Богиня и Бык. Четвёртая глава.

В военных эпосах Гомера о греческом железном веке, Илиаде и Одиссее, правление Приама Троянского должно было длиться девятнадцать лет, согласно закону, поскольку девятнадцать из его пятидесяти сыновей были законными. Однако Троянская Война низвергла правление Приама. Вместо него девятнадцать лет длились Троянская Война и возвращение героя Одиссея, что символично заменяет то, что могло произойти тем, что на самом деле происходит, в понятиях греческого героизма. "Илиада" описывает последние месяцы последнего года Троянской Войны, с девяти с половиной лет до последнего десятого года, или символического "Большого Годового Цикла". Война может быть символизирована как прыжок через рога быка в аспекте героических усилий совершения немыслимых подвигов и побед. Их совершает Одиссей - главный герой железного века, для этого он должен отправиться в путешествие, физическое и духовное, чтобы вернувшись домой, к своей жене Пенелопе, заявить права на законное царское правление до конца своей земной жизни. Путешествие Одиссея длится девять лет, а на десятом году он ночью возвращается домой на Итаку, где Одиссей ночует и прячется в доме бывшего раба, свинопаса Евмея. Таким образом, он возрождается, когда завершает «Великий Год» своих приключений, а после того, как открывается своей няне, Эвриклее, и своему сыну Телемаху, он обретает царскую власть на всю оставшуюся жизнь. Греческий эпос утверждает царское правление в испытаниях Одиссея, в цикле которых он возрождается для самого себя и своего народа в качестве героя.

В железном веке в Европе и на Британских островах архетип Богини и Быка претерпевает аналогичную трансформацию из-за роста войн, патриархата
и новых законов царского правления. Богиня и Бык представлены в народных обрядах и мифах, но редко встречаются в литературе новоявленного патриархата. Основное различие между греческой и кельтской культурами железного века состоит в том, что женщины как представительницы Богини все еще встречаются в военных сагах кельтского патриархата. Хотя роль Богини ярко представлена
в ритуалах обеих культур, ярче она выражена в ритуале кельтского жертвоприношения быка или tarb feis. Друиды, образованный класс кельтской культуры, состояли из женщин и мужчин в равной степени, как жрицы и жрецы совершавших жертвоприношение весной, в первое полнолуние после весеннего равноденствия, Бельтайн, на летнее солнцестояние и в другие важные праздники. Неолитические каменные формы и круги все еще использовались кельтами в Европе железного века и на Британских островах в праздновании девятнадцатилетнего цикла Богини и Быка, на камнях были обозначены циклы прецессии. Друиды развили эти знания, используя каменные круги U-образной формы для обозначения своих праздников, и отмечали их принося жертвы богиням и богам. В tarb feis девичий или невестный аспект Богини-Матери представлен атрибутом птицы, обычно журавля, который символизирует ее роль в священном браке с быком. Друиды носившие "белый пышный птичий головной убор с трепещущими крыльями", как представители птичьего аспекта богини совершали жертвоприношение двух быков (Ross 83). В день летнего солнцестояния они срезали омелу, священный плющ с галлюциногенными свойствами, и собирали её ягоды на бычью шкуру. В Бельтайн два быка проходили между огнями Бельтайна или "живыми огнями" для очищения, а затем приносились в жертву Чете Бельтайна, Майским Королеве и Королю, земным представителям священного брака. Спиральный или круговой танец исполнялся вокруг ствола Древа Бельтайна. Партия богини в танце напоминала танец Ариадны в лабиринте, или "танец журавля".

Как и в минойско-микенских и греческих ритуалах с быками, Богиня представлена ​​в кельтских ритуалах священного брака. Во всех этих ритуалах имеет место танец, и Мировое Древо является неотъемлемой их частью.
Журавль-цапля - форма, принимавшаяся исключительно женщинами в кельтской мифологии, изображена на бронзовой фигурке из храма Девичьего Замка в Британии в виде трех женщин, выходящих из бычьей спины, и на барельефе из Парижа в виде трех журавлей на спине быка (Ross 363).

Росс пишет, что комплекс изображений включающий быка, журавлей на спине и ветку ивы, срубленную богом, Эсусом, представляет священный брак птицы и быка, экологический феномен, представленный в симбиотических отношениях между птицей и быком в болотистых топях кельтов. По словам Росс, роль журавля в этом комплексе - та, кто в конечном итоге становится ассоциацией с защитой и войной (353).

