Беседы о русской эстетике | Беседа восьмая. Диалектическая тональность
/ Комитет национального наследия, 2022.
/ Московский клуб русской эстетики, 2022.
БЕСЕДЫ О РУССКОЙ ЭСТЕТИКЕ
Беседа восьмая. Диалектическая тональность
• Ирина Куликова, куратор,
Московский клуб русской эстетики
• Руслан Богатырев, ведущий эксперт,
Комитет национального наследия
—
• Беседа первая. Поэтика мышления: https://proza.ru/2021/07/18/632
• Беседа вторая. Серебряный век: https://proza.ru/2022/05/24/1522
• Беседа третья. Серебряный век. Сословия России: https://proza.ru/2022/05/31/146
• Беседа четвертая. Русский романс. Истоки: https://proza.ru/2022/06/27/1055
• Беседа пятая. Эрмитажность. Истоки: https://proza.ru/2022/07/11/106
• Беседа шестая. Эрмитажность. Левитан и Лихачёв: http://proza.ru/2022/07/12/104
• Беседа седьмая. Античность. Пантеон искусств: http://proza.ru/2022/08/01/277
• Беседа восьмая. Диалектическая тональность: https://proza.ru/2022/08/02/118
— Ирина Куликова: В прошлой беседе вы рассказали о своей модели пантеона греческих богов. И обещали изложить её связь с музыкой.
— Руслан Богатырев: Пантеон семи богов, который можно назвать и Пантеоном искусств, пронизан идеей диалектики, диалектики Ницше. Ключевая пара: Аполлон — Дионис. Но к ней добавляются пары Орфей — Эвридика и Терпсихора — Эвтерпа.
У Викентия Вересаева есть книга «Аполлон и Дионис (О Ницше)». Она вышла в 1914 г. И в ней весьма детально разбиралась модель Ницше. Именно там сделан акцент на важных изъянах аполлонического взгляда на мир. То, что тонко подметил немецкий философ Артур Шопенгауэр: человек видит не существо вещей, которое едино, а только его отдельные проявления. Многочисленные и даже противоположные. Такой человек подобен моряку в открытом бушующем океане. Да, его корабль служит защитой от ужаса окружающей действительности. Но человек погружается в иллюзии этой защиты. Это колдовские чары Аполлона.
Дионис же символизирует истинную, неприкрытую сущность жизни. Со всеми её бедами и страданиями. Аполлон подталкивает человека к индивидуализму, отчуждению, надменности. Дионис поражает бесконечными глубинами бытия, как бы стирает грани личности и под его чарами человек чувствует исступление, восторг от единения с другими, себе подобными.
Аполлон зовёт искать связь в поверхностности явлений. Дионис — позади, за этими явлениями. Человек античности должен был заслонить себя от ужасов бытия промежуточным художественным миром — лучезарными призраками Аполлона. Целебный обман. Кажется парадоксальным, но трагедия, греческая трагедия (чары Диониса) не вселяет в нас отчаяние, но очищает душу и примиряет с жизнью. Человека заполняют одновременно скорбь и радость.
Откроем «Толковый словарь живого великорусского языка» Владимира Даля… Радость не вечна, печаль не бесконечна. Радость красна, горе серо. Горе одолеет, никто не пригреет. Веку мало, да горя много. Горе да беда, с кем не была. Больше горя, ближе к Богу. Дальше горя, меньше слёз. Где горе, там и смех.
— Ирина Куликова: Но ведь Дионис — не только горе…
— Руслан Богатырев: Да. И простой народ это понимает лучше и глубже знати, издревле воспевающей Аполлона.
Что интересно, Фридрих Ницше всё же пошёл по пути отождествления Диониса не с поэзией, не с театром, а с музыкой. И здесь уже пора отринуть художественное посредничество Вересаева и раскрыть ту самую книгу Ницше «Рождение трагедии из духа музыки» (1872). Он противопоставляет музыку Аполлона и музыку Диониса. Если музыка Аполлона звучала в дорических тонах кифары, античной лиры, то музыка Диониса — могущество тона и единый поток мелоса, поэтического напева. Здесь уже важен новый мир символов: символика не только слова и лица, но и всего тела. Т.е. ритмика, танец.
Дионисийство мечет вокруг себя искры образов, лирические стихи, которые в своём высшем развитии носят название трагедий. Мы касаемся того, что Ницше вслед за Шопенгауэром называл метафизикой музыки. Душа, дух и мистицизм…
В записных книжках Александра Блока можно найти необычное размышление-признание поэта: «Поэзия исчерпаема., так как её атомы несовершенны — менее подвижны. Дойдя до предела своего, поэзия, вероятно, утонет в музыке».
