Беседы о русской эстетике | Беседа десятая. Русский вальс

/ Комитет национального наследия, 2022.
/ Московский клуб русской эстетики, 2022.

——

БЕСЕДЫ О РУССКОЙ ЭСТЕТИКЕ
Беседа десятая. Русский вальс

• Ирина Куликова, куратор,
Московский клуб русской эстетики

• Руслан Богатырев, ведущий эксперт,
Комитет национального наследия

====

— Ирина Куликова: Должна признаться, что ваши кармен-романсы меня покорили. Просто очаровали. Особенно на стихи Гумилёва. Его отточенное слово звучит в такой музыке невероятно выразительно. И я заметила, что среди этих романсов очень много вальсов…

— Руслан Богатырев: Да, русский вальс и русская поэзия, если говорить начистоту, и служат основой, фундаментом русского романса. Именно вальс и именно слово. Не сразу пришёл к этому пониманию. А когда осознал, стал глубоко прорабатывать тему. Рылся в диссертациях, не вылазил месяцами из Ленинки. Благо, многое из старых книг оцифровано и доступно в онлайне.

Но прежде чем поговорить о Гумилёве и моём проекте нового звучания старинных русских вальсов, которые создавались первоначально для духовых оркестров, стоит хотя бы вкратце рассказать о самом русском вальсе.

Наше мутное и смутное время — засилья попсы, шансона и рэпа — вроде бы не располагает к разговору о вальсе. Тем более, о русском вальсе. Это кажется чем-то бесконечно далёким, безвозвратно утерянном, а потому и ненужным. Впрочем, когда дело доходит до торжественных мероприятий, до свадьбы, о вальсах внезапно вспоминают. На них ставят свадебные танцы. Вдруг откуда-то возникает потребность. В чём-то изысканном, нежном, воздушном…

Невольно вспоминается известный анекдот…

— Ирина Куликова: Расскажите.

— Руслан Богатырев: Приходит мужик в сельский магазин. Смотрит — на прилавке что-то красивое, лёгкое, воздушное. Подходит к продавщице: — Нюр, а что это у тебя там такое красивое, лёгкое, воздушное? — Где? Вон там? Федь, да это ж йогурт! — А-а-а! (мечтательно) Йогурт!.. Нюр, две бутылки портвейна.

— Ирина Куликова: Вальсы сегодня в самом деле чаще вне нашего слуха. Звучат редко.

— Руслан Богатырев: И не только слуха. Если хотите понять всю глубину падения, зайдите в «Википедию», прочитайте эту предельно куцую статью. Наберите слово «Вальс», а затем внизу выберите категорию «Вальс». Вы там насчитаете менее двух десятков статей о наших вальсах, причём среди них не будет самых ярких и впечатляющих из музыки Золотого, Серебряного и Рубинового веков: вальсов Глинки, Даргомыжского, Чайковского, Хачатуряна, Свиридова, Прокофьева, Дунаевского, Мокроусова, Пахмутовой, Доги…

Можете как-нибудь между делом зайти в крупнейший книжный магазин «Библио-глобус», что на Лубянке в Москве, и среди действительно богатой и впечатляющей подборки книг по искусству практически ничего не найдёте по русской музыкальной классике, романсу и русскому вальсу. За очень редким исключением. А ведь всё это не просто наше национальное достояние. Это то, чем нам можно гордиться и в мировом масштабе.

— Ирина Куликова: В Российской Империи вальсы для духовых оркестров создавали какую-то особую неповторимую атмосферу.

— Руслан Богатырев: Это и неудивительно. Ведь они были доминирующей музыкой высшего света. Да и русские офицеры в те годы считались национальной элитой. Полковые оркестры (духовые и струнные) в основном исполняли вальсы и марши. В немалой степени эту славную русскую традицию заложил Николай Андреевич Римский-Корсаков, который был назначен первым инспектором военно-морских оркестров России и в конце 1870-х годов активно участвовал в концертах сводных оркестров Кронштадта — главной цитадели российского флота.

