Решение в пользу 13-й пенсии стало большой неожиданностью, провал же идеи повышения пенсионного возраста был предсказуем. Какие уроки должна извлечь Швейцария из этого референдума и какие выводы сделать?

Хотя в исследовании Мура можно рассматривать Британию XIX в. как относительно капиталоемкую, а Россию как страну с преобладани­ем земельных активов, имеются большие вариации в связи с различия­ми экономических институтов даже в более аграрных обществах.

Теорема VII.3. В модели с варьирующей политической властью, увеличе­ние Х делает менее вероятным то, что условие угрозы переворота будет выполняться, и более вероятным то, что общество будет иметь консо­лидированную демократию. Из этого результата следует, что граждане в неконсолидированной демо­кратии могут желать ограничить свою собственную власть и подкрепить власть элит. Хотя это сокращает их (граждан) доход, при прочих равных условиях это также может устранить угрозу переворота. Очевидный способ для граждан сделать это — изменить институты таким образом, чтобы дать элитам избыточное представительство в демократической системе, т.е. дать им больше власти, чем они заслуживают в силу одной своей численности.

До сих пор мы демонстрировали как в рамках нашего подхода объясня­ется возникновение демократии, но вопрос о том, почему в европейском контексте волна демократизации началась в XIX в., не ставился. Идея о том, что демократия как комплекс политических институтов осуществи­ма на практике, возникла еще во времена Древней Греции и Рима и по крайней мере к XVII в. в Англии (особенно во время гражданской вой­ны) выдвигались последовательные требования избирательных прав для всех. Возможное объяснение появляется ближе к концу книги, но даже на этой стадии стоит взглянуть, совпадают ли имеющиеся данные с уже полученной нами сравнительной статикой.

Предпринятое нами изучение деятельности итальянских региональных правительств в 70-е и 80-е годы высветило уникальные особенности гражданской жизни в некоторых регионах. Следуя этой путеводной нити, мы должны сейчас погрузиться в прошлое Италии. Это путешествие перенесет нас почти на тысячу лет назад, когда итальянцы только-только начали расставаться с мрачной эпохой варварства. Раннесредневековая Италия, с которой начинается наш рассказ, была скорее близка к древнему Риму, причем не только хронологически, но и в бытовом смысле. Короче, чтобы ответить на вопрос о том, почему на рубеже XXI столетия одни итальянские общины оказались более способны к эффективной институциональной деятельности, чем другие, мы решили включить в наш анализ...

Объясняя институциональную деятельность Путешествие лучше всего начинать с изучения карты. Диаграмма 4.1 фиксирует уровень институциональной деятельности в каждом из двадцати итальянских регионов. Наиболее интересной, бросающейся в глаза особенностью на карте является резкий перепад между Севером и Югом.

Как-то так получается в истории России, что наша страна вот уже четыре века стоит на распутье между застоем и модернизацией. Мы вроде бы хотим покинуть ту инерционную траекторию движения страны, которая нас не очень устраивает и не обеспечивает того положения в мире, которое мы считаем для себя достойным, но выйти на более высокую траекторию развития почему-то не очень получается.

В науке есть явление, которое социологи, юристы, психологи, историки, политологи называют «экономическим империализмом», а сами мы, экономисты, — «новой политической экономией». Суть его в том, что экономисты вторгаются на «чужие поля» и начинают изучать неэкономические объекты, применяя собственные методы исследований. Как это происходит в случаях государства и права, я уже рассказывал, теперь — об истории.

Казалось бы, зачем экономистам соваться в право — сферу, где давно и не без успеха работают юристы, правоведы, теоретики государства и права? Как показывает опыт, это может быть как минимум небесполезно.

В о всем мире вопрос о собственности — это, по сути, религиозный вопрос. В свое время Карл Маркс написал очень точную фразу: «Когда дело касается вопроса о собственности, священный долг повелевает поддерживать точку зрения детского букваря как единственно правильную для всех возрастов и всех ступеней развития».