Мышление и действительность

В прошлом размышлении речь шла о том, что обобщение – это одна из основ нашего мышления. А в качестве послесловия был сделан вывод, что именно этот факт и делает действительность принципиально непознаваемой [18]. Пройдёмся по цепочке рассуждений, приводящей к такому заключению, ещё разок.

Не обобщая (например, разные конкретные торчащие из земли штуки с листьями до одного абстрактного понятия "дерево") нельзя анализировать, мыслить. Но обобщая, мы абстрагируемся от эмпирики. Мысленно делая шаги назад от "Картины мира" (из прошлого размышления [18]) мы создаём всё более обобщённые и абстрактные модели гравитации и пространственно-временного континуума; мысленно шагая вперёд – столь же обобщённые и абстрактные модели элементарных частиц и квантовых полей. В конечном счёте, обобщение – это и есть то, что определяет разницу между самим аспектом действительности и его моделью. Выходит, в попытках познать действительность, наш разум использует инструмент, который не годится для этого по определению.

Но после "А" в прошлом размышлении не прозвучало "Б". Из вышесказанного следует ещё один очевидный, но от этого не менее парадоксальный вывод: процесс нашего, основанного на обобщении, мышления направлен в противоположную от реальности сторону. Выходит, наш разум вообще и научный подход в частности – это инструменты не познания действительности, а абстрагирования от неё.

Сам в шоке. Вот вообще не хотел, чтобы так вышло. Сижу, никого не трогаю, следую за собственной цепочкой рассуждений, но не имею права игнорировать её побочки (этот путь, к сожалению, закрыт после публичных разглагольствований про системность и критичность мышления [17]). В то же время, свет в моей комнате и клавиатура, по которой я сейчас стучу, недвусмысленно намекают на эффективность человеческого разума и научного подхода, как инструментов освоения мира. И это самый настоящий эмпирический опыт – главный критерий оценки адекватности любой модели [14]. А значит, теперь мне предстоит юлить и изворачиваться, пытаясь помирить с этим опытом всё то, что я понапридумывал раньше и что привело меня к такому парадоксальному выводу. Ну что ж, берём сову в правую руку, глобус в левую…

Да нет, всё не так плохо. Это я нагнетаю за-ради пущего драматизма. Итак, все наши попытки познания мира начинаются с базовых эмпирических моделей (таких, как зрительные образы). Теперь определим мышление, основанное на обобщении, как процесс выстраивания всё более абстрактных представлений, требующих последующей эмпирической же верификации (практической проверки) [14]. А далее обратимся к размышлению о взаимоотношении модели с действительностью [13], где было обосновано и сформулировано следующее: "… в моём представлении, верификация модели через эмпирику – это не проверка на соответствие действительности – это подтверждение адекватности с точки зрения самой эмпирики (двойное размашистое подчёркивание)." И в этой формулировке кроется ключ к решению вышеозначенной дилеммы: с этой точки зрения, адекватность получаемых в процессе мышления абстрактных представлений нужно определять не через соответствие действительности, а через работоспособность в её условиях.

Принципиальное уточнение, ведь набору правил, работающему в условиях какой-либо среды, вовсе не обязательно являться воплощением её сущности. Модель с солнцем, вращающимся вокруг земли была вполне работоспособна до выдумывания гелиоцентризма и гравитации (не говоря уже обо всём остальном), хотя она очень слабо соответствует действительности с современной точки зрения. Или, например, совокупность правил поведения в сложной социальной системе далеко не всегда отражает суть её внутренних механизмов, но позволяет добиваться результатов путём наименьшего сопротивления с её стороны [16].

Мы привыкли думать, что каждая новая научная (или иная) модель всё лучше и лучше описывает действительность – приближается к ней (к её сущности). Почему? Только на основании работоспособности новых моделей на больших областях применения чем старые. Подчёркиваю, я ни в коем случае не утверждаю, что это не так, просто обращаю внимание на не безальтернативность такого допущения. А между тем, оно является одним из основополагающих в текущем популярном представлении о человеческом мышлении, науке, её прогрессе и перспективах. Просто интересное наблюдение.

Необходимо пояснить, что имеется в виду под областями применения. На иллюстрации ниже, точки соответствую неким фактам – явлениям и процессам, нашедшим эмпирическое подтверждение в том или ином виде. Факты, попавшие в область между отсечками А и Б, подтверждаются нашими органами чувств – базовой эмпирикой (пылинки, деревья, горы, свет, звук, падение вниз). Факты вне области АБ эмпирически подтверждаются не напрямую, а опосредованно. (Например, с помощью микроскопов и телескопов, где посредником является оптическая модель. Для того, чтобы получить факт, подтверждающий работоспособность модели с базовыми частицами, построили целый коллайдер, а сколько в нём заложено моделей-посредников – тушите свет.) Линия З олицетворяет геоцентрическую модель (от слова Земля), Г – гелиоцентрическую и гравитационную, О – теорию относительности, линия Ч – модель про элементарные частицы, К – про кванты. Так вот, область применения для каждой из линий (моделей) – это пространство между двумя крайними точками (фактами), через которые она проходит (которые объясняет). Не стоит путать область применения модели и описываемый с её помощью аспект действительности: и гравитация и искривление пространственно-временного континуума описывают один и тот же аспект действительности, но область применения последнего распространяется на точные расчёты траекторий космических аппаратов, а первой – уже нет (крайняя правая точка).

