«Письма молодому поэту» Райнера Марии Рильке и другие прочитанные книги марта — мая
«Letters to a Young Poet» Rainer Maria Rilke
Моя вторая попытка прочитать эту книгу. Впервые я пыталась прочитать два года назад, но, все время обо что-то спотыкалась. То не было достаточно времени (спойлер: его нет никогда), то начинал раздражать несколько позерский тон автора («нет, мой друг, к сожалению, я не могу подарить вам свою книгу, потому что для меня это слишком дорого…»). Все это казалалось мне такой огромной позой. Если ты такой бедный, то тогда на какие деньги ты вообще живешь в Париже? (спойлер: где НИКОГДА не было дешево) Италии? Швеции? Если твои книги печатают, неужели, как это сейчас у нас принято называть, тебе не причитаются «авторские» бесплатные экземпляры, которые присылает издательство?
Ответы на которые нашлись при более подробном изучении биографии поэта. «Письма молодому поэту» можно было бы с таким же успехом назвать «Письмами молодого поэта» поскольку Рильке было всего 26 лет, когда Франц Ксавьер Каппус впервые написал ему в 1902 году. Как показывают адреса в письмах Рильке, у него не было постоянного дома (сначала он в Париже, затем на итальянском побережье, затем в художественной колонии на севере Германии, затем в Риме, затем в Швеции, затем снова в Париже). За три года до начала этих писем он женился на скульпторе Кларе Вестхофф и стал отцом ее ребенка, но они с женой редко жили вместе и не воспитывали свою дочь. Тем не менее, он не был лишен чувства семейного долга. «Последние два года после женитьбы я действительно пытался зарабатывать, непрерывно, день за днем», — писал он другу на той же неделе, что и второе письмо Каппусу, признаваясь, что «из этого мало что вышло» и что у него осталось ощущение, «будто кто-то закрыл окно в сад, в котором живут мои песни».
Что касается своего творчества Рильке, то узнаешь привычный путь творческого человека. Он посвятил себя поэзии и публиковался с начала 1890-х годов, но он не был уверен, что эта работа даст ему достаточную основу в мире («Я написал одиннадцать или двенадцать книг и почти ничего за них не получил…»). Несколькими годами ранее он поступил в бизнес-школу (эксперимент, который длился всего несколько месяцев), и периодически мечтал, что станет школьным учителем или врачом или, проще говоря, устроится на нормальную работу «найдет спасение в каком-нибудь тихом ремесле». Рильке также не был полностью свободен от своих родителей. Параллельно с письмами, которые он отправлял Каппусу, ему присылал письма его отец, в которых Йозеф Рильке выражал обеспокоенность тем, что его сын не смог найти достойную карьеру, и предлагал устроить его на государственную службу в Праге.
В, собственно, письмах Каппусу Рильке иногда (на самом деле достаточно часто) намекает на собственные трудности (например, когда говорит, что его «жизнь полна тревог и печали»), но не излагал причины своих тревог более подробно. Его письма друзьям, однако, менее сдержанны, и одним из сюрпризов является то, как часто Рильке говорит о том, что он встревожен и боится, что он никогда не станет самим собой. Как и многие молодые художники, Рильке чувствовал землю, в которую его талант мог бы его привести, но он также беспокоился, что никогда не этого не достигнет. Он жил в страхе двух ложных судеб: либо он мог бы оказаться таким же потерянным, как оборванные бедняки, которые окружали его в Париже, либо он мог бы поддаться безопасному, но ошеломляющему комфорту условностей.
Именно этот контекст дает понимание главной темы, изложенной в собранных здесь письмах — идею о том, что поэтическая практика требует уединения. В видении, которое предлагает Рильке, уединение — это не просто вопрос одиночества: это территория, в которую нужно войти и которую нужно занять, и Рильке предоставляет Каппусу (и всем нам) карту того, как достичь этих целей. Первый шаг — простое признание того, что уединение существует. В конце концов, отсутствие связи с другими людьми — это не то, что мы обычно стремимся искать, признавать или приветствовать. Сам Рильке вряд ли соглашался с изоляцией, которую он чувствовал на протяжении всей жизни, но вместо того чтобы продолжать страдать от чувства одиночества, Рильке в конце концов сделал то, к чему он призывал Каппуса: он принял его. Он принял изоляцию как данность, затем вошел и жил в ней. Этот трюк душевного переворота, превращения негатива в позитив, стал обычной частью рабочего метода Рильке. Тревога, страх, печаль, сомнение... Нет ни одной человеческой эмоции, которую нельзя было бы перевернуть и поставить себе на службу.