Женщины как представительницы богини встречаются в военных сагах патриархальной эры в кельтской мифологии. В отличие от греческой мифологии железного века, где богиня являет собой защиту и суверенитет в строго пассивном смысле, роль богинь и женщин в кельтских преданиях - это защита и суверенитет в самом активном смысле, поскольку женщинам было разрешено участвовать в войнах. В великой ирландской военной эпопее Táin Bó Cuailnge, королева Мейв - главная героиня войны, создающая сюжет повествования. Эта королева-воительница из Коннахта - яркая личность, которая бросает вызов своему мужу Айлиллу - кто из них имеет больше власти и богатства. Продемонстрировав своё богатство, Мейв решает, что она может быть только доминирующим партнером, присвоив себе самого сильного племенного быка в Ирландии, Донна Куальнге, или Коричневого Быка. Донн Куальнге должен быть украден из провинции Куальнге, которую защищает великий кельтский герой Кухулин, чтобы коричневый бык мог сразиться с могущественным белым быком её мужа, Финнбеннахом, Белым Быком Коннахта. Финнбеннах родился в стаде Мейв, но перешел в стадо её мужа, потому что отказался подчиняться женщине. Быки олицетворяют богатство, и быки в этой сказке вполне могут олицетворять богатство патриархата. Символическая борьба Мейв за господство над белыми и коричневыми быками становится одним из вызовов существующему патриархату. Хотя ей и не удается преодолеть патриархат, она бросает вызов уменьшающейся роли женщин, и является очевидным представителем силы Богини и Быка. Мейв, также известная как Медб, Медхбх, Мидхбх, Мэв, Мив или Майв, скорее всего, является потомком и "апофеозом нескольких предшествовавших сил, в том числе и богинь территории, плодородия и суверенитета", таких как Мор Муман из Мюнстера или Галльская Богиня-Мать (Mackillop 326). По словам Анны Росс в "Celtic Pagan Britain":

Ее божественное происхождение выражено странным магическим господством над мужчинами - одного лишь вида её "достаточно, чтобы лишить мужчин двух третей силы". Как и ее ассоциации с топонимами Ирландии - так ее урина, как считается, образовала Фуаль Медба или три дамбы, большие настолько, чтобы на каждой дамбе поместилась целая мельница, что свидетельствует о ее сверхъестественных способностях.

Атрибуты богини Мейв также выражены ее собственным священным деревом или bile называемом Bile Meidbe, что соответствует священному дереву или Мировому Древу, необходимому в минойско-микенской культуре при принесении в жертву быка. Наконец, она имеет и птичий аспект Богини-Матери, который связан с быком, поскольку часто изображается с птицей на плече (Ross 61).
Подобно представительницам богини в Дионисийских Мистериях, Мейв обладает способностью опьянять и сексуально возбуждать своих преданных. Ее имя связано со словом «медовуха», которое в кельтском языке эквивалентно вину дионисийских обрядов. В эпоху войн и воинов влияние Мейв как «Опьяняющей Женщины» олицетворяет ее силу воодушевлять воинов в битвах, как это было принято в кельтской традиции, обильно накачивая их опьяняющими напитками перед битвой (Ross 235). Подобно мёду и вину, роль Мейв как представительницы Богини заключается в обеспечении преемственности культуры, благодаря её способности вселять мужество встретить смерть и дарованию веры в воскресение души. Ее сексуальность также является выражением торжества непрерывности жизни над властью смерти. Как и бык, Мейв представляет собой плодородие и обновление жизни. Ее сексуальное желание было настолько великим, что она удовлетворяла его каждый день с тридцатью разными мужчинами или одним великим воином Фергусом Вирогустом, сама выбирая себе мужчин. Кельтский обычай позволял женщине, особенно королеве, как Мейв, заводить любовников; следовательно, способность Мейв к обновлению могла увеличиваться благодаря ее сексуальности. По словам Мириам Роббинс Декстер:

Мейв - божественная королева-воительница, стремящаяся обрести возрождающую силу, что и заставляет ее похитить Донна, или самого могущественного быка Ирландии. Ёе цель, как наследницы Богини-Матери, также состоит и в том, чтобы защитить свою землю путем обеспечения суверенитета Ирландии и, таким образом, сохранения аспекта Богини-Матери как матери-земли. По словам Росс, она "дарящая земле процветание", "покровительница земли и стад", "более архаичная, чем боги, оставалась привязанной к земле, за которую несла ответственность и чьи самые выразительные природные черты должны были казаться её поклонникам проявлением силы её личности" (297). Именно этой её ролью поиски коричневого быка, Донна, и начинают военную сагу железного века.

