Мышление: абстрактность, системность, критичность

Думаю, в наше время редкий человек не слышал про существование того, что принято называть критическим мышлением. И каждый слышавший наверняка считает себя его счастливыми обладателями. Как правило, чем более человек в этом уверен, тем менее критично он мыслит. (Этот парадокс заложен в самом понятии, не находите?) То же самое (кроме парадокса) можно сказать и про термин "системное мышление", а рассматривать одно без другого, по-моему, просто не имеет смысла. Любой из нас, впервые услышав об этих двух понятиях, сопоставляет их определения с собственной системой мышления, непременно находит в ней то, что можно описать такими словесными конструкциями, и делает греющий душу вывод о собственной замечательности. На мой взгляд, это естественно и неизбежно. В данном размышлении я попытаюсь сформулировать, чем моё нынешнее понимание критичности и системности мышления отличается от того, которое возникло изначально. Подчеркну, что не претендую на какую-то истинность трактовок последней инстанции, а просто пытаюсь осмыслить данный вопрос с позиции себя нынешнего.

Для того чтобы, выходя из дома, выбрать себе подходящую одежду, нужно оценить обстановку снаружи. Последняя, очевидно, складывается из нескольких составляющих: времени года и суток, температуры, атмосферного давления, силы и направления ветра, осадков и т.д. Понятно также, что перечисленные компоненты тесно связаны друг с другом и вместе составляют единую систему, определяющую состояние той самой наружи. А раз мне это понятно, значит мыслю я вполне себе системно. Что же касается критичности: только дети малые могут думать, что критиковать всё, что в телевизоре, и верить всему, что против того, что в телевизоре, – это считается. Хотя и таких вокруг полно. На самом деле, обладание критическим мышлением – это когда ты перепроверяешь всю информацию, которая кажется хоть немного сомнительной. И уже само это знание – больше половины дела, а значит и тут всё в порядке. Вот так, насколько мне помнится, изначально и на протяжении долгого времени выглядело моё представление о значении рассматриваемых понятий.

В вышеописанном примере под системным мышлением понимается способность разума воспринимать что-либо (типа погоды) как систему из нескольких взаимосвязанных компонентов. Сейчас я бы назвал такую систему моделью некого аспекта действительности, построенной по принципу баланса сил [3]. В предыдущем размышлении процесс формирования такой причинно-следственной модели был описан как вычленение ключевых (субъективно) составляющих из аналогового "причинного поля" [16]. Нужно понимать, что такая дискретизация – это всегда упрощение действительности, и чем проще получаемая в результате модель, тем более она абстрактна и оторвана от реальности. Например, утверждение: поверхность земли состоит из выпуклостей и впуклостей – настолько абстрактно, что подходит для описания любой территории, но вряд ли применимо на практике. В то же время, подробная карта высот какого-либо конкретного участка поверхности очень даже применима, но подходит исключительно для этого участка. Так, мы имеем две модели разного уровня абстрактности, имеющие разные области применения и непротиворечащие друг другу. Это важный момент для понимания того, о чём речь пойдёт дальше.

В моём нынешнем представлении, системное мышление – это не способность создавать модели баланса сил для отдельных явлений и процессов, а стремление к увязыванию в единую систему вообще всей накопленной ранее и получаемой вновь информации. Именно стремление, а не способность – это важно. Полагаю, оно, как и другие навыки, может развиваться само (или не развиваться), целенаправленно тренироваться и превращаться, со временем, в привычку и неотъемлемую часть мышления. Более подробно и наглядно суть этого стремления я постараюсь раскрыть ниже, когда речь пойдёт о споре, а пока необходимо сказать несколько слов о том, как мне видится сам механизм системного мышления, вернее та структура знаний, к получению которой стремится систематизирующий информацию разум.

О каждой область знаний по отдельности может быть сформировано сколь угодно точное представление, но чем дальше такие области друг от друга по смыслу, тем более абстрактными будут объединяющие их модели (выпуклости и впуклости вместо карты высот). И здесь не обойтись без допущений, предположений и неопределённостей – это не конструктор лего, чтобы фрагменты складывались паз в паз, – единственным непреложным условием должна оставаться непротиворечивость (ну и всего, что касается адекватности, конечно, никто не отменял [2][13]). Итак, системное мышление – это стремление к объединению всех без исключения локальных моделей в единую иерархию непротиворечивых представлений разной степени абстрактности.