Постепенно русские вальсы, которые теперь называют старинными, стали визитной карточкой русских балов и офицерских полковых празднеств. И даже музыкальным ностальгическим символом той далёкой эпохи.

— Ирина Куликова: А какие вальсы именно для вас служат эталонами? Или какие особенно вдохновляют?

— Руслан Богатырев: Их немало. И не только перечисленных выше композиторов…

Очень люблю старинные русские вальсы: «Ожидание», «Берёзка», «На сопках Маньчжурии», «Амурские волны», «Оборванные струны», «Плач баритона», «Голубая даль», «Грусть», «Тоска», «Грёзы», «Лесная сказка», «Шёпот волн», «На тихом озере», «Герольд», советские вальсы: «Голубая ночь», «Голубая ночь над Порт-Артуром», «Майя», «В лесу прифронтовом», «Севастопольский вальс», «Лунный вальс»…

Вот спросите прохожих на улице, какой самый известный и красивый отечественный вальс? Не удивлюсь, если многие сразу же вспомнят вальс Евгения Доги из кинофильма «Мой ласковый и нежный зверь». Вальс си-бемоль минор. Ему скоро исполнится 45 лет. Но мало какой иной вальс превзошёл у нас его по популярности.

Главный режиссёр того советского культового фильма Эмиль Лотяну для экранизации Чехова за два года до съёмок попросил своего друга найти или же написать свадебный вальс в традициях старинной русской музыки. Евгений Дога погрузился было в библиотечные архивы, поработал в фонотеке радио, был и в Музее музыкальной культуры им. М. И. Глинки. Но ничего подходящего так и не нашёл. И о просьбе режиссёра подзабыл. А когда уже летом 1978 г. начались съёмки недалеко от Внуково в подмосковной усадьбе Покровское-Валуево (некогда дворянская усадьба Настасьино графа и президента Академии художеств А. И. Мусина-Пушкина), Лотяну рвал и метал. Спас лишь листочек с черновыми набросками темы. Причём третий. С зелёными чернилами. Первые два были беспощадно забракованы. И буквально на глазах взбешённого режиссёра чарующая мелодия под пальцами Доги родилась как бы сама собой. Музыкальный скульптор сотворил бессмертный шедевр. Практически под дулом пистолета. Лотяну не отходил ни на шаг. Пока работа не была завершена.

Вальс удивительный. Камерный. Почти пустая партитура. Там так мало нот. Но звучит. И как! Дога признавался, что если бы было время, он бы стал улучшать, насыщать и портить музыку. А так всё сложилось как бы само собой.

Другой его вальс «Граммофон» (1992), кстати, более известный на Западе, подал мне идею создания вальса-романса «Хрустальный вальс». Венский вальс. Довелось не раз побеждать с ним на крупных международных танцевальных турнирах.

Ещё один вальс Доги — «Фанфарон» — стал основой моего кармен-романса «Голубая ночь» на стихи Александра Блока. А вальсы «В городском парке» и «На пирсе» — кармен-романсов «Райский сад» и «Голуби надежды» на стихи Николая Гумилёва. У Доги есть и замечательный вокальный вальс-романс «Десятая часть» на слова Валерия Брюсова. Я переложил его на стихи Гумилёва (ученика Брюсова) и дал название «Ночные озёра». Нельзя не вспомнить и про вальс-романс «Облака из России», который Евгений Дога написал к фильму «На Муромской дорожке» (1993). Его в киноленте и изредка в концертах блестяще исполняет Аристарх Ливанов.

Что касается других работ, у Евгения Доги есть замечательные инструментальные вальсы: «Я любила его», «Чёрная вуаль», «Парижский каскад», «На лодке», «Встреча»… Если не ошибаюсь, всего насчитывается около 80 вальсов Евгения Доги.

— Ирина Куликова: Дога, конечно, мастер высочайшего уровня. Такие наперечёт.

