тяжелой промышленности и основной упор делался на необходимость устранения имевшихся в работе НКТП недостатков. Однако этот проект постановления подвергся серьезной критике со стороны Сталина, сделавшего на нем много замечаний язвительного характера, из которых вытекала необходимость коренной переработки проекта с указанием отраслей промышленности, якобы пораженных вредительством, «фактов» вредительской деятельности, «причин зевка» и тому подобное. В связи с этими указаниями Сталина проект решения был переработан Орджоникидзе совместно с Кагановичем, так как по их докладам был подготовлен один проект постановления пленума. За 5 дней до открытия пленума Орджоникидзе покончил жизнь самоубийством».
Хрущевские фальсификаторы истории в очередной раз сами себя высекли. Ведь события развивались следующим образом. Комиссия под руководством Орджоникидзе посетила ряд предприятий с целью проверки фактов вредительства. По результатам был составлен отчет. Этот отчет был раскритикован Сталиным, как не соответствующий реальному положению дел, неверный политически. Далее Каганович с Орджоникидзе перерабатывают проект с учетом поправок Сталина. Однако за 5 дней до пленума Орджоникидзе кончает жизнь самоубийством.
Казалось бы, авторы доклада представляют здесь Орджоникидзе «настоящим большевиком», позиция которого отличалась от сталинской и была верной. Тогда вопрос, почему он принял установки Сталина и переработал свой доклад? Почему совершил самоубийство? Если Орджоникидзе считал свои выводы верными, то его долг как большевика - отстаивать верность своей позиции публично на Пленуме. Если же он совершил самоубийство из-за несогласия со Сталиным, то он трус и подлец, а не большевик. Во всяком случае, вольно-невольно, но, связывая самоубийство Орджоникидзе со Сталиным, хрущевские фальсификаторы выставляют Орджоникидзе не в лучшем свете.
Не обошли вниманием оппортунисты из комиссии Шверника и сталинский тезис о нарастании классовой борьбы по мере продвижения к коммунизму.
«С докладом «О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников» на пленуме выступил Сталин. Чтобы обосновать и оправдать массовые репрессии, Сталин развил в своем докладе выдвинутый им еще в 1933 году неправильный и политически вредный тезис о том, что в период завершения строительства социализма классовая борьба будто бы должна все более и более обостряться».
Естественно, доказать «неправильность» данного тезиса господа фальсификаторы даже не берутся. В то время, как верность данного сталинского тезиса была доказана самой исторической практикой, поскольку громадный размах вредительства есть документально подтвержденный факт. А вот доказательства того, что все эти факты были фальсифицированы, как раз отсутствуют.
Однако нет предела наглости авторов из комиссии Шверника. Они без особых проблем опускаются для прямого подлога: «В докладе Сталина содержались прямые указания карательным органам направить репрессии против партийных кадров»:
«Нынешние вредители и диверсанты, троцкисты, - это большей частью люди партийные, с партийным билетом в кармане... Их сила состоит в партийном билете, в обладании партийным билетом. Их сила состоит в том, что партийный билет дает им политическое доверие и открывает им доступ во все наши учреждения и организации. Их преимущество состоит в том, что, имея партийные билеты и прикидываясь друзьями советской власти, они обманывали наших людей политически, злоупотребляли доверием, вредили втихомолку...»
Любому умственно нормальному человеку очевидно, что Сталин здесь говорит вовсе не о «репрессиях против партийных кадров», а о мерах против вредителей, диверсантов и троцкистов, прикрывающихся партийным билетом. Что таких вредителей хватает - это опять же было доказано исторической практикой. Основная мысль Сталина в том, что правоохранительные органы не должен смущать партбилет, что партбилет не может быть гарантией порядочности.
Или вот другой пример лжи из того же доклада:
«На основании содержавшихся в докладе и заключительном слове Сталина указаний в резолюции пленума было выражено политическое недоверие секретарям обкомов, горкомов, райкомов и другим ответственным работникам партийных органов. В резолюции пленума сказано: «Предательская и шпионско-вредительская деятельность троцкистских фашистов задела не только органы промышленности, транспорта и наркомвнудела. Она задела также наши партийные организации.
Это выразилось, во-первых, в проникновении замаскированных троцкистов в партийные организации ряда областей и краев; во-вторых, в занятии ими довольно важных постов в областных, городских и районных организациях (вторые секретари обкомов, первые и вторые секретари горкомов, секретари райкомов, заведующие отделами обкомов и горкомов); в-третьих, в том, что наши партийные руководители на местах, прежде всего, первые секретари ряда обкомов и крайкомов, не сумели разглядеть волков в овечьей шкуре и не только не противодействовали выдвижению троцкистских вредителей, но, ввиду своей политической слепоты, - даже содействовали этому»».