А сейчас время крамолы, переобувания и прочего предательства. На мой взгляд, техническое образование (типа моего), вопреки расхожему мнению, не способствует формированию системного мышления в его вышеописанном понимании. И это связанно именно с абстрактностью, которая должна быть сведена к минимуму для успешного решения прикладных задач (удел точных наук), но существенно увеличена для увязывания между собой моделей из разных областей знаний. С другой стороны, таким гуманитарным дисциплинам как философия или политология (которые, как мне кажется, для такого увязывания предназначены изначально) всегда будет недоставать технических механизмов создания адекватных моделей прикладного уровня, а оторванность от эмпирики – это прямая дорога к воздушным замкам с розовыми единорогами [14]. Здесь, как и везде, работает модель маятника с двумя крайностями [7]. Технарю трудно отказаться от точности мысленных конструкций (конструктора лего) в пользу целостности восприятия мира, а гуманитарию.. предположу, что ему не хватает навыков построения последовательных, адекватных моделей и понимания роли процесса их верификации, основанного на эмпирике. Видимо, неслучайно кто-то неглупый придумал проводить экзамен по философии тем, кто претендует на звание кандидата технических наук. В этом контексте логично было бы устраивать кандидатам-гуманитариям проверку математических способностей.

Одной из ситуаций, где способ мышления человека проявляется наиболее отчётливо, является спор. О чём угодно. Тот идеальный спор, в котором должна рождаться истина, представляется мне следующим образом. Есть какой-то аспект действительности, на который несколько человек имеют разные точки зрения. Приводя факты, не вписывающиеся в модель оппонента, собеседники пытаются выяснить, чьё представление адекватнее описывает данный аспект, или совместно выработать новую, более подходящую модель ("родить истину"). Для этого им необходимо постоянно держать в голове сам изначальный предмет спора, даже когда приходится неизбежно отвлекаться на обсуждение каких-либо периферийных или смежных явлений и процессов. А это действительно неизбежно, если обсуждается что-то реальное, а не сферический конь в вакууме. Итак, растекаясь мысию по древу, не терять цель и нить дискуссии можно только в том случае, если в голове у каждого (ну или хотя бы у одного) из участников спора всё обсуждаемое увязано в единую конструкцию, состоящую из представлений разной степени абстрактности. Т.е. в идеале, прежде чем вступать в спор, неплохо было бы сформировать чёткое представление не только о его предмете, но и о месте этого явления или процесса в окружающем мире. В этом, на мой взгляд, и заключается практический смысл системного мышления.

В качестве иллюстрации приведу формулировку, которой я когда-то сам для себя обосновал необходимость размышлять именно в письменном виде: "Каждый раз, когда пытаешься обдумывать какой-то аспект жизни, он начинает обретать определённые очертания и обрастать связями с множеством других аспектов. Их тоже приходится обдумывать и очерчивать… Аспектов этих много, и все они так переплетены между собой, что думать о них системно не получается от слова совсем. Но ощущение наличия этой системности как назло не проходит… И чем дальше, тем сильнее хочется взять и собрать всю эту структуру воедино… Единственный видимый мною способ приблизиться к этой цели – начать записывать свои мысли одну за другой, тем самым фиксируя их, придавая конкретную форму и место. Так они перестанут теряться и позволят другим, ещё не пойманным мыслям, отталкиваться от них, созревать и фиксироваться неподалёку." [0]

Вернёмся к спору. Если условие наличия целостного/системного представления о предмете спора и его месте в окружающем мире не выполняется, дискуссия превращается в пинг-понг, где каждое новое замечание – это просто бессмысленное парирование предыдущего, а изначально обсуждаемый аспект действительности давно и благополучно забыт. В итоге выигрывает тот, кто наловчится быстрее придумывать ответы. В таком варианте спора не стоит удивляться, если один и тот же человек будет приводить в качестве аргументов фразеологизмы типа: "история не терпит сослагательного наклонения", а через минуту использовать утверждения, начинающиеся со слов "если бы…". Или, к примеру, совсем недавно один мой знакомый начал с того, что СССР был жутко тоталитарным территориальным образованием, но через пару пингов-понгов, когда надо было обосновать, что Союз непричастен к постройке школ, больниц, заводов и т.д. на периферии, вдруг оказалось, что он был объединением самостоятельных, чуть ли не независимых республик. Тот же оппонент, в качестве примера государства, развивающегося без военно-промышленного комплекса, привёл Германию, которой запретили иметь современное вооружение после Первой Мировой. И ведь где-то в соседнем фрагменте его клипового разума преспокойно лежит факт, что к следующей войне эта страна подошла с одним из лучших ВПК в мире, но стремления к увязыванию двух этих знаний он не испытывает – так даже удобней для пинг-понга. Кроме того, последний пример иллюстрирует ещё один излюбленный, зачастую неосознанный, приём таких спорщиков – поминутное перескакивание с формы на суть и обратно, в зависимости от того, что удобнее на данный момент (официально запретили = нет на самом деле). Если в процессе подобного спора ты и сам не имеешь целостной конструкции непротиворечивых моделей разной степени абстрактности с изначально обсуждаемым аспектом действительности в центре, по которой фокус дискуссии будет непрерывно метаться в попытках найти слабое место – либо сдавайся сразу, либо включайся в игру и становись таким же балаболом, как твой недалёкий (либо наоборот, шибко хитрый) собеседник.

