Первая часть июньского книжного обзора.

«Встречи на полях» Мелисса Фергюсон

Саванна работает редактором в уважаемом издательстве интеллектуальной литературы. А на досуге пишет любовный роман. Правда, за это ее могут уволить. Однажды, стремясь поскорее закончить рукопись. Саванна приносит свои черновики на совещание, и один из листков попадает в руки ее строгого шефа Уилла. Чтобы не выдать себя. Саванна прячет распечатку в кладовке. Но, вернувшись за ней, видит, что кто-то оставил на полях комментарии. И все — по существу. Помощь таинственного редахтора оказывается очень кстати. Они обмениваются заметками на полях, и с каждым днем он нравится Саванне все больше. Работа над книгой подходит к концу, осталось только написать сцену поцелуя…

Как говорится, когда все не задалось с самого начала… Дело, как это не смешно, не в опечатке в слове «редактора» (хотя зачем тогда в издательстве вообще держат такой штат выпускающих редакторов и корректоров если они не могут уследить даже за аннотацией?) и в целом достаточно корявеньком местами переводе (оригинале) книги. Дело в том, что она до боли СКУЧНАЯ.

Начало слабое. Банальное знакомство. Приторно и напрямую содрано со всех фильмов «Холмарка. Медленное развитие событий. Переходи к сути. Дай читателям повод остаться. Если им станет скучно, ты их потеряешь. Эта героиня нам не нужна. Слова «таинственного редактора», оставишего пометки на полях рукописи главной героини по-прежнему вертятся у меня в голове потому что… Все то же самое по иронии судьбы можно сказать и про этот роман.

В любовных романах есть такая избитая формула сюжета Meet-Cute — яркая, необычная первая встреча главных героев. Они могут начать свое знакомство с открытой конфронтации, или с дурацкого рождественского свитера с оленями (привет «Дневнику Бриджит Джонс»), но эта встреча должна запомниться читателю. Первая встреча геров в редакции одного «очень серьезного традиционного издательства» заканчивается тем, что главная героиня по стечению обстоятелств падает на пол и сквозь задравшуюся юбку герой видит ее нескрасивое «старушечье» нижнее белье.

Ковер обжигает мне щеку, предплечья, голени. Я смутно слышу, как моя ручка приземляется и с щелчком отскакивает от ковра в нескольких сантиметрах от моего лица. И, к своему ужасу, ощущаю холодок там, где задралась моя юбка, выставив напоказ неудачное нижнее белье, которое я надела с утра. Разумеется, это не могло произойти в две тысячи девятнадцатом, когда я делала депиляцию зоны бикини. Разумеется, это должно было случиться именно тогда, когда я почти оставила параноидальные мысли о том, что однажды попаду в такую ситуацию. Когда я решила, что никому никогда не понадобится разрезать мою одежду после аварии. Что в моем доме посреди ночи не раздастся пожарная сигнализация и мне не придется болтать с соседями на улице в своих старушечьих трусах.

Это действительно похоже на любой приторно-избитый среднестатический ромком Холлмарка. Нет, сама идея со случайно найденной тайной комнатой и общением героев на полях рукописи сама по себе очень интересна и перспективна, но ее исполнение… оставляет желать лучшего. Эпизодов за непосредственным общением и узнаванием друг друга через переписку и комментариев романа очень мало, а вместо этого нас помимо нашего желания обильно снабжают всеми деталями сложных и чрезвычайно запутанных перипетий отношения семейства Кейдов, за которыми, на мой взгляд, уже давно должна была приехать специальная больница.

Саванна, главная героиня (та самая серая, забитая, неинтересная главная героиня, которая нам по большому счету не нужна, лучше бы роман велся хотя бы от лица двух персонажей) живет вместе с приютившей ее у себя сестрой Оливией (почему в американских романах одну из сестер всегда зовут Оливия?), которая выходит замуж за… бывшего парня Саванны, с которым та встречалась 8 лет (восемь, Карл!). Буквально на следующий день после расставания Феррел и Оливия объявляют себя парой, а через три месяца все уже приглашены на их свадьбу, которая, правда, все время откладывается. И вся семья как бы «Ну, окей. Давно пожаловать в семью!”(Ты, гребаный соблазнитель двух наших дочек, жалко, у нас еще нет третьей, которую ты бы тоже мог трахнуть.) „Саванна, почему ты опять опаздываешь на наш семейный ежегодный поход на сдачу донорской крови?“ И ГГ, которую буквально шатает от слабости и самой бы эта лишняя кровь не помешала бы с такими-то кровопийцами-родственниками.