Вместо заключения предлагаю самый важный для меня отрывок из его писем.
You ask whether your verses are good. You ask me that. You have asked others, before. You send them to magazines. You compare them with other poems, and you worry when certain editors turn your efforts down. Now (since you have allowed me to offer you advice) let me ask you to give up all that. You are looking to the outside, and that above all you should not be doing now. Nobody can advise you and help you, nobody. There is only one way. Go into yourself. Examine the reason that bids you to write; check whether it reaches its roots into the deepest region of your heart, admit to yourself whether you would die if it should be denied you to write. This above all: ask yourself in your night’s quietest hour: must I write? Dig down into yourself for a deep answer. And if it should be affirmative, if it is given to you to respond to this serious question with a loud and simple ‘I must’, then construct your life according to this necessity; your life right into its most inconsequential and slightest hour must become a sign and witness of this urge. Then approach nature. Then try, like the first human being, to say what you see and experience and love and lose. Don’t write love poems; avoid at first those forms which are too familiar and habitual: they are the hardest, for you need great maturity and strength to produce something of your own in a domain where good and sometimes brilliant examples have been handed down to us in abundance. For this reason, flee general subjects and take refuge in those offered by your own day-to-day life; depict your sadnesses and desires, passing thoughts and faith in some kind of beauty – depict all this with intense, quiet, humble sincerity and make use of whatever you find about you to express yourself, the images from your dreams and the things in your memory. If your everyday life seems to lack material, do not blame it; blame yourself, tell yourself that you are not poet enough to summon up its riches, for there is no lack for him who creates and no poor, trivial place. And even if you were in a prison whose walls did not let any of the sounds of the world outside reach your senses – would you not have your childhood still, this marvellous, lavish source, this treasure-house of memories? Turn your attention towards that. Attempt to raise the sunken sensations of this distant past; your self will become the stronger for it, your loneliness will open up and become a twilit dwelling in which the noise other people make is only heard far off. And if from this turn inwards, from this submersion in your own world, there come verses, then it will not occur to you to ask anyone whether they are good verses. Nor will you attempt to interest magazines in these bits of work: for in them you will see your beloved natural possessions, a piece, and a voice, of your life. A work of art is good if it has arisen out of necessity. The verdict on it lies in this nature of its origin: there is no other. For this reason, my dear Sir, the only advice I have is this: to go into yourself and to examine the depths from which your life springs; at its source you will find the answer to the question of whether you have to write. Accept this answer as it is, without seeking to interpret it.
«These Alien Skies» R. T. Rwizi
В странных мирах системы африканского союза происходят несчастные случаи. Один из них отправляет двух людей на дальнюю сторону звездных врат в захватывающей короткой истории о надежде, выживании и новых измерениях.
Вторые пилоты Мсизи и Тариро испытывают недавно построенный прыжок через червоточину, который предположительно ведет к необитаемым обитаемым мирам. Затем взрыв сбивает их с курса, они оказываются далеко от того места, где они начали, и у них мало шансов когда-либо вернуться. Теперь они застряли в своем новом доме для диаспоры. Он называется Малкольм Икс-Б. Но они начинают задаваться вопросом, на сколько световых лет они на самом деле удалены от цивилизации.
Пожалуй, самым неожиданным поворотом в этой рассказе оказалось то, что вторая героиня на самом деле не существовала (глюк главной героини, «видение» с воспоминанием о которой сохранилось в ее очень неудачно вживленном нейроимпланте в черепе). Ну, а про то, что они на самом деле были не совсем обычными подругами говорить вообще нельзя!
Поэтому срочно перехожу к другому пункту нашего скромного списка.
«Trap Line» Timothy Zahn
Типичная завязка сюжета научной фантастики «когда что-то пошло не так». Как в законах Мерфи. Если что-то может пойти не так — обязательно пойдет.
По пути к далеким звездам сознание Тоби выполняет важную миссию: обитать в своем клоне достаточно долго, чтобы починить космический корабль, а затем вернуться на Землю. Он делал это миллион раз, более или менее. Ладно, двенадцать раз. Это должно занять всего несколько часов. Пока он не просыпается в тюрьме. И он не один. Его сокамерники: отряд инопланетных солдат. Его тюрьма: эфирная граница, которая будет заключать их души, пока их тела не умрут. Его тюремщики даже не могут его видеть. Но их домашний кот (кошка-игуана?) может — и у него серьезный случай зуми. Поскольку место человечества в странной и постоянно расширяющейся Вселенной зависит от решений Тоби, пришло время седлать коня для призрачной игры в кошки-мышки.
