Номер 30. Глава 138

— Мне стоило лучше относиться к Антону… — продолжала Ким. — Мы с Юрием не могли назвать его отцом, у нас его не было, но он был как учитель. Взрослый. Особенно я многому училась у него, когда он объяснял незнакомые слова. Хочу рассказать о нём и Полине в интервью, если мама разрешит. Хотела бы болтать дольше, но кто-то уже торопит у двери — пора есть.

Я рада, что у тебя всё хорошо. Передай своему спутнику спасибо за то, что помогает мне продолжать бежать! Жду ответа!

P.S.: Знаешь, что моя мама — военная в Союзной армии? Ты, может, не в курсе, но она была на «Титане», который нас спас. На холме я встретила маму раньше, чем спасателей. Впервые видела её такой злой. Она отчитывала меня так, что я чуть не плакала, а этот умный дурак вдруг влез и поздоровался с ней! Мама до сих пор думает, что он мой парень, заступившийся за меня. Сейчас орёт, чтобы я не закрывала дверь, бесит!

Прочитав письмо до конца, Риэлла не удержалась и захихикала. Пока делали короткую остановку на дорожной станции, она машинально проверила почту и наконец получила долгожданное письмо, которое тут же жадно проглотила взглядом.

Истории Антона и Полины кольнули сердце, но Ким по-своему весело закончила письмо, и это тронуло. Аслан, настраивавший радио, обернулся на её смех. Риэлла повернула ноутбук, улыбаясь:

— Все в порядке. Только Юрий в опасности, так что лучше не писать другим. С аккаунтом Ким всё нормально?

— У полковников Союзной армии есть ИИ-агенты безопасности, проблем не будет. Даже если кто-то прочтёт, имён, указывающих на нас, нет.

— Хорошо. О, тут тебе благодарность, в конце.

Она ткнула пальцем, и Аслан пробежал глазами письмо. Ким — ладно, но Юрий в интервью называл их с Риэллой героями, создавая у людей иллюзию, что они пожертвовали собой, оставшись внизу.

Когда это было? Риэлла вспомнила: в первый день на тридцатом она обещала Аслану назвать его героем в интервью. Смешно и удивительно, что её слова сбылись через других.

Тут её внимание привлекли новости по радио:

— [Вчера мы сообщали о необычной миграции зуйков. Эксперты связывают это с недавним метеоритным дождём. Магнитное поле вызвало хаос в маршрутах перелётных птиц…]

Она вспомнила вчерашний экран на витрине, где они с Асланом, держась за руки, увидели стаи птиц, прилетевших на тысячи километров от цели, покрывших пустыню чёрным ковром. Репортёр упомянул нарушения сна, головные боли, перегрузки сетей, массовые отключения света. Затем новости перешли к военным:

— [Сегодня генерал Хакен Штайн, глава Объединённого штаба, неожиданно объявил об отставке. Лидер, обеспечивавший безопасность зон, заявил о вступлении в политику. Похищенное из Бездны существо «Апофис» требует экологических реформ, и Штайн поддержал это, выступив за мир и зелёную политику…]

Земля переживёт лихорадку. Перемены могут прийти из Бездны, метеоритов или корыстных людей. Кто-то использует хаос, кто-то, занятый выживанием, не заметит течения мира.

Даже Риэлла, знающая многое, не могла предсказать будущее. Продолжат ли Андрей разрабатывать химер? Успокоятся ли подземные существа? Сбудется ли пророчество Михаэля о Третьей мировой?

Единственная правда — время идёт. Мгновение сменяет другое, человечество движется вперёд, меняя дни, несмотря на повторяющуюся историю.

— О, Аслан, у меня для тебя есть кое-что! — очнулась Риэлла, когда он выключил радио и завёл машину.

Он повернулся, солнцезащитные очки сверкнули, пепельные волосы растрепал ветер. Они сменили несколько машин, и теперь ехали в синем спорткаре с открытым верхом, чтобы чувствовать весенний воздух.

— Подарок, купила вчера, пока ты был на тренировке… — она замялась, доставая из сумки деревянную коробочку, и торопливо добавила: — Хотела такой же, но найти мелодию из прошлого оказалось сложнее…

Аслан взял коробку, разглядел узор ореха, и открыл золотой замок. Озеро и падающие звёзды засияли, заиграла знакомая мелодия — «Заблудившиеся звёзды». Точь-в-точь как шкатулка, подаренная двенадцатилетней девочкой мальчику, с которым она хотела подружиться.

— Та сломалась, и её не найти. Но… это же наша дорогая память. Я так хотела её вернуть. Знаешь, я в каждом городе первым делом искала магазины с музыкальными шкатулками.

Аслан молчал. Он будто забыл, как говорить. Когда она осторожно заглянула ему в лицо, за тёмными очками скрылись глаза цвета ночного неба, спокойно смотревшие на шкатулку в его ладонях. Только ветер шевелил его волосы и скользил по скулам. Мелодия продолжалась около минуты. Риэлла не выдержала тишины и, немного сжав плечи, пробормотала:

— Заработаю — куплю лучше. Что-то полезное.

— Не надо. Это… уже достаточно, — начал он тихо, потирая шею.

И тут же замолчал, медленно проведя ладонью по затылку. В тёмных зрачках заискрились слёзы, а пальцы побелели от напряжения. Риэлла никогда не видела его таким. Даже столь скромный подарок так глубоко его тронул, что он не мог сдержать чувств. Он так долго смотрел на шкатулку, прежде чем наконец оторвать от неё взгляд.

— Спасибо. Буду хранить вечно.

Как всегда прямолинейный, он наклонился, соединив их губы. Дыхание смешалось. Отстраняясь, он заметил её слёзы и усмехнулся:

— Почему плачешь? Это же мне подарили.

— Не знаю… В следующий раз подарю больше. Лучше, чем всё, что ты мне дал. Ярче, ослепительнее.

Риэлла, всхлипнув, обняла его за шею. Он, привычно обхватив её талию, поцеловал её ухо и шею, тихо сказав:

— Оно уже у меня. Лучшее, яркое, ослепительное.

Он ещё долго не отпускал её. Потом провёл пальцами по краю шкатулки, медленно погладил, убрал в нагрудный карман и сел за руль. Даже с таким маленьким подарком он обращался бережно — и это защемило ей сердце. Обычно она только брала, но хотела давать больше. Сердце заныло, и Риэлла прижала рукой грудь.

Даже если однажды унесённый ветром миг исчезнет, чувства, что дышали в тот момент, всегда будут хранить ту ослепительную красоту, которая принадлежит только вечности. Сердце, забившееся ради кого-то, отзывается в другом — и звенит, и звучит. Без конца. Даже когда исчезнут звёзды...

Под синим небом они смотрели на один пейзаж. Машина выехала на прямую дорогу, и Риэлла, улыбнувшись, повернулась:

— Аслан, я придумала, куда хочу дальше.

— Куда?

Она ответила, и время, словно пришпоренное, понеслось вперед. Теперь мы можем ехать куда угодно.

Конец основной истории «Номер 30»