И снова подленький манипулятивный приемчик. Никакого политического недоверия руководящим партийным работникам Сталин не выразил. Речь здесь идет, прежде всего, о тех партийных руководителях на местах, которые проглядели врагов. Вполне логично, что ни о каком политическом доверии им речь идти не может.
Из подобных лживых, бездоказательных утверждений хрущевские фальсификаторы сделали следующий вывод:
«Таким образом, Сталин, Молотов, Каганович и Ежов, злоупотребляя своим высоким положением в партии и государстве, преднамеренно использовали заведомо ложные материалы о якобы широком проникновении вредителей, диверсантов и шпионов в партийный, советский аппарат, во все отрасли народного хозяйства и сознательно в извращенном виде осветили положение в партии и стране. Они обманули участников пленума и добились принятия пленумом неправильных решений по вопросам карательной политики, которые в свою очередь ввели в заблуждение широкие партийные массы и общественность страны».
Хотя вывод здесь прямо противоположный. Хрущев и его приспешники преднамеренно использовали заведомо ложные сведения якобы о фальсификации органами НКВД и лично Сталиным материалов уголовных дел вредителей, шпионов, троцкистов и диверсантов. Они сознательно и в извращенном виде осветили положение в партии и стране, пытаясь реабилитировать врагов народа, деятельность которых направлялась иностранными разведками. Тем самым они ввели в заблуждение широкие партийные массы и общественность.
Примечательно, что и Хрущев и Шверник выступали докладчиками на данном пленуме. Хрущев, к примеру, в своем докладе заявил:
«Если посмотреть расстановку вражеских сил троцкистов-зиновьевцев в Московской организации, то мы получим полное подтверждение неоднократных предупреждений т. Сталина, когда он говорил о бдительности, когда он предупреждал партийные организации вовремя разоблачить врага, не давать ему самому вести свою подрывную контрреволюционную работу. Несмотря на это мы все же допустили ротозейство, не подняли должной большевистской бдительности. Пользуясь этим, пользуясь тем, что мы иногда только болтали о бдительности, наши враги в то же время сами подпевали нам о бдительности и в то же время вели свою гнусную контрреволюционную работу, расставляли свои силы по важнейшим предприятиям, имеющим большое значение для нашей обороны».
А Шверник каялся в том, что прохлопал врага:
«Я должен заверить, что в ВЦСПС лучше стало. Если мы прохлопали бандита Котова, то это вовсе не говорит, что у нас хуже стало. Правильно, что здесь Котова мы укоротили. Чем? Он когда к нам пришел, то хотел чувствовать себя хозяином, каким он был в Наркомтруде. Мы лишили его права подписывать денежные документы. Он нам оказал решительное сопротивление на Секретариате ВЦСПС вплоть до того, что в отставку подавал, потому что это сужало базис его вредительской работы, но мы его заставили работать. (Смех.) Мы в порядке партийной дисциплины подтвердили свое решение, заставили его делать то, что нам нужно, то есть секретариату и президиуму ВЦСПС, предложили ему работать. Таким образом, несомненно, что здесь мы сделали большую ошибку. В чем эта ошибка выражалась? В том, что мы его не разоблачили как вредителя и смотрели на него как на правого, который себя достаточно в свое время дискредитировал, но не разоблачили его как вредителя».
Как же так получилось, что в 1937 году Хрущев и Шверник целиком и полностью не только поддерживали сталинскую линию, но и проводили, а через 20 лет превратились в её «разоблачителей»? Ведь и первый, и второй в 1937 году далеко не «зелёными пацанами» были: Хрущеву 43 года, Швернику 49 лет. Почему эти «разоблачители культа личности», если допустить, что после смерти Сталина они изменили свою точку зрения под давлением неких рассекреченных документов, не покаялись перед партией, что Сталин и их обманул, превратив в инструменты своей «преступной» политики? Да потому что подлец - он и в Африке подлец. Одной из основных черт любого оппортуниста является беспринципность. У Хрущева и Шверника не было принципов еще тогда, в 1937 году. Еще тогда они были карьеристской, оппортунистической сволочью, основной целью которой было остаться при власти. Никакого глубокого марксистского понимания происходивших процессов у них никогда не было. Фактически, это была всё та же агентура буржуазии, только наиболее хитрая и замаскированная и, к сожалению, так и не разоблаченная.