Единственным адекватным человеком в этом паноктикуме видится тот самый «таинственный редактор» (СПОЙЛЕР!) Уильям, вернувшийся в город сын владелицы издательства, начальник Саванны. Помимо того, как на полях рукописи он пытается выбить всю дурь из ее книги, он практически во время каждой личной встречи пытается указать ей на то, что ее ситуация с Феррелом, который продолжает за ней тайком ухаживать и отношение ее семьи к ней, мягко говоря, не совсем здоровые.

Но главной героине, конечно, до самого конца книги сего этого никак не вразуметь. И с книгой той у нее все хорошо, и ситуация с одним бойфрендом на двух сестер тоже норм. А все остальное, так, просто чужая точка зрения. Пожалуй, самым бесячим моментом книги стала именно главная героиня. Ее тупиковость начала вымораживать даже еще когда я не добралась до середины романа. Кто же может быть этим таинственным редактором, который мне помогает? Нет, ну реально кто? Конечно же, это Сэм! Который вообще в руках никогда не держал шариковой ручки и вдруг внезапно в переписке поднял свой уровень IQ. И вовсе не тот парень, который случайно увидел твою рукопись, упавшую к его ногам в первый же день и время о твремени повторющий слова из своих записок при личной встрече.

И все же это главная кульминационная сцена. Главный поцелуй. Тот самый, после которого произносят фразу: «И жили они долго и счастливо».

Кроме того, общая неправдобность самой ситуации. Редактор, который сама каждый день работает с текстом не видит такие очедвидные слабые места своей рукописи? Коммон, если ты столько лет работаешь с чужими текстами ты можешь переключаться и смотреть на свой текст в режиме редактора и сама видеть все очевидные ошибки. И потом, автор, которая пишет любовный роман не любит поцелуи? Тогда зачем ты вообще пишешь любовный роман хочется спросить? Пиши к интструкции к каминам. Они хотя бы полезные.

Это преимущество работы редактором в издательстве более винтажном, чем комбинезоны в стиле восьмидесятых, которые снова входят в моду среди подростков. Здешние редакторы ходят с ручкой за ухом, постоянно таскают с собой толстые пачки бумаг и в последнюю минуту с изможденным видом вносят правки в рукописи.

Я, конечно, никогда не работала в издательстве, но после ковида, когда цены на бумагу вознеслись к небесам, неужели кто-то до сих таскает за собой пачки распечатанных черновиков рукописей? По-моему сейчас все давно таскают с собой только Макбук и обезжиренный латте.

В общем и целом и автора не получилось дать слишком много поводов, чтобы остаться. Любовная линия в романе слишком слабая Уильям как неочевидный любовный интерес главной героини сам по себе интересен, но сцен с ним, чтобы раскрыть его характер и химию с главной героиней, как ни странно, до скупости мало. А жаль, потенциал у сюжета был неплохой. Но вместе со своей героиней, автору стоило бы еще немного поразмышлять над словами ее же персонажа о том, как не терять к своей истории интерес читателей. 2/5

«The Gold Bat» P. G. Wodehouse

На протяжении долгого периода времени единственной причастностью П. Г. Вудхауса к высокой литературной элите считалось членство в Allahakbarries — любительской команде по крикету, созданной писателем и драматургом Джеймсом Барри, к которой принадлежали все «сливки» тогдашнего английского литературного общества: сэр Артур Конан Дойл был капитаном писателей, среди которых были Сесил Хедлам, Дж. К. Снайт, Альберт Кинросс, Хорас Бликли, Майор Филип Тревор и Э. У. Хорнунг. Именно во время этих любительских матчей по крикету молодой внештатный писатель, которого мы сейчас знаем под именем Пелам Гренвилл Вудхаус, сдружился с Конан Дойлом.

