Беседы о русской эстетике | Беседа седьмая. Античность. Пантеон искусств
/ Комитет национального наследия, 2022.
/ Московский клуб русской эстетики, 2022.
БЕСЕДЫ О РУССКОЙ ЭСТЕТИКЕ
Беседа седьмая. Античность. Пантеон искусств
• Ирина Куликова, куратор,
Московский клуб русской эстетики
• Руслан Богатырев, ведущий эксперт,
Комитет национального наследия
—
• Беседа первая. Поэтика мышления: https://proza.ru/2021/07/18/632
• Беседа вторая. Серебряный век: https://proza.ru/2022/05/24/1522
• Беседа третья. Серебряный век. Сословия России: https://proza.ru/2022/05/31/146
• Беседа четвертая. Русский романс. Истоки: https://proza.ru/2022/06/27/1055
• Беседа пятая. Эрмитажность. Истоки: https://proza.ru/2022/07/11/106
• Беседа шестая. Эрмитажность. Левитан и Лихачёв: https://proza.ru/2022/07/12/104
• Беседа седьмая. Античность. Пантеон искусств: https://proza.ru/2022/08/01/277
— Ирина Куликова: Давайте продолжим тему музыки и эрмитажности в искусстве. Если в русских эрмитажах как царило веселье, так и господствовало тихое созерцание, как можно выделить именно эрмитажную музыку из всего остального? Где же граница?
— Руслан Богатырев: Эрмитажной музыке стоит посвятить отдельную беседу. Но сначала расскажу о своём подходе к возможной классификации. Она понадобится в пояснении эрмитажной музыки и эрмитажной поэзии.
Сегодня уже слегка подзабыли, что наш Серебряный век в немалой степени прошёл под влиянием Фридриха Ницше. Это неудивительно. Выдающийся немецкий философ, выросший из классической филологии, а также из классической музыки и немецкой поэзии. Если вы посмотрите творческое наследие Владимира Соловьёва, Дмитрия Мережковского, Вячеслава Иванова, Александра Блока, Андрея Белого, Максимилиана Волошина, Сергея Дягилева (список можно продолжить), то увидите, сколь важно для них было имя Ницше. Николай Бердяев особо подчёркивал, что философия Ницше была самым сильным западным влиянием на русский ренессанс.
Особенно активно обсуждалась не только идея сверхчеловека, но и модель «Аполлон-Дионис». Универсальный инструмент анализа эстетики. И не только.
— Ирина Куликова: Что это за модель?
— Руслан Богатырев: Основа её была изложена Фридрихом Ницше в его знаменитом трактате «Рождение трагедии из духа музыки» (январь 1872). Он вышел в свет почти на два года раньше рождения Валерия Брюсова, за 5 лет до рождения Максимилиана Волошина, за 8 лет до появления на свет Александра Блока и Андрея Белого… Фактически эта работа, которой Ницше первоначально дал название «Греческая весёлость», стала едва ли не ровесницей славного поколения поэтов Серебряного века.
В записных книжках Александра Блока (1906) можно найти его размышления об этой модели Ницше. Итак, все искусства своим философским резцом Ницше как бы делил на две части: изящные, пластические (Аполлон; живопись, скульптура, зодчество) и непластические (Дионис; музыка, поэзия). Два мира: сон (Аполлон) и опьянение (Дионис). Светозарность Аполлона против тёмного варварства Диониса.
Художник, в понимании Ницше, погружён в чистое созерцание образов. Тогда как музыкант — изначальная скорбь и изначальный отзвук её. У него мир образов и символов вырастает из мистических состояний.
Два главных эллинских божества. Аполлоническое и дионисийское. Противоположные силы, с которыми живёт человечество и которые непрестанно борются друг с другом. Аполлон — подлинная жизнь как обманчивое покрывало сновидений. Утончённость, изящество, высота духа… Но это иллюзии. Этот солнечный бог околдовал человека, дав ему анестезию гармонии. Ни бездн, ни ужасов реального мира. Светозарность вечности.