Честно говоря, мне сейчас захотелось перечитать этот рассказ, поскольку я читала его в начале апреля, и сейчас уже абсолютно не помню. Как-то совсем ничего не запомнилось кроме ощущения «А что это вообще было?» Но в целом, как я сейчас понимаю, это стандартное послевкусие посл научной фантастики.
«The Jane Austen Insult Guide for Well-Bred Women» Emily Reed
Третьей прочитанной книгой апреля была эта симпатичная малышка. Концепт весьма оригинальный: Зачем тратить время на придумывание собственных оскорблений, если можно позаимствовать первоклассные колкости у литературного гения? Действительно, любой, кто прочитал хотя бы ожин роман Джейн Остин не мог не отдать должное ее потрясающему чувству юмору. Ведь еще Уинстон Черчилль замечал, что высший пилотаж такт — это послать человека так, чтобы он с нетерпением ждал этой поездки.
С помощью «Руководства по оскорблениям Джейн Остин для благовоспитанных женщин» вы сможете хлопать в ладоши на неудачных свиданиях, микроменеджменте начальников, раздражающих незнакомцев и надоедливых гостей. Что неудивительно, реплики Остин работают сегодня так же хорошо, как и двести лет назад:
— Когда они начинают говорить до кофе: «Я устал от вежливости».
— Когда они не задали вам ни одного вопроса: «Эгоизм всегда нужно прощать, вы знаете, потому что нет никакой надежды на излечение».
— Когда они оставляют мокрые полотенца на полу: «Я не шлю комплиментов вашей матери».
Отличное быстрое чтиво, чтобы немного поднять себе настроение.
«The Center: From The Naïve and the Sentimental Novelist» Orhan Pamuk
В марте времени читать вообще не было, так что опять приложила на болящие от зуда недочита места пробники из любимой серии «Vintage Short».
Небольшой пробник-отрывок из «Наивного и сентиментального романиста». Проводя нас через свой путь как романиста и читателя, лауреат Нобелевской премии Орхан Памук исследует то, что составляет то, что он называет «центром» художественного произведения. Обращаясь к произведениям таких разных писателей, как Герман Мелвилл и Вирджиния Вулф, среди многих других, он исследует более глубокие горизонты, которые возникают, когда мы, как писатели и читатели, откладываем свои суждения и ищем смысл на страницах книги, побуждая нас всех делать то же самое.
«Common Errors: From The Art of Fiction» John Gardner
еще один пробник-глава. На этот раз из культового классического руководства «Искусство художественной литературы» Джон Гарднер иллюстрирует принципы и приемы хорошего письма. Плохая дикция, запутанные предложения, чрезмерная сентиментальность и манерность — вот ловушки, которые преследуют как опытных писателей, так и новичков в этом деле. На примере подробных отрывков из классических произведений Гарднер исследует, как добиться яркой, чувственной прозы и как избежать неуклюжего письма.
Все никак не доходят руки до этой книги. Но попробовать на вкус все равно стоило.
«The Tasting Menu» Stuart MacBride
Имя Стюарта Макбрайда до этого рассказа мне абсолютно ничего не говорило. Ну, кроме того, что он очевидно шотландец и, судя по всему, пишет неплохие детективы.
Трое друзей отправляются в гастрономическое путешествие по шотландскому нагорью и островам, чтобы отпраздновать выход на пенсию одного из героев, ожидая потрясающих пейзажей, отличной еды, изысканных вин и возможности вспомнить старые добрые времена. Когда им каким-то образом удается забронировать столик в отдаленном и чрезвычайно эксклюзивном ресторане, расположенном на частном острове в Лох-Бруме, они понимают, что их ждет уникальный обеденный опыт.
Потому что все не так, как кажется. Один из трех друзей — убийца, один — лжец, а один сделает все возможное, чтобы выжить после этого эксклюзивного убийственного ужина.
Новелла без всяких натяжек мне понравилась. Одна из лучших, что я читала во всей этой серии Amazon Original. Я бы даже сказала, выгодно от них отличается «классом» автора создавать персонажей и атмосферу триллера даже на таком небольшом пространстве текста. Хотя, как по мне, автор все-таки слегка переборщил с этими своими «неожиданными» твистами. Как и шутка, повторенная слишком много раз, она уже перестает быть смешной. Но сама идея «каннибалистического ужина» мне понрвилась, и даже вдохновила на создание эпизода с похожим «экзотическим меню».
