Специально развязал шнурки и ходил так – может, заметят, остановят, скажут? Жалкие надежды! Сёма ходил со шнурками навыпуск – спотыкался, падал, прыгал, падал опять – в мелкой оторопи дождей, в промозглой улице московской, смутной огнями, лужами склизкой: среди прохожих-безлицых, к чужим шнуркам безразличных, – как призрак в мясной лавке – ходил мимо этих сизых и дымных, застрявших на своих орбитах, туда и сюда, по одной и той же улице, где только ночь и фонарь, а на аптеку денег зажали, вымачивал башмаки, убивал пимпочки на шнурках и совсем немного не плакал.