Творчество через глубинный ужас

Интервью с Ваней Касатка

Всем привет! Друзья, сегодня хочу познакомить вас с человеком творчества, художником и поэтом — Ваней Касатка, в рамках нашего 14 выпуска рубрики #нашистуденты.

Напоминаю, это серия интервью, где ребята рассказывают о себе и своём искусстве.

Читаю также шумовой хип-хоп и пишу всякий мрачняк, что в текстовом, что в музыкальном смысле в рамках проекта kasatka tonet.

Ваня родом с Кубани — кубаноид, в хорошем смысле этого слова, родился на черноморском побережье. Жил в разных городах России, последним из них был Санкт-Петербург. Сейчас Ваня живет в Гюмри, Армения.

Расскажи о себе и своём творческом пути.

Буду говорить слегка обтекаемо просто по факту того, что в новой стране я буквально вырвал ряд страниц из жизни и начал дёрганный процесс пересборки себя как человека — склеиванию личности в ментальном и творческом плане, оттого и использование псевдонима.

По жизни занимался разным, от организации фестивалей и рейвов до написания текстов на тему хоррора в кино и литературе, от чтения лекций до общественной работы, но всегда жил маргинальной богемной жизнью, да и сейчас живу подобной, разве что чаще отшельником.

Читал стихи в барах и клубах, мне всегда нравилась публика оттуда — однажды читал в джазовом клубе, вот там всё было пропитано поверхностным снобизмом, а от него обычно тошно. Лекции о кино лучше прочту в баре или заброшке, где люди смогут накидаться и весело посмотреть фильм, чем в каком-нибудь «комфортном» заведении с печенюшками, мягкими диванами в розовом и чаем.

Мой переезд был вынужденным, до последнего отказывался уезжать из России, пока обстоятельства не сложились таким образом, что опасность за себя и на тот момент близкого человека не перевесила всё остальное.

Сейчас часто общаюсь с людьми, которые сделали также, отметил для себя, что резкая смена обстановки часто руинят отношения, люди ментально к этому могут быть не готовы, оттуда общий паттерн запоев, падения в бытовые конфликты и обострения психических расстройств — к этому переезду не готов был и я.

От этого хотел бы оттолкнуться и порекомендовать людям изучать новую страну вдоль и поперёк, менталитет и искусство, религию и быт, если они окажутся на депрессивном дне. Армения в моём случае послужила для меня на старте более глубокому саморазрушению, который я привёз из России, а на выходе — медленному, но верному исцелению.

Как ты пришёл к contemporary?

Меня всю жизнь окружали люди искусства, это и хоррор-писатели, и музыканты совершенно разных стилей, и поэты с художниками, и философы, в их восприятии мира я находил себя — они часто зеркалили и дополняли взгляды на жизнь, служили мне очагами огня развития, надеюсь так работало и в обратную сторону.

Поэзию и прозу я пишу лет с пятнадцати, сейчас мне — тридцатка. Некоторые стихи, написанные в прошлом, лучше, чем те, что сейчас, музыка, которую я писал ещё в момент учёбы в музыкальном колледже, послужила пинком для того, чтобы заняться ею вновь. Я ещё в Санкт-Петербурге думал об этом, были робкие попытки.

Что стало поворотным моментом в твоём творчестве?

Чтобы оттолкнуться от дна, в котором я оказался где-то два с лишнем года назад, нужна была какая-то терапия и рефлексия на ужас внутренний и внешний. Когда переворачиваешь страницу жизни и хочешь начать с чистого листа, то пытаешься понять, а что же на самом деле было важным для тебя всю жизнь — что могло подарить кайф без веществ или выпивки, без любви или погони за изматывающим заработком.

Оглядываясь назад, я понял, этим «чем-то» было искусство в самом широком его понимании, в котором я выражаюсь искренне и посредством которого могу говорить с людьми начистоту и о себе, и о мире.

«Вороньё», «Кол в дымном горле»

Так была написана первая серия работ чернилами «Каракатицы тревог и насилия», а также первый альбом «XV» шумовой музыки на тему миграции, одиночества, внутренних вызов, с которыми сталкиваешься.

Я отказался от очень хорошей высокооплачиваемой работы в Ереване на позиции редактора, осознав, что другого пути у меня просто нет — я либо буду медленно умирать без крупиц экстаза, либо буду умирать, но хотя бы осмысленно и частично в кайф, таким образом экранируя своё восприятие вовне, находя единомышленников.

О чем твое искусство?

Я концентрируюсь на эмоции страха, в более широком понимании — на глубинном ужасе.

Это момент:
- когда на тебя набрасывается паническая атака от приближающейся полицейской машины,
- долгое мгновение тихого крика от осознания того, что сотворил вчера в невменяемом состоянии,
- это и разрыв отношений со всем миром и спуск по ступеням вниз в омут острого одиночества,
- это и зависимости и борьба с ними,
- это и психические заболевания,
- а также визионерский разговор с личными демонами и злом всецело, которым покрыта сегодня вся планета.

Несмотря на закрытость, сам по себе я эмпатичен — меня пробирают темы геноцида и войн, трагических смертей сверстников и актов насилия. С детства любил всякие ужасы, может оттуда растёт последовательный интерес, а первыми книжками, которые для себя считаю знаковыми, были поэма Байрона «Каин», «Фауст» от Гёте и стихи проклятых поэтов, первыми картинами — «Красный дракон», Уильяма Блейка и «этюд по портрету папы Иннокентия X» Веласкеса, но память может подводить.

Почему именно такие темы?