— Руслан Богатырев: Многое определяют школа мастерства и школа жизни. Кумирами Евгения Доги, по его признанию, были Чайковский, Верди, Дунаевский и Рахманинов. Помнится, в одном из интервью его как-то спросили про Макаревича. Мол, ведь он же тоже из вашего круга. Дога не сдержался: ≪ Погодите. Что значит моего круга? Он что, консерваторию со мной кончал? Он сидел со мной за азами Чайковского или Баха? Он бизнесмен, занимающийся музыкой, талантливый парень, и я не исключаю его присутствия. ≫

Думаю, стоит дословно здесь привести слова маэстро и о нынешней музыке. Вот, что он ответил в недавнем интервью в 2021 г. на вопрос о том, слушает ли он вообще её: ≪ Нет! Потому что она мне не по душе. Я не собираюсь давать ей оценку, хорошая она или плохая, она просто другая. У меня есть свои критерии. Для меня музыка — это мелодия, драматургия. Музыка должна трогать. А когда начинается демонстрация технологий, это для выставки мод хорошо. Музыка должна сердце затрагивать и душу! ≫

Знаете, в Советском Союзе вальс доминировал. Он звучал повсюду. Из радиорепродукторов, на танцплощадках. Во всех уголках страны. Его буквально культивировали и ставили на пьедестал. Можно даже сказать, что СССР был страной маршей и вальсов. Впрочем, в этом отношении он был достойным преемником Российской Империи.

Но куда же без запретного танго. Королём танго в Советском Союзе, как известно, был Оскар Строк. А вот королём вальса я бы назвал именно Евгения Догу. Он это заслужил по праву. Вне зависимости от его политических воззрений и высказываний. Хотя и танго у него великолепные.

— Ирина Куликова: Танго? Вот уж никогда не слышала.

— Руслан Богатырев: Послушайте. На одно из них прекрасно легли стихи Александра Блока о Кармен.

Быть может, будет интересным узнать, что Евгений Дога написал цикл из 15 романсов на стихи русских поэтов Золотого и Серебряного веков: Фёдора Тютчева, Алексея Кольцова, Валерия Брюсова, Константина Бальмонта, Фёдора Сологуба, Якова Полонского, Марины Цветаевой. Среди них есть и в ритме вальса. Сборник доступен на его сайте.

Приведу выдержку из предисловия Евгения Доги: ≪ Я — романтик. Мне нравится, когда есть мелодичная музыка, есть человеческие страсти, любовь… Имеем ли мы право говорить, что Серебряный век русской поэзии закончился? Разве можно сказать, что определённого числа начался Глиняный век поэзии? Может быть, он продолжается и превратился в Бриллиантовый?

Поэтическая основа для моих вокальных произведений крайне важна. История русской культуры всё время украшается, как бисером из серебра и золота, да и жемчугом тоже. Среди многочисленных поэтических сборников современных авторов есть выдающиеся стихотворения, которые несут в себе высочайшие образцы творчества. Из которых можно извлечь музыку. ≫

— Ирина Куликова: Удивительно!

— Руслан Богатырев: Отчего же? Музыка и само мировосприятие Доги располагает больше к романсу, а не к песне. К тонким лунным полутонам, а не к солнечным ярким краскам. К звучанию сдержанному, не показному. К размышлениям, а не страстям. К эрмитажности, а не вальяжности.

В 2018 г. в одном из интервью он дал надежду на то, что его путь к романсу ещё не завершён: ≪ Я планирую вернуться к русской классической поэзии. Я очень люблю Бальмонта. Поэты Серебряного века удивительные. В юности я их читал, когда они были запрещёнными, даже Есенин был запрещён. Мне повезло — мы находили пути, чтобы добывать эти книги. ≫

— Ирина Куликова: Практически это наш Иоганн Штраус.

— Руслан Богатырев: Вы правы. И Евгению Дмитриевичу нравится подобное сравнение. Хотя он подчёркивает, что Штраус писал в основном инструментальные танцевальные вальсы. А Дога свои вальсы воспринимает как рассказы, сказки, чувства…

— Ирина Куликова: Из советских вальсов я хорошо помню «Метель» Свиридова и вальс Хачатуряна к драме Лермонтова «Маскарад».