Дионис: варварский, дикий бог, который вторгается в царство безмятежности и душевной гармонии. Вечно страдающий и воскресающий. Его буйное исступление рождает новые миры. В нём по Ницше и заключена истинная сущность жизни. Он касается души человека, застывшей в ужасе перед неумолимой бездной. Человеку открывается новый путь к преображению, к первоединому бытию. В человеке возникает сверхприродное. Он бог и властелин.
— Ирина Куликова: Два полюса мировых сил?
— Руслан Богатырев: Можно трактовать и так. Модель Ницше в этом плане универсальна. По сути это диалектика искусства (и человека). Единство и борьба противоположностей. Перекликается с классической диалектикой Гегеля. Скажем, самое простое применение: культура аристократии (Аполлон) и народная культура (Дионис). Причём безотносительно пластических и непластических искусств. Подход универсален. Его можно применять в отношении политики, экономики, науки, искусства. Поле безгранично. Ибо подход отражает отнюдь не борьбу света с тьмой, а борьбу ясного, объяснимого, логически выверенного, и неясного, неочевидного, интуитивного. Борьбу человека и природы.
— Ирина Куликова: Это отсылка к античности? К античному театру?
— Руслан Богатырев: В определённом смысле. Хотя такой контраст намеренно задал сам Ницше. В действительности, Ницше черпал философскую глубину поэзии (помимо Байрона) не только у Гёте, Шиллера и Гейне. Был особый поэт и философ, к которому он относился особенно трепетно: Фридрих Гёльдерлин. Почти ровесник Гёте и отчасти Шиллера, перед которыми преклонялся. Именно Гёльдерлин всерьёз, капитально копал античную философию и мифы Древней Греции. Постепенно он увлёкся творчеством грека Пиндара, одного из лучших лирических поэтов античности, любимца римлянина Горация. Полагаю, через Пиндара Гёльдерлин постепенно и вышел на понимание всей значимости мифа в инструментарии философии (и религии) и на особую роль Диониса в культуре античности.
Известно, что Гёльдерлин перевёл два текста о Дионисе: фрагмент «Вакханок» Еврипида (1799) и хор старейшин из «Антигоны» Софокла (1804). Тема Диониса настолько захватила Гёльдерлина, что в итоге он свою философскую систему выстроил на ключевой роли Диониса: именно Дионис, в его понимании, примиряет богов и людей. Дионис у Гёльдерлина — бог единого времени и пространства. Он соединяет Восток и Запад, античность и современность. Он же бог поэзии и поэтов.
Ницше развил эту модель Гёльдерлина, но уже сместив акцент на музыку и явно противопоставив Диониса Аполлону (чего не было у Гёльдерлина). Природа в поэтической философии Гёльдерлина предстаёт в виде живого существа. Нередко в образе прекрасной женщины (образ Мадонны), которая рождает и воспитывает поэтов.
Нетрудно догадаться, что диалектическое противостояние Аполлона и Диониса (по Ницше) — это по сути противостояние человека и природы.
Для своих задач анализа истории науки и культуры в модель Ницше я сначала ввёл промежуточный образ — Орфея. А затем расширил её до 7 древнегреческих богов.
— Ирина Куликова: А там эта диалектика сохранилась?
— Руслан Богатырев: Конечно. Начал я со знаменитого семичастного канона античности. Канона, установленного Боэцием, латинским Аристотелем, «последним римлянином». Великий Боэций примерно 1500 лет назад закрепил очень разумный базис знаний: septem artes liberales, семь свободных искусств. Это тот минимум знаний, который был призван отличать свободного гражданина Рима от раба.
Боэция высоко почитал Данте Алигьери. Неслучайно в его энциклопедии средневекового миросозерцания «Божественной комедии» в числе праведников, украшающих рай, названы два выдающихся деятеля того периода: Боэций и Бенедикт Нурсийский.
