Планета бесконечных каламбуров
Во вселенной абсурда единственным оружием является остроумие.
Все началось в особенно непримечательный вторник, подозрительно напоминавший четверг, может быть, именно поэтому в тот день все как-то сразу незадалось с самого утра. Пользуясь временным затишьем, я мирно отдыхал от непосильного умственного труда в своем офисе «Органонского Вестника», в котором я на данный момент вынужден временно работать. Вид из окна был как всегда потрясающий, здание редакции эффектно возвышалось на вершине парящей скалы в центре Той Самой Вавилонской Туманности, хотя атмосфера время от времени портилась случайными небесными помехами, которые переодически заставляли астероиды отскакивать от противометеоритных стекол, словно блуждающие в моей голове мысли.
Потягивая чашку восхитительно невкусного кофе, я краем глаза я читал сводку новостей на своем лэптопе, а другим блуждал по модным каталогам, раздумывая, не купить ли мне все-таки те ужасно красивые, но слишком дорогие подтяжки, что я присмотрел на прошлой неделе.
Недоедливой мухой вдруг неприятно зажужжал коммуникатор, сопровождаемый симфонией забавных звуковых эффектов. Любая видеоигра моего детства позавидовала бы такой удивительно причудливой какофонии. Я нехотя нажал кнопку «Принять вызов».
— Джонстон! — раздался громоподобный голос Глимбла Гризлварпа, моего редактора, вечно измотанного и чрезвычайно циничного существа с двумя головами, устрашающее покачивающимися синхронно в такт с его энергичной, экспрессивной натурой.
— Глимбл, мой дорогой друг! — воскликнул я с как можно более благожелательным тоном, едва не пролив на себя свой шипучий кофе. — Чему я обязан таким неожиданным удовольствием? Я как раз собирался отправить тебе свой последний шедевр журналисткой мысли с моего кулинарного путешествия на прошлой неделе. Ну, про соитие мармеладных бобов и межзвездных суши, я тебе уже тебе вроде рассказывал?
То ли мне показалось, то ли действительно его голос не сочился радостным энтузиазмом.
— Забудь о своих чертовых мармеладных оргиях, извращенец! У тебя срочное задание! — грубо перебил меня он. — Тащи свою тощую задницу в мой офис. Сейчас же!
Не выполнять приказы начальства, тем более высказанные таким тоном, себе дороже. С легким опасением я потянулся за своим пиджаком и поспешил из офиса на встречу с Самым Злобным Драконом нашей редакции, вооруженный в качестве самозащиты только привычным чувством юмора.
Выскочив из лифта и добежав до двери, я быстро проверил свой внешний вид, чтобы не оскорбить высокое начальство помятым галстуком, после чего осторожно вошел. Темные стены кабинета с яркими блестками, напоминавшими тусклые звезды, были украшены памятными безкусными вещами из его многочисленных отпусков и прошлых боевых журналистских экспедиций Гризлварпа — надувной инопланетянин, коллекция старинных космических ложек, по центру располагалась большая фотография в рамке, на которой он еще молодой позирует с каким-то симпатичным розовым разумным облаком. Довольно странное место. И немного хаотичное. Как и сам Гризлварп.
— Почему так долго? — рявкнул Гризлварп, как только я своим присутствием озарил темный мрачный склеп, который он почему-то называет своим кабинетом.
— К сожалению, в отличие от тебя, Глимбли, у меня нет крыльев, и я не могу летать по редакции со скоростью вертолета, — попробовал отшутиться я. — А что за срочность?
Не дождавшись приглашения сесть, я взял инициативу в свои руки, и, рассудив, что в ногах правды нет, опустился в жутко неудобное круглое пластиковое кресло с плюшевыми подлокотниками, последний крик местной дизайнерской мысли.
— Это, безусловно, очень грустно… Я глубоко скорблю вместе со всеми вами... — склонив голову, ответил я. — Помню пересекался с ним пару раз… Славный малый… Никогда не здоровается… Вечно ходил по редакции, укутавшись в свою любимый трехметровый полосатый шарф…
— Хватит паясничать, Джонстон! Тебе это не к лицу!
— Хорошо. Прошу прощения… Я примерю что-нибудь другое.
— Ситуация критическая! — воскликнул Глимбл, приобретая легкий фиолетовый оттенок. — Он свалился с ангиной после репортажа о проходившей в эти выходные 255-й Межгалактической Выставке Мороженого!
— Вот это я понимаю производственная травма! — не удержавшись, расхохотался я, чуть не покатившись от смеха со своего неудобного кресла.
— Не до твоих дурацких шуточек сейчас! — с раздражением отмахнулся от меня Гризлварп. — Из-за его соплей у нас горит важная статья, уже оплаченная клиентом!