Вопрос Бухарина и Рыкова
Как я уже писал в одной из предыдущих статей, декабрьский Пленум 1936 года, рассмотрев вопрос Бухарина и Рыкова пришел к выводу, что их причастность к террористической деятельности не доказана. Однако в ходе следствия и суда по делу «Антисоветского троцкистского центра» и по ряду других дел были получены дополнительные материалы, изобличающие лидеров правых.
На февральско-мартовском пленуме вопрос Бухарина-Рыкова рассматривался самым первым. Первым по данному вопросу выступил Ежов, который доложил Пленуму следующие факты:
«В Москве, Ленинграде, Ростове-на-Дону, Свердловске, Саратове, Иваново-Вознесенске, Хабаровске и в некоторых других городах были допрошены и передопрошены вновь троцкисты Пятаков, Радек, Яковлев, Белобородов и многие другие активные участники организации правых, большинство из которых, известные вам Угланов, Котов, Яковлев, Слепков Александр, Слепков Василий, Астров, Цетлин, Луговой, Розит, Сапожник[ов]... (перечисляет), Козлов, Шмидт Василий и многие другие. Все перечисленные участники организации правых, равно как и троцкисты дали исчерпывающие показания о всей антисоветской деятельности организации правых и своем личном участии в ней. Они целиком подтвердили те обвинения, которые были предварительно предъявлены Бухарину и Рыкову на предыдущем пленуме и дополнили большим количеством новых фактов.
Эти факты не оставляют сомнения в том, что до последнего времени существовала относительно разветвленная организация правых во главе с Бухариным, Рыковым, Томским и Углановым. Расследование деятельности правых, по нашему мнению, произведено с достаточной тщательностью и объективностью. Объективность этого расследования подтверждается следующими фактами: во-первых, совершенно в различных городах, различными следователями, в разное время опрошены десятки активнейших участников организации правых, которые в разное время и в разных местах подтвердили одни и те же факты. Таким образом, у следствия имелась возможность объективного сопоставления показаний десятков арестованных, которые подтвердили в основном - с отдельными мелкими отклонениями применительно к индивидуальной антисоветской деятельности каждого - все показания».
На этот счет у хрущевских фальсификаторов имеется одно стандартное возражение:
«Путем вымогательства, шантажа и прямого физического насилия от многих арестованных были получены ложные показания о том, что Бухарин и Рыков на протяжении ряда лет будто бы проводили антисоветскую деятельность и создали свою подпольную организацию».
Никаких доказательств применения к арестованным незаконных методов ведения следствия авторы не предъявляют.
«Во-вторых, товарищи, многие из активнейших участников организации правых, и в частности такие ближайшие друзья Бухарина, его ученики, как Ефим Цетлин, Астров, сами изъявили добровольное согласие рассказать Наркомвнуделу и партийному органу всю правду об антисоветской деятельности правых за все время их существования и рассказать все факты, которые они скрыли во время следствия в 1933 году. В-третьих, для объективности проверки показаний Политбюро Центрального Комитета устроило очную ставку Бухарина с Пятаковым, Радеком, Сосновским, Куликовым, Астровым. На очной ставке присутствовали т.т. Сталин, Молотов, Каганович, Ворошилов, Орджоникидзе, Микоян и другие члены Политбюро. Все присутствовавшие на очной ставке члены Политбюро ЦК неоднократно ставили перед всеми арестованными троцкистами и правыми вопрос, не оговорили ли они Бухарина и Рыкова, не показали ли лишнего на себя. Все из арестованных целиком подтвердили свои показания и настаивали на них».
Шверник и компания по данному вопросу сообщают следующее:
«Значительную роль в ходе всего следствия по делу Бухарина, Рыкова и других сыграли провокационные показания арестованного Астрова. В частности, Астров выступал в качестве одного из основных разоблачителей Бухарина на очной ставке, которая проводилась 13 января 1937 года Сталиным, Молотовым, Кагановичем, Ворошиловым, Орджоникидзе и Ежовым. Через некоторое время после очной ставки с Бухариным Астрова освободили из-под стражи, хотя он тогда и признавал себя виновным. В своих объяснениях в КПК при ЦК КПСС от 18 и 24 апреля 1961 года Астров сообщил, что данные им в 1937 году показания являются вымышленными и продиктованы сотрудниками НКВД [Материалы проверки дела «Право-троцкистского блока», т. 6, л. 65-93, 104-128]».