В истории Táin Bó Cuailnge Мейв, ее семь сыновей и их армии преследуют Донна Куальнге до Слиаба Куилинна, грабя Северную Ирландию и ее жителей. Сам бык почти пойман, но убивая пятьдесят героев, он убегает. Кухулин, великий герой Ольстера, должен противостоять силам Мейв почти в одиночку, так как его войска были прокляты богиней коней Махой и бесполезны в битве. После множества сражений, в которых лучшие воины Мейв были убиты Кухулином,
Мейв и ее муж, Айлилл, остались сражаться с Кухулином с небольшим отрядом воинов; когда Кухулин разбил девять отрядов из трех тысяч человек, и не осталось ничего, кроме разбитой колесницы, Мейв, наконец, удалось схватить Донна Куальнге и отправить быка к себе домой с пятьюдесятью телками и восемью пастухами, которыми коричневый бык и был "благополучно уведен". После поражения и потери войск, Мейв истекает кровью, которая удобряет землю в огромном количестве, приличествующем её статусу богини. Когда она идет, чтобы облегчиться в столь же божественных масштабах, Кухулин наталкивается на Мейв, но не убивает ее. Он отпускает ее домой, говоря, что он не "убийца женщин" (Kinsella 249-50). Потеря Мейв воинов и пролитие ею собственной менструальной крови символизируют дар великой королевы
земле. Ее менструальная кровь была пролита на землю, чтобы восстановить жизнь на земле так же, как и кровь принесенного в жертву быка проливается под священное древо, чтобы восстановить жизнь на земле. Как представительница богини железного века, Мейв пожертвовала частью самой себя.

Хотя битва за власть, суверенитет и господство над землей велась в эпосе на человеческом уровне, битва сверхъестественных сил происходит, когда армии возвращаются в Коннахт, наблюдать за сражением Донна Куальнге, коричневого быка Мейв с Финнбеннахом, белым быком Айлилла. Когда начинается эта битва, Донн прижимает копытом рог белого быка и держит его так весь день до ночи. Фергус, один из воинов Мейв, говорит с Донном, как будто бык обладает сверхъестественными способностями и понимает язык людей. Он просит быка освободить Финнбеннаха и сразиться с ним достойно, ибо много людей погибло, чтобы состоялась эта битва. Донн отпускает Финнбеннаха, и они всю ночь дерутся на равнине Ай в Тарбе:

Где бы Донн ни остановился, он оставлял часть Финнбеннаха и той земле давалось соответственное название. Когда же Донн подходит к границе своей собственной земли, смертельно раненый в сердце, битва окончена - снова два быка принесены в жертву в честь Богини. Быки были принесены в жертву земле и стали самой землей, чтобы она смогла возродиться из их крови. Цикл жертвоприношения и обновления был выполнен, и новый цикл мог начаться как для Богини, так и для Быка.

В начале Táin есть семь предсказаний или rémscéla, последнее из них - история Донна и Финнбеннаха, в ней магия быков становится более очевидной, чем та, что уже была продемонстрирована умением Донна понимать человеческий язык в финальной битве быков. По словам Росс, магическое понимание быком человеческого разума указывает на его божественное происхождение. В rémscéla, как отмечает Росс, одна из многих магических добродетелей быка, описанных рассказчиком, - это способность удерживать на своей спине пятьдесят юношей, пока юноши состязались в играх (214).

Упоминание игр напоминает о минойско-микенской культуре и тех играх, в которые люди играли с быком, поклоняясь Богине и Быку. Росс утверждает, что бык является частью традиции "великого сверхъестественного быка, защитника воинов, отвращающего зло от провинции, поставщика магической музыки, имевшей первостепенное значение в кельтских обществах и обеспечивавшей репродуктивность стад" (215). Магия быков и их божественное происхождение очевидны в их отношениях с людьми и в историях их зачатия.