Боэций был поистине выдающимся деятелем. Это не просто древнеримский философ, теолог, поэт, математик, политик. По сути именно через его руки и его интерпретацию средневековая Европа постигала мудрость античности. Дело в том, что к V веку н. э., ко времени падения Западной Римской империи (когда и жил Боэций), греческие тексты были уже вне поля зрения даже римской элиты. И только перевод на латынь открывал к ним доступ. Именно переводами древнегреческих трактатов великих учёных, а также созданием собственных учебников и занялся активно Боэций. Человек римской знати: сын консула, префекта Рима. После смерти отца его взял на воспитание и попечение Квинт Авреллий Меммий Симмах. Богатейший консул, префект и глава сената Рима. На его дочери Рустициане Боэций потом и женился. И прошёл путь от консула и сенатора до магистра оффиций (первого министра), которому подчинялась вся Имперская канцелярия.
У Квинта Аврелия была обширнейшая библиотека, равной которой трудно сыскать. И он позаботился о том, чтобы дать Боэцию великолепное образование.
— Ирина Куликова: Что это за семичастный канон Боэция?
— Руслан Богатырев: Семь свободных искусств. Тривиум и квадривиум. 3+4. Поскольку изначально знали искусства лишь благородные и свободные люди, сами искусства также получили название artes ingenuae или artes liberales, благородные или свободные искусства. В то время искусства (artes) трактовались как симбиоз науки и искусства. Т.е. как искусства, которые опираются на строгий научный фундамент.
Семь свободных искусств — это (1) грамматика, (2) диалектика, (3) риторика (trivium, тривиум); (4) арифметика, (5) геометрия, (6) музыка и (7) астрономия (квадривиум, quadrivium).
1. Грамматика являла собой основание познания, включала изучение алфавита (произношение и написание), частей речи, а также обучала толкованию содержания и форм литературных произведений.
2. Диалектика (логика) содержала изложение системы категорий Аристотеля, давала наставления в искусстве построения доказательств, ведении диспута, сообщала сведения формально-логического характера.
3. Риторика учила словесности в её практическом применении, искусству красноречия, составлению стихов и прозы, включала элементы права.
4. Арифметика была наукой о числовых началах, лежащих в основе мира, пропорциях, определяющих мировую гармонию и все её проявления, включала аллегорические толкования чисел и пропорций.
5. Геометрия излагала, как правило, «Начала» Евклида, а также основы географии, иногда медицины, химии, минералогии.
6. Музыка (как наука о времени!) представляла собой сложный теоретический предмет, весьма далёкий от реального музицирования. Она во многом сближалась с арифметикой, особенно в тех аспектах, которые касались интерпретации мировой гармонии.
7. Астрономия давала представление о строении неба, часто не отличалась от астрологии.
Изучение семи свободных искусств должно было подводить к восприятию высшей мудрости — философии, а далее (уже в Средние века) — к теологии. Своими корнями семичастный канон Боэция уходил в философию Платона.
Имя Боэция во многом было предано забвению благодаря последнему латинскому Отцу Церкви, Исидору Севильскому. Он жил в VI веке н. э. и особенно известен благодаря своей многотомной «Этимологии», главной энциклопедии европейского Средневековья. Первые три её тома и раскрывают суть семичастного канона Боэция.
— Ирина Куликова: А как вы соединили канон Боэция и диалектику Ницше?
— Руслан Богатырев: Как и говорил, первой мыслью было ввести к Аполлону и Дионису промежуточный, как бы балансирующий их образ. И пришёл к пониманию, что лучше всего на эту роль подходит Орфей.
— Ирина Куликова: Почему именно Орфей?
— Руслан Богатырев: Объясню. Когда осознал, что надо глубже разобраться в культуре античности, постепенно вышел на Фаддея Францевича Зелинского.