Это перекликается с ключевой мыслью Фридриха Ницше: «Музыка не нуждается в образе и понятии, но лишь выносит их рядом с собою. Поэзия лирика не может высказать ничего такого, что с безграничной всеобщностью и охватом не было бы уже заложено в той музыке, которая принудила поэта к образной речи». В понимании Ницше дух музыки первичен. Мировую символику музыки не получится передать в слове: она связана с исконным противоречием и стоит превыше всех явлений.
— Ирина Куликова: Вспоминаю, что говорил некогда Эдвард Григ: «Слова иногда нуждаются в музыке, но музыка не нуждается ни в чём».
— Руслан Богатырев: И Блок с ним согласен: «Музыка потому самое совершенное из искусств, что она наиболее выражает и отражает замысел Зодчего… Музыка творит мир. Она есть духовное тело мира».
Полагаю, настало время перейти от философских рассуждений к конкретике.
Итак, у нас есть своя модель искусств, свой Пантеон богов.
Можно ли как-то отобразить его на музыкальные пропорции и закономерности? Покажу один из возможных путей. Безотносительно его практического применения.
Можно сопоставить Пантеон семи богов (Зевс, Аполлон, Дионис, Орфей, Эвридика, Терпсихора, Эвтерпа) с фундаментальным понятием музыки и учения гармонии. Речь о тональности.
— Ирина Куликова: Поясните для наших читателей, что такое тональность.
— Руслан Богатырев: Если крайне упрощать объяснение, это упорядоченная (замкнутая) система нот (тонов). Она как бы задает каркас музыкального произведения. Всё те же 7 нот. В общем случае (белые и чёрные клавиши рояля, хроматический звукоряд, с диезами и бемолями), в октаве (и тональности) насчитывается 12 полутонов.
В тональности есть самая первая ступень, базовая нота, которая её и определяет. Называется она «тоника». Нередко музыка начинается с тоники и тоникой завершается. А если вспомнить, что есть мажор и минор (как бы экстравертность и интравертность звука), несложно посчитать, что всего выделяют 24 тональности.
В классической музыке известны образцы циклов произведений, написанных во всех 24 тональностях. Пожалуй, самое известное — «Хорошо темперированный клавир» И.-С.Баха (1722). Библия классической музыки. В ней 24 пары прелюдий и фуг. Следующее — «24 прелюдии» Фредерика Шопена (1839), всю жизнь боготворившего Баха. Нельзя не вспомнить «24 прелюдии и фуги» Карла Черни (1857).
Стоит назвать также «24 прелюдии» Александра Скрябина (1896), для которого Шопен долгое время был образцом для подражания. Аналогичные циклы принадлежат перу Сергея Рахманинова (1910) и Дмитрия Шостаковича (1933).
В музыке давно уже непререкаемым эталоном стал квинтовый круг (колесо) Николая Дилецкого из его рукописного научного трактата «Идея грамматики мусикийской» (1670—1679). Кстати, этот раритет, увидевший свет до рождения Баха, можно найти в Ленинке и посмотреть, как именно Дилецкий шёл к этой идее.
Напомню, что в современном изложении квинтовый круг состоит из внешней и внутренней части — снаружи круга мажорные тональности, внутри — соответствующие им параллельные минорные. Главный критерий соответствия — одинаковое количество знаков альтерации (диезов или бемолей). В общем, этот критерий и задаёт определение параллельной тональности.
На «севере» квинтового круга — до мажор. А далее по часовой стрелке идёт движение по чистым квинтам (7 полутонов). Т.е. до, соль, ре, ля и т. д. Сначала диезные тональности (вверх по квинтам), а за ними — бемольные (вниз по квинтам). Автоматически против часовой стрелки мы получаем движение по чистым квартам (5 полутонов). Чистая квинта (7) с чистой квартой (5) в сумме дают октаву (12).
Всё это прекрасно известно музыкантам. И они это знают, как «Отче наш».
Теперь вспомним про наш Пантеон богов. Сохраним ту же точку отсчёта: до мажор. Но начнём движение тоники не по квинтам, а по ступеням «белой» тональности до мажор. Т.е. до, ре, ми, фа, соль, ля, си. Это знаменитый античный ионийский лад (ранее назывался лидийским).
А вот аналог параллельной тональности будем строить в квинту. Но введём особое условие: тональность должна обязательно менять лад (мажор на минор, и наоборот). Мы в результате останемся в рамках диатонического звукоряда (только белые клавиши), не переходя в хроматический.