В седьмой rémscéla быки рождаются, когда два свиновода начинают битву, похожую на битву между Мейв и Эйлил, - каждый утверждает, что у него больше власти и влияния, чем у другого. В свою очередь, они представляют своих господ, короля сидха, или священной земли, Коннахта и короля сидха Мюнстера. Оба свиновода "практиковались в языческих искусствах" изменения форм (Kinsella 46). Свиноводы продолжают спор, превращаясь в двух хищных птиц, двух водных существ, двух оленей, двух воинов, двух призраков, двух драконов и две личинки. В форме личинки один из них попадает в источник в Куальнге, где корова пьёт воду и проглатывает его, а другой в источник в Коннахте, земле, принадлежащей Мейв, где происходит то же самое. От коров они рождаются как Донн Куальнге и Финнбеннах. Их восемнадцать трансформаций, известные как метемпсихоз, символизируют девятнадцатилетний цикл Луны и Солнца, до окончательного превращения в боевых быков, который они совершают за девятнадцать лет до смерти. В rémscéla подчёркнута важность королевского сана, а также статус Мейв как представительницы богини, борющейся за власть с патриархатом. Более того, понятие метемпсихоза и переселения душ рассматривается как основа эпоса. Идея того, что знание достигается, а конфликт разрешается посредством смерти, возрождения и продолжающегося круговорота небесных тел, представленная в девятнадцатилетнем цикле Луны и Солнца имеет первостепенное значение для идеологии кельтов, как и других древних культур. Свиноводы напоминают нам свиновода Одиссея, который возвращается после своего долгого путешествия домой. Поскольку свиньи и свиноводы связаны со смертью и путешествием в потусторонний или нижний мир, преисподнюю, особенно в Элевсинских мистериях и в греческой мифологии, вполне уместно, что они становятся стражами трансформационного процесса. Бык, таким образом, становится последней трансформацией, потому что обладает магической способностью к пониманию, и к отношениям с Богиней или ее представительницей, Мейв. Таким образом, Бык предстаёт священным представителем Богини, с которой вступает в процесс отношений. В более поздних roscanna или магических стихах и песнях друидов, эта идея метемпсихоза подчеркивается, хотя Богиня уже не играет доминирующей роли в мифологии. В росканнах Амергина, ирландского барда и Талиесина, валлийского барда, Богиня - мать барда, а бык - один из этапов его перевоплощений. Хотя роли Богини и Быка похоже, уменьшились, метемпсихоз все еще представлен как девятнадцатилетний цикл Луны и Солнца. Процесс трансформации отражен в девятнадцати этапах изменения форм поэтом, достигающим познания циклов жизни, смерти и возрождения, и это отражено в форме многих стихов, в которых
девятнадцать строк, выражающих каждую из этих трансформаций. В стихе Амергина под названием «Duan Amhairghine» или «Песнь Амергина»
Амергин, первый милетский бард, буквально ступивший на берега Ирландии, заявляет о своих знаниях в девятнадцати строках, которые обрисовывают в общих чертах этапы его трансформации:

Она начинается с того, что он был ветром над морем, озером (или наводнением) в долине, и так далее, пока он не достигает девятой трансформации, где совершает прыжок, становясь «лососем мудрости». Как прыжок из девятого года в десятый год в минойско-микенской культуре, где луна прыгает через рога быка в своем путешествии. На полпути в девятнадцатилетнем цикле этот прыжок символизирует знания, достигнутые прыгуном через быка, или в данном случае Бардом. И в ирландской, и в валлийской мифологии, когда Фионн мак Кумхейлл и Талиесин вкушают лосося, они познают жизнь, смерть и возрождение. Точно так же ирландский герой Кухулин совершает свой прыжок лосося как истинный воин, понимающий бардов и жрецов. Вполне уместно, что в тот момент, когда поэт прыгает через «рога быка», он тоже обретает знание. В дальнейших своих трансформациях Амергин - и «темная тайна дольмена», и щит, и боевое копье (Ó Tuathail 10). Здесь он познает камни, которые содержат знания хранителей времени Луны, Солнца и звезд, и получает знания об оружии, столь важные для воина железного века. Последняя трансформация Амергина - это переход в царство смерти, где он исповедует что:

Полное знание приходит к нему через смерть, теперь он может быть хранителем времени, Луны, Солнца и звёзд, принося этот «порядок» небес людям, жителям земли. В некотором смысле, объединяя три священных царства - небеса, землю и подземный мир, он становится истинным друидом и жрецом для людей. Познав время и камни, отмечающие циклы небесных тел, он достиг истинного знания бесконечности. Его метемпсихоз прошел девятнадцать трансформаций в течение одного цикла Луны и Солнца. Согласно Энтони Мерфи в "Острове заходящего солнца: в поисках древней ирландской астрономии":

В розанне валлийского барда Талиесина и Богиня и Бык - две части трансформационных циклов Барда. В "Ханес Талиесин" Талиесин крадет свои
силы у богини Керидвен, владеющей Котлом Вдохновения и Мудрости. Когда Керидвен понимает, что Талиесин украл у нее знания, Талиесин должен
превратиться в зайца, рыбу, птицу и пшеничное зерно - и она меняет форму вместе с ним. После девяти превращений она его проглатывает, и он перерождается ребенком из сумки, сделанной из кожи священной птицы, журавля. Подобно греческой и минойско-микенской культуре, где журавль - священная птица Матери-Богини, журавль - защитник духа Талиесина, и когда он появляется из сумки-журавля младенцем, Керидвен любит его как собственного сына.