— Сопли всегда очень не вовремя… Ты совершенно прав.
Головы Гризлварпа бешено закачались, будто он отчаянно пытался сохранить последние остатки самообладания.
— Ты отправляешься в Пандемониум вместо него!
— На Планету Бесконечных Каламбуров, идиот! — вытирая выступивший на лбах пот, выкрикнул он. — Тебе нужно будет взять интервью у местных жителей для статьи, которую должен был написать Краффхаубер.
— Не поверишь, я тоже все время себя об этом спрашиваю… — устало вздохнул Гризлварп. — Думай об этом как об отпуске, Джонстон! Ты любишь слова, правда, не взаимно… Они тоже любят слова… Вы быстро найдете общий язык! — саркастическим тоном добавил он.
— Спасибо! Я даже не могу найти слова, чтобы передать тот душевный трепет, который я сейчас испытываю от такой неожиданной похвалы! — привстав в легком поклоне, ответил я.
— И смотри мне там! Я знаю твою вечную привычку влипать во всякие приключения! По прибытии в Пандемониум будь осторожен особенно, — начал свой инструктаж Гризлварп, и цвета его драконовой кожи снова хаотично закружились галактическим вихрем. — Жители этой планеты очень серьезно относятся к каламбурам. Они буквально помешаны на игре слов! Шутят они там... постоянно.
— Постоянно шутят, говоришь? — рассмеялся я. — Похоже, это как раз то местечко, которое мне и нужно!
— Говорят, что их юмор ужасно заразителен, — продолжил расхаживать по кабинету Гризвалп, мельтеша между своих журналистских трофеев, развешанных на стенах. — Тебе будет еще сложнее сосредоточиться на своем репортаже, чем обычно.
— Как только окажешься там, все время будь начеку, чтобы снова не влипнуть в какую-нибудь свою липкую историю, которые ты так любишь!
— Ого! Да это похоже на каламбурный вызов! — встав с кресла, улыбнулся я. — Хорошо, он принят!
— Статья нужна мне до пятницы, чтобы подать ее в вечерний выпуск! —пригвоздил меня своим последним напутствием Гризлварп. — И смотри не облажайся!
— Твоя вера в меня просто окрыляет, Глимбли...
— Плавали — знаем! — недовольно проворчал он, продолжая нервно мерить шагами свой кабинет.
— Не волнуйся! Все будет сделано в лучшем виде! — выходя из кабинета рассмеялся я, еще не осознавая всей глубины той трясины, в которую мне только предстояло погрузиться.
2
Собрав все необходимое: свой любимый черный блокнот, ручку, которая иногда писала невидимыми чернилами, камерофон и пакет с закусками, включая сэндвичи с огурцом и любимых мармеладных червей со вкусом космоса (никогда не знаешь, когда они могут тебе пригодиться) и, наконец, карту, которая скорее напоминала ребус, чем нормальный путеводитель, я поднялся на борт своего верного космического корабля «Мечтатель», который перед отлетом механик нашей редакции оснастил новейшей технологией отталкивания каламбуров.
Пока корабль парил в космосе, я немного поразмышлял о планете каламбуров, составляя в голове примерный план своего репортажа. С какими жителями я там столкнусь? Будут ли они все любителями каламбуров или с некоторыми из них все-таки можно будет поговорить серьезно? Интересно, каков он этот мир, где все является одной бесконечной шуткой? Поймав себя на этой мысли, я машинально усмехнулся.
Путешествие прошло практически без происшествий, если не считать короткой встречи с туманностью, подозрительно похожей на гигантское лицо с глупыми клоунскими гримасами. После того, что показалось вечностью, я наконец заметил закрученные желтым вихрем кольца Пандемониума, легендарной Планеты Бесконечных Каламбуров. Как только «Мечтатель» благополучно приземлился, я был сразу же встречен яркими видами и звуками пандемониумского космодрома и громкоговорителем, объявлявшим о моем прибытии чрезвычайно бодрым тоном: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В КОСМОПОРТ ПАНДЕМОНИУМА, ГДЕ КАЖДАЯ ПОЕЗДКА ЛЕГКАЯ — СЛОВНО ХОРОШАЯ ШУТКА!» Интерьер космодрома представлял собой какофонию цветов с мигающими огнями и странными гаджетами, которые гудели и жужжали, словно хор нарколепсичных сверчков, напичканных кофеином.
Атмосфера тем более странная, что вокруг не были ни души.
Я покинул на удивление безлюдный космодром и направился к ближайшему очагу цивилизации, но вокруг меня окружала только безжизненная пустыня. Пейзаж был усеян красочными цветами, которые, казалось, чуть слышно посмеивались пришедшим им в их красивые головки мыслям, когда ласковый теплый ветерок шелестел сквозь них. Казалось, сам воздух здесь был наполнен заразительным смехом, резонировавшим от располагавшихся вокруг гор странным металлическим эхом.