Свою любовь к этому виду спорта он пронесет через всю свою жизнь, и, конечно же, творчество. Оксфордский словарь английского языка по-прежнему цитирует Вудхауса как первый источник упоминания фразы «first base» в печати. В крикете отбивающий сначала надеется добраться до первой базы, чтобы затем продолжить движение вокруг второй и третьей баз, прежде чем добраться до дома и совершить пробежку.

Роман «Золотая бита», относящийся к раннему периоду творчества Вудхауса, был опубликован в 1904 году, т. е. был написал в самый разгар его спортивной «карьеры». Как и многие его произведения того времени, роман публиковался в спортивном журнале по частям и был посвящен «этому принцу бездельников, Герберту Уэстбруку», с которым Вудхаус потом в соавторстве напишет несколько мюзиклов и автобиографический роман «Not George Washington».

Сюжет «Золотой биты» до крайности скуп на оригинальную атмосферу и сколько-либо интересный сюжет. Действие романа происходит в вымышленной государственной школе Райкин и рассказывает о двух тамошних учениках из Ирландии — О’Харе и Мориарти (опять-таки, отсылочка к Конан Дойду, но ничего злодейского у этого Мориарти нет). После того, как местный мэр сэр Юстас Бриггс делает негативные замечания об Ирландии, они от нечего делать обмазывают смолой и перьями близлежайшую статую этого политика в качестве, так сказать, символического акта своего протеста.

Им это сходит с рук, но О’Хара во время их проделки случайно теряет на «месте преступления» одолженную миниатюрную золотую биту для крикета, принадлежащую их другу Тревору, школьному старосте и капитану местной команды по крикету. После своей шутки мальчики к своему ужасу обнаруживают, что безделушка пропала. Честь школьного старосты оказывается под угрозой, ведь неизвестно, к кому в руки попала сувенирная золотая бита, которую Тревор должен вернуть к следующему кубку факультета. В перерывах между спортивными матчами между своими факультетами друзья начинают свое расследование, случайно наткнувшись на злодеяния таинственного общества под названием «Лига», которая присылает тревору свои странные сообщения и громит тактическую доску в его комнате.

По этому сухому пересказу кажется, что сюжет прямо «темная академия», с ее подковерными интригами таинственными злодеями, но на самом деле нет. Все конфликты развиваются и разрешаются очень быстро и слишком легко. Справедливость восстанавливается, виновные оказываются так или иначе наказанными. Что спасает эту книгу — фирменный вухдаусовский юмор, который только еще сильнее отточится с годами и появление в качестве интересной «пасхалки» героя с именем «Берти» (нет, не Вустера), но все равно очень обаятельного и моментально вызывающего улыбку. Впрочем, как и вся эта ранняя вещица любимого автора. 3/5

«Julius Julius» Aurora Stewart de Peña

Если честно, у меня был очень большой соблазн выбрать для этого пункта «Дом листьев» Данилевского, но у меня нет ни времени, ни 2К на книгу, которая только лишний раз вынесет мне мозг. Поэтому, да, вам придется немного послушать про эту книгу.

Пожалуй, это как раз та книга, странность которой не нужно специально объяснять. Она сразу бросается в глаза уже при беглом взгляде на обложку. При этом сама обложка, как это достаточно редко бывает в нынешнем книжном деле, полностью отражает содержание книги.

Действие дебютного романа Авроры Стюарт де Пенья «Julius Julius» происходит в выдуманном рекламном агентстве с воображаемой 2000-летней историей, расположенном в странном лабиринтном здании, полном скрытых (иногда ужасающих) чудес и потерянных душ. Роман сам похож на это здание: тоже внутри гораздо больше, чем кажется снаружи (роман совсем небольшой по объему), одновременно ужасающий и восхитительный, и состоит из массы интересных деталей, которые интересно ходить и рассматривать, иногда смущенно хихикая, узнавая себя, иногда содрогаться от некоторого кринжа всей этой странной книги.