«Black Holes: A Very Short Introduction» Katherine Blundell
Пока я писала книгу, мне пришлось очень сильно подтягивать свою матчасть и читать много книг по астрономии, астрофизике, квантовой механике и другим очень страшным для гуманитария дисциплинам. Серия «A Very Short Introduction» от Oxford Press мне очень нравится тем, что приглашает лучших экспертов в своей области, которые дают максимум информации на минимальном количестве страниц. Достаточно, чтобы быстро внивкнуть в смысл предмета и разложить все по полочкам, а потом, если понадобится, уже углубить какие-то аспектв более детально.
Существует ряд причин для исследования черных дыр, и одна из них заключается в том, что они открывают возможность исследования пространства физических параметров, которое в противном случае просто недоступно для бюджетов даже международного консорциума. Системы черных дыр представляют собой самые экстремальные среды, которые мы можем исследовать, и, таким образом, исследуют крайности физики. Они объединяют как общую теорию относительности, так и квантовую физику, объединение которых еще не достигнуто и остается в значительной степени передовой областью физики. Вторая причина заключается в том, что попытки понять явления черных дыр вызывают интерес у ученых и многих вдумчивых неспециалистов и предоставляют путь, по которому многие люди могут быть стимулированы наукой и мотивированы узнать о всемогущем великолепии Вселенной вокруг нас. Третья и, возможно, удивительная причина — это земные побочные эффекты. Как исследование черных дыр может потенциально изменить нашу жизнь? Ответ заключается в том, что оно уже сделало это. Пока я печатаю эти последние предложения этой небольшой книги на своем ноутбуке, он одновременно создает резервную копию моей работы на моем университетском сервере через протокол WiFi 802.11. Эта сложная и умная технология возникла непосредственно из поиска определенной сигнатуры на радиоволнах взрывающихся черных дыр под руководством Рона Экерса для проверки модели, предложенной (ныне Королевским астрономом, лордом) Мартином Ризом. Гениальные радиоинженеры в Австралии под руководством Джона О'Салливана в ходе разработки алгоритмов подавления помех для сложного дела обнаружения тонких сигналов из далекого космоса поняли, что их можно применить для преобразования связи здесь, на Земле. Таким образом, черные дыры обладают способностью переписывать физику, оживлять наше воображение и даже революционизировать наши технологии. У черных дыр есть много побочных эффектов — далеко за пределами их горизонтов событий.
Читая эту «биографию» черных дыр поймала себя на мысле, что тот мужик из сериала все-таки был прав. Стивен Хокинг гораздо страшнее Кинга.
«An Earthling’s Guide to Outer Space: Everything You Ever Wanted to Know About Black Holes, Dwarf Planets, Aliens, and More» Bob McDonald
Известный научный комментатор Боб Макдональд в своей книге приглашает нас на экскурсию по нашей галактике, раскрывая тайны вселенной и помогая нам найти свое место среди звезд. Насколько велика наша галактика? Есть ли жизнь на этих далеких планетах? Действительно ли мы сделаны из звездной пыли? И откуда вообще берутся звезды?
В «Путеводителе по космосу для землян» вы наконец-то получите ответы на все эти и многие другие вопросы. С ясностью, мудростью и большим энтузиазмом Макдональд расскрывает в своей книге диковинки большой голубой планеты, которую мы зовем домом, а также небольшие секретики наших галактических соседей — от марсианских пещер до грозовых облаков на Юпитере и туманностей на дальнем конце вселенной. Так что если вы вдруг размышляете, как стать астронавтом, или что такое темная материя на самом деле, или как астероид уничтожил динозавров, не ищите дальше! Вы уже почти у цели.
Что делает эту книгу такой привлекательной — это ее ироничная, ленкая подача, очень удчанй легкий для научпопа слог, хорошее сочетание научной подачи и юмор, ну и, конечно, его фирменные рецепты галактических «коктейлей», которые вдохновили меня на мой собственный рецепт «Пояса Копейра».
Статьи по теме
«Outsider» Колина Уилсона и другой нон-фикшн февраля
«Moderate to Poor, Occasionally Good» Эли Уильямс и другие прочитанные книги февраля
«Скарамуш» Рафаэля Сабатини и другие прочитанные книги января