Пройдя несколько сотен метров, я наконец-то дошел до развилки дорог, в середине которой стоял странный гигантский указатель с тремя направлениями, каждое из которых было отмечено загадкой на основе каламбура:
Налево пойдешь — смех и умора,
Грустные лица вмиг расплываются.
Направо пойдешь — там мудрость царит,
И истина где-то глубоко сокрыта.
Раздумья серьезные, мысли глубокие,
Слова словно жемчуг, чистые, кроткие.
А прямо пойдешь — судьбы дорога,
Где ждет неизвестность и ждет тревога.
Но выбор всегда остается за нами,
Мы сами всегда кузнецы своей драмы.
Так что же избрать, куда же пойти?
Умом разобраться и сердцем найти.
Налево — улыбка, направо — прозрение,
А прямо — лишь жизни простое дыхание.
— Мдя… Вопрос, конечно, интересный… И что же я должен выбрать? — задал скорее риторический вопрос я, в недоумении разглядывая вывеску.
Я решил пойти прямо, но не успел я сделать и шага, как дорогу мне вдруг перегородило желтое такси, распугав непонятно откуда взявшихся под ногами шумных цыплят. Открыв стекло, наружу высунулось хихикающее лицо какого-то не очень внушающего доверия типчика со странными ушами в форме вопросительного знака. Всей своей странной наружностью незнакомец напоминал живое воплощение каламбура.
— А, туристик-журналистик! — воскликнул он, открывая дребезжащую, изрядно раздолбанную дверцу. — Такси до Шутовска заказывали?
— Отвезу тебя куда угодно — если только ты не хочешь отправиться на Луну! Это будет по дополнительному тарифу!
Я не без труда забрался в ужасно тесное такси под аккомпанемент непрекращающихся шуток таксиста.
— Э-э, просто отвезите меня в центр города, пожалуйста... — ответил я, не слишком успешно пытаясь натянуть на лицо улыбку.
— До центра города? О, это понятие весьма растяжимое, дружище! — хмыкнул он, рукой очищая дорогу от облепивших машину назойливых цыплят. — Пристегни ремни! И держись крепче!
— Но здесь нет ремней... — оборачиваясь по сторонам, возразил я.
— Это будет сумасшедшая поездочка! — хохотнул он, нажав на педаль газа.
Мотор зловеще взревел, и мы резко рванули с места, высекая во все стороны летящий фонтан искр. Я нервно обнял свой рюкзак, словно он был моим ангелом-хранителем. Машина не сбавляя скорости тряслась по ухабам, моя дверь неистово грохотала, издавая какие-то сатанинские хрипы. Таксист наклонил руку, и, на полном ходу, открыл дверь. Не успел я ничего сказать, как меня по инерции сразу же потянуло в обочину, но крепкая рука таксиста крепко ухватила меня и вернула обратно.
— Пока не расплатишься, из моей машины никуда не денешься! — хмыкнул он. — Я же предупреждал!
— Хорошо, — как можно более невозмутимым голосом ответил я, в отсутствие чего бы то ни было, решив держаться хотя бы за здравый смысл. — Далеко до города?
— Да по-разному... — нехотя ответил он.
— В смысле? — удивился я. — У вас тут несколько дорог до Шутовска?
— Нет, дорога у нас одна... — со странный усмешкой хмыкнул, въезжая в неизвестно откуда взявшийся дремучий лес. — Приезжие разные.
Осознав, что дальнейшие вопросы бессмысленны, я перевел взгляд в окно, с опаской изучая окрестности. Странный, мерцающий в закатном свете сизым свечением лес сменился бескрайними полями капусты различных цветов и фактур: привычные зеленые кочаны, желтые, розовые, голубые, оранжевые, с несколькими головками на одной ножке, с гофрированными краями, квадратные...
— А зачем вам столько капусты? — поинтересовался я.
— А куда сейчас сунешься без капусты... — пробубнил таксист, снова вдавив в пол педаль газа.
Когда закончились бескрайние капустные поля, на горизонте наконец-то замаячили городские огни. Через пятнадцать минут мы добрались до столицы Пандемониума. Вместо полей вдоль дороги потянулись высокие заборы с огромными рекламными голографическими баннерами. Поплутав то лабиринтам улиц, я наконец-то понял, почему таксист сказал, что центр — понятие растяжимое. Центрального проспекта как будто не было вовсе, бесконечные улицы словно закручивались по спирали, расходясь в совершенно разные стороны.
Таксист включил указатель поворота «налево», но сам свернул направо.
— Уже почти приехали, не волнуйтесь! — подбодрил он, видя, как я снова вжался в свой рюкзак.