«Julius Julius» — типичный пример магического реализма — сюрреалистичен в смысле осознанного сна, где может произойти все, что угодно, но тем не менее все происходящее в нем имеет свой смысл.

I never thought I’d have this career, or any career at all. My plan after leaving home at fifteen was to live in a dirty apartment, look beautiful, and do a lot of drugs. I planned to go to parties, live to twenty-five, then die mysteriously, devastating the many people in love with me. I achieved the drugs, and sometimes people would compare me to Christina Ricci, but I hated the idea of anyone remembering me naked, so no one got the opportunity to fall in love. And obviously, I didn’t die at twenty-five.

I’ve always loved ads. They’re a parallel universe. People in advertising joke about having no souls, but finding success in this industry means believing that pure happiness is real. The most effective ads show us how optimism is rational. They imbue a product with it, and they’re able to make that product a solution to people’s sadness. And just before the moment of purchase, it is. That little feeling before buying something is proof of an advertising person’s soul.

В книге нет какого-то особого сюжета. Он повествует о молодой стажерке, которая поступает на работу в это странное агентство старшим бренд-антропологом.

Никогда не слышали про такую профессию?

Это не самая необычная фишка этого агентства, которое берет свое начало в Помпеях, около 79 года н. э. Оно было названо в честь ее основателя, некоего находчивого человека по имени Юлий Юлий, который придумал гениальную идею заманивать похотливых мужчин в определенную сеть борделей, вырезая эрегированные пенисы на булыжниках близлежащей местности. Они действовали как стрелки, указывая мужчинам направление к удовольствию. Эти пенисы выглядели мультяшно, но все же достаточно сексуально, чтобы донести свою мысль. Оригинальная концепция дизайна невероятно стимулировала, я бы даже сказала, подняла бизнес борделя. Многие историки с тех пор стали считать эти пенисы самой первой рекламой (что можно считать достастаточно остроумной находкой автора, учитывая, что каждая реклама тебя в той или степени всегда имеет).

Textbooks love Julius Julius’s penises because they can tie them to this agency, which makes a complete story, but also just because they’re lazy enough to assume that ancient Rome serves as the genesis for everything. Merchants from Mesopotamia and the kingdom of Aksum probably hired people to carve out stones, too.

Да, что особенно стоит отметить, ироничный, местами саркастичный, голос Стюарт де Пенья. «Julius Julius» иногда ужасает, но в то же время, как ни странно пронизан очень светлым юмором и радостью. Стоит так же отметить, что автор прекрасно владеет темой, несколько лет сама проработавшая в рекламной бизнесе, она как никто другой понимает искусство создания рекламы и весь этот часто аморальный мир, часто наполненный ложью и пустыми обещаниями. Доказывая нам, как рационален оптимизм, реклама заставляет поверить иррациональное как в реальное, создавая тот образ, который хотим видеть мы.

Good advertising changes the way we think. But great advertising changes the way we see the world. Great advertising reflects culture, amplifying ideas that move us all forward. Any idiot can make a poster that tells you to wash your hands. Someone a little bit smarter will make a poster that shows you how, but if you’ve got other things on your mind, like serving as a nurse in the Crimean War, why would you take time away from treating soldiers screaming in pain to lather up? A great advertiser will change the way you think about your hands. They’ll make you understand that your hands are teeming with lethal bacteria. That your hands, the very things you use to heal, could inadvertently be responsible for the agony and death of hundreds of men. Men with families. Men with futures. Now, a nurse in the Crimean War perceives her hands differently.

Вроде бы работа мечты, но… Одно очень большое «НО»… Героиня постоянно подвергается сексуальному преследованию… криповым призраком. Когда он был человеком, он присылал свои дикпики архивариусу агенства, та пожаловалась на него и его уволили. Став призраком, он все равно смог покинуть агаенство и постоянно выбирает себе «новых жертв»: он кружит вокруг рабочей кабинки герони, выглядывая головой из-за моей перегородки, оставляет ей странные предметы, иногда даже касается ее, из-за чего ей приходится долго отмываться в душе.