Богиня Котла - тема, которая повторяется в валлийской мифологии, является символом силы и знания поэта, ищущего защиты у женского божества, хотя ее часто изображают и в виде ведьмы или Калех. Точно так же его перевоплощение из одной жизни в другую в священной сумке журавля, богини, связанной с быком в кельтской иконографии также необходимо, как и танец журавля в минойско-микенской культуре, чтобы вдохновлять его рост и способствовать его знаниям. "Песня о происхождении" Талиесина - это стих, в котором рассказывается о его трансформационном процессе во всех девятнадцати стадиях, одна из которых - бык, в отличие от "Hanes Taliesin", которая описывает половину цикла (Matthews 14-18; 281). В Cad Goddeu или «Битве Деревьев», духовное путешествие Талиесина также представлено в поэтическом описании девятнадцати этапов. Здесь Талиесин вновь утверждает, что через "девять лет чар" после рождения из воды и сумки журавля, он может управлять силой деревьев, земли и звезд. Талиесин говорит:

Познав «великолепный звездный свет» Талиесин может стать главным бардом Уэльса. В «Союзе Врагов», голос Талиесина обретает полную мужественность и силу, когда "к концу своей песни, / он познает звездную мудрость". Он родился из Котла Богини, будучи быком, козлом и многими другими формами, он получил титул «ведающего изначальное знание». Знание им звезд подчеркивается в поэзии, а его воплощение в образе быка упоминается как неотъемлемая часть содержания стихов. Именно в стихотворной форме актуализируются девятнадцать лет цикла Луны и Солнца. Хотя каждая отдельная форма и утратила символическое значение, понятное современному читателю, они представляют собой важный процесс трансформации небесного тела.

Знание небесных тел и отслеживание девятнадцатилетнего цикла Луны и Солнца стали сущностно важными элементами знаний друидов в железном веке благодаря каменным кругам и древним мегалитическим руинам, которые остались важной частью их пейзажа. К концу бронзового века в Британии множество стоячих камней и каменных кругов четко выражало девятнадцатилетний цикл Луны и Солнца.

Внутренняя часть «U» в Стоунхендже, получившая название Эллипс Голубого Камня, была построена как "эллипс внутри трилитонного эллипса более или менее концентрическая относительно него" (Heath 15). Здесь когда-то стояди девятнадцать высоких и тонких камней из голубого камня, обращенных на северо-восток внутри конструкции, которая образовывала U-образную форму, отмечая девятнадцатилетний цикл Луны и Солнца, - конструкция, которая очень напоминает U-образную форму букрании из кносского храмового комплекса. Точно так же в Шотландии и других памятниках эпохи бронзы на камнях отмечен девятнадцатилетний цикл. В Кейтнессе к югу от Лох-Стемстер в вересково-торфяной местности имеется мегалитическая подкова, ориентированная по основным и второстепенным стоянкам девятнадцатилетнего цикла Луны и Солнца (Burl 121). А на Внешних Гебридских островах в Калланише есть остатки того, что было «бухтой» или “U”-образной формой из камней окруженной двумя концентрическими кругами, как и Эллипс Голубого Камня в Стоунхендже (Ponting 18).

Хотя этим древним памятникам еще предстоит много исследований, очевидно, что у народов бронзового века было изобилие информации о ночном небе. В железном веке информация из каменных кругов, каменных подков и “U”-образных образований массивных букраний была перенесена в более «современные» формы почти так же, как и мы перенесли информацию из наших книг в
компьютер и Интернет. В Греции, к пятому веку до нашей эры, Метон Афинский, известный математик и астроном, разработал лунно-солнечный календарь, используя фиксированную систему астрономических наблюдений, основанную на девятнадцатилетнем цикле Луны и Солнца. Он назвал свое устройство парапегмой, и по сей день девятнадцатилетний годовой цикл называется в его честь метоническим циклом. Бронзовые таблички, на которых записан девятнадцатилетний цикл, были устроены как календарь для всех людей, и установлены в центре Афин в 432 г. до н.э. Календарь назывался Круг Золотых Цифр, потому что бронзовые или золотые цифры, выгравированные на табличках, светились внутри храма, в который были помещены. В календаре Метоника использовалось 29 месяцев и 30 дней, а также добавочные месяцы, чтобы сбалансировать циклы Луны и Солнца. Каждые девятнадцать лет его переворачивали и повторяли цикл до бесконечности. Парапегма была названа так потому, что у нее имелись подвижные штифты и метки, указывающие примерное соответствие между восходами Луны и солнечной датой. Её можно было отрегулировать по мере необходимости для наблюдения совпадений циклов Луны и Солнца, которые отмечались главными звездами, которые восходили на северо-востоке каждый месяц. Хотя основой всей таблицы был девятнадцатилетний цикл, парапегма также предсказывала движение звезд, планет и циклы затмений.