Вот интересно, почему надо верить показаниям Астрова от 1961 года, если в 1937 году он откровенно врал в Политбюро? Ведь, следуя логике хрущевских разоблачителей, он тогда в присутствии Сталина, клялся, что говорит искренне. Он не воспользовался возможностью сообщить Политбюро о якобы творимых НКВД беззакониях, то есть повел себя как трус, а не как коммунист. Или всё же тогда, в 1937 году он говорил правду, а в 1961 году дал показания уже совсем другие, чтоб на антисталинской волне обелить своё прошлое? Во всяком случае, Астров в 1961 году должен был бы пояснить, почему он наврал Политбюро, чего испугался, кто конкретно и как заставил его это сделать. Но мы видим только отсылку к неким «материалам проверки...», судя по которой показания Астрова в 1961 году занимают более 50 страниц.
Предельно странно всё это выглядит. Астров наговорил аж на 50 страниц, а шверниковцы взяли из всего этого самую бездоказательную часть, причем даже не процитировали Астрова дословно.
А вот что по поводу этой очной ставки говорил Сталин, когда между ним и Бухариным возникла дискуссия на пленуме:
«Ведь очная ставка отличается тем, что обвиняемые, когда приходят на очную ставку, то у них у всех появляется чувство: вот пришли члены Политбюро, и я могу здесь рассказать все в свое оправдание. Вот та психологическая атмосфера, которая создается в головах арестованных при очной ставке. Если я мог допустить, что чекисты кое-что преувеличивают, - таков род их работы, что они могут допустить некоторые преувеличения, я в искренности их работы не сомневаюсь, но они могут увлечься, но на последней очной ставке, где было полное совпадение старых протоколов с показаниями в нашем присутствии, я убедился, что очень аккуратно и честно работают чекисты».
И, действительно, что-то не клеится у хрущевских фальсификаторов истории и их последышей. Как-то сложно принять версию, что органы НКВД настолько запугали ВСЕХ участников очных ставок в присутствии членов Политбюро и лично Сталина, что НИКТО из них не осмелился сказать Сталину о незаконных методах ведения следствия. Это как нужно было угрожать подследственным, чтоб они себя так повели? Напомню, что данные события происходили в 1937 году, задолго до появления хрущевских страшилок про Сталина как организатора «репрессий». Хорошо, допустим, следователи НКВД заверили подследственных, что всё согласовано со Сталиным. Но почему все до одного должны быть поверить следователям или даже лично Ежову и ничего не рассказать про злоупотребления Сталину?
С другой стороны, если всё было согласовано со Сталиным, то зачем Сталину устраивать весь этот цирк с очными ставками? Чтобы убедить остальных членов Политбюро - Молотова, Кагановича, Ворошилова и др.? Ну так они хрущевскими фальсификаторами записаны в организаторы «репрессий». Получается, убеждать они должны были сами себя в том, в чем и так убеждены. Ерунда какая-то.
Единственная «рабочая» версия фальсификации дела Бухарина-Рыкова - это если сотрудники НКВД действительно изобрели какие-то неведомые ранее и чрезвычайно эффективные методы слома человеческой психики, что позволило им обмануть членов Политбюро и лично Сталина. Однако встает вопрос мотива. Зачем всё это нужно было Ежову? Из вредительских целей? Ну тогда нужно было фальсифицировать дела против Молотова, Кагановича, а не старых оппортунистов. Возможно, конечно, Ежов мог руководствоваться карьерными соображениями - создать липовый центр и доблестно его разоблачить. Но Ежов не мог не понимать, что обмануть Сталина не просто, а если обман вскроется, то последствия для него будут самыми печальными. Такая игра для него не стоила бы свеч.
А вот официальная сталинская версия как раз лишена подобных недостатков. Судя по тому, как развивались события, Сталин как раз «горячие головы», утверждавшие, что вина Бухарина и Рыкова доказана еще на декабрьском пленуме, одёргивал. Никаких мер к Бухарину и Рыкову, пока не было достаточных оснований для их ареста, не предпринималось. Наоборот, предпринимаются попытки разобраться. Члены Политбюро всё это время изучали показания подследственных. Выступления Молотова, Кагановича, Ворошилова по данному вопросу на февральско-мартовском Пленуме доказывают, что с материалами дел правых они знакомы очень хорошо. Хорошо изучал их и сам Сталин. Для проверки этих показаний были проведены очные ставки в присутствии членов Политбюро. И уже на основе всего этого, с учетом докладов Бухарина и Рыкова, которым дали возможность оправдаться, было и сформулировано решение по данному вопросу.