— Руслан Богатырев: Да, это мировые шедевры. Правда, сами композиторы нередко обижались, когда один такой шедевр полностью вытеснял из восприятия публики остальное их творческое наследие. Георгий Васильевич Свиридов сетовал: ≪ Я хочу говорить так, чтобы меня понимали, понимали смысл того, о чём я хочу говорить. Стучусь в равнодушные сердца, до них хочу достучаться. Но слушать не хотят, им подавай «Вальс» из «Метели»… ≫

— Ирина Куликова: Не так давно узнала, что на Западе очень популярен вальс Шостаковича. Расскажите о нём. Знаю, что вы написали для него слова.

— Руслан Богатырев: На Западе эту «безделушку» (в понимании Шостаковича) возвели в ранг едва ли не главного русского вальса. На самом деле, это лирический вальс к джазовой сюите No.2 Д. Д. Шостаковича. Вместе с Прокофьевым и Дунаевским композитор тогда формировал репертуар для нового Государственного джаз-оркестра СССР.

Вальс написан ещё 1938 г. Он получил известность на Западе благодаря случаю: в прокат вышел фильм Стенли Кубрика «Широко закрытые глаза» (1999), где вальс Шостаковича полностью прозвучал в финальных титрах. В СССР он впервые, пожалуй, достиг широкой публики благодаря фильму Михаила Калатозова «Первый эшелон» (1955). Но всё же так и остался эпизодом.

Полагаю, многие не раз слышали и вокальный вариант на английском языке в исполнении знаменитого тенора Демиса Руссоса (Come waltz with me, «Потанцуй со мной вальс»). Кстати, очень популярен и в мире бальных танцев. Вальс Шостаковича более чем достоин того, чтобы зазвучать у нас не только в традиционном инструментальном варианте.

И я написал свой вариант («Помнишь ли ты», как параллель с дуэтом Сильвы и Эдвина из оперетты Имре Кальмана «Сильва»). Написал как лирический гимн Петербурга. Ведь Ленинград был родным городом Д. Д. Шостаковича. Добавил немного стилизации под Александра Блока. Идею дали вот эти две его строчки:

Помнишь ли город тревожный,
Синюю дымку вдали? / А.Блок, 23.08.1899 /

Изначально планировал лишь три куплета, но аранжировщик в инструментальной фонограмме (до исполнения ансамблем) сделал «лишний». Пришлось дописать ещё один куплет, про сумерки белых ночей. Но оказалось так даже лучше. Что важно: вальс-романс сохранён в тональности оригинала (ре минор; меланхолия).

— Ирина Куликова: А что вы можете сказать о Дунаевском?

— Руслан Богатырев: Если мы говорим не о классике, Исаак Дунаевский считался едва ли не лучшим нашим композитором. Титан. Невероятно талантливый. Блестящий мелодист с могучей школой. Он же ученик последователя С. И. Танеева, знаменитого профессора, проректора Московской консерватории Семёна Семёновича Богатырёва. А тот был одним из лучших у нас специалистов по теории композиции и контрапункту.

— Ирина Куликова: Ваш родственник?

— Руслан Богатырев: Ну что вы, просто однофамилец. Кстати, ректором Московской консерватории в годы войны был Виссарион Яковлевич Шебалин. Ещё один замечательный педагог. И от этой его ветви берут начало Мокроусов, Хренников, Пахмутова… Сам же Исаак Дунаевский признавал равным себе разве что Бориса Мокроусова.

Так что если говорить о советских вальсах, особенно песенных, смотреть надо в первую очередь именно творчество Дунаевского и Мокроусова — вальсы «великосветские» и вальсы народные. Впрочем, очень яркие и запоминающиеся вальсы были у Френкеля и у Соловьёва-Седого. Всё это наша богатейшая музыкальная сокровищница…