К настоящему времени обнаружены четыре парапегмы. Первую - ту, что в Афинах, приписывают Метону. Вторая и третья были датированы концом второго, началом первого века до нашей эры. Они были раскопаны в Милете, что в современной Турции, и обе были сделаны из камня. Эти каменные календари или парапегматы, которые были установлены для общего пользования, также содержали список звёздных фаз и затмений, а также повторяющийся девятнадцатилетний цикл Луны и Солнца. Во втором веке нашей эры александрийский астроном Клавдий Птолемей включил такой календарь в свои "Фазы неподвижных звезд" и "Собрание примет погоды", таким образом введя календарь в письменный текст. Четвертая и последняя парапегма, которая
к настоящему времени была обнаружена - бронзовая табличка, обнаруженная на винограднике в Колиньи (Франция), которая датируется первым веком до нашей эры и называется Календарь Колиньи; она тоже основана на девятнадцатилетнем цикле с отметками звезд и затмений. Календарь Колиньи был недавно переведен группой ученых, одной из них была я, пытаясь оживить циклы Луны, Солнца и звезд для современных людей. Мы переименовали наш вариант календаря в The Sequani Calendar в честь кельтского племени секваниев, на территории которого он был найден. Обнаружив, что календарь основан на девятнадцатилетнем цикле Луны и Солнца, и что цикл начинается и ориентирован на восход Луны и ее отношение к созвездию Тельца во время зимнего солнцестояния, наш перевод календаря был приурочен к 2001 году. Он показывает точную фазу Луны, цикл нутации Луны, звезды восходящие на северо-востоке в сумерках соответствующей солнечной даты и, самое главное, модель девятнадцатилетнего цикла Луны и Солнца. Луна в нём фиксируется по отношению к созвездию Тельца / Быка.

Как и букраниями, фазы луны также измерялись и секванийским календарём по отношению к созвездиям, находящимся в непосредственной близости к Тельцу: Альдебаран и Плеяды. Затем фаза луны наблюдалась относительно того, где она находится в рогах быка - на девятом году Луна перескакивает через Рога Быка.

Наблюдение полной луны в Рогах Освящения во время зимнего солнцестояния - самое важное событие в секванийском календаре, как и в наблюдениях минойско-микенской культуры, потому что оно происходило близко к тому месту, где галактический экватор встречается с эклиптикой. Нумерология этих календарей основана на зимнем солнцестоянии как центральном событии. Подобно Луне в самой темной фазе, Солнце в период зимнего солнцестояния достигало глубин Подземного Мира за горизонтом и теперь было готово возродиться к новой жизни и снова взойти в новом цикле. Оно готово переродиться в другой цикл, опираясь на кульминацию энергий Луны и Солнца в это время. Этот момент изображен на рисунках на одеяниях жриц-астрономов в Кноссе, на наскальных насечках в Ноут, в Ньюгрейндж в Ирландии и в поэзии кельтских бардов. В этот момент жертвоприношение быка, где его энергия в виде крови вливается в корни Мирового Древа, соединяет момент возрождения и обновления земли и всех её форм с небесами. Более того, оно также
знаменует начало нового девятнадцатилетнего цикла - тремя такими циклами, вероятнее всего, было представлено время земной человеческой жизни в представлении древних. В широком смысле таким образом древние могли наблюдать за своей собственной жизнью и иметь возможность обновлять свою жизненную энергию, принимая энергии небесных светил. Хранителями времени были не только астрономы, но и вестники божественных сил, а календари были чем-то большим, чем просто датами на страницах. Как и Календарь Колиньи, календарь друидов племени секваниев в первом веке до нашей эры, был последним календарём, отмерявшим время таким образом, перед тем как войска Юлия Цезаря завоевали племя и установили новый римский календарь, в котором использовалось только солнечное время.