Т.е. для до мажора получим соль минор. И т. д. Такие тональности назовём диалектическими.
Ниже указано количество знаков альтерации (диез, бемоль) для данной тональности.
• до мажор (C-dur) — 0b
• соль минор (g-moll) — 2b
• ре мажор (D-dur) — 2d
• ля минор (a-moll) — 0d
• ми мажор (E-dur) — 4d
• си минор (h-moll) — 2d
• фа мажор (F-dur) — 1b
• до минор (c-moll) — 3b
• до минор (c-moll) — 3b
• соль мажор (G-dur) — 1d
• ре минор (d-moll) — 1b
• ля мажор (A-Dur) — 3d
• ми минор (e-moll) — 1d
• си мажор (H-dur) — 5d
• фа минор (f-moll) — 4b
• до мажор (C-Dur) — 0b
В итоге у нас получился квинтовый квадрат.
— Ирина Куликова: А сколько всего таких пар?
— Руслан Богатырев: Всего диалектических тональностей (пар) насчитывается 8. Из них 4 с ведущим мажором и 4 с ведущим минором. В 6 парах различие между тональностями — ровно два одноимённых знака альтерации (3 чётных и 3 нечётных). Исключение составляют последние две пары — там ровно 4 знака альтерации (1 чётная и 1 нечётная).
Визуальное представление квинтового квадрата диалектических тональностей может быть разным. Один из вариантов — Domus Aeternus, вечный дом (витрувианский человек Леонардо да Винчи).
— Ирина Куликова: Получается, что можно в Пантеоне связать богов, искусства и тональности. Я правильно поняла?
— Руслан Богатырев: Конечно. Но для полноты картины добавим в этот диалектический квадрат ещё и символику цвета. Понятно, что это условность. Но если в чём-то она помогает, отчего не воспользоваться.
В музыковедении хорошо известен феномен цветного слуха. То, что называют хроместезией или музыкально-цветовой синестезией. Отсчёт подобных моделей принято вести от работы немецкого поэта и органиста Кристиана Шубарта. Он был на 10 лет старше Гёте. Он же впервые использовал термин «музыкальная эстетика». И одно из первых соответствий тональности и эмоционального восприятия (не цвета!) он дал в своей работе «Идеи эстетики музыкального искусства» (1806).
Несколько иное представление о соответствии цвета и музыкального тона дали наши великие классики Николай Андреевич Римский-Корсаков и Александр Николаевич Скрябин. В чём-то их модели совпадали. В чём-то отличались.
За основу своего соответствия «тональность—цвет» я взял модель Римского-Корсакова. Она впервые была опубликована на страницах «Русской музыкальной газеты»: Владимир Ястребцев «О цветном звукосозерцании Н. А. Римского-Корсакова» (1908). Ну, а для соответствия «тональность—эмоции» опирался на Кристиана Шубарта.
Вот какая получилась расширенная картина Пантеона искусств (античных богов).
• До (C) — Аполлон (зодчество, день), до мажор — божественная чистота, возвышенность / белый
• Соль (G) — Дионис (театр, ночь), соль минор — тревога, протест / красный, коричневый
• Ре (D) — Орфей (музыка, Солнце), ре мажор — торжество, победа /жёлтый, золотой
• Ля (A) — Эвридика (природа, Луна), ля минор — женственность, нежность / розовый
• Ми (E) — Терпсихора (танец, весна), ми мажор — радость, восторг / синий, сапфировый
• Си (H) — Эвтерпа (поэзия, осень), си минор — смирение, судьба / стальной
• Фа (F) — Зевс (философия, звёзды), фа мажор — величие, покой / зелёный
При переходе от диатонического звукоряда к хроматическому (добавление диезных и бемольных тональностей) в этой модели можно уловить такое пограничное взаимодействие искусств:
• До-диез, ре-бемоль — Аполлон/Орфей, зодчество/музыка.
• Ре-диез, ми-бемоль — Орфей/Терпсихора, музыка/танец.
• Фа-диез, соль-бемоль — Зевс/Дионис, философия/театр.
• Соль-диез, ля-бемоль — Дионис/Эвридика, театр/природа.
• Ля-диез, си-бемоль — Эвридика/Эвтерпа, природа/поэзия.
Осталось добавить, что мажор можно трактовать как Небо (горний мир), а минор — как Землю (дольний мир).
• Мажор — Небо.
• Минор — Земля.
Какая практическая польза? — спросите вы. Кто знает… Модели (не только в математике и физике) живут своей жизнью и подчас раскрывают такие вещи, проявляют такие незримые связи, которые авторам даже и не снились…