В России было два ведущих специалиста по античности: Алексей Фёдорович Лосев и Фаддей Францевич Зелинский. А. Ф. Лосев был значительно младше Ф. Ф. Зелинского (почти на 35 лет). Он очень жалел, что знал Зелинского только по публикациям и не мог посещать его лекции в Императорском Петербургском университете — сам Алексей Фёдорович был связан с Московским университетом.
Академик Зелинский был талантливым переводчиком Софокла, Овидия, Цицерона и Тита Ливия. Александр Блок, которого Зелинский называл своим учеником, причислял его к «истинно интеллигентным и художественным людям», а А. Ф. Лосев считал его своим идеалом учёного.
Книга Ф. Ф. Зелинского «История античной культуры» (1915), по мнению многих антиковедов, до сих пор остаётся не превзойдённой по мастерству, лаконичности и доступности изложения.
Итак, в древнейший Ахейский период Древней Греции доминировал культ Зевса. Земля предвечна и вечна. Но Зевс, возникший во времени, со временем и погибнет. Он был рождён Землёй, сразил её и её титанов, воздвиг царство своих богов и в будущем погибнет от неё и её гигантов.
В последующий Эллинский период (1000-500 г. до н. э.) процветает уже культ Аполлона. Он в мифологии стал сыном Зевса, своими стрелами убивает великого змея Земли, Пифона, и теперь уже обеспечивает бессмертие своего отца. Культ Аполлона породил три ключевые элемента греческой религии: храм, кумира и жреца. В этот же период, в VIII–VII веках до н. э. (в эпоху Гомера, Гесиода, Пиндара, Фалеса, Солона и Пифагора) стремительно развивается культ Диониса. Новоявленный бог тоже стал сыном Зевса. И в основу дионисийских таинств кладутся оргии, священнодействия с участием вакхантов и вакханок. Чтобы умерить опасность крушения общественных нравов, ограничили время (раз в три года) и место таинств Диониса: нагорные луга Парнаса. Дионис очень быстро из бога плодородия стал ещё и богом виноделия.
От дионисийских таинств зародилась древнегреческая трагедия, а с нею и драматический театр.
Следующим шагом за этой реформой Мелампа стала реформа другого пророка Аполлона — Орфея. Она позволила превратить дионисизм в глубокое религиозно-философское учение. И дало жизнь орфизму и орфическим таинствам.
Орфизм состоял из трёх частей: космогонической, этической и эсхатологической. Космогоническая закрепила предвечность Зевса. Первый его Дионис (Загрей, сын Персефоны, царицы подземной тьмы) становится жертвой коварства и жестокости титанов. Они разрывают его на части. Лишь сердце его спасает Афина. Поглотив это сердце, Зевс даёт жизнь второму Дионису (сыну Семелы, матери Земли).
Этическая часть следует из космогонической: человек, произошедший от поглотивших первого Диониса титанов, несёт в себе два элемента: титанический и дионисийский. И второй элемент толкает человека к воссоединению с новым Дионисом. Тогда как титанический препятствует этому, стараясь держать человека в узах гордой индивидуальности. Нравственный долг человека — подавлять титанический элемент и освобождать дионисийский.
Как этого достичь? Через пророка Орфея, через «орфическую жизнь», через умеренный аскетизм.
Третья, эсхатологическая часть орфизма, раскрывала тайну смерти: душа бессмертна, но не свободна. Она заключена в бесконечный круг рождений и смертей.
Пифагор (реальный, а не мифические Меламп и Орфей) проводит третью реформу культов Аполлона и Диониса. Он вводит в орфическое учение о бессмертии души свой божественный мистицизм чисел. Проповедует гармонию сфер (гармонию мира, музыку Неба, блестяще развитую потом Боэцием) и объединяет разрозненные орфические секты в единый пифагорейский орден. То был прообраз христианских монастырей и орденов. Пифагор по сути стал предтечей для философии Платона. Правда, достоверного о нём исчезающе мало. Человек-легенда. Но влияние оказал великое.