К счастью, календарь друидов, содержащий информацию еще со времён палеолита и неолита, был захоронен в винограднике для того, чтобы римляне не обнаружили его. Хотя такая же информация была записана на камнях, календарь был "современным" и понятным представлением информации. Раскрывавшим низвергаемый мифологический и божественный смысл циклов, на которых был основан.

В первую очередь, девятнадцатилетний цикл являлся основой трех циклов средней продолжительности жизни. Значение циклов раскрывалось звездой, которая обозначала начало каждого месяца в календаре. Поскольку названия этих звезд пришли к нам от греков, божества впервые явили себя нам через греческую мифологию железного века.

Паттерн года, полностью представленный в нашей книге «Миф Года: возвращение к истокам Календаря Друидов" (Лэнхэм, Мэриленд: University Press of America, 2003) составлен из паттернов осенних Элевсинских Мистерий, Рогов Освящения или Рогов Тельца зимой, жертвоприношения быка или Дионисийских Мистерий весной и Богини-Матери летом. Звезды каждого сезона определяют небесный паттерн в виде группы созвездий которые рассказывают мифическую историю каждого сезона.

Подобно греческим календарям, парапегматам, древним каменным кругам, «U»-образным формациям, таким как Стоунхендж, и букраниям минойско-микенской цивилизации, в календаре Колиньи используются поочередно 30 и 29-лунные циклы, плюс дополнительный месяц, что идеально координирует девятнадцатилетние циклы Луны и Солнца. Логистика древних хранителей времени, похоже, пользовалась такой же астрономией звезд и планетных паттернов, но эта информация еще не раскрыта нами. Однако закономерности года и девятнадцатилетнего цикла - наши текущие ориентиры. Они раскрывают основной смысл времен года и небесных циклов, каковыми их знали древние, в тесной связи с Землей и циклами наших собственных жизней. Праздники отмечались как священные ночи и значение времени было понимаемо как цикличный процесс обновления и омоложения, в котором мы принимаем активное участие. Некоторые изменения, такие как добавление интеркалярной луны каждые два с половиной года, измерение полной луны в Рогах Освящения каждые девятнадцать лет, не говоря уже о замысловатом порядке планет и затмений, а также те корректировки, которые происходили в связи с переменами звездного неба за тысячи лет, еще предстоит раскрыть.

Более того, другие культуры, такие как египетская и индейская культуры, еще предстоит включить в исследование архетипа девятнадцатилетнего цикла
Богини и Быка. Примечательно, что в египетской династии Сети 1-го в тринадцатом веке до н.э., девятнадцатой династии Древнего Египта, потолочная фреска в гробнице Сети 1-го изображает девятнадцать богов и одну богиню, предположительно Исиду, приближающуюся к быку с одиннадцатью божествами слева и девятью божествами справа. Каждое божество держит свою полную Луну на голове; восемнадцатое божество держит свою Луну в букрании. По словам Жана Луи Паже, послание фрески гласит:

Это «божественное произведение» будет произведено в 1999 и 2001 годах.(213-17). Какой бы интересной ни казалась теория Паже, тот факт, что фреска представляет девятнадцатилетний цикл Солнца и Луны и тот факт, что Бык находится в его центре, очень явны. Паже также описывает фреску в гробнице Сети 1-го, которая называется "Священный Бык". Здесь, как полагает Паже, то же самое сообщение выражается по-другому (231–32). Предполагается, что независимо от того, является ли смысл футуристического предсказания верным или нет, Бык, известный как божество Аписа, и Луна, известная как Хонсу и Тот - доминирующая сила в мифологии египтян.

Интересная история из индейской мифологии племени черноногих с Великих Равнин, которая очень близка к мифам о Богине и Быке в Средиземноморье и Европе, а также большое образование в форме «U» в Чимни-Рок в Колорадо, которое отмеряет цикл нутации Луны, могут доказать, что в культуре коренных жителей Америки был архетип, подобный Богине и Быку. В сказке черноногих, молодая женщина обещает выйти замуж за бизона, чтобы увеличить стада и прервать цикл голода и лишений своего народа. Один большой бизон внял ее обетам и увёл в прерии. Подобно hieros gamos, женщина спаривается с
бизоном, и когда ее отец приходит забрать ее, бизон убивает его, сказав женщине, что теперь она знает, что значит быть принесенным в жертву ради людей. Он также говорит ей, что если она сможет вернуть своего отца к жизни, то позволит ей вернуться в свое племя и начать новый цикл жизни в изобилии и богатстве с бизонами в качестве основного источника пищи. Женщина воскрешает своего отца, и начинается новый цикл. Бизон говорит ей:

Танец бизона у черноногих имеет характеристики схожие с поклонением Богине и Быку в минойско-микенской культуре, где Богиня и Бык свершают hieros gamos, Быка приносят в жертву ради возрождения нового цикла, а Богиня или женщина познают секреты вечной жизни через жертвоприношение. Танец бизона, как и герано или танец журавля у древних минойцев и греков, напоминает танец с быком, который символизирует танец жизни и смерти, обновления и возрождения. Женщина из мифа черноногих тоже использует птицу в качестве своей помощницы. Возможно, этот танец со временем, в железном веке, превратился в танец войны, когда Богиня, женщина или королева должны продолжить цикл жертвоприношения и обновления, принося в жертву свое племя, как это делает Мейв. Когда образы Богини и Быка исчезли в железном веке Европы и Средиземноморья, они могли сохраняться в культурах когда-то удалившихся от современных войн, таких как индейские культуры, и сохранить мотивы жертвы назло патриархату. К счастью, такие народы, как черноногие, все еще существуют, открывая древние обычаи свету. То, что мы, как культура, основанная цивилизациями Европы и Средиземноморья, можем сделать - открыть своё прошлое, используя такие инструменты, как секванийский календарь, мифология и археоастрономия наших предков, чтобы оживить нашу собственную культуру, оставившую нам знания о круговоротах небесных светил, знания о Луне, Солнце, планетах и звездах, похороненные в эонах.

Возможно, недавнее открытие послужит символом осознания будущими поколениями разумности, с которой наши предки подходили к изучению небес. Восстановление устройства "антикифера", усовершенствованного календаря, который отмечает девятнадцатилетний цикл луны и солнца, фазы звезд и движения пяти видимых планет, было достигнуто несколькими учеными, которые поняли смысл этого древнего хранителя времени из первого века до нашей эры. Антикифера представляет собой механизм, или календарное устройство, обнаруженное при кораблекрушении на побережье острова Антикифера в Средиземном Море, - удивительная машина из шестеренок и колес, определяющая движение небесных тел на тысячи лет вперёд и назад. Циклы, которые она измеряет, свидетельствуют об изощренности древних астрономов в их стремлении понять небеса. Вся цель антикиферского устройства заключалась в механизировании циклических движений тел ночного неба, чтобы не просто разбираться в астрономии и мореплавании, но устанавливать связь между этими телами и человеческими. Связь со звездной динамо-машиной - это связь, которая говорит о практичности жизни на Земле и понимании того, какое влияние небесные тела оказывают на человечество, но она также говорит и с нашим духом.

Изучение архетипа Богини и Быка, восходящего к началу деятельности по сохранению времени в эпоху палеолита - это путешествие во времени и
культурах. Стремясь понять циклы Луны и Солнца, которыми Космос демонстрирует бесконечность и вечность, мы постигали эту бесконечность и становились причастны ей. Мы узнали её как Богиню, фигуру Матери, которая символизирует циклы рождения и смерти. Имен у Неё много, и формы Её разнообразны. И энергия, которая нужна Богине ради продолжения жизненных циклов, была представлена в виде Быка, плодородной мужской силы природы, которая видна в небе как созвездие Тельца в день зимнего солнцестояния.
Движение небесных тел было осознано как наше собственное, а жертвоприношением быка мы подтверждали наше понимание бесконечных циклов, в которых принимаем участие. Энергии Богини и Быка трансформировали нас для того, чтобы мы осознали свою роль в вечных циклах жизни. Выражение их в образах человека и животных, в символах и метафорах бесконечного, дает нам силы поверить в Вечное Возвращение. Более того, оно соединяет землю, небеса, мир мертвых и наш собственный мир в единую схему жизни, в которой мы принимаем активное участие. Возрождение участия в бесконечности поможет нам вновь открыть двери восприятия.

автор: Хелен Бениньи

перевод: Инвазия, 03. 12. 2021

Книга "Богиня и Бык"

Глава 1. Двери Прецессии

Глава 2. Жрицы-звездочтицы Бронзового Века

Глава 3. Богиня и Бык

Глава 4. Хранители Времени (Дионис)

Книга "Мифология Венеры":

Мифология Венеры, часть 1(1)

Мифология Венеры, часть 1(2)

Мифология Венеры, часть 2(1)

Мифология Венеры, часть 2(2)

Мифология Венеры, часть 2(3)

Если, при прочтении текста, Вы обнаружили ошибку, опечатку или неточность — просим сообщить нам об этом.

Выразить неоценимую поддержку проекту «Инвазия» можно символическим пожертвованием на QIWI: INVAZIONPOST