Меня кошмарит своя чужеродность на протяжении всей жизни, а также страх, который вечно идёт по пятам, хватает за горло и шепчет что-то тревожное. Мне важно проработать его и через это укрепить себя, провести параллель и закрыть гештальт, понять, что все мы уязвимы и все мы в разной степени ищем спасения и света, способного вытащить нас из пучины.

«Камлание шамана», «Пока держится»

Однако, на дороге часто находил родственные души, которые в целом чувствуют подобное, обычно они до жути одиноки, обычно — заканчивают с билетом в один конец, либо умирают, не умирая.

Своими работами я хотел бы передать, что страх в отношении себя и мира часто неисцелим изменением спектра восприятия, этим мы только теряем себя, после чего грядёт неизбежный и непрогнозируемый срыв.

«Глубинный ужас» в таком случае может служить (я надеюсь на это) объединению разбитых, потерпевших поражение, зависимых и «слабых» с точки зрения общественных норм и морали, «правильности» мыслей.

Какие художники и авторы влияют на твоё творчество?

Тема тьмы находит отражение в творчестве Гигера и Кунстлера, близки мне также Макс Эрнст и Ван Гог. Из фильмов мне важен «Человек-слон» Дэвида Линча, из современных авторов в литературе я бы отметил Жака Шустермана, в музыке я оглядываюсь на Бойда Райса и Навада Смита.

Какие у тебя ближайшие творческие планы?

На осень 2024 запланирована моя первая выставка в Гюмри, работы ещё дорабатываю, некоторые пришлось переписывать заново, планируется также шумовой концерт и перфоманс от товарища музыканта. Есть возможность сделать всё это на бесплатной основе при поддержке спонсора, который проникся нашим творчеством, думаю, люди придут и даже можно будет отбить копеечку с постеров и наклеек.

Здесь, в Гюмри, ещё до начала местных проектов, познакомился с артистами, художниками и музыкантами, в том числе, из Европы и США — переписываемся, созваниваемся, иногда и видимся, обсудили делать совместный альбом шумовой музыки с человеком из Америки, он работал ранее в арт-среде Манхэттена и лично знаком с рядом известных людей, так что есть вариант рвануть на другие континенты. В России мои работы не могут быть показаны, но интерес есть, народ потихоньку уходит от мракобесия и закрытости, думаю, останусь на некоторое время в Армении, а дальше буду делать новые шаги на пути к горизонту, где бы он ни был.

Что помогает вдохновляться и не опускать руки?

Когда понимаешь, что ты сам по себе и рядом те, кого любишь — дороже любого вдохновения. Искусство, творчество — это терапия и ноша, смирившись с этим, ты можешь всё, абсолютно всё.

«Мара Реимская» Картина посвящена жертвам ХАМАСа и Шани Лук, это первая картина из серии «Родина Мара».

Смерть близких, боль, неурядицы — всё находит отражение в голове, которую не утопить в жидкости, так что лучше экранировать её в картины и строки, нежели в триггеры и наркотики. Вечный контраст внутренней и внешней жизни так и норовит разъединить рассудок и тело, но если смириться с этим, ты поймёшь, что вдохновить тебя могут в равной степени, как трагедия, так и счастье, как самоубийство друга, так и новый возлюбленный, как тупик, так и новый проект. Мы все контрастируем в голове.

Самыми крутыми вдохновителями по итогу являются близкие люди, те, кто вдохновляется от тебя и дарят это в обратку. Никакая изоляция от общества не сделает тебя счастливым, ибо ты будешь тешить свою паранойю и нарциссизм, пока не найдёшь хоть одного человека, способного понять и полюбить тебя, неважно в каком понимании, главное, чтобы было хотя бы одно, так ты не опустишь руки, не захочешь потеряться в мире без остатка, не захочешь бросить самое важное для себя дело.

Какие моменты в твоей жизни повлияли на тебя как на художника?

Их было немало. Когда ты чувствуешь себя не, таким как все, как на тебя смотрит городская шпана, как тебя в школе обижают одноклассники и как ты смотришь в зеркало с ненавистью к своему отражению.

Как по тебе стреляет дубинка ОМОНа, когда толпа винтит друзей и знакомых, и ты понимаешь, что людей можно сделать врагами, можно истребить ради идеи, можно лишить всего и одного тебя в миг.

Когда едет крыша от количества алкоголя, который вливается в тебя как ядовитый эликсир, когда ты понимаешь, что стареешь, что силы не те и что разум слабеет, как в ритме ужасного сна убегаешь от полиции, как играешь с собственной жизнью в русскую рулетку с ножом и ветром.

Когда влюбляешься и забываешь обо всём, когда говоришь с возлюбленным или возлюбленной, как понимаешь, что одно мгновение в искреннем полёте способно возродить к жизни все твои умершие клеточки и мысли, ты вбираешь его в себя и заряжаешься этим.

«Меня здесь нет», «Острое тревожное»

Каждый момент по-своему сжигает и делает тебя глиной в руках демонов и ангелов, что создают нового тебя, вылепливают формы и закручивают штормы в душе, лишь бы ты помнил и не забывал, что жив и что тебя ещё ждут великие дела.

Какую роль играет программа в твоей жизни?

Для меня программа — это тот пробел в знаниях, которого тотально не хватало.

Она сильно структурирует мои шаги на пути, продиктованные волей, но не скажу, что они даются без труда — ты будто осваиваешь новую для себя профессию, стараешься взглянуть на своё искусство под другим углом, при этом не теряя свою суть, а, как бы сказать, примерив на себя пальто менеджера и дисциплины.

Рождается понимание, что никто, кроме тебя самого, тебе не поможет уйти от забвения. Это та сознательность подхода, в которой я всегда был слаб.

Ко всему прочему — сообщество, сложившееся вокруг курса, сильно мотивирует работать над собой дальше, искренне рад за сокурсников и их достижения.