I’m not undatable, by the way. I’m not a supermodel or anything. I’m probably a 5.5 or a 6. I’d feel fine if I could find anyone worth liking. But the only place I go where there are men is work. And every man at work is so monumentally boring that I’m better off going home, masturbating, and thinking about nothing.

В общем и целом это было достаточно странное чтение. Легкий юмор, антураж заброшенного здания и уровень абсурда местами напомнил стиль и сюжет книги Элли Уильямс «Словарь лжеца». Но книга Уильямс, все же гораздо талантливее и глубже, по крайней мере с точки зрения языка (только ни в коем случае не портите впечатление и не читайте ее в переводе Немцова). Как и любое другое произвдение магического реализма, эта книга строго на любителя: кого-то может выбесить этот абсолютно непонятный мир и его странные маргиналии, кто-то придет в восторг от слога и легкого юмора автора. Я, пожалуй, осталась где-то посередине. 3/5

«Чарующий апрель» Элизабет фон Арним

Ну кому бы не хотелось сбежать от своих проблем, бесконечно плохой погоды и скверного настроения в какую-нибудь прекрасную солнечную страну?

Эта история началась ненастным февральским днем в одном из не самых лучших лондонских дамских клубов. Приехавшая за покупками из Хемпстеда миссис Уилкинс зашла в клуб на ленч, в курительной комнате взяла со стола свежий номер газеты «Таймс» и в колонке объявлений равнодушно прочитала короткую заметку следующего содержания:

«Тем, кто ценит цветущую глицинию и южное солнце: на апрель в Италии, на берегу Средиземного моря сдается в аренду небольшой средневековый замок, меблированный. Прислуга имеется. Обращаться: Z, ящик 1000, „Таймс“.

Честно говоря, глядя на идущий за окном дождь, я как Попандополо тоже разбежалась бы сейчас в разные стороны. Но, к сожалению, у меня нет ни подруг, ни спасительного судьбаносного объявления о чудесном замке в Италии за какие-то сущие грошы. А именно так поступили поступили 4 главных героини этого романа, спасаясь от заевшей беспросветной повседневности жизни.

Заметьте, как хитро составлено это уникальное «продающее» предложение в газете, моментально подсаживающее на крючок потенциального покупателя. “Тем, кто ценит цветущую глицинию” — не просто комфорт, флору, красоту, а именно такой конкретный и узнаваемый образ-макгаффин цветущей глицинии. Если кто-то живьем видел это чудо природы, поймет, что это буквальное отображение недостижимой мечты. При желании (и довольно извращенном воображении) можно было бы поиграться с этой отправной точкой и представить себе какой-нибудь лихо закрученный детектив (или даже триллер!), когда собравшиеся герои оказываются в ловушке какого-то маньяка или современного доктора Моро. Но нет, ничего этого, конечно же, вы здесь не получите.

Средневековые замки — даже подчеркнуто описанные как маленькие — предназначались не ей. Точно так же не ей предназначались Италия, берег Средиземного моря, цветущая глициния и щедрое солнце. Подобные радости доступны только богатым. И все же если объявление обращалось к тем, кто умеет ценить красоту южной природы, значит, и к ней тоже, поскольку она умела ценить красоту, как никто другой, — больше, чем сама себе могла признаться.

Если честно, сюжет этого романа настольно избит, что у него уже видны синяки под глазами. Уставший от быта герой вдруг решает бросить все к черту и уехать отдыхать? И на протяжении всего сюжета ничего не делает, кроме как разговаривает и принимает солнечные ванны? Ни тебе какого-нибудь крипового секрета замка? Минимального сканадала? Ну или хотя бы секса? Вы серьезно? Неужели на такой посредственной основе можно приготовить что-то более-менее удобоваримое для изнеженного и избалованного желудка читателей, в тоже время не превращая свой роман в жиденьку овсянку?

Элизабент фон Арним с охотой приняла челлендж и главным своим союзником в этой невыполнимой миссии сделала юмор. Роман обладает именно тем самым мягким «взрослым» утонченным женским юмором, который делает эту историю такой интересной и привлекательной.