Но вернёмся к докладу Ежова. Что же всё-таки было установлено относительно деятельности Бухарина и Рыкова. Самым тяжким обвинением снова стали террористические установки, а точнее, что в 1936-37 гг правыми была разработана политическая платформа:
«Такую попытку составить платформу мы обнаружили сейчас при следствии. Она имеет отношение к 1936- 37 г. Эта платформа сама по себе чрезвычайно характерна. Эта платформа имеет обращение ко всем народам Советского Союза и ко всей молодежи. Авторами платформы являются Слепков Александр, небезызвестный ученик Бухарина, Кузьмин, ученик Бухарина, наконец - Худяков. Сидя в тюрьме, в изоляторе они написали эту программу, эту платформу и при освобождении Худякова предложили ему, так как он выезжал в ссылку в Зап. Сибирь, в Бийск, предложили ему связаться, дали ему адреса, предложили связаться с организацией правых, обсудить эту платформу и высказать свои соображения».
«Социалистическая система хозяйства оказалась на деле самой бюрократической... в своих кольцах удава задушила все живое». И дальше: «Диктатура пролетариата с его монопольным положением...» «Философия марксизма превратилась в самую реакционную закостенелую догму... защиты и нападения». Исходя из этого, авторы платформы считают священным и неуклонным долгом свержение такой деспотической власти. И дальше они предлагают образовать новую партию под названием «Народная демократическая партия России».
А вот и, собственно, про террор:
«Кроме того, программа не отказывается и от индивидуального террора. Правда, они называют, видимо, на опыте Кировских событий, это «террористической партизанщиной» и предлагают перейти к групповому террору. Тоже довольно знакомо из рассуждений, которые были у Бухарина с Радеком и с другими. Но, правда, они не отвергают и отдельных убийств. Однако говорят, что самая последняя «современность», т. е. убийство Кирова - не свидетельствует в ее пользу. Но, однако, рассуждают они - «появление Цезаря всегда неизбежно влечет за собой и появление Брута». (Шум, движение в зале.) Они говорят: «Мы - террористы к террору относимся совсем по-другому, чем так называемый официальный марксизм». Вот, товарищи, последнее откровение этой, дошедшей до конца, группы правых».
На первый взгляд, правда, Бухарин и Рыков здесь не при чем, против них прямых доказательств, вроде бы, и нет. Однако ряд лиц, причастных к разработке этой платформы, указали на идейное руководство со стороны Бухарина и Рыкова.
«Что говорит Розит, небезызвестный вам Розит, один из ближайших учеников и друг Бухарина? Он показывает: «террор у нас явление не случайное. Бухарин воспитывал у нас и культивировал исключительную ненависть к Сталину и его соратникам. Я не помню ни одного совещания, ни одной встречи с Бухариным, где бы он не разжигал этой ненависти. В связи с этим мне припомнилось выражение Слепкова о том, что ненависть к Сталину - священная ненависть». Кстати сказать, что по этой ненависти к Сталину определялась преданность Рыкову, Бухарину и Томскому, - это был критерий».
А вот про планы «дворцового переворота»:
«Каковы же варианты этой идеи «дворцового переворота»? Я здесь не буду останавливаться на показаниях Сапожникова, они известны вам, я приведу только наиболее характерные показания Цетлина. Он дает следующие показания: «Инициатором идеи «дворцового переворота» был лично Бухарин и выдвинул ее с полного согласия Томского и Рыкова».. .(читает). «Выдвигался второй вариант для осуществления «дворцового переворота»: во-первых, - распространить наше влияние на охрану Кремля, сколотить там ударные кадры, преданные нашей организации, и совершить переворот путем ареста... (читает, кончая словами: «используя служебное положение Рыкова, как председателя Совнаркома, ввести эту воинскую часть по приказу в Кремль»). В случае удавшегося переворота они распределяли посты. Предлагался на пост секретаря ЦК Томский, остальные посты в ЦК займут Слепков и вообще все другие участники правых. Таковы факты. Из тех идей, которые особенно характерны были в 1930-31 гг. для Бухарина, была идея «дворцового переворота»».