А ещё фрагментированный/клиповый мозг – родина фраз типа: "это другое" или "ты валишь всё в одну кучу, как маленький" (это личное). Все они появляются оттого, что человек искренне не видит связи между двумя явлениями, которые его собеседник легко увязывает в рамках модели более абстрактного уровня. Но для того, чтобы поверить в существование этой связи (и этой модели), человеку придётся сделать немыслимое и допустить превосходство оппонента в системности мышления. А вот это уже табу для общества индивидуальностей, неповторимых снежинок и безусловного права на невероятно ценное собственное мнение. Ибо, как утверждалось в самом начале размышления: каждый из нас изначально считает себя мыслящим и системно, и критически.

Кстати о критичности. Ранее мы предположили, что она заключается в перепроверке фактов, которые кажутся сомнительными. А какая информация кажется человеку сомнительной? Полагаю, та, которая не вписывается в его текущие представления о чём-либо, иначе откуда вообще взяться этим сомнениям. В размышлении об интеллектуальном развитии [8] данный вопрос рассматривался более подробно: с привязкой к субъективному восприятию себя относительно окружающих (на мой взгляд, это один из ключевых моментов), но сейчас остановимся на его универсальной составляющей. Для этого вернёмся к примеру с военно-промышленным комплексом Германии начала XX века. Представим, что мы впервые узнаём факт о запрете на развитие её оружейной промышленности по условиям Версальского договора 1919 года. У человека с системным мышлением возникает сомнение: "Постойте-ка, но ведь уже через 20 лет, перед новой войной, армия Германии была одной из лучших в мире". Появление этого сомнения может привести к проверке всего комплекса фактов и, как итог, формированию целостного представления о положении дел в промышленности Германии в период между мировыми войнами. А может и не привести, если человек отметит для себя эту нестыковку (что уже неплохо) и отложит в долгий ящик, как не стоящую сиюминутного внимания. Но у фрагментированного разума подобного шанса даже не появится – новый факт преспокойно ляжет в "ячейку памяти" по соседству с противоречащим ему старым, не вызывая ни малейшего беспокойства. По-моему, в таком антураже связь между системностью и критичностью мышления прослеживается со всей очевидностью: первая – необходимое условие существования второй. Насчёт достаточности нужно ещё немного подумать, но, в общем и целом, мне они представляются разными проявлениями одной.. сущности, что ли.

Подведём итог. Мы имеем непознаваемую аналоговую действительность [1] и замечательный, но дискретный разум [4]. Для того чтобы описать какой-либо аспект этой действительности, нам необходима осознанная дискретизация: нужно вычленить из "причинного поля" ключевые (как нам кажется) составляющие и сконструировать на их основе причинно-следственную модель – баланс сил [3]. Такая дискретизация – это всегда упрощение, и чем проще получаемая в результате модель, тем более она абстрактна и оторвана от реальности. При этом, чем точнее и детальнее представление о конкретном аспекте действительности, тем лучше оно верифицируется эмпирически и эффективнее применяется на практике; но чем сильнее отличаются два таких аспекта друг от друга, тем более абстрактной должна быть увязывающая их между собой модель. Внутреннее стремление собирать из таких непротиворечащих друг другу моделей разной степени абстрактности единую картину мира, по-моему, и называется системным мышлением. Практически, оно позволяет видеть какой-либо аспект действительности не как вещь в себе, а как часть окружающего мира, находящуюся во взаимозависимости с другими его аспектами. Стремление собирать все локальные модели воедино приводит к потребности увязывать любую новую информацию с уже существующей системой знаний, а конфликты, которые при этом возникают, являются не только неотъемлемой частью, но и главным условием существования критического мышления.

Визуально я представляю себе доступ к информации в клиповом разуме, как выдвигание соответствующей ячейки картотеки, а в системном – как попытку потянуть середину паутинки, за которой тянется переплетение из множества взаимосвязанных знаний (моделей). Соответственно, новый факт падает либо в пустую ячейку фрагментированного мозга, не встречая ни малейшего сопротивления со стороны соседей, либо попадает в паутину представлений целостного разума, который пытается найти ему подходящее место. Ай да я, взял и закончил размышление на высокой образно-поэтической ноте.