Как тут не вспомнить А. Ф. Лосева… Что самое мудрое для последователей Пифагора? Число. Что самое прекрасное? Гармония. Что самое сильное? Мысль. Что самое лучшее? Счастье.
— Ирина Куликова: Как просто и как глубоко.
— Руслан Богатырев: Ну, а затем, в Аттический период Древней Греции (500-323 гг. до н. э.) строгий и лаконичный Пантеон богов превращается в нескончаемый, практически неупорядоченный поток. Сначала появились 12 старших богов, а затем процесс пошёл безостановочно…
Аттический период завершается годом смерти Александра Македонского. Эпоха до математиков Евклида, Архимеда, Диофанта и Никомаха. Но это славное время ораторов — Перикла и Демосфена. Время драматургов — Эсхила, Софокла, Еврипида. Время философов — Гераклита, Анаксагора, Демокрита, Зенона, Диогена, Сократа, Платона, Аристотеля, Эпикура…
— Ирина Куликова: Впечатляюще… С Орфеем многое стало понятно. Но кого же вы выбрали помимо Аполлона, Диониса и Орфея?
— Руслан Богатырев: Разумеется, Зевса. Куда же без него. И трёх богинь. Раз Орфей, напрашивается и Эвридика. Две другие — из 9 муз, дочерей Зевса и титаниды Мнемосины. Это Терпсихора и Эвтерпа.
— Ирина Куликова: Терпсихора — знаменитая муза танца?
— Руслан Богатырев: Да. А Эвтерпа — муза лирической поэзии и музыки. Если вам доводилось бывать в Павловске, там в глубине императорского старинного парка есть укромный уголок: Старая Сильвия. 12 дорожек-лучей Солнца сходятся в центре миниатюрной площади. Её венчает бронзовая статуя Аполлона. А по Аполлоновому кругу — девять муз, а также Венера, Флора, Меркурий. Среди муз — Терпсихора и Эвтерпа. Замысел такого Пантеона античности принадлежит учителю легендарного Джакомо Кваренги, флорентийцу Винценчо Бренна, придворному архитектору императора Павла I.
— Ирина Куликова: А как эти семь избранных богов вашего Пантеона связаны с искусствами?
— Руслан Богатырев: Так ради этого модель во многом и создавалась.
Надо всеми возвышается Зевс. Как положено. Это у меня символ философии. Далее два его сына — Аполлон (бог света) и Дионис (бог сил природы, муж прекрасной царевны Ариадны). В ведение Аполлона я отдал живопись и зодчество (изящные искусства). Тут в полном согласии с Ницше. А вот Дионису — не поэзию, не музыку, а театр. Театр как сновидение — замечательная формула Максимилиана Волошина.
Орфей (сын Аполлона и музы Каллиопы) — легендарный музыкант и певец. Так что здесь явно напрашивается музыка.
Эвридика (жена Аполлона, лесная нимфа, дриада, дочь Аполлона) — ей досталась сама природа.
Терпсихора (дочь Зевса, жена бога рек Ахелоя) — танец.
Эвтерпа (дочь Зевса, жена Аполлона) — поэзия.
Теперь к этой ассоциации добавим ещё один уровень, который подчеркнёт противопоставление, диалектику. Получим такую картину.
• Зевс (философия) — звёзды.
• Аполлон (зодчество) — день.
• Дионис (театр) — ночь.
• Орфей (музыка) — Солнце.
• Эвридика (природа) — Луна.
• Терпсихора (танец) — весна.
• Эвтерпа (поэзия) — осень.
Три мужских бога, три женских, а надо всеми — вечные звёзды (Зевс).
— Ирина Куликова: Красиво и лаконично. Т.е. модель Ницше стала частью вашей модели.
— Руслан Богатырев: Да. При этом появились другие диалектические пары, которые все вместе создают компактное, минимальное ядро базовых искусств. Следующим шагом я решил сопоставить этот Пантеон с фундаментальным понятием музыки и учения о гармонии. Но об этом уже в следующей нашей беседе.