— Кто жил на Бокс-Хилл? — перебила миссис Уилкинс. Познакомившись с дамой, которая знала действительно великих людей, она очень боялась, что миссис Арбутнот сейчас уведет ее и не даст услышать даже половины того, что хотелось бы услышать, а потому уже несколько раз задавала уточняющие вопросы. Ее поведение показалось миссис Фишер крайне невежественным и неучтивым, поэтому дама лаконично буркнула: — Мередит, разумеется. — Потом продолжила: — Так вот, помню один наш визит. Отец часто брал меня с собой, но эту поездку вспоминаю особенно часто… — А Китса вы знали? — взволнованно поинтересовалась миссис Уилкинс. После паузы миссис Фишер со сдержанной язвительностью ответила, что не имела чести быть знакомой ни с Китсом, ни с Шекспиром.

Вторая привекательная черта этого романа — персонажи. Четыре собравшиеся в расположившемся неподалеку от Генуи замке Сан-Сальваторе в «обычной жизни» никогда бы не стали подругами в виду их разного социального статуса, характера, жизненного багажа: бесконечно наивная и непосредственная Лотти со своими странными «видениями», одержимая благотворительностью Роуз, пытающаяся таким образом «отмыть» грехи своего мужа, модного писателя, зарабатывающего на жизнь строча развратные мемуары про распутных любовниц королей, задыхающейся от навязчивого мужского внимания аристократка и светская львица Кэролайн, в которой неуловимо угадывается сама автор, и, наконец, ужасно богатая и непомерно скупая высокомерная миссис Фишер.

Судя по всему, дама приняла их за вдов: услышав, что их четвертой попутчицей станет некая леди Кэролайн Дестер, она уточнила: — Тоже вдова? — А услышав в ответ, что леди Кэролайн незамужняя молодая женщина, миролюбиво заметила: — Всему свое время. Сама отрешенность миссис Фишер: дама, казалось, всецело погружена в мир прошлого, тех интересных людей, с которыми когда-то общалась, и их фотографий, — служила убедительной рекомендацией. Она попросила лишь об одном: чтобы ей позволили спокойно сидеть на солнышке и мысленно предаваться воспоминаниям, — а именно этого и ждали от спутниц миссис Арбутнот и миссис Уилкинс. Обе они считали, что о лучшей соседке и мечтать не приходится: пусть себе сидит сколько хочет и мечтает, а вечером в субботу оплачивает свою часть расходов.

Пересказывать сюжет дальше не хочется, тем более, что особых интересных событий как таковых в романе нет. Есть узнаваемые ситуации. Например, путешествующие по Европе британцы, убежденные, что все должны знать английский язык, поэтому совершенно не владеющие итальянским даже на уровне базовых фраз (кроме безупречно знающей язык Данте старушки мисс Фишер). Страшное «новое изобретение» — ванна с нагреваемой бойлером котлом, который чрезвычайно опасен, и, конечно, взрывается, когда один из героев залезает помыться и по незнанию итальянского закрывает не тот кран при рабочающем котле. Небольшие любовные треугольники, случайным образом вскрывшиеся под жгучим итальянским солнцем.

Мысль о мужьях претила ей еще больше, чем шутки по утрам, но все вокруг упорно о них твердили: родственники, подруги, вечерние газеты. В конце концов, она могла бы выйти за одного, но, судя по рассуждениям окружающих, а особенно тех из них, кто претендовал на роль мужа, можно было подумать, что она способна стать супругой по меньшей мере дюжины джентльменов сразу.

Ну и, конечно, чрезвычайно легкий приятный юмор автора, делающий эту книгу рабочей альтернативой, если у вас нет возможности хотя бы на неделю сбежать от своих забот в Италию — сбежать от них на несколько дней с этой прекрасной доброй книгой. 4/5

Статьи по теме

«Письма молодому поэту» Райнера Марии Рильке и другие прочитанные книги марта — мая

«Outsider» Колина Уилсона и другой нон-фикшн февраля

«Moderate to Poor, Occasionally Good» Эли Уильямс и другие прочитанные книги февраля

«Скарамуш» Рафаэля Сабатини и другие прочитанные книги января

«Развитие языка» Гая Дойчера и другой нон-фикшн января