Казалось бы, тут, в основном, про Бухарина, а не про Рыкова. Однако есть и про Рыкова:
«В 1931 году по директиве Рыкова Нестеров [заведующий секретариатом Рыкова - Федотов] сорганизовал в Свердловске террористическую группу в составе: Нестеров, Кармалитов, Александров. Нестеров, Кармалитов, Александров, все признали свое участие в террористической организации, все показали, что они дали свое согласие вступить в террористическую организацию, все признали, что по первому вызову они обязались прибыть в любое место Советского Союза для того, чтобы пожертвовать своей жизнью в пользу своей правой организации».
«По личному поручению Рыкова вела наблюдение, устанавливая наиболее легкие способы совершения террористического акта, некая Артеменко - близкий человек Рыкову, жена этого самого Нестерова. Далее, по личному поручению Рыкова активный участник организации правых Радин вместе со Слепковым вел тоже подготовку по вербовке членов для совершения террористического акта против тов. Сталина».
Бухарину и Рыкову было предоставлено слово для оправдания. Оба выступили с обстоятельными докладами. Смысл доклада Бухарина свелся к поиску мелких несовпадений в показаниях подследственных. Внятно объяснить, как так получилось, что разные люди, допрошенные в разное время в разных городах дали против него схожие показания, Бухарин не смог. Вот показательный фрагмент:
«Сталин. Я не понимаю, почему Астров должен врать на вас. Почему Слепков должен врать на вас, ведь это никакого облегчения не дает. Цетлина нет, вы его не защищайте и не выгораживайте, но Астров более честный человек, его лжецом нельзя назвать. Слепков был вам самый близкий человек, почему он должен врать на вас? Моральная физиономия Слепкова мне известна, она оставляет желать очень много лучшего. Что касается Астрова, то у меня впечатление такое, что он человек искренний и мы с Ворошиловым его пожалели - как этот человек загублен, из него мог выйти настоящий марксист.
Бухарин. Я считаю, что из этой молодежи все врут на меня по очень простой причине.
Ежов. Почему они гробят?
Бухарин. Во-первых, кто вновь арестован, они считают, что я причина их ареста.
Шкирятов. Так они же на себя сами все говорят.
Бухарин. Не то что я на них донес, а то, что я нахожусь под следствием и поэтому их притянули.
Ворошилов. Они были раньше арестованы».
Что касается Рыкова, то он тоже отрицал все предъявленные ему объяснения, однако, не смог объяснить, как так получилось, что эти показания все же были получены.
«Рыков. Я теперь конченый человек, это мне совершенно бесспорно, но зачем же так зря издеваться? Это дикая вещь. Я кончаю, я же понимаю, что это последнее мое выступление и на пленуме ЦК и, возможно, вообще за всю мою жизнь. Но я опять повторяю, что признаться в том, чего я не делал, сделать из себя самого для облегчения своего или какого-либо подлеца, каким я изображаюсь здесь, этого я никогда не сделаю.
Сталин. А кто этого требует?
Рыков. Да, господи, твоя воля, это же вытекает. Я ни в каких блоках не состоял, ни в каком центре правых не был, никаким вредительством, шпионажем, диверсиями, террором, гадостями не занимался. И я это буду утверждать, пока живу».
В общем, в ходе разбора данного вопроса выяснилось, что есть масса показаний против Бухарина и Рыкова, причем показания эти проверенны на подлинность, в том числе, на очных ставках. Однако сами Бухарин и Рыков категорически утверждали, что все эти показания лживы. Причем мотив, по которому подследственные должны были оговорить лидеров правых, был абсолютно непонятен. Бухарин и Рыков для своего оправдания использовали демагогические приемы, подчеркивали свою близость к Ленину, но по сути ничего пояснить не смогли. Сталин пояснял Бухарину:
«Ты должен войти в наше положение. Троцкий со своими учениками Зиновьевым и Каменевым когда-то работали с Лениным, а теперь эти люди договорились до соглашения с Гитлером. Можно ли после этого называть чудовищными какие-либо вещи? Нельзя. После всего того, что произошло с этими господами, бывшими товарищами, которые договорились до соглашения с Гитлером, до распродажи СССР, ничего удивительного нет в человеческой жизни. Все надо доказать, а не отписываться восклицательными и вопросительными знаками».
В итоге, Пленум принял решение исключить Бухарина и Рыкова из кандидатов в члены ЦК и из рядов ВКП(б) и направить их дело в НКВД.
В этот же день лидеры правых были арестованы.
Продолжение следует
Уважаемые читатели! Заносите в закладки и изучайте наши издания:
I. Общественно-политический журнал «Прорыв»
Наши соцсети: Телеграмм, Viber, ОК, ВК
Наш ютуб-канал "Научный централизм"