Давайте писать аккуратно, чтобы Жанетт могла прочесть. Давайте скажем все честно, чтобы Жанетт дочитала до конца. Давайте закроем глаза и представим, наконец, Жанетт. Ничего не видно? Кривые рожицы в темноте расходятся тусклыми пятнами в глубине век? Просто не хватает экспозиции и смелого фона.

Здравствуй, мама!

Здравствуй, мама!

Здравствуй, мама!

Здравствуй, мама, здравствуй дорогая!

Встреча

Летом у меня нашли смертельную болезнь, о которой ничего более, чем о ее факте, не скажу, чтобы не отгонять читателя с первых строк. Таков уж расклад времени - все смертельное, кроме сигарет, алкоголя и наркотиков стало чуждым и скорее неприятным. Словно все прикинулись и не замечают бесконечной ротации людей. Может, поэтому к объявлению своего диагноза я отнесся как-то буднично, словно смотрел очередную серию многосезонного сериала, где главный герой снова попадает впросак, но в следующей серии, а может и в следующем сезоне, он обязательно найдет выход, за которым зрители смогут наблюдать, пожирая попкорн. Во всем этом действе не было меня. Хотя, что вероятней, подсознание, та его часть, что отвечает за стимуляцию стремления жить...

- Александр Николаевич! - кричал вбегающий в обставленный под советский правительственный стиль кабинет молодой человек с перекошенными очками на лице и ошалевшими глазами под ними. Он жарко дышал и махал словно крыльями пачкой листов, замызганных и растрепавшихся. Громко и без остановки, от чего порой невнятно он продолжал кричать по пути, - Александр Николаевич, посмотрите, вы только посмотрите на это!

# 1

- Все хорошо, все прошло, ну… все, все. Это лишь кошмар, сон, пустяк. Тшшш.