Машина, устало ревя, пробиралась по причудливым улицам, заполненным причудливыми зданиями всевозможных форм, которые, которые, казалось, сами хихикали над собственной абсурдной архитектурой. Они изгибались и поворачивались, словно предложения в плохо написанном романе, а в сильно разряженном воздухе были слышны раскаты приближавшейся грозы. Деревья непонятной породы были пострижены в причудливо замысловатых формах, а их ветви украшали увесистые плоды с названиями вроде: «ЕСТЬ ШУТКИ? А ЕСЛИ НАЙДУ?» и «МЫ ПОШУТИЛИ, НО ЭТО НЕ ТОЧНО».
— Так вы прилетели к нам чтобы написать о нас в своей газетке-шмазетке? — вдруг спросил таксист.
— Да, признаюсь! — рассмеялся я, подняв руки, словно схваченный с поличным.
— Что ж, приготовьтесь быть жестко отшученным!
— В самом деле? Что же, жаль, что я не захватил с собой противошуточный бронежилет…
— Навряд ли он вам здесь все равно бы помог! — весело хохотнул он, снова вдавив в пол педаль газа, когда мы подпрыгнули на очередной кочке.
— Ну, а теперь серьезно, — ответил я, доставая из кармана своего пиджака любимую черную записную книжку, что было практически бессмысленно, учитывая бесконечную тряску. — Да, я на самом деле здесь, чтобы узнать о вашей культуре и собрать материал для своей статьи. Откуда пошла вся эта любовь к каламбурам?
Таксист подозрительно огляделся по сторонам, и, достав из кармана самокрутку, закурил.
— Каламбуры — это гораздо больше, чем простая игра слов… — ответил он, его голос упал до заговорщического шепота.
— И что же это? — сразу заинтересовался я, приготовившись записывать.
— Это наш образ жизни! Средство общения друг с другом! В нашем хаотичном мире каламбуры — единственный источник порядка и хорошего настроения!
Я вздохнул и захлопнул свой блокнот, снова бросив взгляд в окно. Городской пейзаж вокруг был подозрительно похож на тот, что я видел пять минут назад. Ну точно. Этот странный памятник, похожий на неприличный жест, этот кинотеатр с огромной покосившейся розовой вывеской мы уже проезжали... Два раза.
— А мы уже разве не проезжали мимо этого памятника, похожей на поднятый средний палец?
— Нет! Что вы! Памятники все просто очень похожи друг на друга! — хихикнул таксист.
— Конечно, — не стал возражать я. — Особенно те, что похожи на гигантский фак...
— Точно! — расхохотался он, и машина затрялась хлеще, чем на ухабах.
— Хорошо, ну а что вы можете рассказать о своей жизни здесь? — решил я продолжить свое спонтанное блиц-интервью.
— О, наша жизнь полна каламбуров! — ответил таксист, выпустив в воздух несколько колец дымы в виде улыбающихся смайликов.
— Вот, как раз сейчас, мы ведем очень важные переговоры!
Я сразу почувствовал укол смутного волнения.
— Переговоры, говорите? — переспросил я, чуть растягивая воротник начавшей давить рубашки. — И по какому вопросу вы ведете переговоры? Испытания ядерной бомбы? Утилизация атомных отходов? Передача военнопленных?
— Да нет, что вы! — весело рассмеялся таксист, выбрасывая в окно самокрутку. — Так, наша давняя вражда с этими душными буквалистами-лингвистами с соседней планеты-кометы. Они просто не понимают нашего чувства юмора! — посетовал он, театрально закатив глаза. — Чертовы бюрократы, все всегда воспринимают буквально и вечно за что-то обижаются на нас, а потом грозят санкциями!
— Да, ох уж эти лингвисты-буквалисты…
— Так! Приехали! Вот и ваша превосходная пятизвездочная гостиница! — резко вдавив по тормозам весело провозгласил таксист, указывая рукой.
Я посмотрел в окно в обозначенном направлении, но увидел только захудалую гостиницу с покосившейся вывеской, похожую скорее на какой-то заброшенный сарай.
— Э-э, пятизвездочная? — неуверенно переспросил я.
— Это единственная пятизвздочная гостиница в нашем городе! — хохотнул он. — Не надо обращать внимание на фасад, все никак не отремонтировать!
— Ну, раз единственная… — вылезая из такси, вздохнул я.
— А цены, я смотрю, у вас совсем не смешные… — усмехнулся я, доставая из кармана бумажник, чтобы вытащить кредитку, но крепкая рука с черными ногтями схватила бумажник, и, зловеще ревя, машина вместе со странным таксистом скрылась за поворотом, оставив только густое облако дыма.
Статьи по теме
Дживс и страна чудес (Часть первая)