Spotify wrapped 2024 мы ждали, как могли. Крутая маркетинговая кампания Spotify в этом году была реализована слабо, но желание подсмотреть кто, кого, что и сколько слушал затмило все минусы. Этот wrapped меня расстроил, так как в этом тексте я хотел поделиться мыслями о треке, который должен был занять первое место.
В это время по такой дороге ездить опасно. 200-километровый участок от Бобруйска по направлению в Калинковичи не самая безопасная дорога. Она неприлично узкая, а знак “Дикие животные” на границе с, кажущимся бесконечным, лесом установлен не просто так. Лоси, косули и кабаны в этих краях синеокой действительно часто могут стать барьером, который если не оборвет вашу жизнь, то изрядно пощекочет нервы. Топить полный газ я не решусь. Дорога поглощена тьмой и лесом, мы направляемся в белорусскую зону отселения.
В 2021 году на юридическом факультете БГУ я защитил диплом и официально в синей книжечке с государственым гербом получил приписку “политолог-юрист”. Может прозвучать страшно, но тема диплома до сих пор кажется мне любопытной. В нем я писал о современных видах экспансий. С появлением передовых инструментов связи еще в ХХ в. (телеграф, радио, массовая печать) старое-доброе прийти и оттяпать кусок земли у соседа, если не отошло на второй план, то точно стало лишь одной из альтернатив. В некоторых случаях не просто одной из, а именно последним аргументом: страна, заведомо отстающая от понимания процессов современной “войны идей”, скорее примет решение о вторжении, ведь против лома нет приема. Экспансия не работает только по треку военной...
В пятнадцать лет я мечтал о идеальном свидании. В моем воображении разыгрывалась следующая сцена. Теплым летним вечером я, красивый в однотонном костюме с галстуком, слегка надушившись Blue de Chancel, встречаю свою даму сердца на перекрестке Маркса и Энгельса, а точнее на выходе из метро Купаловская, именно на том, который смотрит на одноименный театр.
Помнят ли стены? Много лет я искал идеальный текст про Минск, никак не получалось. Все скучно и больше про себя. Наш город, конечно, не Париж и даже не Варшава, но все же чего-то стоит. Скрываются же внутри сталинских пафосных дворцов довольно непростые и удивительные людские истории, которые можно и нужно завязывать на контрасте или на симбиозе с этими советским заповедником в центре и спальной окраиной.
За одним из недавних застолий в честь юбилея моего дедушки родные поделились со мной историей. Эту историю я знал, но именно ее я постоянно забываю. Процесс моего рождения был сложным. Во время родов я должен был умереть.
Этот текст я хочу посвятить всем, кому не повезло остаться наполовину сиротой. Надеюсь, при проживании потери близкого этот текст если не поможет, то хотя бы облегчит боль, заставит подумать, что вы не один. Я знаю, что это важно. В этом тексте я бы хотел поделиться и раскрыть главные мысли, которые я бы хотел знать на старте этого тяжелого пути.
Впервые за два года я проснусь без сложностей и тяжелых век. Я спущусь вниз, не сумев разобраться с кофемашиной, и включу ту самую серию из сериала Конь Боджек.
Баня всегда перерождение. Контраст, который очищает тело, делая его лучше, убирая из него всю грязь, расширяет сознание. Спокойной голове намного легче погружаться в ностальгические эмоции, вспоминать о былом, что приятно сердцу. Сегодня, лежа в городищанской бане, однако, вспоминался период жизни, который мне сложно описать. За этот период я люблю осень, серый Минск, гудящую на следующее утро после черного пьянства голову. Это были последние мгновения мира, который мы, тогда еще не зная, потеряли навсегда — конец 19-го/начало 20-го года. Этот отрезок я разделял с одним из ключевых людей, с которыми меня сталкивала жизнь, — Т.
Я верю в глубину человеческого подсознания. Уверен в том, что есть некая часть нас, которая крепко и далеко засела в нас. Это не просто часть, а целый фундамент, отдающий импульсы в мозг, душу и сердце. Оно управляет нашими чувствами, мыслями. Каждый раз, стараясь войти в состояние, где мысли не летают как назойливые мухи, а шум в голове умолкает полностью я пытаюсь найти себя настоящего. Я плыву к нему на плоту, ищу его среди хрущевок в заполярье, бегу к нему сквозь сосны покрытыми мхом и поглощенными ночью. Каждый раз, когда ищу, не могу уловить границу между сознанием и подсознанием. Не вижу, кто является проводником — лже-я, то есть мое сознание, или я настоящий, что представляет собой подсознание. Мне могут говорить, что...