Подчеркну, что всё изображённое очень, вот прямо до безобразия, условно и носит чисто иллюстрационный характер. Например, линия Д проходит через все отмеченные точки внутри области АБ, все не по ошибке отмеченные точки за её пределами, и все те, которые ещё когда-либо будут отмечены где-либо. Эта линия не нарисована, она олицетворяет Действительность, а как её рисовать, и линия ли она вообще – поди знай. Тем, кто стоит на позициях мышления, как инструмента именно познания действительности, остаётся надеяться, что она – всё-таки линия, и что проходит эта линия по всем отмеченным точкам более-менее равномерно. Только в этом случае наши модели действительно приближаются к ней, по крайней мере локально (в областях применения).

Вышесказанное наталкивает на мысль о практической целесообразности уделять больше внимания моделям, хорошо проявляющим себя в узких областях применения, не претендующим на Универсальность (от слова Universal). Именно благодаря им в комнате горит свет, а на столе лежит клавиатура, по которой можно стучать. Действительно, чем больше точек на нашей координатной плоскости, и чем они разнороднее, тем сложнее подобрать функцию, график которой обойдёт их все. С бесконечным появлением всё новых точек, можно всё больше усложнять эту функцию, но тогда будет быстро теряться практический смысл её существования (вычисление ещё не известных значений [13]); можно аппроксимировать, но это уже танцы с бубном. Остаётся надеяться, что по природе своей все точки расположены так удачно, что проходящую по ним линию можно будет описать функцией конечной и доступной нам сложности.

Подытожим. Процесс мышления, основанный на обобщении, – это выстраивание (на базе эмпирики) абстрактных моделей, адекватность которых определяется их работоспособностью в реальных условиях. Если вновь полученная модель работоспособна в области применения большей, чем предыдущая, мы предполагаем, что она более точно соответствует описываемому аспекту действительности. Что ж, такое предположение имеет право на жизнь, как и любое другое (и даже немного больше). Остаётся верить, что это так.

Из вышесказанного можно сделать вывод: представление о том, что действительность познаваема и процесс мышления является инструментом такого познания, основано на вере в существование некоторого ограниченного (не бесконечного) набора обобщений-абстракций (понятий и/или законов) способных полностью описать реальность. Назовём этот набор конечной абстракцией – идеальной моделью действительности – целью процесса познания. Ну или не конечной, а изначальной – как принято в религиях (без какой-либо отрицательной коннотации). В принципе, нельзя отрицать возможность существования такого набора обобщений, как частного случая из бесконечного числа возможностей, но чем эта вера науки (в популярном понимании) принципиально отличается от веры любой другой конфессии? Наверное, только тем, что для религий характерна вера в существование самой конечной абстракции, а для науки – в инструмент её достижения, в процесс человеческого мышления. Казалось бы – это вера в себя, отказ от предопределённости. Но ведь она всё равно подразумевает существование той самой конечной абстракции, которой подчинено всё вокруг. Выходит, её приверженцы – фаталисты, просто не отдающие себе в этом отчёта. Да ещё почище иных, у которых хотя бы "пути неисповедимы". Выходит, уверенность в свободе выбора предполагает веру в то, что конечной абстракции не существует, – в принципиальную непознаваемость действительности. Такая вот минутка занимательной философии.

Неспроста под конец этого размышления слово "вера" начало появляться чуть ли не в каждом предложении. К нему относятся с высокомерным пренебрежением многие люди, искренне верящие в науку в её текущем популярном понимании. Полагаю, в конечном счёте, вера и эмпирика – это тот единственный фундамент, на который опираются абсолютно все наши умопостроения. Просто каждый верит во что-то своё, а многие верят, что знают. Трудно отказываться от представлений о твёрдой почве под ногами и чётких мысленных конструкций, фрагменты которых складываются друг с другом паз в паз (как детали конструктора лего), в пользу моделей, строящихся на осознанных допущениях, предположениях и неопределённостях [17]. Здесь речь идёт не о двух разных способах мышления, а о двух разных пониманиях природы его результатов. Чем дальше от базовой эмпирики, тем сильнее будет сужаться область обзора человека, не способного выйти за рамки представлений об абсолютности собственных знаний.

Может сложиться впечатление о пренебрежительном отношении к тем, кто верит, что постигает с помощью науки (и мышления вообще) истины мироустройства. Это не так. Как там говорится? Если что-то выглядит как кошка и ведёт себя как кошка, то это и есть кошка. Глубоко верная мысль, основанная на представлениях о ключевой роли эмпирического опыта в процессе формирования адекватных представлений о мире [14]. Отношение к моделям, работоспособным в условиях действительности, как к знаниям о её сущности, в абсолютном большинстве случаев не мешает процессу освоения мира и даже позволяет избежать излишних сложностей там, где они не нужны. С другой стороны, наличие в активе чуть более широкого взгляда на вещи повышает шансы не схватить инфаркт, когда у "кошки" вдруг обнаружатся детали, не предусмотренные конструкторской документацией. Думаю, отношение к знанию не как к истине, а как к модели, облегчает тот шаг, сделав который можно взглянуть на вещи по-новому: ослабить влияние подсознательного стремления подгонять наблюдаемые отклонения от нормы под текущие лекала. Особенно, если это даже не модель того, как устроен описываемый аспект действительности, а просто модель, работоспособная в его условиях.